Роль и значение культурного капитала в развитии человеческого общества

Важнейший капитал нации - нравственные качества народа

H. Чернышевский

Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведение.

Д. Тросби

ВВЕДЕНИЕ

Изложение основного содержания статьи предварим напоминанием о том, что разлад между поставленной непосредственной целью и достигнутым случается главным образом потому, что конструируемое правдоподобие, как наиболее близкая к реальности модель непосредственной цели, оказывается минимальным по ряду причин экзогенного и эндогенного свойства. В соответствии с концепцией ограниченной рациональности нобелеата Г. Саймона, полная рациональность принимаемых решений невозможна из-за недостатка достоверной и необходимой информации и несовершенства самого человека, его ограниченных способностей.

Следует рассмотреть конкретно основополагающие причины, обстоятельства, прервавшие эйфорию победного шествия победившего в России пролетариата к заветной цели, указанной К. Марксом – построению коммунистического общества ( Н.С. Хрущев даже обозначил финальный год – 1980-й).. Однако исповедующие, а тем более исполнители великой мысли, идеи оказались далеко не великанами, принявшиеся за исполнений последней по лекам гениального Маркса, слишком упрощенно понимая взаимосвязи базиса ( экономики) и надстройки ( совокупности социальных отношений ), в которых базису была вменена определяющая роль ( а духовные компоненты, культура, определяющие в конечном счете будущее страны оказались за гранью приоритетов социально-экономической политики Советского государства). Поэтому Советская система изжила себя и рухнула не только и не столько потому, что она оказалась несостоятельной в хозяйственном, экономическом отношении ( как утверждают различного вероисповедания политологи, экономисты, сенаторы и даже представители самого верхнего эшелона власти. Значительно большую роль сыграли как раз культурные факторы, которые практически всегда и везде оказывались более сильными и более эффективными, чем соображения хозяйственной, экономической целесообразности. Непогрешимость высших уровней управления, действующих якобы на основе объективных законов, открывала перед управленцами – ортодоксальными маркистами, - возможности неограниченного и произвольного вмешательства вход социальных и даже природный процессов, что приводило к расточительному расходованию ресурсов.

Капитал в соответствии с методологией К. Маркса рассматривается как ресурс, создаваемый и используемый для достижения определённых целей – получения дохода, услуги или удовлетворённости. Но Маркс рассматривал экономическую жизнь общества в той мере, в какой последняя связана с использованием единственного замыкающего ресурса – денег. И потому он рассматривал только деньги как капитал, как самовозрастающую стоимость, принимающую различные материальные формы. Современный цивилизованный мир давно уже отказался от жёсткой фокусировки на одном типе ресурсов, введя ряд оперативных систем замыкающих факторов – различных форм капитала надстроечных социальных отношений – культурного, политического, интеллектуального и других (которые Марксу были не очень интересны по идеологическим соображениям, да и по причине их слабой «заметности»).

Используя терминологию И. В. Ленина, скажем, что Маркс не догадался написать ни одного слова по поводу воздействия надстроечных социальных отношений на материальный базис будущего коммунизма, умер, не оставив ни одной точной цитаты и неопровержимых указаний.

Но об этом в своё время сказали титаны эпохи Возрождения (которых неофиты Маркса не читали и не почитали, и потому «смогли столько, сколько знали») и исторический опыт свидетельствующий о неизбежном верховенстве духовных, культурных компонентов силы государства, которое теряет стройность и ясность существования, перспективы развития всякий раз, когда эстафета лидерства попадала в «руки» материальных компонентов.

Как известно, функционирование любой экономической системы представляет собой процесс преобразования (конвертации) ресурсов (фр. ressorces - запасы, средства, источники чего-либо) - природных, трудовых, финансовых, информационных для удовлетворения потребностей общества в товарах и услугах. На протяжении последних десятилетий в квартете производственных ресурсов менялось стратегическое значение каждого из них в зависимости от организационного окружения, целей и задач экономического развития.

В начале движения человечества к благосостоянию предпринимательская деятельность, как известно, была направлена главным образом на рост первоначального капитала, на производство материальных средств - продовольствия и орудий труда, и только в незначительной степени на воспитание и образование, на нематериальный труд. В то же время «господствующими» были два вида основных ресурсов: природные ресурсы и деньги.

K. Маркс приводит в качестве подтверждения итогов Оуэна: «Со власти). Значительно большую роль сыграли как раз культурные факторы, которые практически всегда и везде оказывались более сильными и более эффективными, чем соображения хозяйственной, экономической целесообразности.

времени всеобщего внедрения неодушевлённых механизмов в британские мануфактуры с людьми за немногими исключениями обращаются как с второстепенной и менее важной машиной, и гораздо больше внимания уделяется усовершенствованию сырых материалов - дерева и металлов, чем усовершенствованию тела и духа» [11, с. 220-221]. Экономисты той эпохи полагали, что рабочая сила и её носитель есть нечто заданное и неизменное. Со времен же А. Смита экономисты «качнулись» от неодушевлённых механизмов к одушевлённому фактору производства, к одушевлённому основному капиталу - к человеку (К. Маркс, Мак-Кулох и др.). Это становится возможным благодаря общественному разделению представляет собой процесс преобразования ( конвертации) ресурсов – природных, трудовых, финансовых, информационных –для удовлетворения потребностей общества в товарах и услугах труда, которое (по Смиту) способствует повышению не только количества и качества продуктов труда, но и усовершенствованию самого человека, посвящающего себя исключительно одному занятию. По мере роста производительности труда и на этой основе - богатства общества и благосостояния людей, у последних появляется больше возможностей и больше свободного времени, «…то есть времени для того полного развития индивида, которое само, в свою очередь, как величайшая производительная сила обратно воздействует на производительную силу труда. С позиции непосредственного процесса производства сбережение рабочего времени можно рассматривать как производство основного капитала, причём этим основным капиталом является сам человек» [11, с. 221]. Маркс гениально предвосхитил, что будущее человеческого общества, человеческой. Цивилизации зависит от степени развития человека, его интеллектуального, гуманистического, духовного и культурного потенциалов. На авансцену выходит идеология антропоцентризма, в которой человек рассматривается как главное мерило и критерий всех событий в мире. «Индивид, также как и общество, никогда не бывают статичными. И общество, и индивид если не развиваются, то начинают разлагаться» (Э. Фромм).

В современных условиях ускорения темпов научно-технического прогресса, интеллектуализации предпринимательской деятельности (бизнеса) в целом, главным источником производительности труда и процветания организаций являются не только интеллектуальные ресурсы общества (или совокупный интеллектуальный ресурс общества), прежде всего ресурсы знаний, но и порожденные ими культурные, нравственные ресурсы, персонифицированные в личности работников и конвертируемые ими в высокие результаты прежде всего трудовой деятельности (материальные и нематериальные выгоды). Именно по признаку образованности, культурности и квалификации персонала, его общей культуры и знаний, мотивации и направленности следует отличать сильную организацию, инновационно активную, от слабой. Основными ресурсами становятся интеллектуальные, нравственные и финансовые, в которых доминантными являются ресурсы капитала интеллектуального и культурного.

Однако, если интеллектуальные и финансовые ресурсы уже давно стали неотъемлемым атрибутом в лексиконе руководителей, менеджеров всех уровней и специальностей, то класс ресурсов культурного капитала не нашёл должного отражения не только в лексиконе субъектов хозяйствования, но и в экономической теории (как категории). И он должен получить такое же признание, как и класс традиционных экономических ресурсов. Если этого не произойдет, многие компании останутся в заблуждении, что ресурсы культурного капитала являются какими-то второразрядными. Естественно, что из-за неодинакового отношения к этим ресурсам убедить инвестировать в них сложно, сложно также выработать по отношению к ним согласованные стратегии. Ресурсы культурного капитала получают только сиюминутное внимание со стороны руководства и (или) спорадические оценки эффективности (поскольку до сих пор не существует «логичной» базы для определения их участия в ценностных результатах для акционеров).

Общеизвестно, что культурный капитал (в своих материальных и не латериальных активах) [6, с. 65], как и любой другой (в зависимости от области, в которой он функционирует), может создавать поток товаров и услуг, имеющих как культурную, так и экономическую ценность. Существующий в инкорпорированном (в личности) и объективированном (в виде материальных предметов и средств) состояниях культурный капитал давно был «замечен» как фактор, влияющий на все сферы общественной жизни, и прежде всего на экономическую. Это отмечали и первый русский экономист Иван Посошков [12, с. 21] - русский предтеча А. Смита, и представители классической политической экономии, особенно в лице Дж. Ст. Милля, и русские экономисты XIX и начала XХ веков, западные и российские социологи XIX-XX веков, и многие другие.

Один из видных политэкономов XIX - начала XХ века Дмитрий Иванович Пихно, профессор и руководитель кафедры политической экономии и статистики Киевского университета в своей работе «Основания политической экономии», опубликованной в 1890 году, выделяя важнейшие силы, воздействующие на хозяйственную деятельность, не ограничивался чисто экономическими, материальными, а специально дополнял их новыми силами (факторами), к которым относил нравы и обычаи, мораль, образованность, энергию, дух предпринимательства, законодательство, государственный и общественный строй жизни. При этом он считал, что «образованность народа есть одна их величайших его сил. Кроме общего и специального образования, которое человек получает в школе, черпает из научных исследований и литературы, весьма серьёзное значение имеет та образованность или культурность народа, которая составляет результат долгой культурной жизни. Гражданин культурной страны с раннего детства ежедневно и незаметно приобретает массу знаний, которые черпает в окружающей его жизни» [14, с. 148].

Интуитивные ожидания по поводу возрастания роли и значения культурного капитала в экономической жизни общества впервые подтверждает гениальный Макс Вебер, который в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) на основании анализа реального фактологического материала выявляет линейную и прямую зависимость экономической жизни общества от культурного капитала, обретшего свою особую роль и историческое предназначение в результате протестантского переворота, послужившего мощным фундаментом, опорой радикально организованного рыночного хозяйства [5, с. 90-91]. Значительно позже японский профессор Д. Икеда, опираясь на опыт «японского чуда», утверждал, что любые нововведения, в том числе демократия и рыночная экономика, должны в каждом отдельном случае зарождаться в недрах культуры, вырасти в насущную потребность, приспособиться к традициям, обычаям, национальному менталитету [10, с. 73].

Культурный капитал общества является, таким образом, основанием, фундаментом, на котором «гнездятся» выстраивающиеся адекватные ему экономические, политические и социальные институты. Именно от культурного капитала зависит экономический рост и экономическое развитие страны, благосостояние её народа и его политическая независимость и свобода. Без национальной культуры не бывает никакого национального государства.

Ярким примером (достойным порицания), подтверждающим сказанное выше, является изжившая себя и рухнувшая, казалось в одночасье, советская система. Она (насквозь бюрократизированная и технократическая система по существу) рухнула не только и не столько потому, что оказалась несостоятельной в хозяйственном и экономическом отношениях. Большую роль сыграли как раз культурные факторы, культурный капитал, роль и значение которого не только недооценивалось «революционным духом», но и сознательно игнорировалась по причине своего безбрежного невежества в области общей культуры и культуры экономической.

В этой связи следовало бы обратиться к базисным основаниям культурного капитала. Это выглядит вполне логичным, исходя из основополагающих представлений о культуре, о культурном капитале. Их, на наш взгляд, два. Первый, так называемый подповерхностный, - это гуманистический капитал, а второй, глубинного уровня, интеллектуальный капитал. В данной статье рассматривается первое основание- гуманистический капитал и сам культурный капитал.

Ф. М. Достоевский говорил, что «народы движутся иной силой, нежели наука и промышленность; народы живы до тех пор, пока ими владеет великая идея, часто и не осознаваемая до конца. Это стремление к высшей правде, к высшему смыслу жизни. Когда народ теряет эту идею, он превращается в "этнографический материал"». [4, с. 162]

Судьбу России и «русской идеи» Достоевский связывал с православием. Быть русским и быть православным значило для него одно и то же. Тысячелетняя история России убедительно свидетельствует, что мы ещё живём в самобытнейшей стране

с великими духовными традициями, освящёнными православием. Русский человек на протяжении всего своего исторического существования искал корни свои в Боге и в земных его проявлениях: правде, праведности, красоте. ХХ век стал трагическим для России. Российскую империю охватил кризис, по мнению И. А. Ильина, не просто политический или экономический, это прежде всего кризис духовный. И чтобы преодолеть его необходимы духовные силы, способные противостоять стихии зла и разрушения. Ныне же в обществе происходит всё большее расслоение по ценностным ориентациям, уровню благосостояния, стилю жизни, нормам поведения и т. п. Эго делает крайне трудным формирование гражданского общества, так как исчезает социальный консенсус по поводу базовых ценностей и принципов жизни, являющихся основой демократии.

Каковы же формы гуманистического капитала как императивного ресурса, обеспечивающего духовную - богатую и морально - ценностную жизнь, без которой невозможно прогрессивное развитие человеческого общества?

Нам представляется, что исторически и логически первой (базисной) формой гуманистического капитала является та, которая возникла не в результате сотворчества людей, а дана (задана) извне как закон на все времена, как всеобщий обязательный нравственный императив, закон, которому все люди, независимо от их происхождения, социального положения и т. д, должны подчиняться. Это:

a) религиозно-нравственный потенциал (императив). Он органически связывает, цементирует сообщества людей, поколения, разделенные веками и тысячелетиями;

б) нравственный потенциал, как ресурс, определяющий (конструирующий) методы и способы нормативной регуляции действий человека в обществе, как особая форма общественного сознания и вид общественных отношений;

в) моральный потенциал (фиксируется в заповедях, принципах, во всем том, как «должно» поступать). [8, с. 168]

Мораль отражает целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности (назначения, смысла, цели) общества, истории, человека и его бытия. Поэтому господствующие в данный момент нравы и обычаи могут быть оценены моралью с позиции её общих принципов, идеалов, критериев добра и зла'. В морали (в отличие от обычаев) должное и фактически принятое совпадают далеко не всегда и не полностью. В реальной истории нормы общечеловеческой морали никогда не исполнялись целиком, безоговорочно, во всех случаях без исключения.

В морали громадную роль играет индивидуальное сознание (личные убеждения, мотивы, самооценки), которое позволяет человеку самому контролировать, внутренне мотивировать свои действия, самостоятельно давать им обоснования, вырабатывать свою линию поведения в рамках коллектива или группы. В этом смысле Маркс говорил о том, что «…мораль зиждется на автономии человеческого духа … [11, с. 13]. Если внутренние убеждения человека не находятся в разладе с религией, нравственностью и моралью, то гуманизм в состоянии облагородить человека", Гуманистический капитал возникает на этих трех «китах».

Религиозно ориентированная мысль основывается на уверенности в преображении человеческой души, в результате которого только и может что-то случиться в мире, в обществе, в человеке, Условия творит сам человек, его душа, и лишь от человека все в мире зависит. Изменить мир может только преображенный человек, и это будет органическое изменение, человечески, нравственно ориентированное. Оно учитывает духовную природу человека и творится во имя осуществления духовных целей.

Религия оказывает человеку духовную помощь, но задачу преображения должен осуществлять сам человек. Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой считали, что главным человеческим назначением в этом мире является реализация нравственного потенциала, без чего все остальное теряет смысл.

Когда речь заходит об устройстве общественном, то это должно быть прежде всего и в конечном счете нравственное устройство. В основании морали должен лежать абсолютный фундамент, мораль не может быть относительной, поэтому ее основанием не может быть ни личный интерес, ни общественный. Общественный интерес, экономические интересы - все эти идеи преходящие. А мораль, нравственность - это то, что относится к другому миру; это другой ряд; ряд, уходящий в вечность. В свое время И. Кант утверждал, что человек относится к двум мирам: миру природы и миру свободы. Человек и эмпирическое существо, природное; и свободное, устремленное в вечность. Нравственность - это то, что к природе никакого отношения не имеет, а только к миру свободы.

Существует единственный путь духовно выстроить общество - это нравственная организация человечества, включающая в себя органическое единение двух ипостасей - божественной и человеческой, духовного и материального. Быструю секуляризацию (освобождение от церковного влияния) духовной культуры обычно связывают с реформами Петра I. Место господствующего теоцентризма занимает антропоцентризм (воззрение, согласно которому человек есть центр Вселенной и конечная цель всего мироздания), на базе которого складывается новая просветительная мораль. Ее сущностным выражением становится автономность, независимость от вероисповедных законоположений церкви. Первым долгом человека провозглашается труд. Он, с одной стороны, является источником «благополучного состояния» народа, а с другой нейтрализует общественные пороки, зло. Но, чтобы труд действительно выступал нравственной силой, он не должен быть чрезмерным. А для этого нужно отказаться от всякого излишества, роскоши, ибо они только развращают умы, уклоняют от «естественности». Между людьми возникают различия, и одни начинают «презирать и утеснять других», а другие …раболепствовать [5, с. 534]. Следовательно, осознание истинных потребностей и их разумное удовлетворение составляют предпосылку нравственного совершенствования личности.

Для Н. Г. Чернышевского область нравственного - это только своего рода функциональный придаток физиологического, которое, в свою очередь, «запускается», приводится в действие социальным. Чтобы направить человека в сторону нравственного развития, необходимо, прежде всего, изменить реальные условия его жизни, преобразовать реальность. Чернышевский и его последователи, в числе которых были русские марксисты, пришли к очевидному выводу о том, что сам по себе гуманизм, сколько бы возвышенными не казались его стремления, еще не в состоянии облагородить человека, если его внутренние убеждения находятся в разладе с нравственностью, моралью. Эта этика была решительно отвергнута новым поколением русских мыслителей: от увлечения наукой и материализмом многие из них «отправились» в религиозные искания. В философии упрочивается тезис о необходимости ограничить знания, чтобы освободить место вере. Но отношение к вере уже иное - это не прежнее старомосковское обрядоверие, а религия в пределах разума, религия богочеловечества. С этого момента меняются общие этические ориентации, яркими выразителями которых являются Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, которые исходили из христианства, обосновывая свои нравственные воззрения.

По Толстому религия универсальна, в ней человек обретает смысл жизни. Человек без религии, - говорил Толстой, «так же невозможен, как человек без сердца. Он может

не знать, что у него есть религия, как может человек не знать того, что у него есть сердце; но как без религии, так и без сердца человек не может существовать» [9, с. 35-36]. Главная слабость толстовской этики заключалась в том, что формирование, конструирование нравственности является прерогативой верховного абсолюта - Бога, а не действий, общения людей между собой.

Логика Достоевского предельно обнажена: нельзя стать человеком без сознательного самосовершенствования. Сделаться человеком нельзя разом; он всю жизнь «самосочиняется», «выделывается» в человека. По Достоевскому моральное обновление достигается лишь в вере. В религии человек обретает то, чего нет ни в каком человеческом знании, - надежду на бессмертие. Без нее в людях иссякла бы не только любовь, но и всякое стремление продолжать земное существование. Отнимите у них веру в бессмертие, и «тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия» [4, с. 65], (то есть если Бога нет, то можно совершать любые поступки, в т. ч. и людоедство). Только сознание, что человека и после смерти ждёт новое рождение, вселяет в него чувство вины и ответственности за всех и всё в мире. А это и есть смысл жизни, без которого нет счастья .

Достоевский считал, что русский человек более, чем кто-либо другой, способен к нравственному совершенству, имея ввиду широту и многосторонность его таланта, равно делающего его близким к арабу и немпу, и англичанину. Он может легче и быстрее стать «всечеловеком», а следовательно, раньше их «изречь слово примирения, указать исход европейской тоске» [4, с. 148]. Так проблема смысла жизни отдельного человека перерастала у Достоевского в проблему исторического призвания народа.

Весьма актуальны ныне слова В. С. Соловьёва: «Итак, ближайшая цель исторического процесса в нашей общественной деятельности есть полное развитие и распространение гуманной культуры, которая составляет необходимый элемент и самого христианства как религии багочеловеческой». Существует единственный путь построения духовного общества - это нравственная организация человечества. Соловьёв следующим образом определяет исходные принципы нравственной организации человечества: «Господство над материальною чувственностью, солидарность с живыми существами и внутренне добровольное подчинение сверхчеловеческому началу - вот вечные, незыблемые основы нравственной жизни человечества» [15, с. 130].

Говоря о духовных причинах своей религиозности, В. Розанов замечает, что «во всем другом … человек лишь участвует; под религией же он живет: она обнимает его всего» [13, с. 48].

Проблемы нравственности, нравственного здоровья общества, человеческих ценностей вообще приобретают и экономический аспект, поскольку связь между ценностями и развитием экономики считается доказанной (по крайней мере, их взаимовлияние). И первыми об этом сказали, как было показано выше, русские ученые. Для того чтобы усилить звучание русской экономической мысли в заданном камертоне, следовало бы представить еще ряд ее выдающихся представителей. Так, например, заведующий кафедрой политической экономии и статистики Московского университета профессор

К. И. Бабст выделял нравственный капитал, заключающийся, по его мнению, в народной честности, народной предприимчивости и степени трудолюбия, в живом и ревностном участии к общему благу, в привычке к самостоятельности и т. д. [1, с. 175]. Н. Г. Чернышевский полагал, что «капитал, который можно назвать нравственным, гораздо важнее материального. Этот важнейший национальный капитал есть запас нравственных сил и умственной развитости в народе» [17, с. 506]. Академик И. Янжул включал фактор честности в число составляющих экономического роста [19, с. 79]. Значительно позже лауреат Нобелевской премии 1952 года А. Швейцер подтвердит эту мысль, сказав о том, что нравственность - не только закон, но и коренное (базисное, родовое) условие существования и развития жизни. «Среди сил, формирующих действительность, нравственность является первой» [18, с. 715], - отмечал А. Швейцер.

Следует отметить и такого видного российского экономиста, как А. И. Бутовский, издавший в 1847 году первый в России написанный русским и по-русски трёхтомный курс политэкономии – «Опыт о народном богатстве, или о началах политической экономии». Тркдовые способности человек Бутовский определял как капитал нравственный, наряду с другими видами капитала, и указывал на необходимость его развития для повышения эффективность трудовой деятельности. «Всякий одарён способностями душевными и телесными, - отмечал он в первом томе – «Политэкономия как нравственная наука», - но эти способности требуют развития образования. К этому он добавлял: «участие, принимаемое капиталом нравственным в производстве, совершенно сходно с тем, которому предназначены капиталы постоянные»» [2, с. 203]

Анализируя причины бедности, ряд экономистов выделяют два основных блока проблем: ценностные установки людей и характер взаимодействия государства и общества при решении этой проблемы. Ценностные и жизненные установки богатых и бедных в России диаметрально противоположны, в лучшем случае, расходятся существенно. По данным социологов, богатые - в основном уверенные в себе индивидуалисты. Бедные, напротив, осуждают индивидуализм, убеждены в силе коллективизма и склонны надеяться на помощь государства. По объективной логике преобразований в России на смену базовой поведенческой модели советского человека - пассивному, дисциплинирован- ному подчинению навязанным извне правилам и вышестоящей воле - должна легитимизироваться новая модель личного и социального поведения - самостоятельной деятельности и свободной судьбы. Пока же современный российский социум продолжает воспроизводить все ту же модель жизненного поведения, что и раньше. Результатом являются социальная апатия и конформизм («буйных» в России ничтожно мало, да и то только в среде производственного менеджмента), сдерживание инициативы, мораторий на несовременные социальные отношения и роли, разящая несвобода экономического, психологического и т. д. планов. Это главная доминантная причина (определяющий детерминант) расслоения между ограниченным количеством руководителей и предпринимателей и остальным - пассивным и бедным населением.

Чтобы достойно выйти из создавшейся ситуации, необходимо преодолеть кризис политический, экономический, социальный и, что важнее всего, кризис духовный. Единственный, безальтернативный путь выхода из обозначенной ситуации - это превращение (по И. А. Ильину) государственной власти в действительный, авторитетный орган политического единения, что становится возможным исключительно только при условии ее (власти) служения общему интересу. Это значит, что реформаторы должны учитывать законы не только экономические, но и психологические, понимать пути и весь инструментарий влияния на людей, укрепления общественного согласия, формирования демократического сознания различных групп населения, развития гуманистической культуры, развития процесса становления личности, усвоения знаний, ценностей и норм, присущих данному обществу, социальной общности, группе. А власти вряд ли будешь верить, если она так явно демонстрирует свое пренебрежение к народу, его проблемам и интересам.

Заключение.

И в заключении рассмотрим основные векторы воздействия культуры на развитие экономики, общества и человека, которые (векторы) являются конвертацией ее (культуры) основных функций, выделение и рассмотрение которых следует предварить замечанием относительно значения культурной свободы в развитии человеческого общества.

Для человеческого развития требуются не только здоровье, образование, достойный уровень жизни и политическая свобода. Необходимо признание государством культурной самобытности народов и наличие благоприятных условий для ее существования; люди должны обладать свободой выражения своей идентичности, не подвергаясь дискриминации в других областях жизни. Говоря кратко, культурная свобода - это одно из прав человека и важная сторона человечного развития в целом, следовательно, заслуживает внимания и заботы со стороны государства.

Культурная свобода является важной составляющей человеческого развития, потому что для полноценной жизни индивиду абсолютно необходимо определить свою идентичность - то есть ответить на вопрос: «кто ты?» - и не потерять при этом уважения со стороны других, равно как не лишить себя возможностей выбора в каких-то других отношениях. Люди нуждаются в свободе, чтобы открыто исповедовать свою религию, говорить на родном языке, гордиться своим этническим или религиозным наследием без боязни оказаться осмеянными и наказанными или лишенными возможностей, доступных другим. Людям нужна такая свобода участия в жизни общества, ради которой им не приходилось бы разрывать связывающие их нити культуры. Эта идея проста, но она отнюдь не укоренилась в умах людей.

Предпосылкой построения гуманного и справедливого общества является признание важности человеческих свобод вообще и культурной свободы в частности. Для этого необходимо обеспечивать и последовательно расширять возможности для людей самостоятельно определять свой образ жизни и рассматривать его альтернативные варианты. Значительную роль в процессе такого выбора могли бы сыграть соображения культурного характера.

Человеческое развитие - это процесс расширения возможностей выбора людьми, кем быть и что делать, сообразно их жизненным ценностям.

Следует особо подчеркнуть, что не существует более значимого аргумента функции человеческого развития, для которой трудно найти критерий и просто дать определение, каким является культурная свобода: она имеет первостепенное значение для способности людей жить сообразно их предпочтениям. Прогресс культурной свободы должен быть центральным элементом развития человека, а для этого необходимо выйти за рамки социальных, политических и экономических аспектов развития, поскольку они не гарантируют такой свободы.

Культурная свобода - это возможность людей выбирать свою идентичность и вести предпочитаемый ими образ жизни, без ущемления в возможностях выбора в отношении других важных аспектов жизни (таких, как получение образования, медицинского обслуживания, работы). На практике существуют две формы культурной исключенности. Первая - исключенность по образу жизни, при которой отвергается сама возможность признания образа жизни, который группа хотела бы вести, исключаются условия для реализации права на такой образ жизни, и выдвигается требование, чтобы индивиды жили точно так же, как и все остальные члены общества. Примеры этого - притеснения на религиозной почве или настойчивые требования, чтобы иммигранты отказались от обычаев и нравов своей культуры, а также от родного языка. Вторая разновидность- исключенность из участия в общественной жизни, когда люди подвергаются дискриминации или ущемлению социальных, политических и экономических возможностей из-за своей культурной самобытности.

Оба типа исключенности существуют в широких масштабах на всех континентах, при любом уровне развития, как в демократических, так и в авторитарных государствах. Согласно сведениям, полученным в рамках исследовательского проекта «Меньшинства пол угрозой» (базы данных по проблемам исключенности, на основе которой был проведен анализ положения меньшинств во всем мире), приблизительно один млрд. чел, каждый седьмой житель планеты - принадлежит к группам, которые в той или иной степени являются исключёнными (или по образу жизни, или из участия в общественной жизни).

Культурная свобода важна не только в сфере культуры: она также влияет на успехи и неудачи в социальной, политической и экономической областях. Различные стороны человеческой жизни тесно переплетены. Даже бедность - центральная экономическая тема - не может быть адекватно осмыслена без учета культурного аспекта. В самом деле, тесную связь между ограничением выбора возможностей в области культуры и экономической бедностью отмечал еще Адам Смит, чьи работы, несомненно, проливают свет на содержательное богатство концепции человеческого развития. Смит утверждал, что бедность принимает не только очевидные формы голода или физических лишений, но также может проявляться в тех трудностях, с которыми сталкиваются некоторые группы, стремящиеся участвовать в социальной и культурной жизни общества. В частности, при анализе бедности и определении того, какие предметы следует считать «предметами первой необходимости», следует обязательно учитывать (как утверждал Смит) требования местной культуры.

Для того чтобы правильно понять роль культурной свободы и культурное изменение человеческого развития, нам следует обратить внимание на сложившиеся культурные механизмы в нашей жизни и взаимосвязь культурных и иных сторон жизни людей, имея в виду то обстоятельство, согласно которому культура и только культура является консолидирующим и цементирующим» материалом любого общества.

Целесообразно выделить три основные функции культуры. [9, с. 504]

1. Функция погружения человека в сферу творчества и свободной самореализации личности (заметим, что существует также сфера, находящаяся за пределами культуры, сфера необходимости, где человек вынужден подчиняться уже сложившимся до него природным и социальным порядкам, а также выполнять (исполнять) массу обязанностей, а по большому счету, долг перед обществом, в котором он живет на всех известных траекториях, в том числе и современном, где сфера необходимости количественно преобладает). Эта сфера представлена искусством, наукой, образованием, отраслями материального производства, в которых создаются условия (возможности) для реализации творческих сил и способностей человека. Главным результатом, «продуктом» реализации этой функции является сам человек, как особая субстанция, не сводимая ни к божественной («полуангел»), ни к природной («полузверь»).

2. Функция формирования когнитивно-ценностного отношения к объективной реальности. В культуре всегда присутствует то, что свято, то. что признается безусловной ценностью (начиная с общечеловеческих ценностей, зафиксированных во Всеобщей декларации прав человека, которая была утверждена и провозглашена Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года: из идеи гуманизации прав вытекает понятие - «Культура прав человека», содержание которой обсуждалось в январе феврале 2003 года в Интернете представителями неправительственных организаций из пятнадцати стран мира.)". С когнитивно-ценностным отношением связано понятие идеала, прежде всего нравственного и эстетического представления о должном, но в полной мере не дости- жимом, и в огромной степени мотивирующим вполне осознанное к нему стремление. Всем сторонам общественной жизни культура придает определенную и одухотворяющую ценностно-мировоззренческую направленность, воспитывает внутреннюю дисциплину духа, уважение к сверхличным ценностям и началам.

3. Функция перманентного конструирования и реконструирования предметного материального мира по законам природы, по законам красоты «второй природы» как отражение сущности человека, его доведенный до символического выражения образ. Мир предметного бытия человека является системой вещей, наполненных смыслами.

Методологическое значение обозначенных выше категориальных функций культуры заключается в том, что они, во-первых, отражают всеобщесущностное в явлениях культуры, во всей ее множественности, во всех ее разновидностях и служат отправной точкой движения научной мысли от абстрактного к конкретному. Во-вторых, они служат надежным инструментом при анализе эмпирического материала от теории наиболее философского уровня обобщений к теории социологической культуры и культуры экономической и позволяют поэтому проводить в конкретной области знаний анализ социологической и экономической разновидности явления не с рассмотрения культуры в целом, а с выявления непосредственной специфики объектов именно в социально- экономической сфере жизнедеятельности общества. В-третьих, указывают на важнейшие направления развития культуры, которая не имеет четко выраженных и эмпирически фиксируемых границ, отделяющих ее от других сфер действительности.

Обозначенные выше функции культуры выводят на обобщение определенных ее свойств, которые для представителей экономической социологии явились конституи- рующими понятие «культурный капитал» (это и источник потока доходов, удовольствий и наслаждения, и накапливаемый и ограниченный общечеловеческий ресурс, и ресуре, обладающий ликвидностью, способностью превращаться в денежную форму).

Культурный капитал в объективированном состоянии имеет ряд свойств, которые можно определить только относительно его самого в инкорпорированной форме. Культурный капитал, объективированный в материальных предметах и средствах (письменных документах, картинах, памятниках, инструментах и т. д.) может передаваться материально. Например, коллекцию картин можно передавать точно так же, как и экономический капитал (или даже легче, ибо перевод капитала происходит в более скрытой форме). Однако здесь передается юридическое право собственности [legal ownership], а не то (или не обязательно то), что образует предпосылку данного особого типа присвоения - обладание средством «потребления» картины или использование машины, которые являясь не чем иным, кроме как инкорпорированным капиталом, подчиняются тем же законам передачи капитала.

Таким образом, культурные блага могут приобретаться как материально (что предполагает наличие экономического капитала), так и символически (что предполагает наличие культурного капитала). Из этого следует, что владелец средств производства должен найти способ присвоения или инкорпорированного капитала (который является условием данного специфического присвоения), или услуг обладателей данного капитала. Для владения машинами индивиду требуется только экономический капитал; для их присвоения и использования в соответствии с их особым предназначением (определяемым инкорпорированным в них культурным капиталом научного и технического типа) он должен иметь доступ к инкорпорированному культурному капиталу сам лично или через вторые руки. Это, несомненно, лежит в основе неоднозначного статуса персонала (менеджеров и инженеров). Если подчеркивается, что они не владеют (в узком экономическом смысле) средствами производства, которые используют, и что они получают прибыль на свой культурный капитал, только продавая услуги и продукты, которые тот им предоставляет, их следует относить к подчиненным группам. Если же подчеркивается, что они получают прибыль за счет использования определенной формы капитала, то их следует относить к господствующим группам. Есть все основания полагать, что по мере увеличения доли инкорпорированного в средствах производства культурного капитала (а вместе с ним и времени, необходимого для приобретения средств его присвоения) возрастает и коллективная составляющая его владельцев - при условии, что владельцы доминирующего, т. е. экономического, капитала не сумели поставить обладателей культурного капитала в отношения взаимной конкуренции (более того, последние втягиваются в отношения конкуренции самими условиями их отбора и подготовки, в частности, логикой конкуренции в процессах получения образования и приема на работу).

В своём объективированном состоянии культурный капитал демонстрирует все качества автономного, взаимосвязанного мира, который (хотя и является продуктом исторического действия) имеет собственные законы, превосходящие волю отдельных индивидов, и, следовательно (как это хорошо видно на примере языка), остается несводимым к тому, что может присвоить любой агент или группа агентов (то есть к культурному капиталу, инкорпорированному в отдельном агенте или группе агентов). Однако не следует забывать, что культурный капитал существует в символически и материально активной и эффективной форме только тогда, когда он присваивается агентами, воплощается и инвестируется как орудие, как средство борьбы на полях культурного производства (художественном, научном и т. д.) и за их пределами - на полях, где действуют социальные классы: в борьбе, в которой агенты наделены определенной силой и получают прибыль пропорционально своему мастерству владения этим объективным капиталом, а следовательно, пропорционально объемусвоего инкорпорированного капитала.

Подобно тому, как это делается для обычных активов, целесообразно проводить деление культурных активов па материальные и нематериальные. К первому типу относятся материальные объекты - как естественного происхождения, так и созданные рукой человека, и любые частные блага, обладающие культурной ценностью. Ко второму относятся идеи, традиции, верования и ценности, присущие какой-либо группе и объединяющие её, а также общественные блага" (например, музыка и литература).

И материальные, и нематериальные культурные активы способны участвовать в производстве новых (частных и общественных) благ (в том числе и культурных активов), которые могут непосредственно потребляться или, в свою очередь, служить промежуточным продуктом в производстве других благ (например, посещение музея Рембранда может служить источником вдохновения для художников, достопримечательностью для привлечения туристов и т. п.)

Применение концепции культурного капитала в экономическом анализе позволит пролить свет на традиционно туманную взаимосвязь экономической и культурной ценностей, и, следовательно, круг проблем, связанных с ценообразованием на культурные блага. Для материальных культурных активов часть экономической ценности напрямую связана с оценкой их культурной ценности. В отношении нематериальных культурных активов ситуация сложнее - при оценке через рыночный механизм их собственная экономическая ценность оказалась бы близкой к нулю из-за невозможности их продать. Однако те блага, которые производятся с помощью нематериальных культурных активов, имеют и культурную, и экономическую ценность. Хотя между культурной и экономической ценностью нет прямой функциональной связи, они достаточно коррелированны, то есть иерархии культурных благ, построенные по экономической и по культурной ценности, будут похожи, но не идентичны.

Не менее полезным может оказаться рассмотрение культурного капитала с точки зрения макроэкономики, а именно: посредством выявления степени его воздействия на выпуск продукции и на качество экономического роста. При осуществляющемся переходе развитых стран к постиндустриальной модели развития (а слаборазвитых к индустриальной модели) интуитивные ожидания по поводу возрастания роли и значения культурного капитала в экономической жизни общества находят своё подтверждение. Включение в производственную функцию культурного капитала позволит более точно оценить его влияние на масштабы общественного производства и качество эккономического роста. Используя культурный капитал в качестве фактора экономического роста (в структуре факторов предложения), мы сможем расширить свое понимание устойчивости экономического роста и по возможности идентифицировать так называемый остаток Лукаса («неопознанные» факторы экономического роста, существенно влияющие на прирост выпускаемой продукции. Если культурный капитал нации через

Общественное благо - это благо, при потреблении которого одним человеком полезность его для других потребителей не уменьшается, и доступ к которому трудно или невозможно запретить. Помимо непосредственной полезности, которую общественное благо приносит своим пользователям, его существование порождает положительные внешние эффекты для всего общества в целом. Поведение людей влияет на процессы, происходящие в экономике, прежде всего на её стабильность и устойчивость роста, то его «истощение вызовет такие же разрушительные последствия, как исчерпание природных ресурсов и разрушение экосистем.

Таким образом, культурный капитал является не только консолидирующим и «цементирующим» материалом человеческого общества, но и, главным образом, его кариатидой, опорой, нравственным основанием, разрушение которого неизбежно приводит к гибели империй (и государств), о чём свидетельствуют исторические факты - распад Римской, Османской и Австро-Венгерской империй, «достигших» предельных, критических значений примитивной субкультуры властвующей касты (Б. Раушенбах).

Культура, культурный процесс это не только и не столько то, что обнаруживается в результате бурного развития изобретательного искусства и литературы, музыки и архитектуры, в воспитании всесторонне развитого, гармоничного человека, способного к раскрепощению всех имеющихся у него потенций и задатков, сколько то, что обнаруживается в области научных достижений, техники, промышленного производства, т.е. то, что очень явственно свидетельствует о достижении той или иной нацией определённого уровня культуры. [7, с. 6-7]