Features of the state's influence on the Russian small business sector in order to counteract shadow practices in the context of the pandemic

Введение

Коронавирус воздействует на общество в целом и в том числе на экономическую ситуацию. И в неменьшей степени эпидемия оказывает влияние на трансформацию теневых практик. Под наиболее значимыми теневыми практиками автор понимает: легализация теневого (незаконного) капитала; вывоз (бегство) капитала за рубеж; неформальная занятость населения; неформальная (скрытая) заработная плата, экономическая преступность. Как отреагируют участники теневого сектора экономики на внешние вызовы, какие тенденции мы будем наблюдать в недалеком будущем в российской экономике и какой будет реакция государства на новые вызовы [1] (Vylkova, 2020).

Интерес также вызывает вопрос, как государство будет осуществлять поддержку малого и среднего предпринимательства в условиях пандемии и в т. ч. противодействовать их теневой экономической деятельности.

Научные подходы к поддержке малого бизнеса

Отечественной наукой уделяется недостаточное внимание вопросам теории и практики государственной поддержки малого предпринимательства в условиях негативных внешних факторов, к которым можно полностью отнести пандемию, что связано в т. ч. со слабой методологической базой и несистемностью исследования данной проблемы.

Развитие сектора малого предпринимательства (МП) во многом зависит от федеральных и региональных программ по поддержке субъектов МП, которые являются механизмом повышения эффективности их экономической деятельности и, соответственно, позитивно влияют на уровень конкурентоспособности [2] (Burov, 2017). Актуальность данного утверждения особенно подтвердилась в 2020–2021 гг., когда мировая и отечественная экономика столкнулась с негативным влиянием пандемии.

Российские ученые неоднократно отмечали в своих исследованиях о декларативности заявленных программ по поддержке сектора МП государством [5–7] (Burov, Bagiev, Dondokova, 2018; Bagiev, Burov, 2015; Blinov, 2011).

Среди отечественных ученых можно отметить ряд работ, посвященных вопросу методологии развития государственной поддержки малого предпринимательства. Так, А.О. Блинов в своей работе предлагает создание «Центра стратегического развития территории и поддержки малого бизнеса» с внедрением алгоритма поэтапного проектирования и создания муниципального бизнес-инкубатора на основе функционально-структурного подхода» [7] (Blinov A.O., 2011).

Бухвальд Е.М. и Виленский А.В. придерживаются позиции тенденции децентрализации государственной политики в отношении сектора МП, которая, по их мнению, приобретает значение одного из ключевых механизмов саморазвития территорий: «Необходимость децентрализации государственной политики развития и поддержки малого и среднего предпринимательства (МСП) как в России, так и в других странах основывается на очевидном факте привязки деятельности субъектов МСП к локальным ресурсам, к локальным рынкам, к ограниченной территории хозяйственной деятельности» [8] (Bukhvald, Vilenskiy, 2015).

Интересные подходы к данной проблеме существуют в зарубежной науке, что связано с масштабными изменениями в философии и парадигме государственного управления. В Концепции перестраивающегося правительства (Reinventing Government) ее авторы Д. Осборн и Т. Гэблер выдвинули следующие основные положения, среди которых можно отметить:

– обязательное наличие конкуренции между структурами, которые претендуют на предоставление услуг для правительства;

– предоставление местным сообществам больших полномочий;

– формирование и развитие модели «сервисного государства», предполагающей рассмотрение граждан как клиентов с целью повышения ответственности и деполитизации распределения средств между организациями госсектора, стимулирования инноваций и дифференциации услуг, уменьшение необоснованных расходов госсектора в текущей деятельности;

– приоритет конечному результату, обеспечивающий измерение результатов деятельности для устранения недостатков и совершенствования работы государственного аппарата [9] (Osborne, Gaebler, 1992).

Интерес вызывает международный опыт: «…. мировая практика свидетельствует о том, что в экономике стран с благоприятными условиями для предпринимательской деятельности (например, Германия, Дания, Канада, Новая Зеландия, Норвегия, Республика Корея, Швеция, Япония) государство традиционно принимает довольно заметное участие, в том числе устанавливая нормы и правила, которые способствуют развитию рыночных отношений, не создавая при этом неоправданных препятствий для развития частного сектора. В условиях российской действительности в работах ученых неоднократно на фактических примерах было показано, что имеют место постоянные расхождения декларируемых положений управляющей системы с ее фактическими действиями, что также характерно для «управленческой» неопределенности [10] (Sanina, 2014).

Ряд авторов исследуют проблемы теневой экономики [11–13] (Burov, 2019; Kondrateva, 2017; Burov, 2018) и государственного регулирования сектора МП в условиях теневой экономической деятельности [14] (Burov, 2019).

В административно-правовой науке под государственным управлением в широком смысле понимают регулирующую деятельность государства в целом, в узком – деятельность органов исполнительной власти на двух уровнях: федеральном и на уровне субъектов РФ. В целом государственное управление определяется в качестве практического, организующего и регулирующего воздействия государства на общественную и частную жизнедеятельность людей для ее упорядочения, сохранения или преобразования, которое опирается на его властную силу [15] (Atamanchuk, 2004).

Полностью соглашаясь с вышеизложенным, мы должны отметить тот факт, что данный вид неопределенности оказывает значительное влияние на многие процессы, в том числе и на развитие сектора малого предпринимательства.

Состояние российского сектора малого предпринимательства

в условиях пандемии

«Пандемия нового вируса COVID-19 оказала значительное негативное влияние на всю мировую экономику, затронув все сферы общественной жизни. Сектор малого предпринимательства оказался наиболее уязвимым по сравнению с крупными компаниями и значительно пострадал; пандемия привела к банкротству множество малых предприятий, финансовое положение многих значительно пошатнулось. Учитывая значение малого бизнеса для эффективного экономического развития, государством был разработан и предпринят ряд мер оказания помощи малому предпринимательству» [16] (Smirnova, 2021).

Малый бизнес не обладает подушкой безопасности и не готов обеспечить себя самостоятельно в данный период, а государственную поддержку получить сложно ввиду причин, связанных с размерами бизнеса, спецификой деятельности и т.д. [17] (Zimovets, Sorokina, Khanina, 2020).

Анализируя состояние сектора МП, можно сделать вывод о постепенном снижении количества субъектов малого бизнеса в российской экономике и снижении предпринимательской активности с 2018 года. Пандемия COVID-19 дополнительно усугубила сложившуюся ситуацию. По данным аудиторско-консалтингового агентства FinExpertiza, к 1 августа 2020 года в России прекратили свою деятельность 1,95 млн микро-, малых и средних предприятий [1].

По данным Совета Федерации, общая численность субъектов малого и среднего бизнеса по сравнению с августом 2019 г. в 2020 году сократилась более чем на 4% [2]

Рисунок 1. Сравнительная статистика состояния сектора МП (март 2019 – март 2020 г.) [3]

Рисунок 2. Вероятность банкротства субъектов малого бизнеса до конца 2020 г.

Данные на рисунках 1, 2 говорят о негативных тенденциях в состоянии сектора МП: 83% предпринимателей сообщили о падении выручки, треть из них недосчиталась как минимум ее 30%, при этом 55% респондентов все же не ожидают банкротства в 2020 г.

Основные проблемы малого и среднего бизнеса в настоящее время: падение спроса – 39,43 %; невозможность ведения бизнеса из-за введенных ограничений – 36,77 %; дополнительные издержки, связанные с ростом курса валюты – 3,67 %; необходимость выплаты обязательств по зарплате и аренде – 19,92 % [4].

Неформальная занятость

Теневая экономика в секторе МП характеризуется большими масштабами неформальной занятости и скрытой заработной платой.

«Неформальная занятость» – это деятельность, осуществляющаяся юридическими и физическими лицами, не декларируемая в целях налогообложения, социальной защиты и соблюдения трудового законодательства, скрываемая от общества и государства, с целью получения дохода, основанного на коррупционных связях (официально не оформленная занятость) [22] (Tumunbayarova, Antsiferova, 2018).

В России в данном аспекте в последние годы наблюдается негативная тенденция – происходит существенный рост численности населения, занятого в неформальном секторе экономики (табл. 1).

Таблица 1

Неформальная занятость в России

Общая численность лиц, работающих неофициально, увеличилась с 12,9 млн человек в 2007 г. до 13,4 млн человек в 2017 г., а в 2019 г. численность выросла до 20,6%, или 14,8 млн человек. В мае 2020 г. по мере снятия карантинных ограничений неформальная занятость вновь увеличилась – на 5,8% (до 13,68 млн человек), а в июне сократилась месяц к месяцу на 0,8% (до 13,57 млн человек). Таким образом, за пандемический период с марта по июнь 2020 года неформальная занятость снизилась на 925 тыс. человек, а ее доля в общей занятости – почти на 1 процентный пункт [5].

Государственная поддержка сектора малого предпринимательства в условиях пандемии

Необходимо отметить, что для стабилизации ситуации в период с начала пандемии государством был оказан ряд мер поддержки малого предпринимательства. Среди данных мер можно выделить следующие меры поддержки: банковские, налоговые, страховые, отсрочки по аренде.

К банковским мерам относятся кредитные каникулы на срок до полугода, если заемщик столкнулся с потерей дохода свыше 30% из-за последствий пандемии, кредитование малого и среднего бизнеса по сниженной ставке (8,5% на срок до 3 лет) и беспроцентные займы на срок до полугода на выплату заработных плат в пострадавших отраслях по правительственной программе, доступность услуг страхования, доступность и безопасность платежей, а именно ограничение комиссии в Системе быстрых платежей [6].

Заключение

Нужно отметить, что несомненная перспективность сектора МП в современной экономике и, следовательно, большой интерес к нему следует рассматривать как долговременное направление структурной политики, естественным образом обеспечивающее органическую смычку воспроизводственных и рыночных процессов в российском хозяйстве, реализацию современной стратегии экономического роста в течение долговременного периода [2] (Burov, 2017).

Именно малые предприятия, особенно в случае эффективной государственной поддержки в условиях пандемии, могут стать основой рыночных структур во многих отраслях, драйвером становления экономики на постпандемийном пространстве.

[1] FinExpertiza: В России закрылся миллион малых и средних предприятий. Сайт аудиторской компании FinExpertiza. [Электронный ресурс]. URL: https://finexpertiza. ru/press-service/researches/2020/zakrylsya-million-predpriyatiy/ (дата обращения: 12.01.2021).

[2] В Совфеде заявили о сокращении числа предприятий МСП в условиях пандемии. Сайт Информационного агентства России: ТАСС. [Электронный ресурс]. URL: https://tass.ru/ekonomika/9189373 (дата обращения: 12.01.2021).

[3] Карта самочувствия бизнеса. [Электронный ресурс]. URL: https://smarteka.com/ solution/map.

[4] https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/86147/1/978-5-7996-3053-9_2020_045.pdf

[5] Рабочая сила, занятость и безработица в России (по результатам Р13 выборочных обследований рабочей силы). 2020: Стат. сб. /Росстат. - M., 2020 - 147 c.

[6] Меры поддержки бизнеса. Официальный сайт мэра Москвы. [Электронный ресурс]. URL: https://www.mos.ru/city/projects/covid-19/business/#!%2Ftab%2F185436501-2 (дата обращения: 13.01.2021)