Молодежь на рынке труда: влияние цифровизации и неопределенности мира профессий

Введение.

В настоящее время цифровизация технологических и бизнес процессов приводит к серьезным изменениям на рынке труда. Цифровизацию называют четвертой промышленной революцией, которая постепенно становится частью всех сфер жизни. Активное развитие цифровизации вдохновляет на новые бизнес-модели, реструктурирует производственные процессы и открывает новые возможности, поскольку появились новые продукты, процессы и методы. Но вместе с тем появились угрозы, поскольку новые способы занятости ставят новые задачи перед работодателями и работниками.

Пятковский М., Косенчук О. и другие авторы отмечают, что к изменяющимся условиям необходимо адаптироваться как сотрудникам компаний различного возраста и гендерной принадлежности, так и предпринимателям. Трудящиеся, а особенно молодежь понимает, что процесс обучения будет проходить на протяжении всей их жизни, который предусматривает постоянное совершенствование прикладных и надпрофессиональных навыков в течение всего периода профессиональной деятельности [12; 17].

Рынок труда является фундаментальным элементом экономики любой страны, и от его динамики и состояния зависит функционирование национальной экономики. Существующая литература [4, 1] предполагает, что цифровизация оказывает противоположное воздействие на рынки труда и что, как таковое, до сих пор неясно, какое влияние в конечном итоге окажет цифровое общество на рынок труда. Будут ли массовая безработица, бедность и социальные диспропорции следствием этого развития или может быть другой результат?

С учетом развития научно-технического прогресса, а также его перспектив развития в будущем, многие компании (особенно производственные) перестают нуждаться в некоторых категориях сотрудников, что провоцирует появление глобальных увольнений. С ростом автоматизации исходная модель компаний меняется, трансформируется, и персонал, игравший ключевую роль в процессе производства товаров или услуг, становится ненужным из-за растущей автономности машин [15].

Данную тенденцию также отмечают Хэт К. и Стоеглэнер Дж., говоря о том, что происходит отказ от рабочих мест и появляется проблема трудоустройства молодежи, не имеющей никакого опыта работы [9]. Они констатируют, что в Австрии рабочие места в городах в меньшей степени подвержены исчезновению, при том что в муниципалитетах, расположенных в основном в сельской местности, уязвим целый ряд профессий. Данная тенденция создает предпосылки для выбора молодежью новых современных профессий.

Проблеме занятости молодежи и ситуации на рынке труда в США посвящены исследования Фрей С. и Осборн Б., которые оценивали вероятность компьютеризации и роботизации для 702 профессий. Получена значительная дифференциация результатов исследования и установлено влияние указанных процессов на сокращение количества рабочих мест, а также зависимость величины заработной платой от уровня цифрового образования [8].

В последнее время рынок труда столкнулся с длинной чередой изменений, вызванных процессами автоматизации и цифровизации. Пандемия COVID19 показала, что цифровизацию можно активно использовать в компаниях и изменить ситуацию на рынке труда, поскольку она затрагивает все сферы экономической и социальной жизни, влияет на спрос на различные категории работников различной квалификации [16]. В сложившейся ситуации молодежь быстро адаптировалась к новым обстоятельствам, их уровень заработной платы значительно коррелирует с цифровыми навыками и работой через Интернет [18].

В условиях неопределенности и меняющейся реальности, характерных для глобализации, у молодежи возникает множество причин для беспокойства, боязни безработицы, что является наиболее очевидным фактором, создающим ощущение отхода от привычного и стабильного образа жизни. По утверждению Хохловой М., в этой ситуации для молодежи в регионах России важно личное восприятие востребованности. Меняется поведенческий стереотип среди молодежи, они все чаще предпочитают «самостроительство» для достижения своей востребованности на рынке труда, а не полагаются на социальные институты. Молодежь чаще рассматривает неформальную занятость и миграцию в регионы с высокой экономической активностью как вынужденную меру при адаптации на непостоянном рынке труда. Неофициально занятые сконцентрированы в основном в сельском хозяйстве, строительстве и торговле. В качестве перспективной формы адаптации Хохлова М. предлагает частично внедрять европейский опыт по участию молодежи в общественной экономике [10].

В ЕС существуют группы стран со схожей ситуацией на рынке труда, в области занятости молодежи, а также политики в сфере образования и развития их профессиональной карьеры [15, 17]. После экономического кризиса 2008 года уровень безработицы среди молодежи в Европе постоянно оставался высоким и составлял в среднем около 20%. Большинство европейских стран ежегодно тратят значительные ресурсы на программы активного рынка труда с целью улучшения перспектив трудоустройства молодежи. Среди наиболее часто используемых таких программ – различные учебные курсы, помощь в поиске работы и мониторинг, субсидируемая занятость и программы общественных работ [5, 7, 11].

По нашему мнению, цифровизацию следует рассматривать как процесс установления нового экономического порядка, в ходе которого услуги становятся основным продуктом, а цифровые платформы и экосистемы главные действующие элементы мировой экономики. При этом самый, как отмечает Ларсон А., важный производственный ресурс нашего времени составит наш интеллект [13, 19].

Целью нашего исследования являлась оценка основных опасений, связанных с постепенным вытеснением человека из мира профессий и повсеместной роботизацией, внедрением систем искусственного интеллекта, машинного обучения и пр. Полученные результаты являются новыми, впервые было проведено исследование молодежи всего сибирского региона и получены данные, отражающие не только стратегии поведения молодежи, но и ее реакцию на изменяющийся цифровой мир. Гипотезой исследования является предположение о том, что молодежь достаточно легко встраивается в новые процессы на рынке труда и, выбирая свой профессиональный путь, большое внимание уделяет включению в процессы цифровизации. В работе были использованы аналитические методы и методы социологических исследований. Аналитические методы направлены на изучение актуальных трендов в поведении молодежи на рынке труда. Методической основой исследования является выборочный социологический опрос молодежи, проведенный авторами в 2021 году. География исследования представлена десятью регионами России: Республика Алтай, Республика Тыва, Республика Хакасия, Алтайский край, Красноярский край, Иркутская, Кемеровская, Новосибирская, Омская и Томская области. Генеральной совокупностью исследования является молодежь 14-35 лет, при этом границы возрастного периода имеют довольно четкое логическое, психологическое и юридическое обоснование. Объем выборочной совокупности исследования составил 5092 респондента. Основным способом получения эмпирических данных выступил онлайн опрос учащейся, работающей и неработающей молодежи, проживающей в городских и сельских поселениях. Исследование реализовано методом онлайн-опроса (самозаполнение анкеты респондентами в Google-форме, в сети Интернет). Количественные данные обработаны с использованием статистического пакета обработки данных SPSS. Для обоснования логики статистического вывода применены дисперсионный анализ, технологии построения индексов [3].

Основная часть.

Влияние процессов цифровизации на рынок труда является противоречивым и несет как новые возможности, так и вызовы для всех участников – сотрудников компаний, работодателей и рекрутеров. Принято считать, что технологии способствуют экономическому развитию и увеличению производительности труда и оказывают положительное влияние на занятость, однако, с приходом четвертой промышленной революции ситуация поменялась, изменились фундаментальные законы и закономерности рынка. Tехнологические изменения таковы, что не только физический, но и интеллектуальный труд постепенно заменяется на автоматизированный благодаря роботизации и развитию систем искусственного интеллекта, что приводит к девальвации многих профессий и созданию кадрового дефицита по профессиям, обслуживающим информационные системы и технологические комплексы. Современные государства по-разному реагируют на данные процессы в зависимости от демографической ситуации и уровня развития образовательной системы. Исследования показывают, что возможные конфликты будут разворачиваться между различными поколениями работников, поскольку нововведения в большей степени и непропорционально затронут молодежь, и что страны со значительным количеством пожилого населения будут иметь меньше проблем с занятостью, чем страны, имеющие большую долю молодежи в структуре населения [6].

Разработка прогноза в отношении влияния цифровизации на рынок труда затрудняется наличием множества факторов и слабой их квантифицируемостью. Исследователи выделяют факторы, которые будут способствовать росту занятости, и факторы, провоцирующие безработицу. К первым относятся трансформация профессий и появление новых рабочих мест, повышение спроса на профессии в сфере ИТ, сокращение времени поиска работы. В числе вторых – выбытие ряда профессий из-за автоматизации, разрыв между потребностями рынка и наличием подготовленных профессионалов, изменение форматов взаимодействия работников и работодателей, проявляющихся в расширении дистанционных отношений, децентрализации, формировании гибкого виртуального рынка труда, исчезновении гарантий занятости, ужесточении требований к работникам, в том числе – в адаптации к изменяющимся условиям [2].

Как цифровая трансформация рынка труда воспринимается современной молодежью? Испытывают ли они обеспокоенность из-за увеличения темпов автоматизации и распространения технологий, позволяющих если не заменить, то существенно сократить долю ручного рутинного труда, одновременно предъявляющих повышенные требования к цифровой компетентности работников? Этим и другим вопросам был посвящен отдельный раздел нашего исследования.

Прежде всего мы интересовались мнениями молодых людей о том, какую позицию на рынке труда будут занимать люди в будущем, смогут ли новые технологии, особенно такие как роботизация и искусственный интеллект, полностью вытеснить человека? Как показывают полученные данные, молодые люди в целом осознают угрозы и вызовы цифровизации, но демонстрируют рациональность в оценке актуальных трендов с учетом их актуального развития в российском контексте. Сравнительный анализ по регионам [1] показал, что вера в то, что все процессы у будущем станут цифровыми была в большей степени присуща жителям Республики Хакасия (26,7%), Республики Алтай и Красноярского края (14-15%) и меньше всего разделялась молодыми людьми, проживающими в Алтайском крае (6,5%), Кемеровской и Иркутской областях (10,0%). Респонденты из этих же регионов, а также из Республики Алтай чаще, чем в других регионах считали, что будущее цифровизации состоит в полной автоматизации рутинных процессов (38-46%), тогда как меньше всего таких ответов было получено в Республике Хакасия (20%). Жители Алтайского края (14,7%) и Кемеровской области (11,0%) реже отстаивали позицию о том, что возможно в будущем человеком будут управлять технологии (больше всего ответов данной категории было получено в республиках Тыва и Хакасия – 30-33%), тогда как непреходящую значимость человека чаще отстаивали в Кемеровской и Новосибирской областях (около 37% в каждом регионе) и сравнительно реже в Республике Хакасия (20,0%) (рисунок 1). Таким образом, молодежь, проживающая в разных регионах, по-разному относилась к цифровой реальности и ее влиянию на сферу труда и занятости.

Рис.1. Распределение ответов на вопрос о вытеснении человека с рынка труда современными технологиями в региональном разрезе, %

Источник: Рассчитано авторами на основе данных проведенного опроса.

Следующий вопрос был направлен на изучение вероятных стратегий поведения в ситуации выбора нового (для работающих) или будущего (для тех, у кого не было опыта работы) места работы и отношения к перспективам работы в высокотехнологичной компании, внедряющей в свою работу цифровые инструменты и сервисы. Согласно полученным данным, каждый четвертый опрошенный выразил готовность работать в «компании будущего», которой он/она отдаст приоритет при выборе будущего места работы. Значительная часть опрошенных выразила сомнения в своей цифровой компетентности и соответствии кандидатуры требованиям такой компании, но хотели в ней работать.

Анализ показал, что статистические различия по регионам были значимы только по промежуточным категориям: так, неготовность подстраиваться под новую реальность выразили 21,6% респондентов в Красноярском крае и 17,2% – в Томской области, категорическую неготовность чаще демонстрировали молодые жители Республики Хакасия (14,3%) (рисунок 2). Однако, в чем причина таких ответов, и есть ли какие-то региональные особенности, которые могли бы их объяснить, выяснить на основе полученных данных было невозможно, требуется изучить мнения экспертов и особенности регионов, что возможно станет предметом будущих исследований.

Рис.2. Распределение ответов на вопрос о выборе работы в высокотехнологичной компании и соответствии кандидатуры в разрезе регионов исследования, %

Источник: Рассчитано авторами на основе данных проведенного опроса.

Таким образом, более половины молодых людей в сибирских регионах (61,8%) имеют позитивные установки в отношении своего будущего в условиях цифровой трансформации, готовы получать дополнительное образование и совершенствоваться для того, чтобы вписаться в реалии новой цифровой экономики. Однако, для многих молодых людей эта реальность по меньшей мере некомфортна, они не видят себя в ней и рискуют «выпасть», что указывает на необходимость приложения дополнительных усилий по повышению их адаптированности.

От чего зависит этот выбор? Какие категории молодежи в большей степени ориентированы на работу в новых технологических условиях? В условиях цифровой экономики рынок труда не просто трансформируется, появляются и исчезают новые профессии, выдвигается на первый план интеллектуальное производство. Меняются представления о труде и эффективности, должностные обязанности становятся более гибкими, режим работы – гибридным, и для того, чтобы успешно конкурировать, требуется не просто быть хорошим профессионалом, но и обладать надпрофессиональными навыками, позволяющими реализовать себя в любом месте, повысить свою производительность, наладить взаимоотношения с коллегами и партнерами.

В проведенном социологическом исследовании мы просили молодых людей оценить, насколько они обладают наиболее значимыми надпрофессиональными навыками, и какие навыки, по их мнению, необходимы для успешной конкуренции на рынке труда. Список включал семнадцать навыков, чаще всего указываемых экспертами в области профессиональной консультирования и рекрутинга: экологическое мышление, социальное мышление, управление проектами, системное мышление, работа в условиях неопределенности, бережливое производство, клиентоориентированность, межотраслевая коммуникация, мультиязычность и мультикультурность, программирование (робототехника), работа с людьми, уверенность, умение принимать и реализовывать решения, высокий уровень антиципации (способность предвидеть результаты), сила личности, высокий уровень саморегуляции, высокий уровень работоспособности.

Участники исследования оценивали указанные навыки по пятибалльной шкале. Полученные ответы были сгруппированы по трем категориям – низкая самооценка (1-2 балла), средняя самооценка (3 балла) и высокая самооценка (4-5 баллов) и низкая (1-2 балла), средняя (3 балла) и высокая необходимость (4-5 баллов) соответственно. По каждому измерению (самооценки и необходимости) были рассчитаны средние значения для выявления общих тенденций. В таблице 1 приведены доли высоких оценок и средние значения.

По результатам самооценки, молодые люди высоко оценивали свой уровень работоспособности, навыки работы с людьми, уровень социального мышления, умения принимать решения, личностную силу (по данным позициям доля высоких оценок составила свыше 60% баллов). Близкие оценки были получены по показателям уверенности, бережливому производству, саморегуляции (56-58%). На среднем уровне были оценены способности антиципации (предвидения) событий, клиентоориентированность, работа в условиях неопределенности, экологическое мышление, управление проектами, межотраслевая коммуникация (от 40% до 53% высоких оценок, средние значения в диапазоне 3,2-3,5 балла). Отметим, что многие из этих компетенций формируются в процессе трудовой деятельности, и поскольку значительную часть нашей выборки составляли студенты, было нетрудно предположить, что оценки по этим позициям будут сниженными. Самые низкие оценки были получены по навыкам мультиязычности и мультикультурности (39,4% высоких оценок, среднее значение – 3,12), а также по навыкам программирования и работы с искусственным интеллектом (27,4% высоких оценок, среднее значение 2,67).

Таблица 1

Оценка сформированности и необходимости надпрофессиональных навыков, востребованных в условиях цифровой экономики, средние значения и доли высоких оценок (4 и 5 баллов) (данные упорядочены по самооценке)

Table 1

Assessment of the formation and necessity of supra-professional skills in demand in the digital economy, average values and shares of high scores (4 and 5 points) (data are ordered by self-assessment)

Оценки необходимости указанных навыков положительно и достаточно сильно (для пятибалльных шкал) коррелировали (0,4 <r< 0,6), то есть молодежь занимала оправдательную позицию «я владею теми навыками, которые нужны, и не владею теми, которые не пригодятся». Между тем, различия в разности высоких оценок свидетельствовали о том, что некоторые навыки молодые люди считали более перспективными и ощущали нехватку информации и потребность в обучении. Так, максимальные различия (более 40%) были выявлены по навыкам программирования и искусственного интеллекта, управления проектами, межотраслевой коммуникации. Значительный разрыв (35-38%) наблюдался между личной и проспективной оценкой сформированности системного мышления, работы в условиях неопределенности, мультиязычности и мультикультурности. Меньше всего (около 25-27% разницы) молодые люди были заинтересованы в улучшении своих навыков бережливого производства, работоспособности, работы с людьми, социального мышления, так как считали их достаточно сформированными или недостаточно важными.

Сравнительный анализ результатов самооценки по отдельным группам подтвердил значимость основных осей дифференциации в объяснении вариабельности оценок молодежи, однако их роль существенно различалась и была неоднородной для разных показателей.

Формирование профессиональной идентичности, профессиональное становление в любые времена означало приобретение важных психологических свойств, связанных с профессией, без которых работа по выбранной специальности превращается в рутину и не приносит удовлетворения. В доцифровую эпоху и эру классической экономики формирование таких семанических нитей в привязке к профессии было более сильным, в силу преобладания линейных траекторий профессионального развития (человек получал профессиональное образование, шел работать по специальности и строил свою карьеру в определенной профессиональной нише, стремясь добиться совершенства в своем деле).

В эпоху платформенного капитализма и гиг-экономики, когда компании предпочитают не нанимать сотрудников в штат, а передавать часть функций на аутсорсинг, получают активное распространение проектные технологии и коллаборации, когда процесс образования становится непрерывным и осуществляется в течение всей жизни, а смена и комбинация различных профессиональных компетенций становится необходимым условием «выживания» на рынке труда, очевидно, что представления о профессиональном самоопределении, профессионализации стремительно меняются, и молодежь, быстрее и легче других возрастных групп впитывающая все инновации, выступает главным носителем этой новой профессиональной философии. Между тем, очевидно, что изменения провоцирует рынок и ключевые игроки, удел основной массы – работодателей и сотрудников – принимать или не принимать эти условия игры. В первом случае необходимо перестраиваться, но взамен получать возможности развития, во втором, приходится выбивать из гонки и довольствоваться малыми достижениями.

Выводы.

Молодежь России рационально оценивает будущее развитие цифровых технологий и не испытывает иллюзий относительно трансформации рынка труда и изменения роли человека в производственных процессах. Подавляющая часть молодежи (около 70%) уверены, что за человеком сохранятся по меньшей мере управляющие функции, и что машинам не удастся вытеснить человека с рынка труда. К перспективам использования технологий для творчества молодые люди относятся скептично. Между тем почти каждый третий молодой человек имеет туманные представления о будущем и верит, что машины могут совсем вытеснить человека с рынка труда или вовсе захватить власть в свои руки. Очевидно, что просветительская деятельность не должна быть остановлена. Требуется приложить еще много усилий для обеспечения равных возможностей всем молодым людям использовать современные технологии для улучшения своей жизни, социальной мобильности.

[1] Различия оценивались с помощью критерия χ² и z-критерия для сравнения пропорций столбцов с поправкой Бонферонни для множественных сравнений. Приводятся отличия значимые по крайней мере на 5% уровне.