Управление трансфертом знаний в медицинских технологиях: от классификации барьеров к разработке матрицы трансферта знаний
Колесов О.О.1
1 Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова, Москва, Россия
Скачать PDF | Загрузок: 9
Статья в журнале
Лидерство и менеджмент (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Том 12, Номер 9 (Сентябрь 2025)
Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=83200298
Аннотация:
Развитие сферы медицинских технологий требует непрерывного совершенствования и эффективного трансферта знаний. Скорость появления новых медицинских знаний и инновационных технологий в медицине диктует необходимость создания действенных механизмов их интеграции в образовательный процесс и практическую деятельность. Принимая во внимание специфику медицинских знаний, зачастую неявных и труднопередаваемых, а также строгие биоэтические нормы, существующие подходы к трансферу знаний оказываются недостаточными. Именно поэтому возникает необходимость разработки специализированной комплексной модели управления трансфером знаний в сфере медицинского образования.
Автором статьи уточнен понятийно-категориальный аппарат в области управления трансфертом знаний, проведена классификация барьеров трансферта знаний. Автором статьи предложен многомерный методологический подход к трансферту труднопередаваемых знаний в медицинском образовании и разработана матрица трансферта знаний, учитывающая стадию процесса трансферта знаний, барьеры и организационный масштаб. Статья представляет значительный интерес для широкого круга специалистов, включая научных работников, занимающихся исследованиями в сфере управления знаниями, экономики инноваций, педагогики и биоэтики, а также для руководителей медицинских учреждений, образовательных организаций, разрабатывающих программы обучения для специалистов в сфере медицинских технологий, а также у разработчиков цифровых образовательных платформ.
Ключевые слова: барьеры трансферта знаний, биоэтические нормы, интегративный образовательный ресурс, компетенции, медицина, медицинские знания, медицинские технологии, неявные знания, образовательный процесс, обучение, профессиональная адаптация, технологии виртуальной и дополненной реальности, трансферт знаний, труднопередаваемые знания
JEL-классификация: D83, I19, I25, J24, M53
ВВЕДЕНИЕ
XXI в. уже стал эпохой беспрецедентных технологических изменений. Новые цифровые технологии, включая технологии виртуальной (VR) и дополненной реальности (AR), уже давно вышли за пределы сферы компьютерных игр и находят применение в различных отраслях экономики, трансформируя способы взаимодействия человека с информацией и окружающей средой, а также способы передачи знаний.
Так, технологии виртуальной и дополненной реальности находят применение в отраслях промышленности, трансформируя производственные процессы от проектирования до обслуживания [13, 32, 40, 42]. В проектировании и разработке промышленных изделий VR позволяет инженерам создавать и визуализировать детали и целые системы в масштабе 1:1, проводить виртуальные испытания и выявлять потенциальные проблемы на ранних стадиях, сокращая время и затраты на создание прототипов. В производственных процессах AR-очки или планшеты могут отображать пошаговые инструкции прямо перед глазами рабочего, накладывая цифровую информацию на реальный объект, что значительно упрощает сборку сложных устройств, снижает количество ошибок и ускоряет процесс обучения новых сотрудников. Кроме того, AR используется для контроля качества, позволяя операторам сравнивать реальные изделия с их цифровыми моделями, выявляя отклонения и дефекты. VR-симуляции применяются для обучения персонала работе с опасными или сложными процессами, моделируя различные сценарии и развивая навыки быстрого реагирования на нештатные ситуации на производстве. В сфере торговли технологии виртуальной и дополненной реальности применяются для создания виртуальных примерочных и демонстрации товаров в интерьере. Кроме того, технологии VR и AR находят широкое применение в архитектуре и строительстве для визуализации проектов, в туризме – для создания виртуальных экскурсий и т.д.
Что касается сферы образования в целом и медицинского образования в частности, то здесь технологии VR и AR используются для создания иммерсивной учебной среды, позволяя студентам получать практический опыт в симулированных условиях, будь то изучение анатомии с помощью трехмерных моделей или проведение сложных лабораторных экспериментов, обучение хирургов или визуализация сложных медицинских процедур и данных [13, C. 24–28; 42].
Следует отметить, что медицинские технологии требуют непрерывного совершенствования и трансферта знаний для поддержания квалификации медицинского персонала и обеспечения медицинской помощи высокого качества. Медицина, будучи одной из наиболее наукоемких и динамичных отраслей, постоянно генерирует новые медицинские знания и инновационные медицинские технологии. Эффективный трансферт знаний, особенно неявных и труднопередаваемых, является ключевым фактором для успешной интеграции этих инноваций в практику, обучения специалистов и их профессиональной адаптации. В условиях ускорения научно-технического прогресса, а также соблюдения строгих биоэтических норм, создание систем, способствующих ускоренному и качественному трансферу знаний, становится не просто желательным, но и необходимым условием для развития всей отрасли.
При все многообразии научных исследований, посвященных различным аспектам передачи знаний, в современной науке, по сути, отсутствует комплексный, научно обоснованный подход к управлению трансфером знаний, ориентированных на специфику медицинских технологий и учитывающих специфику человеческого фактора, а также биоэтические нормы. Существующие модели трансферта знаний зачастую абстрагированы от реалий медицинского сектора, где процесс обучения и передачи компетенций тесно связан с практической деятельностью, неявными знаниями и необходимостью соблюдения строгих биоэтических норм. Особую актуальность приобретает вопрос управления трансфером уникальных компетенций, которые формируются в процессе многолетнего опыта и не всегда поддаются формализации и стандартизации, что создает барьеры трансферта знаний.
Целью настоящего исследования является уточнение понятийно-категориального аппарата управления трансфертом знаний, классификация барьеров трансферта знаний и формирование матрицы трансферта знаний, учитывающей стадию процесса трансферта знаний, барьеры и организационный масштаб.
Научная новизна исследования включает уточнение понятийно-категориального аппарата в области управления трансфертом знаний, классификацию барьеров трансферта знаний, многомерный методологический подход к трансферту труднопередаваемых знаний в медицинском образовании, а также разработанную матрицу трансферта знаний, учитывающая стадию процесса трансферта знаний, барьеры и организационный масштаб
1. Понятийно-категориальный аппарат управления трансфертом знаний
В начале нашего исследования представляется необходимым определиться терминологически.
Как известно, понятие трансферта знаний тесно связано с разделом теории менеджмента – управлением знаниями (англ. knowledge management). Как отмечает, Базиян Ж., в сфере менеджмента знаний следует выделять две группы процессов: 1) базовые процессы, включая создание, трансферт (обмен и передачу) и использование знаний; 2) вспомогательные процессы, включая накопление (хранение), развитие (обновление, пополнение), защиту, аудит, оценку, контроль знаний и др. [3, C. 96].
По мнению экспертов Кембриджского университета, концепция трансферта знаний охватывает множество видов деятельности, направленных на содействие взаимовыгодному сотрудничеству между университетами, промышленными предприятиями и органами государственной власти, и включает передачу материальных и интеллектуальных ресурсов, экспертных знаний, а также компетенций и навыков, т.е. трансферт знаний – это обмен знаниями между академической средой и неакадемическими субъектами [45].
Многие эксперты, рассматривая концепт «трансферт знаний», указывают на его специфику в контексте методологических традиций различных областей и сфер научного познания [1, С. 105-125; 14, С. 549-554; 33, С. 37-44; 39, С. 304-310]. Многие эксперты рассматривают специфику трансформационных процессов трансферта знаний в учебном процессе [10, С. 73-76; 41, C. 10-24], указывая на необходимость перехода «от технологий трансляции знаний к технологиям трансфера компетенций» [23, С. 77-83]. Волкодавова Е. В., Погорелова Е. В. отмечают инновационные возможности управления трансфертом знаний на базе технологической платформы [8, С. 1952-1956]. Перышкин М. О. пишет о возможностях применения технологий расширенной реальности в процессе трансферта знаний [27, С. 388-410]. Князева Н. В. оценивает возможности имитационного моделирования трансферта профессиональных знаний в системах автоматизированного проектирования (САПР) [16, С. 423-428]. Погорелова Е. В., Краснов С. А. пишут о роли трансферта знаний в процессе профессиональной адаптации сотрудников [28, С. 101-103]. И, наконец, в контексте трансферта знаний между наукой и бизнесом исключительно важное значение имеет существующих барьеров, мотивации и перспектив сотрудничества [35, С. 127-130; 36, C. 55-71].
На наш взгляд, трансферт знаний представляет собой комплексный процесс, выходящий за рамки простого копирования или воспроизведения информации. Он включает в себя активную трансформацию, модификацию существующих знаний и, как следствие, генерацию совершенно новых идей и подходов. Этот процесс может быть реализован на различных уровнях: между отдельными сотрудниками, в рамках рабочих групп, между структурными подразделениями внутри организации, а также в рамках межорганизационного взаимодействия.
Важно отметить, что «большая часть знаний в организации хранится в умах людей; они являются неявными» [3, C. 98]. В литературе по управлению знаниями выделяют явные (эксплицитные, англ. explicit knowledge) и неявные (имплицитные, англ. tacit knowledge) знания. Концепт «неявное знание» впервые был введен в научный оборот английским физиком, химиком и философом М. Полани в 1958 г. [44]. Он определял неявные знания как те, что хранятся в сознании индивидов и не поддаются полной или частичной формализации и кодификации [31, С. 96-99]. К таким знаниям относятся опыт, навыки, умения, культура мышления, интуиция и другие нематериальные компоненты, которые приобретаются исключительно через личный опыт и трудно передаются. Неявные знания обладают ситуативным характером, т.е. ориентированы на конкретный практический контекст. Следует отметить, что данное деление знаний является условным: ни одно знание не является полностью явным или неявным.
Такое деление знаний позволяет сделать два важных вывода. Во-первых, неявные знания индивидов трудно поддаются измерению, что создает сложности для управления процессами трансферта знаний. Во-вторых, неявные знания сложно копировать или передавать, что делает их ценным ресурсом организации, обеспечивающим ее конкурентные преимущества. В современных организациях отношение к неявным, труднопередаваемым знаниям носит противоречивый характер: с одной стороны, существует стремление к их формализации и кодификации для снижения зависимости от отдельных сотрудников; с другой стороны, формализованные знания легче копируются конкурентами, поэтому многие организации стремятся хранить свои организационные знания в формах, менее поддающихся имитации.
Одной из ключевых проблем управления знаниями является преобразование неявных знаний сотрудников в явные, формализованные формы. Процесс трансформации индивидуальных неявных знаний в организационные был подробно изучен представителями японской школы менеджмента И. Нонака и Х. Такеучи в 1990 г. Они разработали многоуровневую динамическую модель SECI, известную как «спираль знаний» [43]. Эта модель включает четыре измерения (этапа):
1. Социализация (S, Socialization) – это процесс передачи знаний, включающий элементы наблюдения, подражания (имитации) и практической деятельности.
2. Экстернализация (E, Externalization) обозначает процедуру преобразования имплицитного знания в эксплицитное, приводящую к формированию четких форм знания, пригодных для последующей трансляции.
3. Комбинирование (C, Combination) заключается в организации и интеграции разнородных элементов эксплицитного знания, обеспечивая синтез и объединение новых структурированных единиц информации.
4. Интернализация (I, Internalization) предполагает преобразование эксплицитного знания обратно в имплицитное путем когнитивной обработки, осмысления и усвоения человеком нового материала, ведущего к обогащению индивидуального опыта.
Данная модель демонстрирует то, как индивидуальные знания отдельных сотрудников превращаются в организационные.
Многие авторы рассматривают специфику неявного знания в контексте познавательной и учебной деятельности [12, С. 714-720; 15, С. 67-72; 24, С. 84-93]. В частности, Губин А. А., Макаров И. Н. пишут о том, что в процессе обучения возникающий тип коммуникации должен коррелироваться с характером передаваемого знания. Каждому типу знания должны соответствовать технологии передачи данного знания. Если в случае с передачей явных знаний вполне могут быть пригодны все имеющиеся типы носителей информации и виды коммуникации, то с неявными знаниями дела обстоят гораздо сложнее, «в данном случае необходимо обеспечивать интенсивное межличностное взаимодействие с возможностями не только вербальных, но и невербальных коммуникаций между наставником и обучающимся» [12, С. 714-720]. При этом если рассматривать неявные знания в медицине, то здесь эксперты отмечают их исключительную важность в медицинской диагностике [25, С. 49-55], а также указывают на такой тип неявного знания как опыт врача [38, С. 49-53].
Для организации эффективного трансферта неявных труднопередаваемых знаний, на наш взгляд, необходимо разработать междисциплинарную платформу менеджмента знаний в формате «интегративного образовательного ресурса». Именно такой интегративный образовательный ресурс позволил бы обеспечить формирование интегративной компетенции будущих специалистов [7, С. 6-11; 21, С. 297-301]. Мы предлагаем ввести в научный оборот следующее определение:
Интегративный образовательный ресурс – это систематизированный комплекс материалов, технологий, методов и средств обучения, объединенных в единую структуру с целью обеспечения междисциплинарного, межпредметного и межсистемного подхода к образовательному процессу, способствующий формированию комплексных знаний и компетенций у обучающихся.
Если говорить о специфике трансферта неявных труднопередаваемых знаний в медицинском образовании, то здесь речь идет о необходимости формирования в результате такого трансферта уникальных локализованных компетенций специалистов [11, С. 855-858; 17; 26, С. 1028-1033].
Как отмечают, Бронфман С. А., Киященко Л. П., Майленова Ф. Г. и др. «представления людей о тех или иных областях медицинского … знания являют собой часть общественного дискурса, «плавильный котел» производных научного познания и обыденного сознания с присущими последнему искажениями, упрощениями, верованиями и домыслами. Научное знание, прежде чем быть понятым и усвоенным обыденным сознанием, проходит этапы искажения, упрощения и мифологизации» [5, С. 34-39].
Повышение эффективности трансферта знаний в медицине требует поиска новых подходов [4, С. 17-19; 6; 9, С. 15-16; 18, С. 923-927; 22, С. 30-33; 30, С. 3], а также обеспечения эффективной передачи накопленных знаний и навыков через поколения [29, С. 201-206] для формирования уникальных локализованных компетенций специалистов.
Мы полагаем, что уникальные локализованные компетенции – это специфические знания, навыки и умения, обладающие высокой ценностью и трудно воспроизводимые или перенимаемые внешними субъектами в связи с их уникальностью и контекстуальной обусловленностью.
Трансферт знаний в сфере медицинских технологий обладает рядом уникальных особенностей, которые обусловлены как высокой степенью неопределенности и инновационности самой области, так и строгими требованиями биоэтических норм [37, С. 37-42]. В отличие от многих других отраслей, где трансферт знаний может быть направлен на оптимизацию производственных или коммерческих процессов, в медицине ключевым параметром является безопасность и благополучие пациента.
Во-первых, неявный характер медицинских знаний часто затрудняет их формализацию и прямое воспроизведение. Знания врача, накопленные за годы практики, включают в себя интуицию, клинический опыт, способность к комплексному анализу множества факторов, а также глубокое понимание контекста. Такой тип знаний, часто называемый «ноу-хау», тяжело поддается прямому переносу без существенной трансформации и адаптации.
Во-вторых, соблюдение биоэтических норм накладывает критические ограничения на процесс трансферта знаний. Любое обучение, исследование или применение новых технологий должно проводиться с учетом принципов информированного согласия, конфиденциальности данных пациентов, справедливости и непричинения вреда. Это означает, что даже при обучении новым методам или технологиям, необходимо тщательно продумывать, какая информация и каким образом может быть передана, чтобы не поставить под угрозу этические принципы. Например, при обучении работе с новым диагностическим оборудованием, важно не только передать технические знания, но и подчеркнуть важность конфиденциальности получаемых данных о пациентах.
В-третьих, высокая степень ответственности врачей и медицинских работников за принимаемые решения делает трансферт знаний в этой сфере особенно ответственным. Ошибки или некорректная интерпретация переданных знаний могут иметь прямые и серьезные последствия для здоровья и жизни пациентов. Все это требует не просто передачи информации, а формирования у специалистов глубокого понимания, критического мышления и способности применять знания в конкретных клинических ситуациях.
В-четвертых, непрерывное обновление и развитие медицинских технологий требует постоянного обучения и адаптации. Процесс трансферта знаний должен быть гибким и оперативным, позволяя своевременно внедрять новейшие разработки, клинические рекомендации и научные открытия. При этом даже самые передовые технологии должны проходить тщательную этическую экспертизу перед их широким внедрением.
Таким образом, трансферт знаний в сфере медицинских технологий, будучи тесно связанным с биоэтическими нормами, характеризуется необходимостью трансцендентного подхода, который интегрирует технические, клинические, этические и педагогические аспекты, обеспечивая при этом безопасность, эффективность и справедливость применения инноваций [2, С. 18-20; 19, С. 12-13; 20, С. 84-91; 34, С. 142-150].
В контексте нашего исследования мы предлагаем ввести в научный оборот термин «инерционность биоэтических норм», под которой предлагаем понимать устойчивость и сопротивляемость существующих биоэтических стандартов и правил изменениям, обусловленная их исторической сформированностью, социальными, культурными и профессиональными традициями, а также сложностью адаптации к новым научным достижениям и технологическим вызовам.
2. Классификация барьеров трансферта знаний
Рассматривая специфику трансферта знаний и возникающие в этом процессе барьеры, представляется возможным взять за основу модель SECI, предложенную И. Нонакой и Х. Такеучи [43]. В этой модели авторы не выделяет отдельные типы барьеров как таковые, а скорее рассматривают процесс создания и трансферта знаний как преодоление определенных этапов и потенциальных трудностей на каждом из четырех этапов (Socialization, Externalization, Combination, Internalization). Итак, мы предлагаем следующую классификацию барьеров трансферта знаний, сформированную на основе модели SECI (табл. 1).
Таблица 1
Классификация барьеров трансферта знаний
|
№
п/п
|
Этап
модели SECI
|
Характеристика
этапа модели SECI
|
Барьеры
трансферта знаний, возникающие на этапе
|
|
1
|
Социализация
(Socialization)
|
Обмен неявными
знаниями через непосредственное взаимодействие, совместный опыт и наблюдение
|
1. Отсутствие
возможностей для взаимодействия. Недостаток площадок для неформального
общения, совместной работы и обмена опытом между сотрудниками.
2. Недостаток доверия и эмпатии. Нежелание делиться своими мыслями и чувствами, опасения быть непонятым или высмеянным. 3. Языковые и культурные различия. Трудности в понимании друг друга из-за языкового барьера, различий в культурных нормах и ценностях. 4. Отсутствие общих ценностей и целей. Разное понимание целей организации и путей их достижения, что затрудняет совместную работу |
|
2
|
Экстернализация
(Externalization)
|
Преобразование
неявных знаний в явные, т.е. в формы, которые можно выразить словами,
символами или моделями
|
1. Недостаток
навыков концептуализации. Трудности в выражении сложных идей и
представлений в четкой и понятной форме.
2. Отсутствие релевантных метафор и аналогий. Сложность в поиске подходящих образов и сравнений для объяснения сложных концепций. 3. Страх потерять контроль над знаниями. Опасения, что после формализации знания станут общедоступными и потеряют свою ценность. 4. Отсутствие стимулирования к формализации знаний. Недостаток признания и вознаграждения за вклад в создание явных знаний |
|
3
|
Комбинация
(Combination)
|
Систематизация,
интеграция и реконфигурация различных фрагментов явных знаний в новые знания
|
1. Проблемы доступа
к явным знаниям. Сложность в поиске и получении информации, необходимой
для создания новых знаний.
2. Несовершенство систем управления знаниями. Отсутствие баз данных, порталов или других инструментов для хранения и обмена явными знаниями. 3. Недостаток навыков анализа и синтеза. Трудности в объединении различных фрагментов информации в целостную картину. 4. Отсутствие четкой стратегии управления знаниями. Неопределенность в том, какие знания являются наиболее важными для организации и как их следует использовать |
|
4
|
Интернализация
(Internalization)
|
Преобразование
явных знаний обратно в неявные, т.е. в личный опыт, навыки и понимание
|
1. Отсутствие
возможностей для использования новых знаний на практике.
2. Недостаток времени и ресурсов для обучения. Ограничения в плане времени, финансов и доступа к учебным материалам. 3. Отсутствие качественной обратной связи и поддержки. Недостаток помощи и консультаций при применении новых знаний на практике. 4. Сопротивление изменениям. Нежелание отказываться от старых привычек и методов работы в пользу новых подходов |
3. Многомерный методологический подход к трансферту труднопередаваемых знаний в медицинском образовании: матрица трансферта знаний («стадии процесса – барьеры – организационный масштаб»)
Проблема эффективного трансферта знаний в медицинской сфере особенно остро проявляется при передаче неявных, труднопередаваемых знаний. Рассмотренная выше модель SECI является одной из основополагающих моделей трансферта знаний, однако эффективность ее реализации зависит от преодоления специфических барьеров на каждом этапе.
Для повышения эффективности трансферта труднопередаваемых знаний в медицинском образовании мы предлагаем использовать многомерный методологический подход, учитывающего три измерения:
1) стадии процесса трансферта знаний;
2) виды барьеров трансферта знаний;
3) организационный масштаб.
Рассмотрим основные этапы многомерного методологического подхода к трансферту труднопередаваемых знаний в медицинском образовании (рис. 1):
1. Диагностика барьеров трансферта знаний:
а) определение ключевых препятствий на каждой стадии процесса трансферта знаний;
б) анализ влияния каждого барьера на эффективность распространения знаний.
2. Определение организационного масштаба воздействия:
а) оценка значимости проблем на макро-, мезо- и микроуровнях;
б) выделение приоритетных направлений вмешательства.
3. Создание условий для преодоления барьеров трансферта знаний:
а) создание специализированных платформ для социального взаимодействия;
б) стимулирование развития профессиональных сообществ и сетей;
в) формирование стандартов качества и сертификации знаний.
4. Развитие инфраструктуры управления знаниями:
а) внедрение цифровых технологий для систематизации и распределения знаний;
б) организация тренингов и семинаров по развитию навыков анализа и синтеза.
5. Оценка эффективности трансферта знаний:
а) мониторинг уровня освоения знаний студентами и врачами-практиками.
б) регулярная оценка результатов образовательной деятельности.
Рисунок 1. Этапы многомерного методологического подхода к трансферту труднопередаваемых знаний в медицинском образовании
Источник: составлено автором.
Такой многомерный подход позволяет нам построить матрицу трансферта неявных медицинских знаний (рис. 2).
Матрица трансферта знаний охватывает основные препятствия (барьеры) на разных стадиях процесса трансферта знаний, одновременно учитывая степень их проявления на различных уровнях организации (организационный масштаб). Рассмотрим подробнее каждый уровень.
1. Макроуровень включает глобальные процессы и структуры, оказывающие влияние на организацию извне. Здесь решающую роль играют внешние факторы: доступность ресурсов, политическая ситуация в стране и регионе, социально-экономическая ситуация, нормативно-правовая база государства и международные стандарты.
2. Мезоуровень представляет собой промежуточный уровень внутри самой организации, связанный с управлением структурами подразделениями и внутренними взаимосвязями между ними, включая корпоративную политику и культуру, внутреннюю коммуникационную инфраструктуру, управленческие подходы.
3. Микроуровень – это уровень отдельных сотрудников, индивидов в контексте их личностных характеристиках, мотивации, компетенций и поведения. Сюда относятся индивидуальные установки работников, эмоциональные реакции, личные предпочтения и убеждения относительно ценности передаваемого знания.
4. Кроме того, некоторые барьеры трансферта знаний встречаются на всех уровни. Здесь подразумевается, что определенный барьер оказывает воздействие одновременно на всех перечисленных уровнях и влияет на весь спектр факторов, начиная от индивидуальных особенностей сотрудников и заканчивая влиянием внешней среды.
|
Организационный
масштаб
|
Макроуровень
|
Отсутствуют возможности взаимодействий. Отсутствие общих ценностей и целей |
Нехватка навыков концептуализации. Отсутствие стимулирования к формализации знаний |
Проблемы доступа к явным знаниям. Отсутствие четкой стратегии управления знаниями |
Отсутствие
возможностей для использования новых знаний на практике.
Сопротивление изменениям |
|
Мезоуровень
|
Недостаток доверия и эмпатии. Отсутствие общих ценностей и целей |
Отсутствие релевантных метафор и аналогий. Отсутствие стимулирования к формализации знаний |
Несовершенство
систем управления знаниями.
Отсутствие четкой стратегии управления знаниями |
Недостаток
времени и ресурсов для обучения.
Сопротивление изменениям | |
|
Микроуровень
|
Языковые и культурные различия. Отсутствие общих ценностей и целей |
Страх потери контроля над знанием. Отсутствие стимулирования к формализации знаний |
Низкий
уровень навыков анализа и синтеза.
Отсутствие четкой стратегии управления знаниями |
Отсутствие
качественной обратной связи и поддержки.
Сопротивление изменениям | |
|
|
Социализация
|
Экстернализация
|
Комбинация
|
Интернализация
| |
|
|
Стадии
| ||||
Источник: составлено автором.
Заключение
Разработанный многомерный методологический подход позволяет эффективно преодолеть ключевые барьеры на всех этапах трансферта знаний, повысить качество медицинского образования и способствовать профессиональному росту врачей и исследователей. Применение предлагаемого подхода способствует созданию благоприятных условий для формирования и распространения инноваций в медицине, улучшая здоровье населения и повышая конкурентоспособность отрасли здравоохранения.
Источники:
2. Айвазян С. А. Биоэтические и биоправовые нормы и их соотношение с социальными нормами // Аграрное и земельное право. – 2019. – № 10. – c. 18-20.
3. Базиян Ж. Феномен трансфера знаний в контексте развития интеграции науки, образования и бизнеса в технопарке // Научный Арцах. – 2020. – № 1. – c. 94-103.
4. Барабанова К. С. Участие членов Омского медицинского общества в трансфере знаний // Регионы Российской Федерации: история и современность: Сборник материалов Четырнадцатой международной конференции молодых ученых и специалистов, Москва, 18–19 апреля 2024 года. – Москва: Издательство \\\"Политическая энциклопедия\\\". Москва, 2024. – c. 17-19.
5. Бронфман С. А., Киященко Л. П., Майленова Ф. Г. и др. Трансфер знаний и практик в системе психотерапия – общество: представления о психотерапии у врачей и пациентов // Международная конференция по консультативной психологи и психотерапии, посвященная памяти Ф.Е. Василюка: Сборник материалов. Электронное издание, Москва, 07–09 ноября 2018 года / Под редакцией В.В. Архангельской, А.А. Голзицкой, Н.В. Кисельниковой, Е.А. Семеновой. – Москва: Психологический институт Российской академии образования. Москва, 2018. – c. 34-39.
6. Бурдина О. Б., Мишланова С. Л. Моделирование фармацевтической терминологии: трансфер знания. - Пермь : Пермский национальный исследовательский политехнический университет, 2022. – 202 c.
7. Бычкова Д. Д., Нижегородов В. В. Методические рекомендации по формированию интегративной компетенции будущих педагогов в процессе их взаимодействия с цифровыми образовательными ресурсами // Современные проблемы математики, физики и физико-математического образования: сборник трудов кафедры высшей алгебры, математического анализа и геометрии. – Москва : Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования \"Государственный университет просвещения\". Москва, 2023. – c. 6-11.
8. Волкодавова Е. В., Погорелова Е. В. Управление трансфером знаний на базе технологической платформы // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 12-9. – c. 1952-1956.
9. Вороненко Ю. В., Минцер О. П., Иванов Д. Д. Современная философия трансфера знаний в последипломном медицинском образовании // Почки. – 2012. – № 2. – c. 15-16.
10. Гнучих В. Б., Воробьева С. В. Трансфер знаний в учебном процессе: методические аспекты // Преподавание социально-гуманитарных дисциплин в высшей школе: проблемы и перспективы: сборник материалов ХХ научно-методической конференции факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета, посвященной памяти профессора И. Л. Зеленковой, Минск, 31 марта 2023 года / Белорусский государственный университет, Факультет философии и социальных наук. – Минск: Белорусский государственный университет. Минск, 2023. – c. 73-76.
11. Горский А. А. Профессиональные функции и компетенции работников медицинских общественных организаций // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. – 2024. – № 4. – c. 855-858. – doi: 10.32687/0869-866X-2024-32-4-855-858.
12. Губин А. А., Макаров И. Н. Коммуникационные основы в образовательном процессе с участием неявного знания // Педагогический журнал. – 2022. – № 5-1. – c. 714-720. – doi: 10.34670/AR.2022.88.53.091.
13. Гурова Т. И., Заболотникова В. С., Ярмухаметова И. В. Внедрение современных технологий в образовательный процесс: использование технологий виртуальной и дополненной реальности // Интерактивное образование. – 2020. – № 1. – c. 24-28.
14. Заботкина В. И. Трансфер знаний: ментальные модели и дискурс // Когнитивные исследования языка. – 2019. – № 36. – c. 549-554.
15. Калистратова М. А. Неявное знание в контексте познавательной и учебной деятельности // Образование в XXI веке: между рутиной и творчеством: Сборник материалов и докладов XXVI Международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 11–12 апреля 2024 года. – Екатеринбург: Автономная некоммерческая организация высшего образования \\\"Гуманитарный университет\\\". Екатеринбург, 2024. – c. 67-72.
16. Князева Н. В. Имитационное моделирование трансфера профессиональных знаний в САПР // Вестник МГСУ. – 2011. – № 6. – c. 423-428.
17. Ковалев С. П., Арутюнов А. Т., Яшина Е. Р. и др. Виртуальное образование в медицине: организационные, методологические, экономические и правовые аспекты. - Москва : ООО Грифон, 2023. – 352 c.
18. Кудря С. В., Давтян Е. Н., Бутакова А. М. Межкультурный трансфер знания в психиатрии: переводческий и когнитивный аспекты (на материале русского и английского языков) // Когнитивные исследования языка. – 2018. – № 34. – c. 923-927.
19. Курамова В. В. Современные тенденции в рассмотрении биоэтических норм исследования биологических объектов // Студенческий. – 2020. – № 1-1. – c. 12-13.
20. Куранов В. Г., Семешко А. И. Биоэтические нормы как квазиисточник медицинского права Российской Федерации // Современный мир, актуальные вопросы биоэтики, молекулярной и персонализированной медицины: Сборник материалов Международного евро-азиатского конгресса по вопросам биоэтики, молекулярной и персонализированной медицины \\\\\\\"Biomed-inn-2019\\\\\\\", Пермь, 05–08 ноября 2019 года / Под редакцией И.П. Корюкиной, Ю.В. Каракуловой, В.Ю. Мишланова, Е.Г.Фурмана. – Пермь: Пермский национальный исследовательский политехнический университет. Пермь, 2019. – c. 84-91.
21. Лисицына В. О. Использование интегративного ресурса профессионально-педагогических дисциплин в качестве педагогического условия формирования готовности будущих педагогов профессионального обучения к профессиональному саморазвитию // Бизнес. Образование. Право. – 2023. – № 1. – c. 297-301. – doi: 10.25683/VOLBI.2023.62.520.
22. Медицина нового поколения. ММК: трансфер технологий и знаний. / Здоровый город. Оксюморон или реальность? : Аналитический альманах. Том 2(15). - Москва : Фонд «Московский центр урбанистики «Город», 2020. – 30-33 c.
23. Мерзлякова Г. В., Трубицына Н. А., Савинский С. С. Трансформация стереотипа образования: от технологий трансляции знаний к технологиям трансфера компетенций // Инновационные проекты и программы в психологии, педагогике и образовании: сборник статей по итогам Международной научно-практической конференции, Тюмень, 30 декабря 2024 года. – Стерлитамак: Агентство международных исследований. Стерлитамак:, 2024. – c. 77-83.
24. Некрасова Н. А., Некрасов С. И. Эпистемологический анализ современных методологических подходов к исследованию неявного знания // Гуманизация образования. – 2020. – № 1. – c. 84-93. – doi: 10.24411/1029-3388-2020-10218.
25. Номоконова О. Ю. Неявные знания в медицинской диагностике // Образовательные ресурсы и технологии. – 2017. – № 1. – c. 49-55. – doi: 10.21777/2312-5500-2017-1-49-55.
26. Облиенкова Ю. Д., Ланская Д. В. Индикаторы уникальных компетенций персонала // Экономика и предпринимательство. – 2016. – № 10. – c. 1028-1033.
27. Перышкин М. О. Анализ применения технологий расширенной реальности в процессе трансфера знаний. / Кластеризация цифровой экономики: теория и практика. - Санкт-Петербург : ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2020. – 388-410 c.
28. Погорелова Е. В., Краснов С. А. Профессиональная адаптация сотрудников на основе трансфера знаний // Вестник Самарского государственного экономического университета. – 2013. – № 6. – c. 101-103.
29. Поддубная Н. Я. Трансфер научных знаний через поколения // Экологическая история России: локальные измерения и перспективы интегральных исследований: Материалы Всероссийской (с международным участием) научной конференции, Череповец, 05–07 октября 2017 года / Ответственный редактор О.Ю. Солодянкина. – Череповец: Череповецкий государственный университет. Череповец, 2017. – c. 201-206.
30. Пухальский А. Н. Повышение эффективности и новые подходы к трансферу знаний в медицине // Медицина и образование в Сибири. – 2014. – № 2.
31. Романов М. С., Мартынова С. А. Эпистемология неявного знания Майкла Полани // Молодежь и системная модернизация страны: сборник научных статей 9-й Международной научной конференции студентов и молодых ученых, Курск, 15–16 мая 2025 года. – Курск: ЗАО «Университетская книга». Курск, 2025. – c. 96-99.
32. Сарычев А. В. Технологии виртуальной реальности и дополненной реальности в различных сферах жизнедеятельности // Современные тенденции управления и экономики в России и мире:цивилизационный аспект: Материалы первой всероссийской научно-практической конференции с международным участием. В 3-х частях, Москва, 16 января 2019 года – 16 2020 года. Том Часть 3. – Москва: Институт мировых цивилизаций. Москва, 2020. – c. 227-230.
33. Рябко О. П. Взаимодействие и трансфер типов знания // Язык и культура в эпоху интеграции научного знания и профессионализации образования. – 2020. – № 1-1. – c. 37-44.
34. Саввина О. В. Понятие медицинской нормы в контексте современного биоэтического дискурса // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. – 2013. – № 3. – c. 142-150.
35. Сазонова В. М. Трансфер знаний между наукой и бизнесом: барьеры, мотивации и перспективы сотрудничества // Инновационная наука. – 2025. – № 5-2. – c. 127-130.
36. Самоволева С. А. Взаимодействие науки и бизнеса: трудности определения трансфера знаний. Часть 1 // Управление наукой: теория и практика. – 2025. – № 2. – c. 55-71. – doi: 10.19181/smtp.2025.7.2.3.
37. Седова Н. Н. Все законы когда-то были нормами морали, но не все моральные нормы становятся законами // Биоэтика. – 2009. – № 1. – c. 37-42.
38. Цветков В. Я., Номоконова О. Ю. Опыт врача как когнитивный ресурс и неявное знание // Научное обозрение. Медицинские науки. – 2016. – № 1. – c. 49-53.
39. Цупикова Е. В. К вопросу о видах и механизмах трансфера знаний // Проблемы модернизации современного высшего образования: лингвистические аспекты. Лингвометодичекие проблемы и тенденции преподавания иностранных языков в неязыковом вузе: Материалы X Международной научно-практической конференции, Омск, 24 мая 2024 года. – Омск: Военная академия материально-технического обеспечения им. генерала армии А.В. Хрулева. Омск, 2024. – c. 304-310.
40. Яхричев В. В. Повышение уровня безопасности производственных процессов машиностроения посредством технологий виртуальной и дополненной реальности // Вестник Вологодского государственного университета. Серия: Технические науки. – 2020. – № 2. – c. 17-22.
41. Hort M. G. Knowledge transfer, not just true beliefs: virtue epistemology as a philosophical basis for education // Perspectives of Science and Education. – 2024. – № 4(70). – p. 10-24. – doi: 10.32744/pse.2024.4.1.
42. Kurbanova K. R. The implementation of virtual and augmented reality technologies in medicine industry // Современные научные исследования и инновации. – 2022. – № 6(134).
43. Nonaka I., Takeuchi H. The Knowledge-Creating Company. - Oxford: Oxford University Press, 1994. – 284 p.
44. Polanyi M. The Tacit Dimension. - Garden City, N.Y.: Doubleday, 1966. – 108 p.
45. What is Knowledge Transfer?. University of Cambridge, 27 May 2009. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cam.ac.uk/research/news/what-is-knowledge-transfer (дата обращения: 13.09.2025).
Страница обновлена: 17.11.2025 в 21:46:00
Download PDF | Downloads: 9
Knowledge transfer management in medical technologies: from barrier classification to the knowledge transfer matrix
Kolesov O.O.Journal paper
Leadership and Management
Volume 12, Number 9 (September 2025)
Abstract:
The medical technology development requires continuous improvement and effective knowledge transfer. The speed of the emergence of new medical knowledge and innovative technologies in medicine dictates the need to create effective mechanisms for their integration into the educational process and practical activities. Taking into account the specifics of medical knowledge, which is often implicit and tacit, as well as strict bioethical norms, existing approaches to knowledge transfer are insufficient. That is why there is a need to develop a specialized integrated knowledge transfer management model in medical education. The author of the article clarified the conceptual and categorical apparatus in knowledge transfer management and classified the knowledge transfer barriers. The author proposes a multidimensional methodological approach to the tacit knowledge transfer in medical education and develops a knowledge transfer matrix that takes into account the stage of the knowledge transfer process, barriers and organizational scale. The article is of considerable interest to a wide range of specialists, including those engaged in research in knowledge management, economics of innovation, pedagogy and bioethics, as well as to heads of medical institutions and educational organizations developing training programs for specialists in medical technology, as well as developers of digital educational platforms.
Keywords: knowledge transfer barrier, bioethical norm, integrative educational resource, competency, medicine, medical knowledge, medical technology, implicit knowledge, educational process, training, professional adaptation, virtual and augmented reality, knowledge transfer, tacit knowledge
JEL-classification: D83, I19, I25, J24, M53
References:
New generation medicine. International Medical Cluster: Technology and knowledge transfer (2020). Moscow: Fond «Moskovskiy tsentr urbanistiki «Gorod».
Avdonin V. S. (2021). Knowledge transfer in evolutionary research. Afterword to the project knowledge transfer and convergence of methodological practices: cases of interdisciplinary integration of political, biological and linguistic research. Metod. 1 (4). 105-125. doi: 10.31249/metodannual/2021.11.19.
Ayvazyan S. A. (2019). Bioethical and biolegal norms and their relationship with social norms. Agrarnoe i zemelnoe pravo. (10). 18-20.
Barabanova K. S. (2024). Participation of Omsk Medical Society members in knowledge transfer Regions of the Russian Federation: history and modernity. 17-19.
Baziyan Zh. (2020). The phenomenon of knowledge transfer within the context of development of science, education and business integration in the technopark. Nauchnyy Artsakh. (1). 94-103.
Bronfman S. A., Kiyaschenko L. P., Maylenova F. G. i dr. (2018). Transfer of knowledge and practices in the psychotherapy – society system: ideas about psychotherapy among doctors and patients International Conference on Counseling Psychology and Psychotherapy dedicated to the memory of F.E. Vasilyuk. 34-39.
Burdina O. B., Mishlanova S. L. (2022). Pharmaceutical terminology modeling: knowledge transfer Perm: Permskiy natsionalnyy issledovatelskiy politekhnicheskiy universitet.
Bychkova D. D., Nizhegorodov V. V. (2023). Methodological recommendations for the formation of integrative competence of future teachers in the process of their interaction with digital educational resources Modern problems of mathematics, physics and physics and mathematics education. 6-11.
Gnuchikh V. B., Vorobeva S. V. (2023). Knowledge transfer in the educational process: methodological aspects Teaching social and humanitarian disciplines in higher education: problems and prospects. 73-76.
Gorskiy A. A. (2024). The professional functions and competences of personnel of medical public organizations. Problemy sotsialnoy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny. 32 (4). 855-858. doi: 10.32687/0869-866X-2024-32-4-855-858.
Gubin A. A., Makarov I. N. (2022). Communication bases in the educational process involving tacit knowledge. Pedagogicheskiy zhurnal. 12 (5-1). 714-720. doi: 10.34670/AR.2022.88.53.091.
Gurova T. I., Zabolotnikova V. S., Yarmukhametova I. V. (2020). The introduction of modern technologies in the educational process: the use of virtual and augmented reality technologies. Interaktivnoe obrazovanie. (1). 24-28.
Hort M. G. (2024). Knowledge transfer, not just true beliefs: virtue epistemology as a philosophical basis for education Perspectives of Science and Education. (4(70)). 10-24. doi: 10.32744/pse.2024.4.1.
Kalistratova M. A. (2024). Implicit knowledge in the context of cognitive and learning activities Education in the 21st Century: between Routine and Creativity. 67-72.
Knyazeva N. V. (2011). Simulation modeling of professional knowledge data transfer in cad. Vestnik MGSU. (6). 423-428.
Kovalev S. P., Arutyunov A. T., Yashina E. R. i dr. (2023). Virtual education in medicine: organizational, methodological, economic and legal aspects Moscow: Grifon.
Kudrya S. V., Davtyan E. N., Butakova A. M. (2018). Cross-cultural knowledge transfer in psychiatry: translation and cognitive issues (based on the english and russian languages). Kognitivnye issledovaniya yazyka. (34). 923-927.
Kuramova V. V. (2020). Current trends in the consideration of bioethical norms of biological objects research. Studencheskiy. (1-1). 12-13.
Kuranov V. G., Semeshko A. I. (2019). Bioethic standards as a quasi source medical law of the Russian Federation The modern world, current issues of bioethics, molecular and personalized medicine. 84-91.
Kurbanova K. R. (2022). The implementation of virtual and augmented reality technologies in medicine industry Modern scientific researches and innovations. (6(134)).
Lisitsyna V. O. (2023). The use of an integrative resource of professional pedagogical disciplines as a pedagogical condition for the formation of the readiness of future teachers of vocational training for professional self-development. Business. Education. Law. (1). 297-301. doi: 10.25683/VOLBI.2023.62.520.
Merzlyakova G. V., Trubitsyna N. A., Savinskiy S. S. (2024). Transformation of the stereotype of education: from knowledge transfer technologies to competence transfer technologies Innovative projects and programs in psychology, pedagogy and education. 77-83.
Nekrasova N. A., Nekrasov S. I. (2020). Epistemological analysis of modern methodological approaches to the study of tacit knowledge. Gumanizatsiya obrazovaniya. (1). 84-93. doi: 10.24411/1029-3388-2020-10218.
Nomokonova O. Yu. (2017). Tacit knowledge in medical diagnostics. Obrazovatelnye resursy i tekhnologii. (1). 49-55. doi: 10.21777/2312-5500-2017-1-49-55.
Nonaka I., Takeuchi H. (1994). The Knowledge-Creating Company Oxford: Oxford University Press.
Oblienkova Yu. D., Lanskaya D. V. (2016). The indicators of the unique personnel competencies. Journal of Economy and Entrepreneurship. (10). 1028-1033.
Peryshkin M. O. (2020). Analysis of the application of augmented reality technologies in the process of knowledge transfer Saint Petersburg: POLITEKh-PRESS.
Poddubnaya N. Ya. (2017). Transfer of scientific knowledge through generations Ecological history of Russia: local dimensions and perspectives of integral research. 201-206.
Pogorelova E. V., Krasnov S. A. (2013). Professional adaptation of employees based on knowledge transfer. Vestnik of Samara State University of Economics. (6). 101-103.
Polanyi M. (1966). The Tacit Dimension Garden City, N.Y.: Doubleday.
Pukhalskiy A. N. (2014). Increase of efficiency and new approaches to the transfer of knowledge in medicine. Meditsina i obrazovanie v Sibiri. (2).
Romanov M. S., Martynova S. A. (2025). The Epistemology of Implicit Knowledge by Michael Polanyi Youth and systemic modernization of the country. 96-99.
Ryabko O. P. (2020). Interrelation and transfer of knowledge types. Yazyk i kultura v epokhu integratsii nauchnogo znaniya i professionalizatsii obrazovaniya. (1-1). 37-44.
Samovoleva S. A. (2025). Science-business interaction: challenges in defining knowledge transfer. Part 1. Upravlenie naukoy: teoriya i praktika. 7 (2). 55-71. doi: 10.19181/smtp.2025.7.2.3.
Sarychev A. V. (2020). Virtual reality and augmented reality technologies in various spheres of life Current trends in management and economics in Russia and the world:the civilizational aspect. 227-230.
Savvina O. V. (2013). Concept of physical standard within the framework of bioethics. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Filosofiya. (3). 142-150.
Sazonova V. M. (2025). Knowledge transfer between science and business: barriers, motivations and prospects for cooperation. Innovative science. (5-2). 127-130.
Sedova N. N. (2009). All laws were once moral norms, but not all moral norms become laws. Bioetika. (1). 37-42.
Tsupikova E. V. (2024). On the question of types and mechanisms knowledge transfer Problems of modernization of modern higher education: linguistic aspects. Linguistic and methodological problems and trends in teaching foreign languages in a non-linguistic university. 304-310.
Tsvetkov V. Ya., Nomokonova O. Yu. (2016). The physician's experience as cognitive resources and tacit knowledge. Nauchnoe obozrenie. Meditsinskie nauki. (1). 49-53.
Volkodavova E. V., Pogorelova E. V. (2014). Knowledge transfer management on the basis of technological platform. Fundamental research. (12-9). 1952-1956.
Voronenko Yu. V., Mintser O. P., Ivanov D. D. (2012). Modern philosophy of knowledge transfer in postgraduate medical education. Pochki. (2). 15-16.
What is Knowledge Transfer?University of Cambridge, 27 May 2009. Retrieved September 13, 2025, from http://www.cam.ac.uk/research/news/what-is-knowledge-transfer
Yakhrichev V. V. (2020). Improvement of the safety level of mechanical engineering production processes 24 by virtual and augmented reality. Vestnik Vologodskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Tekhnicheskie nauki. (2). 17-22.
Zabotkina V. I. (2019). Knowledge transfer: mental models and discourse. Kognitivnye issledovaniya yazyka. (36). 549-554.