Социальная адаптация трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в России

Введение

В настоящее время между Россией и странами Центральной Азии наблюдается устойчивая миграционная система, которая характеризуется масштабными миграционными потоками и устойчивой географической направленностью. Доминирующим видом является временная трудовая миграция. Трудовые мигранты из Центральной Азии – это преимущественно лица с низким уровнем образования, культуры, со слабым знанием русского языка, претендующие на неквалифицированную работу. Такие люди с трудом осваивают нормы общения и правила проживания в нашей стране, стремясь сохранить привычные для них стереотипы поведения. Это заметно затрудняет их социальную адаптацию, увеличивает рост социальной напряженности в регионах, где высоки показатели миграционного притока. Именно успешная социальная адаптация способствует повышению роли мигрантов в экономическом развитии страны, разрешению конфликтов взаимодействия с коренным населением, преодолению сложившегося кризиса. Все это предполагает назревшую необходимость в исследовании проблем социальной адаптации трудовых мигрантов из стран Центральной Азии.

В контексте миграционных процессов социальная адаптация представляется как особый тип социального процесса, направленного на включение мигрантов в социально-культурную жизнь общества, на такое взаимодействие мигранта и социальной среды, при котором происходит усвоение им основных норм и ценностей общества. Социальная адаптация трудовых мигрантов складывается из языковой, культурной, экономической, социально-психологической и профессиональной составляющих.

Для выявления степени социальной адаптации трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в России проанализируем основные эмпирически фиксируемые показатели социальной адаптации трудовых мигрантов на основе вторичных социологических источников, отражающих специфику процесса социальной адаптации трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в современном российском обществе.

Языковая адаптация. Одним из важных показателей социальной адаптации мигрантов является владение русским языком. Степень владения мигрантами русским языком имеет тенденцию к снижению, хотя катастрофической ситуации здесь пока не наблюдается.

Единая система образования, существовавшая на территории СССР и охватившая несколько поколений, обеспечивала владение русским языком как языком межэтнической коммуникации и принципиальную общность систем знания. Кроме того, благодаря высокой мобильности части населения бывших союзных республик мигранты первой волны 90-х годов обладали навыками социальной коммуникации, приобретенными еще в советский период во время поездок в Россию, позволяющими им эффективно функционировать в экономической и коммерческой среде правопреемницы СССР Российской Федерации. Таким образом, адаптационная способность у трудовых мигрантов из стран Центральной Азии первой волны была значительно выше.

Однако в течение последних лет произошли существенные сдвиги в характеристиках новых потоков трудовой миграции в Россию. Около 20 % мигрантов из стран Центральной Азии плохо или совсем не знают русский язык, общаются в России в основном на своем родном языке, испытывают трудности при общении на работе. Примерно трети мигрантов не хватает знаний языка при посещении магазинов, аптек; около половины из них испытывают трудности при заполнении документов. Более половины опрошенных не читают книги на русском языке, около 5 % утверждают, что читают или читали книги на русском раньше, однако название книг и автора вспомнить не могут. Стоит отметить, чем моложе мигрант, тем сильнее он ощущает на себе последствия языкового барьера [5, С. 76–124].

Введение с 1 января 2015 г. обязательного прохождения тестирования по русскому языку для получения разрешения на работу в России для иностранца способствовало росту мигрантов, изучающих русский язык как на специализированных курсах, так и в пунктах самоподготовки. По состоянию на январь 2016 г. в экзамене по русскому языку приняли участие более 1,663 млн иностранных граждан, из них успешно сдали комплексный экзамен более 1,568 млн человек. Открыто 737 локальных центров, осуществляющих организационно-техническое и информационное обеспечение процедуры комплексного экзамена [1].

Социальная адаптация. В ежедневные контакты с местными жителями вступают только 20 % опрошенных мигрантов: из них меньше 3 % контактируют с местными вне работы и 5 % мигрантов имеют ежедневные контакты с местными жителями на рабочем месте. При этом 52 % мигрантов ответили, что не имели конфликтов с местными жителями, в то время как 48 % имеют опыт бытовых конфликтов [5, С. 76–124].

В другом исследовании на вопрос о том, как, по мнению мигрантов, относится к ним местное население, около половины опрошенных ответили, что отрицательно – 48,2 %, только 16,3 % – положительно, около 35 % затруднились ответить на этот вопрос, скорее всего, это связано с тем, что основная масса опрошенных мигрантов не имеет возможности общения с местным населением, поэтому не может каким-либо образом характеризовать эти отношения [4] (Ledenyova, 2014).

Трудовые мигранты, прибывающие из стран Центральной Азии, за последние 5 лет стали менее образованы – около 40 % не имеют профессионального образования. Все чаще в Россию приезжают выходцы из небольших городов и сел (от половины до трех четвертей потока) [1] (Vorobeva, Topilin, Grebenyuk, Lebedeva, 2016).

На вопрос о желании получения образования в России только 16 % информантов ответили утвердительно, остальные ответили отрицательно и даже не рассматривают подобное развитие событий, не объясняя причины отказа. Те мигранты, которые ответили положительно, видят свое образование в сферах сегодняшнего приложения их труда. Для них получение российского образования – это шаг вверх по карьерной лестнице [5, С. 76–124].

Так, на вопрос «Через 5 лет, где бы Вы хотели жить и работать?»: 26 % мигрантов ответили, что хотят вернуться домой (в страну исхода), 56 % информантов видят себя работающими и живущими в России, и 16 % – затруднились с ответом. Следует отметить, что заявили о желании вернуться домой мигранты старшего возраста, в то время как остаться и продолжить работать в России области имеют намерение более молодые люди [5, С. 76–124].

Трудовые мигранты стали чаще приезжать на работу с семьями: примерно треть берут с собой мужа/жену (среди женщин доля приехавших с супругом более 50 %) и около 10–15% – детей (большинство приезжающих с детьми (80 %) – это полные семьи), что также свидетельствует об установке на долгосрочность пребывания [3] (Zayonchkovskaya, Karachurina, Mkrtchyan, Poletaev, Florinskaya, 2011).

Доступ трудовых мигрантов к социальным услугам, которыми пользуется местное население, затруднен. Мигранты отмечали сложности в устройстве детей в детские сады и школы. Особые проблемы возникают у мигрантов при обращении за медицинской помощью. Трудовые мигранты, работающие по патентам, не имеют обязательств по прохождению медицинского обследования, они практически исключены из системы медицинского обслуживания. Немногие мигранты, принимавшие участие в исследовании, проходившем в Москве, имели медицинскую страховку [6, С. 71]. Это существенно повышает риски не только для мигрантов, но и для местного населения.

Экономическая адаптация. Доступ к рынку труда для мигрантов из стран Центральной Азии затруднен. Дискриминация проявляется в ограничении доступа мигрантов к отдельным видам работ и сферам занятости, в оплате труда и его условиях.

В настоящее время более 70 % мигрантов находят работу через родственников и знакомых, т. е. с помощью сложившихся неформальных мигрантских сетей. Продолжает формироваться институт профессиональных частных посредников, который сейчас обслуживает 10–15 % мигрантского потока. Большинство таких посредников действуют как теневые агенты – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мигранты прекрасно знают, что обращение к теневым сервисам связано с различными рисками – только 10 % не видят их либо считают незначительными; около 60 % считают, что существует большая вероятность быть обманутым [2] (Dmitriev, Pyadukhova, 2011).

Важным показателем адаптации является готовность работодателей к трудоустройству мигрантов, их удовлетворенность трудом мигрантов. По данным опроса ВЦИОМ, около 30 % работодателей имели незаполненные вакансии в своих организациях в 2012 г. В этих организациях в равной степени требовались специалисты высокой и средней квалификации и примерно пятая часть нуждалась в неквалифицированных работниках. Потребность в работниках заставляет работодателей прибегать к услугам трудовых мигрантов: согласно опросу около четверти российских компаний согласны полностью или частично заполнить имеющиеся у них вакансии за счет мигрантов из стран Центральной Азии. Причем этот показатель сильно варьировался в зависимости от вида деятельности. В строительстве, например, почти половина компаний указали на то, что возникающие у них вакансии могут быть заполнены мигрантами; в промышленности, сельском хозяйстве и на транспорте — примерно 1/3 [2].

Весьма показательными для характеристики включенности мигрантов в принимающее общество являются ответы на вопрос об их материальном благополучии. Свое материальное положение как бедственное оценивают 27 % опрошенных мигрантов из стран Центральной Азии, а 66 % – испытывают серьезные материальные затруднения, когда денег хватает только на скромную жизнь. Такое положение объясняется тем, что большинство мигрантов часть денег отправляют родственникам в страну выезда. По оценкам специалистов до 15 млрд долларов в год трудовые мигранты отправляют на родину. На вопрос о перечислении денег на родину, утвердительно ответили 79,7 % респондентов, 16,4 % – ответили, что не перечисляют деньги; 3,9 % – затруднились ответить, а скорее всего, побоялись или не захотели отвечать [4, С. 94] (Ledenyova, 2014; P. 94).

В крупных городах плохие жилищные условия остаются серьезной проблемой для трудовых мигрантов. Так, исследование, проведенное в Москве, показало, что многие из мигрантов живут там, где работают. Это не приспособленные для жизни помещения, которые превращены в места проживания – чердаки, подвалы, недостроенные или подлежащие сносу здания, вагончики, бытовки. Зачастую в этих помещениях антисанитарные условия, нет воды, отопления, света. Многие мигранты по нескольку лет живут и работают в Москве, но при этом не бывают за пределами своего двора или района. Подобные условия жизни затрудняют адаптацию трудовых мигрантов, формируют у них негативное отношение к местному населению и России в целом. Негативно оценивают условия жизни и труда по сравнению с теми, которые они имели на прежнем месте жительства, 46 % опрошенных мигрантов [6, С. 70].

Культурная адаптация. Преобладающее большинство мигрантов не знакомы с русскими культурными традициями и не стремятся их узнать. Напротив, более половины мигрантов стараются поддерживать свои культурные традиции. Так, при опросе мигрантов в Санкт-Петербурге 23 из 30 мигрантов ответили, что обязательно поддерживают отношения со своими земляками на принимающей территории через различные национальные объединения (землячества, диаспоры), и только трое ответили, что не делают этого, в качестве объяснения выделив нехватку времени для поддержания связей.

Участие в коллективных неформальных практиках (религиозные практики) свойственно для подавляющего большинства трудовых мигрантов. При этом 85 % из них отметили, что именно мечеть, предоставляя место и повод, помогает общаться с земляками. Кроме того, общение трудовые мигранты поддерживают с помощью интернет-сетей и коллективных встреч вне мечети. Показателен также ответ на вопрос «При конфликте с местными жителями, к кому Вы обращаетесь за помощью?». В диаспору и к родственникам обратится 80 % мигрантов, остальные же ответили, что у них не может быть проблем с местными жителями. То есть все, кто сталкивался с конфликтами, обращались именно к помощи земляков. При условии конфликтов внутри группы мигрантов члены этой группы не будут «выносить сор из избы» и за помощью также обратятся либо в диаспору, либо к родственникам [5, С. 76–124].

В целом, широкое развитие неформальных социальных сетей становится характерной чертой современной трудовой миграции из стран Центральной Азии, оказывает непосредственное влияние на формирование адаптационного потенциала. Мобилизация данного ресурса является единственным доступным способом решения проблем для многих мигрантов. При помощи сетей они находят работу, жилье; в их круг общения в России вовлекается значительное количество людей. Основная функция таких сетей – обезопасить участников от реальных или мнимых угроз.

Профессиональная адаптация. Большинство трудовых мигрантов имеют временную занятость, в основном в частном секторе экономики. По официальным данным, 40 % трудовых мигрантов заняты в строительстве, 30 % – в торговле, 10 % – в промышленности, 7 % – в сельском хозяйстве, 5 % – в транспортной отрасли, 8 % – в других видах деятельности. Реальная структура занятости мигрантов несколько отличается от официальных данных из-за сильного недоучета мигрантов в сфере услуг, включая сферу досуга и развлечений, ЖКХ, работы по дому [3].

Исследования подтверждают, что во многих регионах России уже сложились «мигрантские» сектора занятости. Только 8 % мигрантов отметили, что на месте работы их окружают в основном представители местного населения. В мигрантской среде работают 60 % мигрантов, около 30% – в смешанной.

Преобладающая часть мигрантов недовольна условиями труда и отношением к ним со стороны работодателей. 38 % мигрантов считают условия своего труда небезопасными для здоровья. Исследования адаптации мигрантов в Москве также подтверждают тяжелые условия работы мигрантов [6, С. 70].

Профессиональный состав прибывающих в Россию трудовых мигрантов из стран Центральной Азии продолжает ухудшаться. Так, если в 2007 г. треть мигрантов имела высшее, в том числе инженерное, образование, то сегодня приезжают в основном крестьяне из горных районов, не имеющие достаточного образования и не владеющие русским языком. При этом новую профессию готовы освоить только 27 % опрошенных.

Относительно самооценки мигранта к его социальной адаптации показательно распределение ответов на вопрос «Как вы считаете, сумели ли Вы приспособиться к жизни в новом социуме?» – большинство респондентов ответили положительно. На вопрос «Довольны ли Вы вашей сегодняшней жизнью?» – «да, доволен» ответило 59 % опрошенных, «скорее, да» – ответили 29 %, затруднились с ответом – 10 % респондентов. Такое распределение объясняется тем, что добровольная трудовая миграция совершается с целью улучшения жизненных условий и материального благосостояния, и во имя этой цели человек готов терпеть определенные неудобства, поэтому в целом оценки положительные [5, С. 100].

Для дальнейшего анализа социальной адаптации трудовых мигрантов из стран Центральной Азии рассмотрим отношение к ним принимающего сообщества.

В 2013 г. аналитическим центром «Левада-центр» в рамках ежегодного обследования общественного мнения был проведен опрос касательно отношения россиян к мигрантам [4].

Как показали результаты исследования, относительно мигрантов распространены ксенофобские настроения, причем почти во всех слоях российского общества. На вопрос: «Как следовало бы поступить с незаконными мигрантами?» 22 % респондентов ответили, что их следовало бы ликвидировать, 21 % – что их следует «изолировать от общества».

Россияне убеждены, что культуры мигрантов размывают культурное ядро сообществ и их приток угрожает социальной стабильности, провоцирует конфликты между принимающим населением и мигрантами, что мигранты не уважают традиции и нормы поведения принимающего общества.

Также россияне полагают, что численность мигрантов чрезмерна: 53 % респондентов ответили, что «мигрантов много», еще 28 % респондентов убеждены, что мигрантов «слишком много» в их населенном пункте.

В отношении мигрантов из стран Центральной Азии у респондентов доминируют раздражение, неприязнь, недоверие и страх. В период с 2005 по 2013 г. среди россиян по отношению к приезжим из стран Центральной Азии выросли чувства раздражения (с 20 % до 25 %), неприязни (с 21 % до 31 %) и страха (с 2 % до 6 %).

Представления о том, что мигранты России не нужны, превалирующие в общественном мнении, в значительной мере конструкт, базирующийся не на личном опыте, а сформированный социальной средой, особенно информационным пространством.

Общественные настроения и политика – одно, собственная выгода – другое. Россияне все чаще привлекают мигрантов к работам, которые несподручно либо невозможно сделать самому. Масштабы использования труда мигрантов россиянами – физическими лицами впечатляют: судя по результатам исследования, не менее 3,5 млн взрослых россиян имеют опыт такого найма.

Основным преимуществом мигрантов по сравнению с местными работниками в глазах респондентов является дешевизна их труда – на это указали 89 % опрошенных. Среди других преимуществ назывались: «они готовы работать сколько надо» (30 %), «их легче и быстрее найти» (26 %), «они более дисциплинированы» (20 %). В «плюс» мигрантам ставят цену работы (87 % опрошенных), сроки выполнения работ (83 %), качество работы (75 %), честность, порядочность работников (77 %), их исполнительность, обязательность, надежность (72 %).

Россияне достаточно скептично относятся к перспективам адаптации мигрантов. В образе жизни мигрантов есть особенности, с которыми местным жителям трудно примириться. Были выделены основные качества, чаще всего присущие мигрантам по мнению россиян, это: незнание русского языка, трудности в коммуникации (53 %); низкая квалификация при выполнении работы (42 %); неопрятный, отталкивающий вид (35 %); навязывание и демонстрация своей культуры и обычаев (28 %); высокая работоспособность, ответственность при низких зарплатах (27 %); невежливость, неделикатность (19 %). В целом принимающее сообщество настороженно относится к мигрантам из стран Центральной Азии, что не только ограничивает процесс адаптации, но и является серьезной социальной проблемой, так как способствует появлению социальных конфликтов.

Для многих переехавших из стран Центральной Азии трудовых мигрантов характерно отсутствие знания определенных базовых аспектов жизни в российском социуме. Такие важные показатели, как владение русским языком, полученное образование хорошего уровня, знание традиций, норм и ценностей нового для мигрантов социума, находятся на низком уровне, что свидетельствует об отсутствии у мигрантов стремления к полной адаптации.

Трудовые мигранты не имеют частых контактов с местным населением и принимающей средой, связаны между собой, выбирают стратегии совместного расселения, сохраняют и поддерживают традиционные для них модели культурного поведения.

Таким образом, трудовые мигранты из стран Центральной Азии рассматривают принимающую среду преимущественно как экономический и технологический ресурс, подлежащий освоению при признании приоритетности собственных социально-культурных стандартов. Трудовые мигранты ориентированы на частичную адаптацию на уровне, достаточном для выполнения трудовой функции при сохранении собственных социально-культурных ценностей. Препятствиями социальной адаптации являются ослабленная мотивация к адаптации и развитая сеть этнических диаспор с высоким уровнем социальной автономии.

[1] Об обязательном экзамене по русскому языку, истории и основам законодательства России для трудящихся-мигрантов [Электронный ресурс] // Government.ru. – http://government.ru/orders/21309/ (дата обращения 13.03.2016).

[2] Всероссийский опрос проведен в апреле–мае 2012 г. ВЦИОМ. Объем выборки – 1500 предприятий в 47 регионах России.

[3] Официальные данные Росстата, 2016 г.

[4] Раздел 17. Отношение к мигрантам // Общественное мнение – 2013. – М.: Левада-Центр, 2014. – С. 194–197.