Socially transformative investments in the context of ensuring the social well-being of the regional population in the new realities of the Russian economy: strategic aspect

Введение и обзор литературы

Исследование социального благополучия является очень сложной задачей, так как не существует однозначного, универсального определения, которое позволило бы учесть стандарты жизни в разных странах (развитых и развивающихся), существующие потребности и предпочтения людей, их возможности, распространение инноваций, стремление к саморазвитию и росту личностного потенциала и т.д. Благополучие, рассматриваемое в различных отраслях знания (экономика, социология, психология, культурология и др.), наполняется разным содержанием и требует учета и оценки «взаимосвязанных элементов, отражающих разные аспекты окружающей человека действительности», согласно работе Гоффе Н.В. и Монусовой Г.А. [3] (Goffe, Monusova, 2018). Эволюция подходов к данному понятию, его измерению, рассмотренная в работе вышеуказанных авторов, подтверждает влияние глубоких трансформационных процессов начала XXI века (глобализация, развитие инноваций, внедрение новых коммуникационных технологий, увеличение доли нематериальных услуг и т.п.), принципиально повлиявших на иерархию потребностей А. Маслоу, предложенную в первой половине ХХ века [13] (Maslou, 2013).

Усиление роли нематериальных факторов в жизни человека при исследовании социального благополучия (а также сопряженных с ним понятий «качество жизни» и «уровень жизни») привело к тому, что рост реальных доходов в долгосрочном периоде не всегда линейно связан с ростом благополучия, которое субъективно оценивается человеком. Этот парадокс, названный парадоксом Истерлина [32] (Easterlin, 1974), привел к развитию таких наук, как экономика счастья, экономика впечатлений, и осознанию того, что используемый показатель ВВП, характеризующий экономический рост любого региона, уже не является достаточным. Для оценки благополучия в любой стране требуется учет не только результатов экономической деятельности, но и социальной жизни ее граждан, их субъективной оценки и удовлетворенности жизнью. При интерпретации парадокса Истерлина, как указано в работе Ларина А.В. и Филясова С.В. [11] (Larin, Filyasov, 2018), используются два подхода: пространственный (исследуются кроссекции различных индивидов и различных стран) и динамический (исследуются данные по одним и тем же индивидам и странам с учетом времени). В этой же работе на примере различных стран, в том числе и России, показано действие различных эффектов, позволяющих обосновать действие данного парадокса, где авторы выделяют различные эффекты. К ним относятся эффект сравнения (индивид удовлетворен своим абсолютным доходом в зависимости от того, какие доходы существуют у окружающих его людей, а не только абсолютной суммой своего дохода) и эффект адаптации к изменениям в доходе (на удовлетворенность индивида при восприятии настоящего влияют доходы прошлых периодов, которые также формируют ожидания относительно будущего). Но эффект ранения статистически является менее значимым.

Исследования данного характера, которые проводятся различными учеными в разных странах, позволяют учитывать такие аспекты, как нестационарность и нестабильность внешней среды, социальное неравенство и социальная напряженность. По мнению ряда авторов, социальное неравенство, обусловленное «механизмами воспроизводства общественного производства», неизбежно [27] (Khubulova, 2013), существующие диспропорции в социально-экономическом развитии территорий затрудняют экономический рост, в этой связи актуальным становится поиск новых форм и методов инвестирования, позволяющих концентрировать инвестиции для сглаживании региональных диспропорций. К таким инвестициям относятся преобразующие, при которых инвестирование можно представить в виде комплексной экосистемы, которая объединяет усилия различных субъектов: государства, общества, частных лиц, организаций [2] (Bagg-Levin, Emerson, 2017). Необходимость введения новых форм обуславливается пониманием того, что долгосрочного экономического роста в мире, сокращения бедности, избавления от острых социальных проблем невозможно достичь только при помощи государственных программ развития, грантов и донорской помощи [5, 28] (Dvoryadkina, Kvon, 2020; Chernyshev, 2014).

Согласно определению, данному в вышеуказанной работе Багг-Левина и Дж. Эмеросна, к преобразующим или социально преобразующим (impact investment) инвестициям относятся «инвестиции, нацеленные на максимизацию создаваемой объектами инвестирования социальной, экономической и экологической стоимости» [2] (Bagg-Levin, Emerson, 2017).

Основные направления преобразующих инвестиций, как уже было представлено в более ранних работах авторов данной статьи, – это «доступное здравоохранение, финансирование в образование, поддержка сельскохозяйственного производства, решение экологических проблем», соблюдение прав человека, развитие инфраструктуры и др. [9] (Kvon, 2019), которые в комплексе направлены на достижение целей устойчивого развития ООН, повышения качества жизни человека [35].

Ввиду того, что четкого определения преобразующих инвестиций пока не сформулировано, в научном дискурсе встречаются такие понятия, как социальные инвестиции, социально ориентированные инвестиции, импакт-инвестиции, социально ответственные инвестиции, инвестиции влияния [4, 12, 14, 15, 31] (Denisov, Dzhazovskaya, 2017; Lvova, 2019; Romanova, Matveeva, 2017). В ранних работах авторов была сделана попытка представить различные определения преобразующих инвестиций и сопряженным с ним терминам, которые бы отражали направленность вложений и виды используемого капитала [1] (Animitsa, Dvoryadkina, Kvon, 2020).

Реализация преобразующих инвестиций требует проведения соответствующей социальной политики, которая, согласно работе Томаса Леони [34] (Leoni, 2015), позволит в контексте исследования государства всеобщего благосостояния сосредоточить «внимание на развитии человеческого капитала и занятости» и частично «устранить компромисс между справедливостью и эффективностью», при этом «сценарии низкого роста и большие социальные дисбалансы представляют собой серьезную проблему для социальной политики» ^[1].

Необходимо отметить, что при реализации преобразующих (в контексте данной статьи нами рассматриваются большей частью социальные аспекты) инвестиций актуальными становятся и вопросы инфраструктурного развития, в том числе и социальной инфраструктуры, которые рассматриваются в различных стратегических документах федерального и регионального уровней. Ориентиры пространственного развития, заданные в Стратегии 2019 года [22], указывают на необходимость ликвидации различных инфраструктурных ограничений, обеспечения ее соответствия «потребностям экономики и населения субъектов Российской Федерации и страны в целом». Важность инвестирования в инфраструктурные объекты отражена в ранних работах авторов [9], при этом инфраструктурное обеспечение стратегического развития территорий направлено на «максимальное содействие социально-экономическому развитию страны, достижению национальных целей и решению стратегических задач развития РФ» [23, 33] (Surnina, Shishkina, 2021; Kvon, Faleeva, Pyrkova, Alyakina, Mustafina, Kryukova, Blekus, 2017). В других работах авторами указывалось на необходимость учета непредсказуемых, «шоковых» явлений (таких как коронакризис под влиянием COVID-19, санкции против РФ и др.), требующих определенной корректировки разрабатываемых в регионе стратегий, отражающих понимание возможных угроз/рисков, предполагаемых последствий и принимаемых мер по их снижению и нейтрализации, а также оценки сложности влияния данных явлений на реализацию преобразующих инвестиций [10, 29] (Kvon, 2020; Shishkina, 2021). Разработанный ранее авторами подход к исследованию устойчивости региональной инфраструктуры, позволяющий учесть влияние различных угроз, негативно влияющих на привлечение инвестиций и реализацию различных «преобразующих» проектов, на наш взгляд, может быть использован в данной статье при анализе социальной составляющей региональных стратегий Уральского федерального округа [8, 30] (Kvon, 2018; Shishkina, 2022) с учетом ранее рассмотренных количественных и качественных параметров, учитывающих сбалансированность аспектов стратегического планирования пространственных инфраструктурных систем [24] (Surnina, Shishkina, Dyachkov, 2019).

Цель исследования – проанализировать стратегические аспекты обеспечения социального благополучия населения региона в новых для России реалиях с обоснованием важности реализации социально-преобразующих инвестиций.

Гипотеза исследования – преобразующие инвестиции могут быть использованы как новый инструмент решения стратегической задачи обеспечения социального благополучия населения региона, реализация которых актуализируется в условиях неопределенности. Полигон исследования – Уральский федеральный округ.

Новизна исследования: систематизированы подходы к определению, количественной оценке социального благополучия населения в контексте регионального стратегического планирования; представлено распределение субъектов Уральского федерального округа по параметрам социального благополучия населения; систематизирована действующая система мер по обеспечению социального благополучия населения региона в условиях нестабильности и предложены направления ее совершенствования на основе социально-преобразующего инвестирования.

Данные, методы и методология

Объектом исследования выступили субъекты РФ в составе Уральского федерального округа (далее – УФО), крупного макрорегиона, которые имеют значительную долю индустриального сектора в хозяйстве, а также особенности демографического, социального развития, что позволило проанализировать и выявить направления обеспечения социального благополучия макрорегиона в условиях нестабильности. Для анализа использованы официальные тексты стратегий социально-экономического развития субъектов РФ в составе УФО (по состоянию на 1.07.2022 г.), опубликованные на сайте Министерства экономического развития РФ, официальных сайтах органов исполнительной власти субъектов РФ, официальные статистические данные, публикации исследовательских организаций. Методы: экспертный анализ, синтез, сравнения, расчет показателей вариации и динамики, системный, стратегический подходы.

Результаты

1. Обеспечение социального благополучия населения региона является важной стратегической задачей, решение которой закреплено в комплексе стратегических документов. В таблице 1 систематизированы стратегические цели в части обеспечения социального благополучия регионов Уральского федерального округа.

Таблица 1

Стратегические цели субъектов Уральского федерального округа

Проведенный анализ показывает, что главные стратегические цели развития регионов УФО направлены на обеспечение социального благополучия населения региона. Рассмотренные стратегии имеют неравный горизонт планирования и приняты в разное время, более половины стратегий (4 из 6) разработаны в период коронакризиса и позднее, что нашло отражение в формулировке целей и задач социально-экономического развития. При этом учет влияния пандемии и других обстоятельств экстраординарного характера, создающих условия нестабильного развития, носит ограниченный характер [29] (Shishkina, 2021). Среди рассмотренных стратегий 67% имеют в составе главной стратегической цели указание на развитие отдельных показателей социального благополучия. В стратегиях субъектов Уральского федерального округа предусмотрены разделы, связанные с обеспечением социального благополучия, социальной защитой населения, проведением социальной политики. Основными стратегическими направлениями являются развитие человеческого капитала, высокое качество жизни и рост благосостояния. Регионы УФО имеют различные индикаторы социального благополучия, а также их целевые значения. Так, в Ханты-Мансийском автономном округе, Свердловской, Челябинской областях в качестве целевого показателя представлена ожидаемая продолжительность жизни населения, наибольшее целевое значение – 80 лет к 2030 г. в Челябинской области. Для Тюменской области, ХМАО, ЯНАО целевыми индикаторами являются уровень безработицы и реальные доходы населения. Следует отметить, что особенностью формирования системы индикаторов социального благополучия в рамках стратегий является их включение не только в соответствующие разделы стратегий, но и в части, связанные с экономическим развитием, инфраструктурным обеспечением, инвестиционной деятельностью, что, с одной стороны, затрудняет проведение сравнительного анализа, а с другой стороны, дает возможность оценить влияние на социальное благополучие других параметров регионального развития. Например, снижение уровня безработицы, рост реальных доходов населения предусматриваются в стратегиях как результат инвестиционной деятельности (Челябинская, Свердловская, Тюменская области, ХМАО). В связи с этим следует отметить, что в Тюменской области действует инвестиционная стратегия (в соответствии с требованиями Закона Тюменской области от 25.02.2015 № 13 [6]), направленная на решение задач социально-экономического развития на основе повышения инвестиционной привлекательности, реализации проектов, в т.ч. в социальной сфере. В то же время в рассматриваемых стратегиях регионов УФО преобразующие инвестиции как инструмент решения социальных проблем не рассматриваются, что обусловлено их относительной новизной для практического использования, а также сложностью статистического учета в современный период.

2. Анализ развития Уральского федерального округа в 2020–2021 гг. позволяет выявить ряд тенденций, связанных с восстановлением уровня жизни населения регионов УФО и экономическим развитием после коронакризиса. За рассматриваемый период динамика инвестиций в основной капитал в УФО характеризуется негативно (86,2%) относительно показателя по стране в целом (107,6%). В течение 2021 г. отмечается снижение численности населения в округе в целом, остается отрицательной динамика величины реальной заработной платы (скорректированной на инфляционную составляющую) относительно 2020 г. – в целом по УФО 101,8%, что меньше на 1,9 п.п., чем в предыдущем периоде. В 2021 г. среднемесячная начисленная заработная плата работников (по полному кругу организаций) составила 59 624 руб. (109,2% к уровню 2020 г.), превышая среднероссийский уровень на 5,4% и занимая 4-е место среди федеральных округов [25]. При этом отмечается высокая дифференциация заработной платы по регионам (в 2021 г. – 3,3 раза), социального благополучия (табл. 2).

Таблица 2

Индекс социального благополучия субъектов УФО

Все субъекты УФО, за исключением Курганской области, входят в топ-30 (2021 г.) регионов по уровню социального благополучия [26]. При этом вариация показателя между регионами остается достаточно высокой (более 2,1 раза). В 2022 г. лидером по уровню социального благополучия среди субъектов УФО и стране в целом является Ямало-Ненецкий автономный округ, высокие значения имеет Ханты-Ман­сийский авто­номный округ – Югра (7-е место). Наиболее низкие значения показателей у Челябинской области (26-е место), позиции Свердловской и Тюменской областей близки (20-е и 18-е места в рейтинге за 1 кв. 2022 г. соответственно). В целом за рассматриваемый период динамика показателей демонстрирует снижение уровня социального благополучия в регионах УФО.

3. В целях обеспечения социального благополучия населения в новых условиях региональными органами власти предпринимается комплекс мероприятий по оказанию социальной поддержки гражданам и реальному сектору экономики в связи с санкционным давлением на Россию. Для обеспечения роста среднедушевых денежных доходов в 2021 г. были приняты ряд государственных мер по социальной поддержке населения; в 2020 г., в отличие от 2021 г., государственные меры были в основном направлены на поддержание предприятий и доходов населения через субсидирование заработных плат и доходов уязвимых категорий населения. На примере Свердловской области, одного из субъектов УФО, рассмотрим действующую систему мер по обеспечению социального благополучия населения региона в условиях нестабильности. В регионе организован «оперативный штаб по мониторингу базовых отраслей экономики в условиях санкций, обеспечению экономической и социальной стабильности в Свердловской области» (в соответствии с распоряжением Губернатора Свердловской области от 09.03.2022 № 47-РГ). С 2014 года в регионе осуществляется предоставление государственной помощи на основании социального контракта, оказывается помощь гражданам в поисках работы, ведении индивидуальной предпринимательской деятельности (с предоставлением единовременной суммы затрат не более 250 000 рублей) и личного подсобного хозяйства, а также реализации иных мероприятий для преодоления трудной жизненной ситуации. В регионе разрабатываются меры по созданию оптимальных условий для действующих хозяйствующих субъектов и введению налоговых льгот, а также осуществляется непрерывный мониторинг реального сектора экономики на предмет возможности разработки импортозамещающих изделий и увеличения объема выпуска продукции действующих производств. Установлены пониженные налоговые ставки для участников приоритетных инвестиционных проектов Свердловской области, применяется инвестиционный налоговый вычет для организаций, имеющих статус участника регионального инвестиционного проекта в сфере туризма, соглашений о взаимодействии при реализации мероприятий национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости» [7].

Заключение

В новых реалиях задача обеспечения социального благополучия населения региона имеет особое значение, что обусловлено, с одной стороны, ухудшением экономического положения, снижением доходов населения, с другой стороны, необходимостью выполнения намеченных ранее социальных обязательств государства, противостояния санкциям и снижения их негативного воздействия, поддержки действующего уровня социальной защищенности граждан.

Одной из важнейших стратегических задач развития регионов УФО является обеспечение социального благополучия населения региона. Особое значение имеют рост реальных доходов населения, развитие человеческого капитала и др. При этом оценка и сравнение уровня социального благополучия населения в рамках стратегических документов затруднены в связи отсутствием единой системы индикаторов, разным горизонтом планирования и сроками разработки стратегий. Пандемия, последствия коронакризиса, санкционное давление актуализировали вопросы обеспечения социального благополучия населения регионов УФО, отмечается высокая дифференциация субъектов по уровню социального благополучия, показателям, характеризующим его состояние. Наиболее сложное положение имеет Курганская область, что обусловлено отрицательной динамикой большинства показателей социально-экономического развития, относительно стабильное развитие – Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский автономные округа.

Принимаемые в настоящее время региональными органами власти меры направлены на решение оперативных задач социального развития, поддержки наиболее уязвимых категорий населения, минимизации негативного воздействия санкционного давления на экономику. При этом для стратегирования в части социального развития становится особенно актуальным поиск новых форм и методов инвестирования, позволяющих направлять инвестиции на решение задач сглаживания региональных диспропорций, ликвидации инфраструктурных ограничений стратегического развития территорий.

[1] Перевод авторов.