Динамика и демографическая структура населения как фактор начала индустриализации России (последняя треть ХIХ – начало ХХ века)

Рост населения России в конце ХIХ – начале ХХ века и изменение его демографической структуры стали факторами, положившими начало индустриализации страны. Однако бедность деревенского населения препятствовала интенсификации сельского хозяйства, как источника индустриализации. В этих условиях была важна инвестиционная политика государства.

Потребность в индустриализации

Среди внутренних факторов начала индустриализации в последней трети ХIХ – начале ХХ века определяющим был рост населения России в целом и увеличение городского населения. К концу ХIХ началу ХХ века Россия занимала первое место по численности населения среди развитых капиталистических стран, а по темпам его роста значительно обгоняла их. Половина прироста численности населения формировалось в последней трети ХIХ века за счет вновь присоединенных территорий и, прежде всего, Средней Азии. Если в 1858 г. численность населения Российской империи составляла 74 млн. чел., то к 1897 — 120, млн., а в 1914 — 169 млн. чел., т.е. увеличение за весь период произошло в 2,3 раза. [1] В 1897-1914 гг. численность городского населения возросла с 14,7 млн. чел. до 23,3 млн. чел., т.е. в 1,6 раза, а всего население страны увеличилось в 1,4 раза. [2] [3] Опережение темпов роста городского населения в сравнении с темпами роста населения в целом, хотя и не столь значительное (1,14), дополнительно стимулировало потребность наращивания объема фонда потребления. Оно могло быть осуществлено за счет интенсификации сельского хозяйства и роста эффективности всего общественного производства в целом. Основа роста коренилась в индустриализации хозяйства, т.е. внедрении крупного машинного производства и осуществлении на этой основе роста производительности труда.

Социально - экономический потенциал страны

Рост населения определял не только потребность в индустриализации, но, как и природные ресурсы, ее социально - экономический потенциал. Большие по сравнению с западными странами потенциальные возможности в сфере численности населения могли реализовываться в развитии производства при соответствующих условиях, одно из которых представлено демографической структурой населения. Наибольшее значение к началу ХХ века в хозяйственной жизни народа имело распределение его на четыре возрастные группы: лица в возрасте до 15 лет и свыше 60 лет формируют две нетрудоспособные группы; трудоспособная часть населения делится на две группы – от 15 до 40 лет и от 40 до 60, т.к. с сорокалетнего возраста по меркам начала ХХ века начинается ослабление трудоспособности. В начале ХХ века на 100 человек в трудоспособном возрасте приходилось в нетрудоспособном возрасте: в Германии и Австрии 74 человека; в Италии 73; в Англии 73; в США 69; во Франции 62; в России 83. [4] (В настоящее время-2005г. - 58). Таким образом, общая демографическая структура населения России была значительно менее благоприятна, чем в странах Европы. Но при этом доля наиболее трудоспособного населения (от 15 до 40 лет) в общей численности трудоспособного населения была в России (70,9%) выше, чем во Франции (63,1%), Англии (69,7%), Германии (69,8%), Австрии (63,4%), Италии (65,1%), но ниже, чем в США (71,2%) [5].

Рождаемость и смертность

Молодость населения России, как ее важнейшее потенциальное преимущество, объяснялась высокой рождаемостью. Мера расширенного воспроизводства населения, измеряемая соотношением между числом рождений и числом смертей* в период 1861-1913 гг. систематически (кроме 1891-1896 гг.) нарастала (с 138,4 в 1861-1865 гг. до 165,1 в 1911-1913 гг.). [6]

В среднем за период 1861-1913 гг. число родившихся в России в 1,45 раза превышало число умерших. Благополучие данного показателя достигалось за счет высокой рождаемости. На каждый заключенный брак к 1910 г. в среднем по 50 губерниям Европейской России приходилось 5,3 рождений.. По данным за 1909-1913 гг. рождаемость на 1000 населения была в России на 52% выше, чем в Германии, на 78% выше, чем в Англии, на 81% выше, чем Швеции и на 130% выше, чем во Франции.

Другая составляющая показателя меры расширенного воспроизводства России – смертность – была в России исключительно высокой в сравнении с европейскими странами. В среднем по 50 губерниям Европейской России в период 1861-1913 гг. на 1000 человек населения приходилось 34 смерти. По данным за 1909-1913 гг. смертность населения в России была больше, чем во Франции на 54,9%, чем в Германии на 74,8%, чем в Англии на 103,6%, чем в Швеции на 105% [7].

Особенностью показателя смертности в России была его значительная дифференциация по районам. Наибольшая смертность наблюдалась в Пермской губернии – 43,3 на 1000 человек, наименьшая в Курляндской –19,1 на 1000 человек (1861-1913 гг.) [8]. Кроме того, особенностью России была исключительно высокая смертность в детском возрасте. С.А. Новосельский – исследователь проблемы смертности и продолжительности жизни в России дореволюционного периода пришел к следующему выводу: «смертность в России исключительно высока до 10 лет, высока в юношеском и рабочем возрасте, умеренная в раннем старческом возрасте и исключительно низка в возрасте глубокой старости выше 80 лет; смертность женщин в России является по сравнению с другими странами более неблагоприятной, чем смертность мужчин». [9]

Низкая продолжительность жизни

Крайне высокая смертность детей грудного возраста и высокая смертность рабочих возрастных групп стали основными факторами низкого уровня средней продолжительности жизни в России. В 1896-1897 гг. этот показатель составлял в Европейской России для мужчин 29,3 года, для женщин 31,6 лет; для Украины 35,3 и 36,2 года, соответственно; для Белоруссии – 37,0 и 37,9; в среднем 31,4 и 33,4. Такая низкая продолжительность жизни препятствовала развитию и передаче опыта в новых сферах жизни, к которым относилось индустриальное производство.

В начале XX века средняя продолжительность жизни немного возросла. Так в 1907–1914 гг. у православного населения России оно составляло 32 года для мужчин и 34 годя для женщин. Для сравнения отметим, что во Франции средняя продолжительность жизни составляла в этот период для женщин 47 лет, для мужчин 50; в Германии 46 и 49 лет, соответственно; в Англии –50 и 53, в США–49 и 52, в Японии 44,3 и 44,7.

Интересно сравнить данные по России дореволюционного и современного периодов. Так в 2005 г. показатель продолжительности жизни российских мужчин составил 58,8 лет, т.е. в два раза возрос по сравнению с 1896–1897 гг.. Увеличение этого показателя произошло в результате огромного сокращения коэффициента смертности младенцев на первом году жизни – в 26 раз (с 322 на 1000 родившихся в 1896–1897 гг., до 12,5 родившихся в 2005 г.). В 80 раз снизилась смертность детей в возрасте1–4 года. В то же время в самом активном рабочем возрасте (25–39 лет) смертность уменьшилась незначительно, а у мужчин в возрасте после 40 лет даже повысилась. Высокая смертность мужского населения привела к ухудшению соотношения полов в структуре населения. Если по переписи 1897 г. на 1000 мужчин приходилось 1055 женщин, то на начало 2006 г.–1158 [10].

Средний возраст россиянина по переписи 1897 года составил 26, 2 года, что было на уровне таких стран как США (26,8 года), Кубы (26 лет), но ниже, чем в Японии (28,2), в Англии (27,3), Голландии (28,2), Дании (28,8), Швеции (29,8), Австрии (28,0), Италии (29,0), Португалии (29,2), Франции (32,6), Швейцарии (29,4), Бразилии (28,5).

В то же время были и страны и с более молодым населением: Бразилия (23,8), Аргентина (27,3), Болгария (25,4), Сербия (23,2), Греция (25,0) [11].

Инвестиционная политика государства

Исследуя влияние среднего возраста населения на промышленное развитие России в сравнение с другими странами, Д.И. Менделеев пришел к выводу о значительных потенциях страны в этом направлении. Однако, в современный Менделееву период (конец XIX– начало XX века) ситуация в России характеризуется большим, чем в развитых странах количеством иждивенцев, приходившихся на число работников, что, по его мнению, одна из основных причин бедности населения. Влияние бедности населения на начало процесса индустриализации было неоднозначным. С одной стороны, бедность, как привычный образ жизни, позволяла экономить на фонде потребления, и за счет этого наращивать инвестирования индустриализации в государственном масштабе. С другой стороны, бедность населения вела к узости внутреннего рынка и в долгосрочной перспективе лишала индустриализацию стимула со стороны потребления. В сторону снижения внутренних стимулов индустриализации действовала и консервация традиционных укладов хозяйства, носивших нетоварный характер. Замедленное перерастание натурального хозяйства в товарное, связанное с большим количеством иждивенцев в деревенских семьях, препятствовало процессу накопления в сельском хозяйстве и, соответственно, интенсификации сельского хозяйства, как источника индустриализации. В этих условиях была важна инвестиционная политика государства, направленная на поддержание сельского хозяйства. Попытки осуществления подобной политики, проводимые в рамках реформы Столыпина, сыграли определенную положительную роль, но оказались недостаточными для решения проблемы интенсификации сельского хозяйства России в предреволюционный период.