Центральная Азия в фокусе китайской помощи развитию

Введение

Китай является крупнейшим поставщиком помощи развитию для наиболее нуждающихся стран, имея особый статус и используя зачастую специфические инструменты для продвижения своих коммерческих интересов в странах-получателях помощи. Масштабы китайской официальной помощи развитию постоянно увеличиваются, хотя до конца понять ее размеры не представляется возможным, поскольку статистикой Организации экономического сотрудничества и развития (далее – ОЭСР) она не охватывается [8, с. 208] (Kashin, Korolev, Pyatachkova, 2017, р. 208). В данном случае приходится полагаться только на данные недавно созданного Китайского агентства международного сотрудничества в целях развития. Ключевой идеей китайской помощи развитию является призыв стремиться к общему благу, но при этом продвигая интересы китайского бизнеса в развивающихся странах. При этом Китай декларирует, что посредством помощи он «не вмешивается во внутренние дела получателей помощи и уважает выбранный ими путь развития» [16, с. 23] (Potapenko, 2014, р. 23), при этом предпочитая «избегать самого термина “помощь”, заменяя его такими формулировками как “экономическое сотрудничество” или “партнерство”» [21, с. 83] (Fedorovskiy, Voda, 2016, р. 83). В настоящее время китайская помощь развитию рассматривается как часть инициативы «Один пояс, один путь» [2]. В силу этого одним из приоритетных для продвижения китайских инициатив в области содействия развитию является регион Центральной Азии. Уровень монополизации Китая в экономическом и политическом пространстве государств Центральной Азии усиливается, равно как укрепляется их импортозависимость на рынке капитала, а также товаров и услуг. Китай как напрямую участвует в программах помощи развитию, так и имеет серьезные экономические и финансовые рычаги влияния на государства региона в условиях рынка. Таким образом, «китаизация» экономик государств Центральной Азии заставляет обратить более пристальное внимание на оценку происходящих в регионе процессов и определить роль Китая в их стратегии экономического развития.

Авторский подход к исследованию основных направлений и инструментов китайской помощи развитию странам Центральной Азии основывался на системном анализе трудов отечественных и зарубежных ученых и практиков, занимающихся вопросами формирования Китая как нового международного донора развития [7–9, 11, 15–16] (Kalashnikov, 2021; Kashin, Korolev, Pyatachkova, 2017; Leksyutina, 2018; Mikhnevich, 2014; Fedorovskiy, Voda, 2018; Potapenko, 2014), которые определяют общие принципы китайской помощи развитию, но не раскрывают специфику финансирования развития непосредственно государств Центральной Азии Китаем. Отдельные оценки результатов китайской помощи развитию государств Центральной Азии предприняты в трудах [10, 12, 21] (Maksimova, 2016; Mukhammad, Akhmedov, 2019; Fedorovskiy, Voda, 2016). В связи с этим следует отметить научную новизну предмета исследования, представленного в данной работе, поскольку системного исследования проблемы китайской политики содействия развитию странам Центральной Азии не проводилось.

Спектр видов финансовой помощи, применяемой Китаем, достаточно сильно отличается от западных аналогов, а сам Китай, не являясь членом ОЭСР, не обязан соблюдать руководящие принципы Комитета содействия развитию (КСР) ОЭСР. Отсюда весьма затруднительно осуществлять анализ статистических данных, касающихся масштабов китайской помощи развитию отдельных стран и регионов мира, равно как оценивать эффективность ее предоставления. Исходя из этого, в работе с целью определения результатов двусторонней помощи развитию использовались материалы Китайского агентства международного сотрудничества в целях развития, данные министерств финансов и национальных банков государств Центральной Азии, экспертные оценки российских и зарубежных ученых, а для анализа объемов многосторонней помощи развитию использовались данные региональных банков развития, в первую очередь Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) (далее – Банк). Авторами применялись методы анализа, синтеза, систематизации эмпирических данных, обобщения и аналогии.

Основной целью работы является оценка ключевых направлений двустороннего и многостороннего сотрудничества Китая со странами Центральной Азии в целях содействия их развитию, а также определение перспектив такого взаимодействия.

Основные направления китайской помощи развитию государств Центральной Азии

Взаимодействие со странами Центральной Азии по линии предоставления помощи развитию осуществляется преимущественно на двусторонней основе и предполагает содействие развитию инфраструктуры и продвижению гуманитарных инициатив в регионе. Существенные результаты имеет сотрудничество с Китаем в рамках Инициативы пояса и пути (далее – ИПП). «ИПП подчеркивает видение КНР в отношении ЦА сквозь призму своих собственных интересов. Поэтому ИПП характеризуется двусторонними подходами, открытой и гибкой структурой и акцентом на инвестициях и связях, которые поддерживают важную роль КНР в регионе» [12, с. 140] (Mukhammad, Akhmedov, 2019, р. 140).

Завершены несколько значимых проектов, в числе которых строительство трансрегионального газопровода Китай – Центральная Азия, нефтепровода Китай – Казахстан, скоростной магистрали Китай – Кыргызстан – Узбекистан, а также дороги Китай – Таджикистан.

Строительство трансрегионального газопровода Китай – Центральная Азия должно обеспечить для Китая поступление 65 млрд кубометров природного газа ежегодно, а для экономик Центральной Азии – поступление доходов в бюджет за транзит и создание новых рабочих мест [18].

Помощь Китая в строительстве участков киргизской автомагистрали Север–Юг и проект реконструкции дорог Таджикистана в экономическом коридоре Китай – Центральная Азия – Западная Азия способствовала объединению более 100 городов в 20 странах Европы и Азии [7] (Kalashnikov, 2021).

Узбекистан благодаря усилиям Китая оказался интегрирован в железнодорожный транспортный коридор «Китай – Казахстан – Туркменистан – Иран» в рамках реализации проекта «Новый Евразийский сухопутный мост», соединяющего прибрежные районы Китая через страны Центральной Азии с государствами ЕС.

В Кыргызстане Китай запустил проекты помощи для модернизации ирригационных систем, а также поставил сельскохозяйственную технику и материалы. Также при содействии Китая были построены и начали эксплуатироваться нефтеперерабатывающие заводы Джунда (г. Кара-Балта) и Токмок (г. Токмок), что способствовало сокращению дефицита горюче-смазочных материалов в Кыргызстане, а также привело к созданию сотен рабочих мест.

В Таджикистане были построены три совместных таджикско-китайских предприятия по производству цемента, позволившие полностью удовлетворить внутренние потребности и увеличить экспорт цемента на внешние рынки в три раза [17].

В рамках помощи развитию Китай постепенно открывает свой рынок сельскохозяйственной продукции из стран региона, ставя цель достичь объема взаимной торговли в размере 70 млрд долл. США к 2030 г. [2].

Отличительной особенностью китайской помощи развитию является использование преференциальных кредитов и займов (более 50% всех выделенных средств), при этом списание долгов Китай осуществляет крайне неохотно. Пекин списывает долги лишь по беспроцентным кредитам, на которые приходится менее 5% международной помощи КНР [4]. За последние годы долги стран Центральной Азии очень выросли перед Китаем.

Любые преференциальные займы Китая государствам Центральной Азии не являются только актом доброй воли. В обмен на «дешевые» деньги страны региона предоставляют определенные привилегии для китайских товаров, трудящихся и предприятий. Растущий долг может быть погашен за счет предоставления доступа к определенным месторождениям, передачи контрольного пакета акций крупных компаний. Такая модель предоставления помощи известна как ангольская, когда в некоторых странах с высоким уровнем риска и с низким уровнем возврата КНР применяет схему резервного кредитования [12, с. 141] (Mukhammad, Akhmedov, 2019, р. 141). Также Китай ведет давние земельные споры с Таджикистаном, Кыргызстаном и Казахстаном, что также может являться аргументом в пользу Китая в переговорах по предоставлению помощи государствам Центральной Азии.

В Таджикистане в 2021 году в общем объеме долговых обязательств по кредитам, полученным от правительств иностранных государств, основной объем долга приходился на обязательства перед Экспортно-импортным банком КНР. По состоянию на 1 января 2022 года объем этих обязательств составил 1098,8 млн долл. США, или 62% от общего объема двусторонних кредитов. Всего привлечено 17 кредитов на срок до 20 лет по льготной процентной ставке от 2 до 2,5% [13]. Следствием такой ситуации является формирование серьезной зависимости Таджикистана от Китая, прежде всего, в сфере энергетики и развития дорожной инфраструктуры. Так, китайская компания TBEA получила от правительства Таджикистана лицензию на разработку золотого рудника «Верхний Кумарг» в Согдийской области в счет погашения долга, который понадобился для модернизации ТЭЦ «Душанбе-2». Также эта компания получила доступ к месторождению «Восточный Дуоба». Также не исключается передача Китаю иных ресурсов, контрольных пакетов акций целого ряда стратегических предприятий, отдельных транспортных маршрутов и земель. В 2011 году уже был создан прецедент, когда Китай отдал 1 тыс. кв. км спорных земель в Восточном Памире, богатых разного рода полезными ископаемыми [20].

Аналогичная ситуация складывается в Кыргызстане. По данным на январь 2022 года наибольший объем долговых обязательств Кыргызстана по кредитам, полученным от правительств иностранных государств, приходится на Экспортно-импортный банк КНР, составляя более 80% от общего объема двусторонних кредитов [19].

В Кыргызстане Китай финансирует развитие автомобильных дорог, энергетику (ЛЭП «Датка-Кемин»), промышленность (нефтеперерабатывающий завод в Кара-Балте, золоторудное месторождение Талды Булак Левобережный и т.д.).

Пекин занимает довольно жесткую позицию по вопросу списания долгов Кыргызстана. Так, Бишкеку не удалось получить даже отсрочку по выплате текущих платежей. Китай согласился лишь временно приостановить получение от Кыргызстана платежей на условиях последующего обслуживания долга с переплатой в 35 млн долл. США (2,8 млрд сомов) [4].

Узбекистан и Казахстан, судя по оценке их национальных банков и с учетом размера их ВВП, менее зависимы от китайских кредитов. Долг Узбекистана перед Экспортно-импортным банком Китая в 2020 году составил чуть более 3 млрд долл. США [6]. Долг Казахстана (по данным на 01.01.2022 г.) перед Экспортно-импортным банком Китая составляет чуть более 97 млн долл. США, или примерно 0,5% внешнего долга страны, при общем долге перед Китаем в 9 млрд долл. США [5].

Китай стремится более тесно интегрировать Узбекистан в региональные транспортные проекты, в частности, продвигает проект строительства железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан.

Китайские кредиты в Казахстане используются в строительстве автодорог, заводов, энергетических объектов. Так, в Казахстане существует проект «51 новый завод», который должен быть осуществлен на деньги китайских инвесторов. В числе объектов заводы по нефтепереработке, автомобильный завод, пищевые комбинаты.

Взаимодействие Китая и Туркменистана наиболее активно выстраивается в газовой сфере. Туркменистан взял обязательство экспортировать до 25 млрд кубометров газа в год из 30 млрд кубометров добываемого газа на месторождении Галкыныш в Китай. Такие действия являются следствием предоставления льготного кредита на разработку указанного газового месторождения с привлечением китайской корпорации CNPC. Оценки объемов предоставленных кредитов являются затруднительными вследствие закрытости статистической информации, касающейся социально-экономических процессов, происходящих в Туркменистане.

В условиях пандемии Китай активно стал применять различные инструменты «вакцинной дипломатии» [14].

Китай в качестве помощи глобальному сообществу в борьбе с пандемией с самого начала определил несколько основных целей и финансовую поддержку в размере 2 млрд долл. США в ближайшие два года. В условиях «ковидной» экономики Китай даже был готов присоединиться к глобальной инициативе по приостановке обслуживания долга для беднейших стран вместе с другими членами G20.

По данным на ноябрь 2021 г. Китай выделил Таджикистану 3,3 млн доз вакцины Синовак и иные средства для предотвращения пандемии. Практически сразу, как только был определен первый заразившийся COVID-19 в Таджикистане, Китай выделил Таджикистану тест-системы, медицинские защитные костюмы и маски.

Первые поставки средств против пандемии в Кыргызстан были осуществлены в апреле 2020 года. Эти поставки включали реагенты для тестирования, тепловизоры, защитные костюмы, очки, медицинские перчатки и бахилы. Китай был первой страной, оказавшей Кыргызстану помощь в борьбе с пандемией. К декабрю 2021 г. в Кыргызстан прибыла уже третья и четвертая партии вакцины. Предыдущие две поставки включали 1,5 млн доз [14].

В Казахстан также поставки инфракрасных термометров, наборов для тестирования, медицинских очков, защитных халатов и другого оборудования начались в апреле 2020 года.

В марте 2020 года хирургические перчатки, инфракрасные термометры, медицинские очки и наборы для быстрого тестирования прибыли в Узбекистан.

Всего в 2022 г. Китай намерен поставить 50 млн доз вакцины странам Центральной Азии и создать центры народной медицины в странах с такой потребностью [2].

Важнейшей часть текущей помощи и профилактики пандемии в будущем является телемедицинское сотрудничество для повышения потенциала общественного здравоохранения, а также помощь в расширении НИОКР и производства вакцин COVID-19.

Следует отметить, что Китай участвует в помощи развитию Центральной Азии через систему многосторонних институтов, в первую очередь через региональные банки развития.

Особо следует уделить внимание результатам работы АБИИ в регионе, создание которого Китай фактически единолично инициировал в 2013 г., где его доля в уставном капитале (100 млрд долл. США) составляет на текущий момент 30,7%, что превышает долю других крупнейших акционеров (Индия и Россия) в 3,5 и 4,5 раза, соответственно [1].

Банк нацелен на развитие инфраструктурных проектов в странах Центральной Азии, что укладывается в китайскую концепцию помощи развитию. Основным бенефициаром Банка в регионе является Узбекистан. Так, Банк в настоящее время осуществляет реализацию проекта по улучшению состояния дороги между Таджикистаном и Узбекистаном (27,5 млн долл.США). В 2019 году был запущен проект по развитию сельской инфраструктуры (82 млн долл. США), в 2020 году стали реализовываться сразу три проекта – по развитию водоснабжения и канализации (1 этап) (385,1 млн долл. США), улучшению дорожной сети (165,5 млн долл. США) в Бухаре, а также поддержке системы здравоохранения в чрезвычайных условиях (100 млн долл. США). В 2021 году в Узбекистане стал реализовываться проект по строительству новой газотурбинной установки на р. Сырдарья (100 млн долл. США) и проект комплексного городского развития средних городов (100 млн долл. США), а в 2022 г. продолжился 2 этап реализации проекта по развитию водоснабжения и канализации (248,3 млн долл. США) и начал реализовываться проект электрификации железной дороги Бухара – Мискин – Ургенч – Хива (108 млн долл. США) [1].

В Казахстане Банк профинансировал расходы по борьбе с пандемией (750 млн долл. США), а также оказал содействие в строительстве Жанатасской ветровой электростанции в 100 Мегаватт (46,7 млн долл. США), которая стала крупнейшей в Средней Азии. В 2020 году Банк осуществил экстренную поддержку частного и финансового секторов [1]. Таджикистан также получил значительную помощь из фондов Банка. Так, Банк выделил 60 млн долл. США на реконструкцию Нурекской ГЭС [1]. В настоящее время на рассмотрении находится заявка Таджикистана по строительству дороги Обигарм-Нуробод на сумму 55 млн долл. США, а также заявка Узбекистана по развитию проекта водоснабжения и водоотведения Каракалпакстана и Хорезма на сумму 430,1 млн долл. США [1].

В других региональных банках развития роль Китая в финансировании экономик государств Центральной Азии представляется менее значимой в силу условий его членства в них. В работе нового банка развития БРИКС с подписным капиталом в 50 млрд долл. США Китай принимает участие на паритетных началах с другими учредителями.

При Азиатском банке развития создан специальный Китайский фонд регионального сотрудничества и снижения уровня бедности, который в числе прочего предоставляет техническую помощь при реализации программ Центрально-Азиатского экономического сотрудничества [9].

Отличительной чертой созданных банков развития является отсутствие требований о проведении реформ в обмен на кредиты, а также развитие инфраструктурных проектов, что укладывается в принципы помощи развития, предлагаемые китайской глобальной и региональной повесткой.

Перспективы китайской помощи развитию в центральноазиатском регионе

По словам Си Цзиньпина, долгосрочной целью является наладить диалог в сфере электронной коммерции и вывести на новый уровень промышленное и инвестиционное сотрудничество [3].

Также Китай заинтересован в ускорении развития железнодорожного проекта Китай – Кыргызстан – Узбекистан и развитии транспортных коридоров, соединяющих Китай и страны Центральной Азии. В рамках энергетического сотрудничества Китай намерен ускорить строительство нитки D газопровода Китай – Центральная Азия, а также расширить содействие в вопросе перехода на низкоуглеродные технологии в энергетическом секторе. Особым направлением сотрудничества призвано стать взаимодействие в сфере искусственного интеллекта, больших данных, облачных вычислений и других высокотехнологичных сферах.

В гуманитарной сфере Китай ратует за создание альянса индустрии здравоохранения Китая и Центральной Азии. Также Китай будет осуществлять рекламу стан Центральной Азии как наиболее привлекательных туристских дестинаций среди своего населения и содействовать установлению побратимских связей между городами Китая и Центральной Азии. В образовательной сфере Китай планирует предоставлять стипендии студентам для обучения в китайских вузах, а также стремиться к открытию Институтов Конфуция в странах Центральной Азии. Также планируется организация фестиваля молодежного искусства Китай – Центральная Азия и лагеря молодых лидеров Китая и Центральной Азии «Мост будущего».

В период до 2024 года Китай намерен предоставить безвозмездную помощь в размере 500 млн долл. США странам Центральной Азии на поддержку программ обеспечения средств к существованию и предложит 5000 семинаров, чтобы помочь странам Центральной Азии в подготовке специалистов в области здравоохранения, сократить бедность для развития сельского хозяйства, связи, информационных технологий и других областей [3].

Страны Центральной Азии рассматриваются как источник продовольственной безопасности Китая. Вследствие этого Китай планирует оказывать содействие в создании сельскохозяйственного научно-технического демонстрационного парка с тем, чтобы повышать урожайность сельскохозяйственных культур, разрабатывать новые сорта пшеницы, укреплять сотрудничество в области изменения климата и сохранения биоразнообразия.

В целом указанные мероприятия направлены на укрепление механизма сотрудничества С+С5. В рамках этого механизма заявлено о создании «трех исследовательских центров» для осуществления сотрудничества в области современного сельского хозяйства, археологических и культурных исследований наследия и традиционной медицины. Также принят Меморандум о взаимопонимании для определения ключевых областей сотрудничества и разработки общего плана действий по обеспечению более прочной институциональной гарантии коллективного сотрудничества между Китаем и Центральной Азией.

Это предполагает реализацию трех ключевых моментов. Во-первых, реализацию принципа «одна страна, одна мастерская» (строительство первой мастерской Любань в Центральной Азии с целью профессиональной подготовки местного персонала). Во-вторых, осуществление образовательной подготовки в части выделения стипендий на обучение студентов из Центральной Азии в высших учебных заведениях Китая. В-третьих, нацеленность на сокращение масштабов нищеты и оказание помощи фермерам. Также Китай готов сотрудничать со странами Центральной Азии в вопросах противодействия угрозам региональной безопасности, укрепления антитеррористического сотрудничества.

Заключение

В целом активизация экономической экспансии Китаем в государствах Центральной Азии за счет применения различных инструментов помощи развитию очевидна. Китай извлекает существенную выгоду от участия в развитии инфраструктуры и, как следствие, получения доступа к дешевым ресурсам (прежде всего энергетическим) и упрощения транзита своих товаров по территории стран региона. Кроме того, есть и явные геополитические причины, по которым Китай заинтересован в содействии развитию государств Центральной Азии, прежде всего, в части противодействия совместно с ними терроризму и экстремизму. При этом Китай расширяет не только экономическую, но и военно-техническую помощь странам региона. Такая активность Китая неоднозначно оценивается как местными политическими элитами, так и основными конкурентами Китая в этом регионе.

Вместе с тем можно с большой долей вероятности предположить, что в перспективе зависимость государств Центральной Азии от Китая будет только усиливаться, а мнение ряда экспертов о закладывании фундамента для строительства Pax Sinica в Центральной Азии может уже в ближайшие годы найти свое практическое подтверждение.