О механизмах стимулирования добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами в делах о банкротстве граждан
Бородина Ж.В.1
, Медведева Н.В.2
1 Октябрьская дирекция инфраструктуры - структурное подразделение Центральной дирекции инфраструктуры - филиала ОАО «РЖД»
2 Северо-Западный институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Статья в журнале
Экономика, предпринимательство и право (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Том 15, Номер 11 (Ноябрь 2025)
Аннотация:
Статья посвящена актуальным вопросам стимулирования добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами в делах о банкротстве граждан. Акцентировано внимание на презумпции добросовестности участников банкротных правоотношений. На конкретном примере рассмотрены проблемы, связанные с отказом гражданина-должника в добровольном порядке передать финансовому управляющему имущество. Проанализированы правовые механизмы стимулирования должников к исполнению установленных законом обязанностей. В качестве элемента статьи, имеющего признаки научной новизны, авторами предложено снизить размер ущерба, подлежащего установлению при возбуждении уголовного дела по статье 195 Уголовного кодекса Российской Федерации «Неправомерные действия при банкротстве», а также распространить действие статьи 188.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации «Частные определения» на граждан-должников. Статья может быть полезна государственным служащим, предпринимателям, студентам, аспирантам, а также всем, кто занимается вопросами повышения эффективности банкротных процедур в отношении граждан.
Ключевые слова: банкротство граждан, презумпция добросовестности, понуждение, частное определение
JEL-классификация: K30, K35, G30, G33
Введение
Статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации свидетельствуют о росте в 2024 г. на 23,4% по отношению к 2023 г. количества так называемых личных банкротств граждан (в сравнении с 2021 г. число заявлений увеличилось более чем в 2 раза – на 111%); из 337 676 граждан, в отношении которых была завершена процедура реализации имущества, 98% были освобождены от дальнейшего исполнения обязанностей. При этом, процедура реструктуризации как альтернатива тотальному списанию долгов широкого распространения не получила: была введена только в 49 314 делах, из которых в 95% случаев был осуществлен переход в процедуру реализацию имущества [1].
В судебной практике по делам о банкротстве граждан встречаются случаи, когда в ходе процедуры реализации имущества гражданин-должник, признанный банкротом, не передает финансовому управляющему всё имущество, включенное в конкурсную массу, для его последующей продажи в целях максимально полного удовлетворения требований кредиторов.
В российской правовой литературе бездействие субъектов гражданского процесса в последнее время получает явно выраженную негативную оценку. (Под правовым бездействием понимается опосредованная правом форма пассивного социально значимого поведения субъектов, влекущего негативные правовые последствия в случае, когда нарушена правовая обязанность, притом что лицо имело объективную и субъективную возможность исполнить такую обязанность). Подчеркивается, что процессуальная пассивность со стороны участников гражданских правоотношений подрывает процессуальную дисциплину [14].
В то же время, обеспечение добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами, недопущение сокрытия должником каких-либо обстоятельств, которые могут отрицательно повлиять на возможность максимально полного удовлетворения требований кредиторов, затруднить разрешение судом вопросов, возникающих при рассмотрении дела о банкротстве, или иным образом воспрепятствовать рассмотрению дела относится к целям Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) [2].
В случае бездействия гражданина-должника нарушаются права кредиторов на своевременное удовлетворение заявленных требований, а также судебно-исполнительная система сталкивается с дополнительной нагрузкой, вызванной недобросовестным поведением гражданина-должника и игнорированием им требований действующего законодательства.
Вопросы о понуждении участников дела о банкротстве к совершению определенных действий являлись предметом множественных исследований, в том числе, Зайкова Д.Е. [3, С. 92–103; 4, С. 32-38], Ильченко И.В. [5, С. 51–60], Михайловой Е.А. [9, С. 97–103], Решетниковой И.В. [13, С. 54–60] и других.
Авторами статьи выявлена проблема отсутствия действенных мер, позволяющих исключить недобросовестное поведение гражданина-банкрота при реализации имущества, что актуализирует научный поиск подходов к решению задачи повышения эффективности банкротных процедур.
Целью настоящего исследования является анализ вопросов, связанных с недобросовестным поведением гражданина-банкрота при реализации имущества, и выработка предложений по повышению эффективности такой процедуры.
Презумпция добросовестности как мера должного поведения участников банкротных правоотношений
В соответствии с пунктом 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации [3] при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Нормой статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации [4] презюмируется добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
В своем исследовании «Многоликая добросовестность в процессуальном праве» И.В. Решетникова анализирует выводы известных ученых о презумпции как признание факта существующим, по вероятности, в силу существования других фактов [5]; презумпцией называется «предположение о существовании юридического факта, вызвавшего наступление данных конкретных юридических последствий» [6]; презумпция — это предположение о наличии или отсутствии определенных фактов, основанное на связи между предполагаемыми фактами и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом. В основе презумпций лежит социальный опыт, многократно проверенное практикой знание о том, что презюмируемое — типичный, вероятный при данных условиях факт [7]. Сохранение в нормах права требования об установлении добросовестности на основании доказывания определенных фактов не ограничивает сферу действия добросовестности как правовой презумпции, но конкретизирует факты, подтверждающие наличие добросовестности в различных категориях дел [14].
Добросовестность финансового управляющего, обладающего необходимыми профессиональными компетенциями, проявляется, прежде всего, в действии разумно в интересах должника, кредиторов и общества с явным приоритетом прав кредиторов [10, 8, 17, 5, 11, 12]. Финансовый управляющий в ходе процедуры реализации имущества должника от его имени ведет в судах дела, касающиеся его имущественных прав [8], и распоряжается всем имуществом должника [9]. Е.С. Кашуба [6] отмечает, что одним из наиболее ярких примеров утраты распорядительной власти является банкротство физического лица [2]. Считаем обоснованным мнение И.В. Фролова [15], что сами по себе действия финансового управляющего по реализации гражданской правосубъектности должника-банкрота в отношении его конкурсной массы не могут быть отнесены к институту представительства в аналогичной правовой конструкции попечительства, применяемой в отношении ограниченно дееспособных лиц. Однако анализ механизма реализации финансовым управляющим имущественных прав гражданина, признанного банкротом, не позволяет сделать вывод о том, что главной целью финансового управления при реализации имущественных прав гражданина-банкрота является защита прав и интересов банкрота. Более того, весь объем наделения финансового управляющего правомочиями по реализации гражданской правосубъектности гражданина, признанного банкротом, позволяет сделать вывод, что основными целями финансового управления является обеспечение сохранности имущества должника, недопущение уменьшения его конкурсной массы и, как следствие, максимально возможное удовлетворение требований его кредиторов за счет имеющейся и выявленной у гражданина конкурсной массы. Это означает, что финансовый управляющий в ходе проведения процедуры реализации имущества гражданина ориентирован не на защиту прав и финансовых интересов гражданина, признанного банкротом, а на защиту финансовых интересов его текущих, реестровых и залоговых кредиторов, что совсем не соотносится с моделью попечительства для лиц, ограниченных в дееспособности.
Добросовестность должника-банкрота часто не соблюдается, что влечет за собой принятие со стороны арбитражного суда дополнительных мер, направленных на понуждение гражданина-банкрота совершить определенные действия.
Так, с даты признания гражданина банкротом все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, в том числе на распоряжение им, осуществляются только финансовым управляющим от имени гражданина и не могут осуществляться гражданином лично [10]. Конкурсную массу составляет все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина, а также выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, за исключением имущества [11], на которое не может быть обращено взыскание [12]. В ходе процедуры реализации имущества гражданина именно финансовый управляющий осуществляет от имени гражданина все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, а также осуществляет реализацию его имущества [13].
Задачей финансового управляющего в процедуре реализации имущества гражданина является формирование конкурсной массы должника, за счет которой кредиторы, чьи требования включены в реестр требований кредиторов должника, смогут получить удовлетворение своих требований от должника. В каждом конкретном случае финансовый управляющий вправе сам определять перечень необходимых мероприятий по формированию конкурсной массы, исходя из имеющихся у него документов [14].
Положения статьи 213.9 Закона о банкротстве возлагают на гражданина обязанность предоставлять финансовому управляющему по его требованию любые сведения о составе своего имущества, месте нахождения этого имущества, составе своих обязательств, кредиторах и иные имеющие отношение к делу о банкротстве гражданина сведения в течение пятнадцати дней с даты получения требования об этом [15].
За сокрытие имущества, а также незаконное воспрепятствование деятельности финансового управляющего, в том числе уклонение или отказ от предоставления финансовому управляющему сведений, передачи финансовому управляющему документов, необходимых для исполнения возложенных на него обязанностей, предусмотрена уголовная ответственность по статье 195 «Неправомерные действия при банкротстве». Данная правовая норма указывает, что незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, а равно и в случае, если в отношении гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, введена процедура, применяемая в деле о банкротстве, при условии, что эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб [16] (сумма, превышающая 3,5 млн рублей) [17].
В судебной практике встречаются случаи рассмотрения требований финансового управляющего (на стадии реализации имущества) об обязании гражданина-должника передать имущество, которое должник отказывается добровольно передавать. Осложняются такие вопросы при наличии ограниченного в обороте имущества. К примеру, в случае владения гражданином-должником гражданским оружием возникают определенные сложности, связанные с его передачей финансовому управляющему для последующей реализации. В частности, положения Закона о банкротстве не предусматривают обязанности финансового управляющего по получению каких-либо разрешений, лицензий в деле о банкротстве гражданина. В случае, когда вопреки действующему законодательству и интересам кредиторов должник не предпринимает никаких действий к передаче оружия в конкурсную массу, а у финансового управляющего отсутствует соответствующая лицензия, то арбитражный суд не освобождает должника от такой обязанности исключительно по формальным основаниям — отсутствие лицензии [18] у финансового управляющего. В частности, принадлежащее должнику оружие возможно по согласованию с финансовым управляющим передать юридическому лицу, осуществляющему торговлю на основании лицензии на торговлю гражданским и служебным оружием и патронами к нему для продажи по договору комиссии с целью последующего удовлетворения требований кредиторов должника за счет средств, поступивших в конкурсную массу должника от реализации оружия [19]. В рассматриваемом случае речь идет не об изъятии оружия [20], а о необходимости осуществления мероприятий, направленных на последующую реализацию конкурсной массы должника в отсутствие мероприятий по добровольной передаче имущества [16].
В приведенном примере размер задолженности гражданина не превышает 1 млн рублей [21], что не позволяет стимулировать гражданина-должника к добросовестному поведению. При таких обстоятельствах, полагаем, что в диспозиции статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации должен быть указан размер ущерба при банкротстве гражданина, равный не 3,5 млн, а 500 тыс. рублей, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 213.4 Закона о банкротстве в качестве минимального размера для обращения в арбитражный суд с заявлением о признании гражданина банкротом [22].
Также в качестве меры, направленной на принудительное исполнение требований такого судебного акта суд вправе выдать исполнительный лист и наложить на нарушивших свои обязанности лиц штраф [23]. Как отмечают Е.А. Борисова и Д.Е. Зайков [1, 3], институт судебного штрафа, как мера юридической ответственности, обладает большим потенциалом, который в настоящее время не востребован в полном объеме, имеет разные степени применения в различных видах судопроизводств и характеризуется неоднозначным толкованием и противоречивой судебной практикой. Соглашаемся с данным мнением, поскольку, когда гражданин признан банкротом, то это само по себе означает его неспособность расплатиться с накопленными долгами, в связи с чем, дополнительные материальные расходы в виде штрафа не позволят достичь от него должного исполнения требований судебного акта. В связи с этим, полагаем, что требуется усилить санкцию в отношении таких должников-банкротов, своим бездействием нарушающих базовые принципы презумпции добросовестности.
Другим механизмом, позволяющим бороться с недобросовестным поведением участника судебного процесса, является институт частного определения. Такой процессуальный акт выносится арбитражным судом при выявлении в ходе рассмотрения дела случаев, требующих устранения нарушения законодательства Российской Федерации государственным органом, органом местного самоуправления, иным органом, организацией, наделенной федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностным лицом, адвокатом, субъектом профессиональной деятельности [24]. Однако в данный перечень не попадает сам должник, который проявляет недобросовестное поведение и незаконно отказывает в передаче финансовому управляющему имущества и документов.
Частные определения известны процессуальному законодательству еще с 1924 г. как способ реагирования суда на случаи выявления нарушения законности и правопорядка, которые не могут быть устранены им самостоятельно при рассмотрении дела предоставленными процессуальным законом средствами [4]. Частное определение не влияет на разрешение конкретного спора по существу [7]. Как отмечает Е.А. Михайлова [9], институт частных определений является одним из самых действенных институтов борьбы с недобросовестным поведением лиц, участвующих в деле, которые злоупотребляют своими процессуальными правами особенно в делах о несостоятельности (банкротстве), как предупреждение (превентивность) правонарушений в деятельности лиц, участвующих в деле. Между тем из буквального толкования статьи 188.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует, что вынесение частного определения является правом, а не обязанностью суда.
Соглашаемся с мнением Е.А. Михайлова, что арбитражный суд во всех арбитражных спорах, особенно в делах о несостоятельности (банкротстве), обязан занимать активную позицию как орган, осуществляющий контроль за процедурой банкротства должника, следовательно, он обязан незамедлительно реагировать на любые нарушения закона в ходе процедуры банкротства как арбитражного управляющего, так и иных участников банкротного дела и направлять копию частного определения в органы дознания и следствия при выявлении признаков преступления в действиях лиц, участвующих в деле. Активная роль суда при выявлении им недобросовестного поведения участника банкротного спора позволит не допустить злоупотреблений в процедуре банкротства, будет дисциплинировать действия участников процесса и своевременно предотвращать возможные негативные последствия от их недобросовестного поведения, в первую очередь, сокращая сроки рассмотрения банкротного дела и обособленного спора в рамках такого дела.
Заключение
Обеспечение добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами направлено на недопущение сокрытия должником каких-либо обстоятельств, которые могут отрицательно повлиять на возможность максимально полного удовлетворения требований кредиторов, затруднить разрешение судом вопросов, возникающих при рассмотрении дела о банкротстве, или иным образом воспрепятствовать рассмотрению дела.
Несмотря на то, что добросовестное поведение гражданина-должника презюмируется, в судебной практике часто встречаются случаи необходимости понуждения должника совершить определенные действия, направленные на передачу принадлежащего ему имущества для последующей реализации. Однако эффективный механизм стимулирования добросовестного поведения в настоящее время отсутствует.
В связи с этим, предлагаем:
1) для целей статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации «Неправомерные действия при банкротстве» слова «крупный ущерб» заменить на «ущерб не ниже размера, установленного в Федеральном законе от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» для гражданина, индивидуального предпринимателя, юридического лица»;
2) часть 1 статьи 188.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации «Частные определения» изложить в следующей редакции: «При выявлении в ходе рассмотрения дела случаев, требующих устранения нарушения законодательства Российской Федерации государственным органом, органом местного самоуправления, иным органом, организацией, наделенной федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностным лицом, адвокатом, субъектом профессиональной деятельности, должником арбитражный суд обязан вынести частное определение».
Полагаем, что внесение данных изменений будет способствовать исключению случаев недобросовестного поведения должника в деле о банкротстве и повысит оперативность и эффективность судопроизводства по данной категории дел.
[1] См. Отчет о работе арбитражных судов субъектов Российской Федерации по рассмотрению дел о банкротстве за 12 месяцев 2024 года. Сайт Верховного Суда Российской Федерации. [Электронный ресурс]. URL: 1aAC-svod_vse_sudy-2024.xls (дата обращения: 07.08.2025).
[2] См. п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан». [Электронный ресурс]. URL: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года № 45 - О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан (дата обращения: 07.08.2025).
[3] См. пп. 3-4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
[4] См. пп. 1, 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
[5] См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право: в 2 ч. Ч. 1. М.: Статут, 1997. с. 192.
[6] См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М.: Юрид. литература, 1961. С. 262.
[7] См.: Протасов В.Н., Протасова Н.В. Лекции по общей теории права и теории государства. М.: Городец, 2010. С. 361.
[8] См. абз. 5 п. 6 ст. 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
[9] См. п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан». [Электронный ресурс]. URL: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года № 45 - О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан (дата обращения: 07.08.2025).
[10] См. п. 5 ст. 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
[11] См. ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 46. Ст. 4532.
[12] См. пп. 1, 3 статьи 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
[13] См. пп. 5 и 6 ст. 213.25, п. 5 ст. 213.26 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
[14] В соответствии с п. 4 ст. 20.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190) арбитражный управляющий обязан при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества.
[15] См. пп. 8-9 ст. 213.9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 4190.
[16] См. ч. 3 ст. 195 «Неправомерные действия при банкротстве» Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
[17] См. Примечание к ст. 170.2 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
[18] Статья 22Федерального закона от 13.12.1996 №150-ФЗ «Об оружии» гласит, что хранение гражданского и служебного оружия и патронов к нему разрешается юридическим лицам и гражданам, получившим в органах внутренних дел разрешения на хранение или хранение и ношение оружия. Гражданское и служебное оружие должно храниться в условиях, обеспечивающих его сохранность, безопасность хранения и исключающих доступ к нему посторонних лиц.
[19] См. Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 16.07.2025 по делу № А56-87243/2023/истр.3. [Электронный ресурс]. URL: A56-87243-2023_20250716_Opredelenie.pdf (дата обращения: 08.08.2025).
[20] См. ст. 27 Федерального закона от 13.12.1996 № 150-ФЗ «Об оружии» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 51. Ст. 5681) оружие относится к гражданскому оружию и является в связи с этим имуществом, ограниченным в гражданском обороте, в связи с чем изъятие спорных ружей из владения должника, их передача на реализацию и собственно их реализация должны осуществляться с соблюдением требований специального законодательства, а именно: Закона об оружии и Правил оборота служебного и гражданского оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 21.07.1998 № 814.
[21] См. Решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 16.11.2023 по делу № А56-87243/2023. [Электронный ресурс]. URL: A56-87243-2023_20231116_Reshenie.pdf (дата обращения: 10.08.2025).
[22] Согласно п. 1 ст. 213.4 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 43. Ст. 41901) гражданин обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения гражданином денежных обязательств и (или) обязанности по уплате обязательных платежей в полном объеме перед другими кредиторами и размер таких обязательств и обязанности в совокупности составляет не менее чем пятьсот тысяч рублей, не позднее тридцати рабочих дней со дня, когда он узнал или должен был узнать об этом.
[23] См. ч. 9 ст. 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3012.
[24] См. ст. 188.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3012
Источники:
2. Васильева Н.А. Судебное банкротство граждан: права должника против интересов кредиторов // Имущественные отношения в Российской Федерации. – 2023. – № 3(258). – c. 48-52.
3. Зайков Д.Е. Институт судебного штрафа как мера процессуальной ответственности: проблемы определения субъектного состава // Журнал российского права. – 2025. – № 4. – c. 92-103. – doi: 10.61205/S160565900032088-0.
4. Зайков Д.Е. Институт частного определения в административном и гражданском судопроизводстве, осуществляемом военными судами // Право в Вооруженных силах - Военно-правовое обозрение. – 2024. – № 5(322). – c. 32-38.
5. Ильченко И.В. О значении принципа добросовестности при правовом регулировании отношений, связанных с банкротством должников-граждан // Вестник арбитражной практики. – 2023. – № 4(107). – c. 51-59.
6. Кашуба Е.С. Правомочие на распоряжение как условие действительности распорядительной сделки по российскому гражданскому праву // Гражданское право. – 2025. – № 1. – c. 18-20. – doi: 10.18572/2070-2140-2025-1-18-20.
7. Латышева Н.А. Частные определения в гражданском судопроизводстве как особый вид судебных актов (в аспекте развития судебных коммуникаций) // Вестник МГПУ. Серия: Юридические науки. – 2025. – № 2(58). – c. 53-65. – doi: 10.24412/2076-9113-2025-258-53-65.
8. Макаров И.А., Крахмальная М.П. Проблемы утверждения финансового управляющего в деле о несостоятельности (банкротстве) гражданина // Российская юстиция. – 2023. – № 6. – c. 60-67. – doi: 10.52433/01316761_2023_06_60.
9. Михайлова Е.А. Частное определение арбитражного суда как эффективный правовой инструмент воспрепятствования недобросовестному поведению участников дел о несостоятельности (банкротстве) // Имущественные отношения в Российской Федерации. – 2024. – № 10(277). – c. 97-103.
10. Морковская К.С. Пороки процессуального положения лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве // Арбитражный и гражданский процесс. – 2023. – № 5. – c. 38-42. – doi: 10.18572/1812-383X-2023-5-38-42.
11. Пирогова Е.С., Курбатов А.Я. Признание незаконными действий (бездействия) арбитражных управляющих в деле о банкротстве // Предпринимательское право. – 2023. – № 1. – c. 21-26. – doi: 10.18572/1999-4788-2023-1-21-26.
12. Писаревский И.И. Метод поощрения в правовом регулировании отношений банкротства: опыт уголовной юстиции // Актуальные проблемы российского права. – 2024. – № 1(158). – c. 79-87. – doi: 10.17803/1994-1471.2024.158.1.079-087.
13. Решетникова И.В. Многоликая добросовестность в процессуальном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2024. – № 2. – c. 54-60.
14. Томбулова Е.Г. Бездействие субъектов доказывания как форма правомерного процессуального поведения по гражданским делам // Актуальные проблемы российского права. – 2025. – № 6. – c. 64-74. – doi: 10.17803/1994-1471.2025.175.6.064-074.
15. Фролов И.В. Модели ограничения дееспособности должников в делах о банкротстве граждан // Вестник арбитражной практики. – 2023. – № 5(108). – c. 12-24.
16. Харламова А.А. Уголовная ответственность за небрежное хранение огнестрельного оружия // Мировой судья. – 2024. – № 3. – c. 26-31. – doi: 10.18572/2072-4152-2024-3-26-31.
17. Юлова Е.С. Проблемы, возникающие в судебной практике в связи с отсутствием решения первого собрания кредиторов о выборе процедуры банкротства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. – 2025. – № 1(67). – c. 80-99. – doi: 10.17072/1995-4190-2025-67-80-99.
Страница обновлена: 02.10.2025 в 10:58:41
Mechanisms for stimulating the debtor\'s good-faith cooperation with the court, the financial manager and creditors in personal bankruptcy cases
Borodina Zh.V., Medvedeva N.V.Journal paper
Journal of Economics, Entrepreneurship and Law (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Volume 15, Number 11 (November 2025)
Abstract:
The article examines the problems of stimulating the good faith cooperation of the debtor with the court, the financial manager and creditors in personal bankruptcy cases. Attention is focused on the presumption of good faith of participants in bankruptcy legal relations. On a specific example, the problems associated with the refusal of a debtor citizen to voluntarily transfer property to a financial manager are considered. The legal mechanisms of stimulating debtors to fulfill their duties established by law are analyzed. The authors proposed to reduce the amount of damage to be determined when initiating criminal proceedings under Article 195 of the Criminal Code of the Russian Federation \"Unlawful actions in bankruptcy\", as well as extend the effect of Article 188.1 of the Arbitration Procedural Code of the Russian Federation \"Private definitions\" to debtor citizens. The article may be useful to civil servants, business people, students, postgraduates, as well as anyone who deals with issues of improving the effectiveness of personal bankruptcy procedures.
Keywords: personal bankruptcy, presumption of good faith, coercion, private definition
JEL-classification: K30, K35, G30, G33