Изменение характера и содержания конкуренции в условиях формирования глобальной экономики

Границы государств более не являются существенными, мировая экономика постепенно приобретает общую основу факторов производства. Формируются рынки ресурсов, труда, капитала, производственные и маркетинговые сети. По мнению аналитиков МВФ, глобализация может рассматриваться как «растущая экономическая взаимосвязь стран мира в результате возрастания объема и разнообразия международных сделок с товарами, услугами и мировым потоком капитала, а также благодаря все более быстрой и широкой диффузии технологий» [1]. Экономическая глобализация идет по двум направлениям: глобализация рынков и глобализация товаров.

В борьбе обретаешь стратегию

Глобализация рынков – объединение исторически отдаленных и не зависимых друг от друга национальных рынков в единый мировой рынок и региональные объединения (ЕС, ЕврАзЭС, СНГ и др.). Как полагают, этому процессу способствует постепенное сближение вкусов и предпочтений потребителей из различных стран. Потребительские рынки становятся глобальными в силу всеобщего распространения отдельных товаров, их торговых марок и брендов, а также вследствие появления и охвата все большего круга потребителей сетями из сотен и тысяч промышленных и торговых центров, ресторанов, магазинов, сервисных центров и т.п.

Глобализация продукции является результатом стремления фирм приобретать товары и услуги из разных точек мира с целью использования преимуществ, определяемых национальными различиями в стоимости и качестве таких ресурсов, как рабочая сила, энергия, капитал, природные полезные ископаемые. Приобретая товары, комплектующие или размещая производство в регионах, обладающих указанными отличительными признаками, компании снижают издержки производства, получая конкурентные преимущества. Принимая во внимание, что глобализация объективно является господствующей тенденцией развития мировой экономики, она не может не сказываться и на основных движущих силах конкурентной борьбы.

Исследование движущих сил конкуренции в последние десятилетия является предметом теории стратегического управления, основоположниками которой явились Д. Аакер, И. Ансофф, М. Портер, А. Чандлер, К. Эндрюс и другие. Комплексный характер исследуемой ими проблемы породил многообразие концепций и подходов к ее изучению. Сегодня насчитывается более десяти разных школ стратегий [2]. Одним из основных вопросов, исследуемых этими школами, является выяснение сравнительной важности внутренних и внешних по отношению к компании источников конкурентных преимуществ.

Последняя из наиболее авторитетных концепций – концепция позиционирования М. Портера – в качестве главного источника конкурентных преимуществ компании отстаивала приоритет отраслевых факторов. Общую известность получила его модель, характеризующая состояние конкуренции на рынке как результат взаимодействия пяти конкурентных сил.

Вместе с тем исследования других ученых, выполненные в последние двадцать лет, показали, что влияние внутренних особенностей организации бизнеса, присущих тем или иным компаниям, оказывается более значимым для конкурентоспособности, нежели отраслевые факторы. Самыми авторитетными здесь считаются исследования Р. Рамелта, обнаружившего на базе анализа репрезентативного массива информации, что внутриотраслевые (межфирменные) различия в прибылях компаний преобладают над межотраслевыми в соотношении 7:1 [3]. Аналогичные выводы позволило сделать и выполненное Ассоциацией менеджеров России совместно с консалтинговой компанией «Accenture» исследование, которое показало, что и в нашей стране рост бизнеса все меньше зависит от внешней среды и все больше – от эффективности использования внутренних ресурсов компаний [4].В частности, ключевым фактором роста большинство из опрошенных 300 топ-менеджеров российских компаний признает увеличение доли рынка за счет расширения клиентской базы (76 %), а также разработки и внедрения новых продуктов и услуг (54 %). По мнению О. Новикова, возглавляющего одно из крупнейших в России издательств «ЭКСМО», в списке приоритетов все большего числа компаний первое место занимает поиск свежих идей, чего бы они ни касались – продукта, ценообразования, сервиса или стратегии. Подчас это приводит к пересмотру базовых принципов деятельности.

От традиций к взаимопроникновению

С 1990-х годов среди теоретических позиций в определении источников конкурентных преимуществ компаний начинает доминировать так называемый «ресурсный подход» (концепция). Данная концепция основана на предположении о стратегической зависимости положения экономического объекта в многомерном рыночном пространстве (такое положение может характеризоваться разнообразными рейтингами, предпочтениями, индикаторами конкурентных преимуществ, «рыночной силы» компании, ее инвестиционной и иной привлекательности, показателями доли рынка, капитализации, результативности, рентабельности, эффективности и др.) от внутреннего состояния данного объекта (которое описывается, прежде всего, показателями имеющихся и/или контролируемых ресурсов, в том числе человеческого и организационного капитала и т.п.). Среди зарубежных исследователей ресурсной концепции следует назвать таких ученых, как Э. Пенроуз, Б. Вернерфельт, Р. Рамелт, Д. Тис, Дж. Барни, М. Петераф, К. Коннер и К. Прахалад. Наиболее известными российскими исследователями данной концепции являются В.С. Катькало и Г.Б. Клейнер.

Обращаясь к противопоставлению концепции М. Портера и ресурсного подхода, следует заметить, что концепция позиционирования предполагала в свое время три исходных допущения о том, что: отрасль представляет собой совокупность не связанных между собой компаний; смысл формирования конкурентной стратегии состоит в сооружении высоких входных барьеров на рынок; и уровень неопределенности состояния рынка низкий. Однако уже с середины 1980-х годов природа и границы конкуренции на большинстве товарных рынков начали стремительно трансформироваться под влиянием дерегулирования, глобализации, непрерывности обновления технологий и меняющихся ожиданий клиентов. Высокая легкость обмена информацией с развитием сети Интернет и ужесточение требований потребителей к стоимостным и потребительским характеристикам товаров привели к изменению содержания понятия «барьеры входа». Основными тенденциями стали разрушение границ традиционных отраслей и конвергенция технологий и видов бизнеса [5].

Следует заметить, что, несмотря на кажущуюся простоту ключевого понятия данной концепции – «ресурсы» – и почти двухсотлетний опыт его изучения экономистами, исследователи продолжают исходить из разных представлений о содержании этой категории. Преобладают два толкования вопроса, критерием отличия которых является специфическое понимание разграничения понятий «ресурсы» и «способности». В одном случае предлагается расширенная трактовка ресурсов, при которой способности рассматриваются как разновидность ресурсов, в другом – данные понятия строго разделяются, причем приоритет в создании устойчивых преимуществ отдается управленческим (организационным) факторам.

Управление как основа лидерства

Согласно второму подходу, который мы, безусловно, разделяем, именно «встроенные» в организацию управленческие компетенции, а не доступность ценных физических или нематериальных ресурсов оказывается определяющим условием конкурентных преимуществ компании. В зарубежной и российской практике достаточно примеров компаний, которые уделяли первостепенное внимание инвестированию в свою ресурсную базу, в то же время пренебрегая развитием организационных способностей. В 1980-х годах General Motors вложила более 80 млрд долларов в автоматизацию своих заводов, производственная система которых по-прежнему отставала не только от японских конкурентов, но и проигрывала по всем параметрам калифорнийскому совместному предприятию New United Motor Manufacturing Inc. (NUMMI), где трудились американские рабочие, организованные в рамках управленческой системы компании Toyota [6]. NUMMI ежегодно выпускало 250 тыс. автомобилей двух типов силами 2500 работников. Перед тем, как этот завод перешел в руки японцев, он принадлежал «GeneralMotors», где 7800 человек выпускали меньшее количество машин.

Аналогичным образом складывается и траектория утраты былого величия АвтоВАЗа на российском рынке: несмотря на беспрецедентную материальную и административную поддержку компанию продолжает лихорадить в силу отсутствия у нее до последнего времени внятных управленческих компетенций. Банкротство обладавших огромным техническим и кадровым потенциалом многочисленных отечественных компаний различных отраслей экономики также позволяет выразить уверенность в том, что одно наличие ресурсов без должных организационных способностей еще не является фактором успешности на современном рынке.

Таким образом, зафиксируем одно из ключевых положений в отношении содержания конкуренции в условиях глобализации современной экономики: для приобретения конкурентных преимуществ усилия компании должны быть направлены не только и не столько на подавление соперника любой ценой, но и на создание собственных трудно имитируемых другими компетенций как залога лидерства.

Указанные «трудно имитируемые компетенции» в основном имеют нематериальный характер и локализуются в сфере внутреннего организационного строения компаний, применяемых управленческих технологий, интеллектуальных ресурсов персонала, накопленного багажа взаимоотношений компании с внешним окружением и т.п. Данный круг вопросов входит в сферу другой успешно разрабатываемой на протяжении последних десятилетий теоретической концепции – концепции «интеллектуального капитала».

Сравнение основных подходов исследователей к определению содержания понятия «интеллектуальный капитал» приведено в таблице 1. Их анализ позволяет заключить, что, оперируя различными понятиями, по сути, авторы говорят об одних и тех же составляющих, но каждый в своей интерпретации.

Таблица 1

Основные подходы к определению понятия «интеллектуальный капитал»

Явление выражается в состояниях

Представляется целесообразным рассмотреть еще один аспект состава и структуры интеллектуального капитала, выступающего в качестве основного фактора обеспечения конкурентоспособности. Участвуя в производственном процессе, интеллектуальный капитал как любой производственный капитал выступает в двух состояниях: в виде переменного и постоянного капитала.

Постоянный интеллектуальный капитал – это накопленный интеллектуальный труд прошлых периодов. Он участвует в текущем производстве в виде интеллектуальной составляющей овеществленного труда. Переменный интеллектуальный капитал представляет собой ту часть человеческого капитала, которая может быть отнесена к интеллектуальному капиталу и участвует в процессе общественною производства. Исходя из данного принципа выделяются «динамическая» (переменная) и «статическая» (постоянная) части интеллектуального капитала предприятия [7]. В статическую часть интеллектуального капитала предлагается включать:

- рыночные активы (клиентскую базу, каналы дистрибъюции, репутацию компании, бренд, франшизные и лицензионные соглашения);

- инфраструктурные активы (методы publicrelations, информационные технологии, связи в деловых кругах);

- объекты интеллектуальной собственности (товарные знаки, изобретения, полезные модели, промышленные образцы, ноу-хау; информацию, составляющую коммерческую тайну компании);

- организационные знания (технологии и методы ведения бизнеса, способы коммуникации с персоналом, клиентами, деловыми партнерами; систему экономической безопасности предприятия; организационную культуру).

Структура динамической части интеллектуального капитала характеризуется параметрами, определяющими свойства работников и специалистов, составляющие суть человеческого капитала: профессиональными навыками, связанными с работой знаниями и умениями; личностными свойствами; мотивацией и стимулами к работе; физическим состоянием; бытовой устроенностью, социальным обеспечением [8].

Если с составом статической части интеллектуального капитала не возникает особых вопросов, то динамическая его часть требует некоторых пояснений с позиции ее образования, использования и оценки. Человеческий капитал обладает некоторыми свойственными только ему отличиями.

Во-первых, человеческий капитал неотчуждаем от его носителя. Например, если человек располагает неиспользуемыми материальными ресурсами, он может их продать, сдать в аренду, взять ссуду под залог этих материальных ценностей или законсервировать их до лучших времен, что невозможно по отношению к интеллектуальным способностям и знаниям.

Во-вторых, человеческий капитал нельзя «хранить». Он существует только в текущее время, и время, в течение которого он не использовался, упущено.

В-третьих, интеллектуальные ресурсы используются не только в производственной деятельности, но и в повседневном обиходе, в жизни, протекающей за пределами рабочего времени. Поэтому инвестиции в формирование человеческого капитала неотделимы от расходов на потребление и поддержание жизнедеятельности человека.

В-четвертых, человеческий капитал двойственен с точки зрения его рыночной стоимости. Л. Эдвинссон вводит, в частности, понятия «базовая стоимость человеческого капитала» и «потенциальная стоимость человеческого капитала» [9].

Базовая стоимость человеческого капитала рассматривается как дисконтированная рыночная стоимость будущего дохода, на которую ориентируется человек, определяя целесообразность инвестиций в свое образование. Потенциальная стоимость человеческого капитала – это та стоимость, на которую ориентируется предприниматель, нанимающий работника, то есть арендующий его человеческий капитал. При формировании цены рабочей силы на рынке труда она зависит от доходности ресурса труда и издержек предпринимателя на его оплату.

Вывод

Основные факторы, определяющие конкурентоспособность современной компании, локализуются в категории интеллектуального капитала, являющегося главной характеристикой в контексте ресурсной концепции. Наиболее полно в трудах ученых сегодня исследована лишь одна из составных частей интеллектуального капитала – человеческий капитал. Генезис, роль и влияние на обеспечение конкурентоспособности компаний двух других категорий – структурного и отношенческого капитала – изучены пока, как представляется, недостаточно. Исследования в этих направлениях необходимо продолжить.