Japan in Central Asia in the early 21st century: the study of the issue of economic influence by Chinese experts

После развала СССР регион Центральной Азии стал важным стратегическим объектом интересов ведущих держав мира. Наибольшую активность на постсоветском пространстве проявляли США, КНР, Индия и РФ. Несмотря на это, существует и ряд государств, которые также имеют свои геополитические интересы в пяти республиках: Турция, Иран, Пакистан, Азербайджан и Япония. Последняя, недооценив объем китайских инвестиций и провал цветных революций 2000х гг., проводимых через западные компании и США, оказалась в роли стабильного партнера стран Центральной Азии (ЦА) [1,6,7] (Van Tszyan, 2014; Ledovskaya, 2012).

Китайские аналитики проводят комплексный мониторинг причин, как продвигает политику Япония в регионе [1,3,6,11] (Van Tszyan, 2014). Одной из важных специфических черт японской политики в ЦА является применение ее тактики к многостороннему и многополярному диалогу с каждым государством региона в отдельности [11]. Токио договаривается со странами, исходя из своих текущих интересов, гораздо чаще, чем ради попыток авантюрных инициатив [15] (Zakharev, 2011). Руководство Японии прекрасно понимает, что в ближайшие десятилетия регион будет находиться под мощным влиянием китайских и российских интересов. В то время, как американского присутствия ослабевает [19] (Tsyan Tong, 2014), Токио планирует укрепиться в старых нишах и активно ищет новые пути для диалога в ЦА. Японским компаниям за период 1993-2016 удалось профинансировать более 120 программ регионального партнерства между Токио и каждой страной региона. Наиболее успешными диалогами для японской стороны стали соглашения по импорту линеек медицинских препаратов странами ЦА, экспортом из ЦА ряда продовольственных товаров, что позволило Токио держать в узде цены основных экспортеров данных линеек, сохраняя возможность минимизировать взлет закупочных цен продовольствия из других стран. Япония крайне основательно изучает возможности, как можно усилить свое экономическое присутствие в каждом конкретном государстве и в перспективных субрегионах. Наиболее перспективными направлениями для Японии являются импорт природных ресурсов, продовольственных товаров [15] (Zakharev, 2011), возможности улучшения условий транзита японских авиаперевозчиков, которые останавливаются в аэропортах стран ЦА, возможность продвигать более широкую линейку японских товаров широкого потребления, медикаментов, горного оборудования, продукции автопрома, адаптированного под требования региона, возможности иметь ниши, гарантированные государствами именно для японских компаний на длительные сроки. Китайские аналитики, в большинстве, выражают единую позицию по вопросу перспектив роста японского экономического присутствия, прогнозируя возможный умеренный рост в течение периода 2017-2020 гг. [1,3,8,11,18] (Van Tszyan, 2014; Gao Botsze, 2012). Эта цифра вполне оправдана с учетом существенного влияния на регион КНР и РФ, организаций СНГ, ШОС, Евразийского экономического союза и других. Япония, не являясь ключевым партнером, смогла обеспечить себе достаточно хорошую базу для развития экономических отношений с каждым государством ЦА, руководствуясь комплексным и индивидуальным подходом геостратегических и локальных интересов всех пяти стран [7,9] (Ledovskaya, 2012; Ledovskaya, 2014).

Анализируя сложившуюся ситуацию, китайские источники отмечают, что на рынке региона в условиях глобального экономического кризиса решение по диверсификации предложений в условиях падения спроса на стандартные линейки, расширения партнерских связей через культурно-социальные институты международных организаций, умение вносить изменения в существующие договоренности путем равноправных всесторонних договоров между Японией и странами ЦА [1,11] (Van Tszyan, 2014). Все это играет на пользу Японии [12] (Prasol, 2009), позволяя стране активно интегрироваться в регионе столиц, более детально изучать субрегиональные рынки сбыта продукции в каждой стране Центральной Азии, избегать районов локальных конфликтов и депрессивных регионов столиц [2] (Ledovskaya, 2011). Такая тактика при условии ее развития принесет японским компаниям, ведущих деятельность в ЦА существенные выгоды. Китайские специалисты отмечают серию регионов, где Япония имеет приоритетные векторы [8]:

1) Узбекистан: столица, крупные города, районы сельского хозяйства, производящие линейки продовольствия и хлопок на экспорт, аэропорты для своих авиакомпаний, районы текстильного сырья [10,11,19] (Ledovskaya, 2016; Tsyan Tong, 2014);

2) Таджикистан: столица и реже крупные города, аэропорты для транзита, районы текстильного сырья [1,11] (Van Tszyan, 2014);

3) Туркмения: Ашхабад и аэропорты. Не рассматриваются другие города, линейка медицинских природных ядов [1,9,11] (Van Tszyan, 2014; Ledovskaya, 2014);

4) Киргизия: Бишкек и Ош, аэропорты, районы, производящие линейку продовольствия [1,3,5,11] (Van Tszyan, 2014; Gao Botsze, 2012; Ledovskaya, 2011);

5) Казахстан: Астана, Алма-Ата, аэропорты, районы сельского хозяйства (линейка продовольственных товаров), районы тяжелой промышленности- поставки оборудования, районы горнодобывающей промышленности-поставки оборудования, другие крупные города-поставка продукции японского автопрома и сложной техники [1,13,18] (Van Tszyan, 2014; Ledovskaya, 2015; Krupyanko, 1986).

6) Территории особых локальных конфликтов всех стран ЦА специально избегаются японскими фирмами [2] (Ledovskaya, 2011).

7) Территории спорных интересов с другими державами, прежде всего КНР и РФ пока являются объектами стратегического планирования для японских фирм, по мнению китайских аналитиков [1,3,11,16] (Van Tszyan, 2014; Gao Botsze, 2012; Stapran, 2013).

8) Действуя в фарватере политики США в ЦА, Япония организовала саммит пяти лидеров государств летом 2014 года для подписания Совместной декларация Японии и пяти стран ЦА по сдерживанию Китая [19] (Tsyan Tong, 2014). Хотя документ и был подписан, он не сказался на отношениях КНР с республиками региона. Однако китайские авторы крайне негативно отмечают такой курс Токио, который Японии не приносит существенных выгод в ЦА, но осложняет ей отношения с ее территориальным соседом КНР с учетом ряда нерешенных вопросов двусторонних отношений [12,14,16,17] (Prasol, 2009; Krupyanko, 1986; Stapran, 2013; Khazanov, 2005).

Сложившаяся комплексная архитектура экономических отношений дает картину понимания, что Япония – партнер для стран Центральной Азии [17] (Khazanov, 2005), который является надежным, стабильным и уже имеет историю присутствия в регионе более двадцати лет [1,3,4,11] (Van Tszyan, 2014; Gao Botsze, 2012; Nurgaliev, 2010). Несмотря на то, что экспорт в Японию не первый по значимости для стран ЦА и для Японии, эти отношения взаимовыгодны и проходят по более быстрой системе, нежели часто пересматриваемые договора с китайскими фирмами КНР, что упрощает укрепление взаимодействия держав и не создает негативного имиджа у национальных элит к японцам в целом [11]. Подобный диалог участников полностью отражает интересы сторон и гарантирует исполнение геостратегических задач взаимодействия в рамках равноправного экономического взаимодействия Японии и стран Центральной Азии в 2010-2020-х гг.