Об особенностях становления правовых отношений между материнскими и дочерними компаниями акционерных обществ

В настоящее время практически все крупнейшие компании США и Западной Европы имеют холдинговую структуру. В Англии и США, принадлежащих к англо-саксонской системе права, такие объединения называются холдингами. В континентальном законодательстве Германии они получили наименование связанных предприятий, к числу которых относятся, в частности, концерны [1]. Во Франции связанные отношениями экономической зависимости и контроля юридические лица именуются группами товариществ [2].

Во многих развитых странах холдинги распространены в форме государственных организаций. В Италии, например, это крупнейшие государственные холдинги: Институт промышленной реконструкции (ИРИ), Национальное управление жидкого топлива (ЭНИ), Управление акционерных участий и финансирования обрабатывающей промышленности (ЭФИМ). Примечательно, что ИРИ и ЭНИ входят в список 50 крупнейших по обороту корпораций мира [3].

Однако, несмотря на предпринимаемые попытки, в большинстве развитых стран законодательное регулирование деятельности такого рода групп компаний все еще находится на этапе становления. Нормы, регулирующие отношения между экономически зависимыми компаниями, как правило, распылены по многочисленным актам различной отраслевой принадлежности. В ряде государств изданы акты, регламентирующие оригинальные институты, которые используются для правового оформления групп (например, в странах общего права приняты законы о холдинговых компаниях [4], во Франции - об объединениях с общей экономической целью). Лишь в немногих странах имеется обобщающее правовое регулирование внутренних отношений в группе. В качестве примера можно привести Книгу III западногерманского Закона об акционерных обществах 1965 г., а в Бразилии — главы ХХ - ХХII Закона об акционерных обществах 1976 г.

Как отмечает М.И. Кулагин, «буржуазная правовая доктрина стала проявлять растущий интерес к проблемам взаимоотношений экономически зависимых компаний. В работах западных авторов предприняты попытки дать определение группы, разработать новый правовой механизм решения проблем, которые возникли в связи с широким распространением объединений юридических лиц, и т.д.» [5]

При этом в юридической литературе четко обозначились два подхода к определению группы [6]. В соответствии с первым, группой следует считать юридически самостоятельные организации (единицы), связанные отношениями экономической зависимости, а также проводящие единую хозяйственную политику. На таком широком понимании группы настаивают авторы одной из сравнительно-правовых работ, посвященной этому вопросу. В качестве группы, по их мнению, следует рассматривать «совокупность обществ, имеющих между собой прямые или косвенные финансовые связи и ясно следующих общей или согласованной экономической политике» [7].

Сторонники второй точки зрения считают, что не всякое объединение юридических лиц, которые руководствуются общей стратегией поведения на рынке, можно отнести к группе. Группой являются только такие организации, в которых один из участников обладает контролем над другими. Иначе говоря, между ними должны существовать отношения власти и подчинения, или субординации. «Группой товариществ, — пишут М. Меркадаль и М. Жанин, ‑ называют объединение, образованное несколькими товариществами, каждое из которых имеет собственное юридическое существование, но соединено с другими разнообразными связями, в силу которых одно из них, называемое материнским обществом, осуществляет контроль над зависимыми товариществами и обеспечивает единство решений» [8].

Известный французский специалист по трудовому праву М. Деспа, давая определение группы, использует понятие хозяйской власти [9]. По мнению других ученых, в качестве участников группы следует рассматривать юридических лиц, объединенных общими экономическими интересами, что выражается в единой хозяйской воле и власти [10].

Ключевым для характеристики рассматриваемых здесь объединений юридических лиц вертикального типа является понятие контроля. Сам термин «контроль» трактуется в западной юридической литературе неоднозначно. Так, в постановлении суда г. Нанси от 3 февраля 1921 г. говорилось: «Контролировать общество — значит иметь над ним преобладающее влияние, господствовать над ним, направлять его, руководить им» [11].

Данной тематикой занимались такие теоретики права, как М. Блэр [12], Б. Фибризио [13], Л. Бебчук [14], Э. Берглов [15], Дж. Коффи [16], Дж. Френкс, С. Мэйер [17] и ряд других авторов.

Во французском правоведении указанный термин первоначально отождествлялся с проверкой, надзором, а в странах общего права контроль понимался всегда как господство. В настоящее время во всех западных странах этот термин истолковывается во втором значении [18]. Контроль следует отличать от влияния, ибо не всякое влияние можно расценивать как контроль [19].

Контроль – это «определяющее влияние на руководство компанией» [20]. Именно такой позиции придерживаются судебная практика и законодательство западных государств. В конечном счете, контроль сводится к возможности для материнского общества навязывать зависимой компании принятие определенных решений, а также назначать и смещать руководящие органы последней. Из такого представления о контроле исходит законодатель, когда определяет, какую компанию следует считать материнской, какую дочерней или зависимой. Например, согласно § 1 ст. 243 бразильского закона, «компания признается обладающей контролем над другим обществом, если она постоянно располагает решающим голосом в принятии обществом решений и имеет возможность избирать большинство управляющих» [21].

Экономической предпосылкой существования контроля над деятельностью юридически автономных образований является система участий. Это отмечают, с большими или меньшими оговорками, и западные юристы. Так, Ф. Перру делает категоричный вывод: «Преимущественное основание и способ осуществления экономической власти есть обладание капиталом» [22]. Конечно, это не исключает и других форм экономической зависимости компаний, но они все же носят вспомогательный, дополнительный характер. И в полном соответствии с этим подходом западное законодательство, давая определения контролирующего, материнского, господствующего, либо зависимого, дочернего общества, всегда использует критерии обладания капиталом, уточняя его с количественной и качественной сторон.

Например, в соответствии c законодательством Великобритании, компания считается дочерней по отношению к другой, если последняя является ее членом и контролирует образование ее совета директоров или же владеет более чем половиной номинальной стоимости ее паевого капитала [23]. Закон уточняет также и то, что следует понимать под контролем за образованием совета директоров.

Судебная и административная практика западных стран в спорах о национальности юридического лица в делах о несостоятельности, при рассмотрении трудовых конфликтов, в антитрестовских и в некоторых иных спорах также стала постепенно учитывать фактическую зависимость одной компании от другой. В частности, в двух своих первых решениях, относящихся к группам товариществ, Комиссия ЕЭС сочла, что соглашения, заключенные между материнским обществом и дочерними компаниями, не подпадают, с учетом тесной зависимости, существующей между объединяющимися обществами, под действие антитрестовской ст. 85 Римского договора [24].

Как отмечает М.И. Кулагин, «для юридического оформления групп, наряду с традиционными правовыми инструментами: договором, товариществом, могут использоваться и новые конструкции, специально предназначенные для этих целей» [25].

Оригинальной правовой формой кооперации и централизации производства является объединение с общей экономической целью во французском праве. Объединения с общей экономической целью могут быть образованы двумя или несколькими физическими или юридическими лицами для осуществления любых мероприятий, содействующих облегчению или развитию экономической деятельности членов объединения, улучшению или росту результатов этой деятельности [26]. Судебная практика истолковала это положение таким образом, что объединение вправе заниматься только той деятельностью, которая является продолжением деятельности участников. Форма объединения с общей экономической целью используется для создания несколькими предприятиями совместных служб, в частности, экспортных и импортных контор, рекламных бюро, научно-исследовательских лабораторий и институтов [27].

В России же возможность создания холдинговых структур впервые была закреплена в Законе РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» 1991г. [28] Холдинги могут организовываться на базе предприятий, входящих в объединение (ассоциацию, концерн) или находящихся в ведении органов государственного управления и местной администрации, с согласия антимонопольных органов. Холдинговые компании, создаваемые в рамках приватизационного законодательства, были попыткой сохранить технологические и кооперационные связи, существовавшие в крупных производственно-хозяйственных комплексах [29].

Корпорации холдингового типа с государственной долей участия сложились в России преимущественно в отраслях, относящихся к категории естественных монополий, либо в тех отраслях, которые демонополизированы, но где утрата государственного контроля была нежелательна по соображениям стратегического характера [30].

Помимо топливно-энергетического комплекса, в этот период возникло около 100 холдинговых компаний с участием государства («Связьинвест» [31], «Рослеспром», «Российская металлургия», «Российская электроника» и др.).

Отличительной чертой всех этих структур было то, что проблема корпоративного управления формально не являлась для них первоочередной, поскольку они и создавались государством специально для контроля над деятельностью подчиненных или интегрированных в них предприятий при определении на федеральном уровне порядка представительства государства в их руководящих органах [32].

Таким образом, большинство холдинговых компаний в России изначально возникли как форма разгосударствления крупных объединений и предприятий и способ реорганизации несовместимых с рынком, отживших государственных управленческих структур [33].

[1] Закон ФРГ об акционерных обществах относит к числу связанных («родственных») предприятий также юридически самостоятельные предприятия, когда одно из них имеет большинство долей в капитале другого или большинство голосов (§16), когда одно предприятие является зависимым, а другое головным ( §17), когда предприятие входит в состав концерна (§18), когда предприятия связаны взаимным участием (§19) или являются сторонами предпринимательского договора ( §291, 292). Германское право. Ч.II. – М., 1996. – С. 169.

[2] Кулагин М.И. Указ. соч. - С. 139.

[3] Шиткина И.С. Указ.соч. - С. 9.

[4] Например, в США были приняты Public Utility Holding Company Act (PUHCA) в 1935 г., Bank Holding Company Act в 1956 г.

[5] Кулагин М. И. Указ. соч. - C. 141.

[6] Классификация дана по: Кулагин М.И. Указ. соч. - C. 142.

[7] Bezard P., Dabin L, Echard J.-F., Jadaud В., Sayag A. Les groupes des societes. Une politique legislative. - Paris, 1975. - P. 14.

[8] Mercadal M., Janin M. Op. cit. - P.895.

[9] Despax M.Groupe de societes et contrat de travail // Droit social, 1961. - P.596.

[10] Oppelit В., Sanyag A. Metodologie d'un droit des groupes de societes // Revue social, 1973. - P.577.

[11] Perroux F. Pouvoir et economie. – Paris, 1973. – P.131.

[12] Blair, M.M. Ownership and Control – Rethinking Corporate Governance for the Twenty-First Century. - Washington, D.C.: The Brookings Institutions, 1995.

[13] Barca Fabrizio, Marco Becht. The Control of Corporate Europe. - Oxford: Oxford University Press, 2001.

[14] Bebchuk, Lucian Arye. A Rent-Protection Theory of Corporate Ownership and Control. - Cambridge: NBER, Mass, 1999.

[15] Berglof Erik. Corporate Control and Capital Structure - Essays on Property Rights and Financial Contracts / A Dissertation for the Doctor's Degree in Business Administration. - Stockholm: Stockholm School of Economics, 1990.

[16] Coffee John C. Liquidity vs. Control: The Institutional Investor as Corporate Monitor // Columbia Law Review, 1991. № 91. - Р. 1277 - 1366.

[17] Franks J., Mayer C. Ownership and Control of German Corporations // Review of Financial Studies, 2001. № 14. - Р. 943 - 977.

[18] Кулагин М.И. Указ. соч. - C. 142.

[19] Dupuy Y. Essai de definition du groupe. – Grenoble, 1977. – P. 77.

[20] Perroux F. Pouvoir et economic. – Paris, 1977. – P. 131.

[21] Кулагин М.И. Указ. соч. - С. 235.

[22] Perroux F. Op.cit. - P.132.

[23] Ст. 736 Закона о компаниях 1985 г.

[24] Christian et Nielsen. J.O.C.E. 5 juillet 1963. NL 165/12; Codak. // J.O.C.E. 7 juillet 1970. NL 147/24.

[25] Кулагин М.И. Указ. соч. - С. 150.

[26] Ст 1. Ордонанса Франции №67-821 от 23 сентября 1967 г.

[27] Кулагин М.И. Указ. соч. -С. 150.

[28] Ст. 8 Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» от 3 июля 1991 г.

[29] Шиткина И.С. Указ. соч.- С. 9.

[30] Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности: законодательство и практика. – М., 1999. – С.3.

[31] Телекоммуникационный холдинг "Связьинвест", недавно попавший под шквал критики в связи с многомиллионной сделкой с компанией Oracle, вновь вызывает недовольство миноритариев своих "дочек". На этот раз они недовольны условиями недавно заключенных договоров на поставку оборудования между 7 межрегиональными компаниями (МРК) "Связьинвеста" и компанией "РТК-Лизинг".

[32] Мальчинов Г. Участие государства в корпоративных структурах // Журнал для акционеров, 1999. №4. – С. 32.

[33] Шиткина И.С. Указ. соч. - С. 11.