Main trends in the shadow labour market

Введение

Теневая экономика является «угрозой для экономической безопасности государства, так как ее следствия наносят ему серьезный ущерб в плане налоговых потерь государственным бюджетом, роста экономической преступности, криминализации общества, деградации трудовых ресурсов, снижения социальной защищенности работников и др.» [11] (Pokida, Zybunovskaya, 2020).

На проблему теневой экономики обращается внимание в разных странах мира с точки зрения ее масштабов и выработки мер по совершенствованию регулирования [16, 17] (Luong et al., 2020; Schneider, Boockmann, 2020). Необходимость снижения доли теневого и криминального секторов экономики отмечается в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации. [1] Поэтому в центре внимания государственного управления находятся возможные меры и условия легализации трудовой деятельности разных социальных и профессиональных групп.

Негативная эпидемиологическая обстановка (пандемия) спровоцировала кризисные явления как во всем мире, так и на российском пространстве. Отдельные отрасли экономики и формы занятости населения оказались в глубоком кризисе [6–8, 15, 18] (Mizintseva, Sardaryan, 2021; Ovcharova et al., 2021; Monich, 2020; Khudaynazarov, 2020; United Nations, 2020). При этом в положении отсутствия какой-либо социальной поддержки оказались многие граждане, работающие в теневой экономике [4, 13, 14, 19] (Kanash, 2021; Popov, Baymurzina, 2021; Anisimov, Belova, Bulanova et al., 2021; Williams, Kayaoglu, 2020).

В рамках настоящей статьи исследовательское внимание сосредоточено на некриминальной части теневой экономики, то есть являющейся по своему содержанию (выпускаемой продукции, услугам) легитимной, общеодобряемой и общественно полезной, осуществляемой без нанесения прямого вреда людям и окружающей среде, но выполняемой в обход правовых норм, регулирующих сферу труда [3, 5, 11] (Endovitskiy, Lomsadze, 2019; Kudinova, Yarulin, 2008; Pokida, Zybunovskaya, 2020).

Безусловно, система официальной статистики обладает достаточно широким спектром информации о состоянии современного рынка труда, однако не все процессы могут быть охвачены возможностями статистического учета, в первую очередь речь идет о ненаблюдаемой его части. В этой связи социологические методы при продуманной методике позволяют получать более или менее достоверные сведения о некоторых теневых процессах, распространенных на рынке труда.

Одним из основных источников информации о некриминальной теневой экономической деятельности выступил социологический опрос занятого населения, осуществляемый на регулярной основе уже два десятилетия [2] (Boykov, Pokida, Zybunovskaya, 2015). Цель социологического мониторинга - выявление текущего состояния и основных тенденций на теневом рынке труда. Особая значимость исследования 2021 г. [2] состоит в том, что экономическая нестабильность, вызванная пандемией COVID-19, сильно повлияла на экономический уклад многих занятых россиян, в том числе на их активность в ненаблюдаемой официальной статистикой сфере.

Опросу подлежало работающее население (имеющее доходное занятие), имеющее постоянную, временную или эпизодическую занятость, независимо от того, зарегистрирована она официально или нет. Традиционно оценка теневого рынка труда осуществлялась по следующим основаниям:

1) с позиции непосредственных участников теневого рынка труда, т.е. работников, занятых неофициально по основной или дополнительной занятости, работников, получающих полностью или частично неофициальные доходы при условии соблюдения трудового законодательства (наличие официального оформления по трудовому договору или иным формам трудовых взаимоотношений);

2) с позиции потребителей товаров, услуг или работ, произведенных на теневом рынке труда.

Учитывалось также субъективное отношение занятых граждан к теневой экономике. Вместе с тем в рамках оценки теневого рынка труда анализировались изменения отношения опрашиваемых к роли и значимости социальных гарантий в сфере занятости и оплаты труда как основных факторов, влияющих на трудовую активность граждан в официальной экономике.

Сопоставление результатов исследования с данными, полученными ранее, позволяет оценить влияние современного экономического кризиса, вызванного пандемией, на теневую экономику, а также эффект от уже принятых действий государства по ограничению участия граждан в теневых процессах, и предложить возможные направления для своевременной коррекции управленческих решений по выводу «из тени» занятого населения.

Основная часть

Динамика вовлеченности населения в теневой рынок труда

Результаты социологического мониторинга демонстрируют, что на теневом рынке труда задействовано в качестве активной рабочей силы значительное количество занятого населения. Доля работников, имеющих опыт получения неофициальных выплат (доходов) в течение одного года в различных формах занятости на рынке труда (неоформленная основная занятость; неоформленная / не всегда оформленная дополнительная занятость, имеющая постоянный или периодический характер в течение года; частичная, но постоянная выплата заработной платы «в конверте» при условии наличия оформления работника), составила 29,5% от общего количества занятого населения (рис. 1). Если же речь идет о постоянном ежемесячном получении неофициальных выплат, то доля таких работников (специалистов) равна 21,9%.

Отличие двух значений состоит в том, что в первом случае фиксировались неофициальные выплаты (неоформленные трудовые отношения), которые имелись во временном интервале в течение одного года до момента начала исследования, во втором - в течение одного календарного месяца до опроса (временные эпизодические заработки, если они были в течение года, но не в исследуемом месяце, в расчет не брались).

Рисунок 1. Доля работников, занятых в различных формах на рынке труда неофициально, % от общего количества занятого населения

Источник: составлено авторами по данным социологических опросов РАНХиГС.

В целом динамика оценок, представленных на рисунке, демонстрирует, что с 2017 года доля граждан, вовлеченных в различные формы теневых отношений в качестве непосредственных участников, снижается. Это заметно как среди тех, кто постоянно трудится таким образом – ежемесячно, так и среди тех, кто в течение года имел подобные заработки. Наименьшее их количество было зафиксировано в 2020 году. При этом данные последнего опроса показывают небольшое, но увеличение доли «теневиков» - на 1,4 п.п. Безусловно, такое смещение находится в рамках статистической погрешности, но, возможно, теневой рынок труда восстанавливает свои позиции.

Пандемия коронавируса сильно сдерживала возможности получения неофициального заработка во время ограничений в 2020 году. Неслучайно именно «теневики» и занятые частной практикой (работники собственного предприятия или собственного дела (доходного занятия) без привлечения других работников (ИП (индивидуальное предпринимательство), самостоятельная занятость, фриланс)) были признаны наиболее пострадавшими категориями занятых [10] (Pokida, Zybunovskaya, 2021). При этом, как показывают данные, и в текущем 2021 году не отмечается роста удовлетворенности граждан, занятых частной практикой, своей заработной платой после ее существенного падения в прошлом году. Например, если среди занятых частной практикой по основной работе в 2019 г. 67,2% выражали удовлетворенность заработной платой, то в 2020 г. доля таких ответов снизилась до 55,8%, в 2021 г. она осталась примерно на уровне предыдущего года – 56,7% (в группе занятых частной практикой по дополнительной работе соответствующие оценки составили 53,0%, 39,1% и 42,2%).

Анализ включенности работников в теневую деятельность, по данным нашего исследования, позволяет выделить некоторые зависимости: по мере снижения уровня образования растет доля работников, занятых в «тени»; чаще в «теневые» отношения включены респонденты возрастной группы 18–24 года и лица старше 60 лет, а также респонденты с невысоким уровнем материального положения.

Результаты мониторинга показывают, что форма вовлеченности в теневые процессы за последние два десятилетия меняется. Во-первых, постепенно увеличивалась доля тех, кто работал без оформления на основной работе (рис. 2). Однако последние замеры показывают, что эта тенденция с 2019 г. прекратилась и даже наметилась некоторая стабилизация.

Рисунок 2. Доля граждан, работающих неофициально по основной работе (доходному занятию), % от общего количества опрошенных

Источник: составлено авторами по данным социологических опросов РАНХиГС.

Наибольшая доля работающих без официального оформления по основной занятости фиксируется среди граждан, занятых частной практикой. Среди них 30,5% по итогам опроса 2021 г. не имеют официальных трудовых соглашений (договор, контракт) с работодателями (заказчиком) или уполномоченными органами (в 2020 г. – 26,7%). Отсутствие оформления чаще отмечается в сфере транспорта и связи, строительства, сельского хозяйства.

Тенденция, выявленная в ходе социологического мониторинга, демонстрирует снижение участия выделенной категории в этой форме теневой деятельности. По данным наших опросов, проведенных с 2016 по 2019 г., каждый второй работник, занимающийся частной практикой, не имел официального оформления. Вполне возможно, данные исследования зафиксировали эффект от введения с 2019 г. нового специального налогового режима «Налог на профессиональный доход» (НПД) для физических лиц. По данным ФНС России, количество пользователей НПД увеличивается, составив на конец 2021 г. 3,8 млн человек. [3]

Результаты исследований 2019–2021 гг. также показывают повышение привлекательности нового налогового режима для лиц, занятых частной практикой. Это выражается в росте доли занятых частной практикой, которые воспользовались новым налоговым режимом, - с 2,2% до 18,5%, а также снижении доли тех, кто по разным причинам не желает переходить на НПД, - с 48,7% до 34,0%. При этом можно отметить, что более высокая активность использования НПД наблюдается среди лиц, занимающихся частной практикой в качестве основной своей деятельности (28,3%).

Несмотря на позитивную динамику, следует обратить внимание, что каждый третий занятый частной практикой не желает переходить на новый налоговый режим. Причем 15,5% из них настроены категорически отрицательно. Среди работников, занятых индивидуальной трудовой деятельностью, по-прежнему сохраняется высокий уровень опасений изменения условий эксперимента, в частности изменения налоговых ставок (41,6%), а также распространено мнение об отсутствии поддержки в части социального, пенсионного обеспечения, слабой информационной, финансовой помощи (39,7%). Аналогичные претензии были высказаны респондентами и в 2020 году [12] (Pokida, Zybunovskaya, 2021).

Иная ситуация складывается относительно наемных работников, занятых «в тени». Результаты исследования 2021 г. показывают, что 8,9% наемных работников по основной работе трудятся без официального оформления на различных предприятиях. При этом такая доля неофициально занятых наемных работников стабильно фиксируется на одном уровне на протяжении последних нескольких лет: в 2020 г. – 9,8%, 2019 г. – 8,9%, 2017 г. – 11,3%, 2013 г. – 11,2%. Чаще всего наемные работники без официального оформления трудятся на малых частных предприятиях, как правило, ведущих свою деятельность в сфере торговли, общественного питания, ремонта автотранспортных средств и бытовых изделий.

Во-вторых, данные исследования показывают, что вторичная занятость прежде рассматривалась как основной источник или «драйвер» теневой экономики, а в настоящее время ее вклад в масштабы теневого сектора сильно ослабел (рис. 3).

Рисунок 3. Доля граждан, имеющих неофициальные доходы по дополнительной занятости, % от общего количества опрошенных

Источник: составлено авторами по данным социологических опросов РАНХиГС.

По итогам опроса 2021 г. 21,4% граждан имели неофициальные доходы по дополнительной занятости в течение одного года (ежемесячно – 11,1%). Такой уровень включенности в теневую деятельность по вторичной занятости фиксируется с 2019 г., хотя ранее это значение достигало от 30% до 50% от общего количества опрошенных. При этом стоит отметить, что тенденция сокращения доли работников, занятых неофициально (имеющих неофициальные доходы) по дополнительной работе, сопровождается общим уменьшением участия граждан во вторичной занятости в целом.

Исследование продемонстрировало, что отсутствие оформления по дополнительной занятости зависит от частоты таких заработков. Чем реже такие доходы, тем меньше вероятность их официальной декларации.

Среди работающих дополнительно каждый второй считает себя самозанятым. При этом из них только один из десяти указал на получение официальных доходов, остальные либо постоянно работают «в тени», либо периодически включены в такие неформальные отношения.

В-третьих, можно отметить, что доля людей, получающих заработную плату «в конверте» при наличии официального оформления, начиная с 2013 года имеет тенденцию к снижению (рис. 4). В 2021 году такую зарплату получали постоянно 3,0%, иногда – 7,0% (в 2013 г – 7,7% и 13,7%, соответственно) от общего количества опрошенных. Однако тут стоит оговориться, что с каждым годом постепенно возрастает доля тех, кто отказывается отвечать на этот вопрос. В опросе 2021 года ответ «не хочу об этом говорить» указали 14,4%. Например, в 2013 г. такой ответ давали 10,1%, в 2017 г. – 17,8%. Можно предположить, что за этим ответом прячутся потенциальные участники теневой экономики.

Рисунок 4. Доля людей, получающих заработную плату «в конверте» при наличии официального оформления, % от общего количества опрошенных

Источник: составлено авторами по данным социологических опросов РАНХиГС.

Данные опроса показывают, что за последний год размеры неформальных выплат при условии официального оформления работников незначительно изменились. В 2021 г. средняя доля ежемесячных неофициальных выплат в общем объеме заработной платы у таких работников составила 36,4%, в 2020 г. – 34,0%.

Согласно полученной эмпирической информации, получают заработную плату (доходы) «в конверте» постоянно или иногда при условии официального оформления как наемные работники, так и занятые частной практикой. В первой категории опрошенных таким респондентом оказался каждый десятый, во второй – каждый пятый. Например, работники регистрируют ИП или используют режим НПД, однако часто предпочитают не декларировать свои доходы официально. Среди индивидуальных предпринимателей (ИП) доля таких респондентов – 23,5%, среди использующих НПД – 17,1%. При этом в выделенных группах полученные значения сопровождаются ростом количества ответов «не хочу об этом говорить» – 26,2% и 21,9% соответственно.

Жизнеспособность теневых отношений в экономике во многом связана с тем, что большинство населения довольно терпимо относится к их проявлениям или даже, более того, их одобряет. В целом каждый второй участник опроса в теневой экономической деятельности видит для российского общества «и пользу, и вред в равной мере». Это суждение начиная с 2001 г. укрепило свои позиции и последние три года стабильно занимает преимущественное положение в общественном мнении. При этом если о вреде теневой экономики в последние годы сообщает примерно одинаковое число респондентов (каждый пятый опрошенный), то доля ответов о ее пользе несколько меняется в сторону их сокращения (2019 г. – 12,7%, 2020 г. – 8,8%, 2021 г. – 6,6%).

Оценка развития потребительского теневого рынка товаров и услуг

В рамках оценки теневого рынка труда с позиции потребителей выявлялась доля граждан, которые оплачивали услуги, работы или товары «из рук в руки», с оплатой в обход кассы. Были выделены основные наиболее распространенные виды работ (услуг), которые получали респонденты в течение одного месяца, предшествующего дате опроса (таблица).

Данные опроса показывают, что чаще всего в течение одного календарного месяца (апрель 2021 г.) граждане пользовались услугами в сфере красоты (парикмахерские, косметологические, маникюр и др.) с оплатой в обход кассы. Об этом сообщил каждый пятый опрошенный. Также высокую востребованность продемонстрировали услуги автосервиса, частного извоза, медицинские услуги (массаж, лечение и др.), услуги по ремонту квартиры, сантехники и др. В течение одного месяца каждый десятый респондент оплачивал их, минуя кассу. Эти виды услуг (работ) устойчиво занимают лидирующие позиции в исследуемом перечне.

Результаты социологического мониторинга демонстрируют, что за 20 лет по отдельным видам работ или услуг, предоставляемых неофициально, отмечается снижение их потребления населением. Однако замеры последних 5 лет показывают отсутствие значимых изменений в их распространенности.

Таблица

Доля респондентов, воспользовавшихся следующими услугами или работами с оплатой в обход кассы в течение одного календарного месяца, % от общего количества опрошенных [4]

Для обобщенной оценки востребованности потребительского теневого рынка данные опроса по всем видам работ или услуг, полученным в обход кассы, были агрегированы. В целом результаты опроса показали, что в 2021 году 48,6% респондентов от общего количества опрошенных в течение месяца являлись потребителями теневого рынка товаров и услуг. При этом 89,1% (в 2020 г. – 87,5%) опрошенных не смущает тот факт, что они получали их с оплатой «из рук в руки», минуя кассу.

Динамика теневого рынка товаров и услуг продемонстрировала, что доля его потребителей за последние двадцать лет немного сократилась, особенно это было заметно в 2020 году в период активной фазы пандемии. Например, во временном интервале с 2001 по 2019 г. доля людей, воспользовавшихся услугами или работами неофициально с оплатой в обход кассы, составляла от 56,1 до 50,0%, а в 2020 г. – 42,7% [12] (Pokida, Zybunovskaya, 2021).

Если в 2021 г. расчет производить только по 11 выделенным услугам (работам), доля воспользовавшихся услугами или работами неофициально составит 42,6%, что сопоставимо с результатами, полученными в 2020 г.

Привлекательность таких способов получения услуг для потребителей во многом связана с их невысокой стоимостью и более простой формой взаимодействия по договоренности и оплате. На это обратили внимание 37,9% и 43,5% респондентов, которые пользовались такими услугами с оплатой из рук в руки, минуя кассу в исследуемый период времени. Почти треть потребителей также указывает на приемлемое качество работ и услуг на теневом рынке труда, четверть – на оперативность обслуживания. Вместе с тем спектр мотивов потребителей услуг «теневого» рынка не ограничивается указанными обстоятельствами [20] (Williams, Martinez-Perez, 2014).

Оценка роли и значимости социальных гарантий как стимулов официальной занятости россиян

Согласно трудовому законодательству, работающие граждане должны быть обеспечены определенными правами в области социально-трудовых отношений. К ним относятся социальные гарантии и компенсации, которые применяются как во время трудовой деятельности, так и после ее прекращения. Благоприятная социальная политика государства, соблюдение им своих социальных обязательств существенным образом снижают риски «ухода в тень» [9] (Okhrimenko, 2021).

Однако обеспечение социальных гарантий государства далеко не всегда соответствует пожеланиям и ожиданиям граждан, что приводит к их ориентации большей частью на свои собственные усилия, а не на помощь государства (рис. 5).

Рисунок 5. Суждения занятого населения в сфере реализации государственных гарантий, % от общего количества опрошенных

Источник: составлено авторами по данным социологических опросов РАНХиГС.

Несмотря на то, что почти половина занятых граждан (44,6%) согласны с тем, что официальная «белая» заработная плата – это гарантия достойной пенсии в будущем, более чем треть опрошенных (37,5%) так не считают. Другими словами, значительная часть граждан не видит связи между текущими официальными заработками и достойным обеспечением своей старости со стороны государства. Причем такое мнение респонденты выражают из года в год. С этой точки зрения стимулы для привлечения граждан в официальную экономику по-прежнему не работают.

Такие оценки во многом обусловливают ответы занятых граждан относительно их собственного участия в обеспечении своей старости. В основном респонденты считают, что надо надеяться на себя, а не на помощь государства, что именно их собственные усилия могут обеспечить относительно безбедное существование после окончания трудовой деятельности: 64,6% в 2021 г. согласились с этим суждением. Отметим, что в предыдущие годы доля таких ответов была существенно выше и демонстрировала рост. Изменения, фиксируемые за последний год (-16,5 п.п.), возможно, связаны с повышением роли государства в обеспечении социальной защищенности граждан, с реализованными мерами социальной поддержки в период пандемического кризиса.

Казалось бы, стремление к самостоятельной заботе о своем будущем связано с повышением активности и инициативы, что само по себе неплохо. Однако в условиях отсутствия надежды на справедливую и достойную трудовую пенсию растет прагматизм и недоверие граждан государству. Неслучайно занятое население в основном стремится к «хорошему заработку сейчас, пусть даже с риском неудач в будущем», причем за последние 25 лет наблюдается укрепление такой позиции.

Занятость в теневой сфере приводит к еще большему снижению ориентации на помощь государства и увеличению значимости собственных усилий. Среди работников, занятых «в тени» (постоянно (ежемесячно) участвующих в разных формах теневой экономики), первое суждение поддерживают только 34,5% (2020 г. – 41,7%, 2019 г. – 27,7%), а со вторым согласны 71,5% (2020 г. – 86,7%, 2019 г. – 81,1%).

В этой связи одним из наиболее важных направлений по ограничению участия граждан в теневых процессах может выступать усиление роли социальных гарантий в официальной экономике. С такой позицией согласны многие специалисты в сфере социально-трудовых отношений [1] (Bobkov, 2019). Необходим поиск подходов к «обелению» экономики, связанных в первую очередь с использованием мер стимулирующего характера. И здесь уже необходимо говорить не только о повышении социальной защищенности работников в официальной экономике, но и о снижении налоговой нагрузки, уменьшении социального неравенства. Такого мнения придерживаются как эксперты, так и сами участники теневой деятельности [12] (Pokida, Zybunovskaya, 2021). Принудительный вывод «из тени» может привести к негативным последствиям, связанным со снижением реальных доходов населения и их большей предрасположенностью к теневой деятельности.

Заключение

Полученные эмпирические данные о тенденциях на теневом рынке труда могут способствовать результативности реализации государственной политики в рассматриваемой сфере.

1. Результаты мониторинга некриминальной теневой экономики показывают, что включенность россиян в теневые процессы в качестве их активных участников по-прежнему значительна. По данным 2021 г., почти треть занятого населения включена в различные формы трудовой активности в теневой сфере. Такая распространенность теневых процессов не только лишает государство возможных налоговых поступлений и взносов в социальные фонды, но и снижает возможности граждан к получению государственных социальных гарантий в сфере труда и занятости. Эти аспекты обусловливают актуальность определения путей и условий легализации трудовой деятельности и доходов граждан на основе выявленных при помощи социологических методов проблем с учетом интересов занятого населения.

2. Данные исследования фиксируют зависимость включенности граждан в теневые процессы от уровня их материального положения. Особенно велика доля участвующих в теневой экономике в низкодоходной группе (по субъективным оценкам респондентов). Следовательно, любые меры государственного управления по легализации скрытых доходов граждан необходимо претворять в действительность с учетом положения этой категории граждан, чтобы не усугубить проблемы бедности и социального неравенства.

3. По данным социологического исследования, чаще всего в теневые отношения включены респонденты возрастной группы 18–24 года и лица старше 60 лет. Если первые еще только начинают свою трудовую деятельность и в силу недостатка профессионального образования и опыта работы сталкиваются с проблемами трудоустройства (согласно статистике, в России отмечается высокая доля молодежной безработицы), то люди в возрастной категории 60+ проигрывают более молодым кандидатам из-за своего возраста и накапливающихся ограничений по здоровью.

Такое положение дел определяет необходимость повышения количества достойных рабочих мест с официальным оформлением занятости и помощи в трудоустройстве, особенно для молодежи и граждан в предпенсионном и пенсионном возрасте. Необходимо также развитие возможностей прохождения профессиональной переподготовки для возрастных граждан, профилактика теневой занятости в молодежной среде, повышение информированности молодых работников об их правах и социальных гарантиях в сфере труда и занятости. Как представляется, в этом плане важна деятельность центров занятости, профсоюзных и общественных организаций.

4. По-прежнему чаще игнорируют официальное оформление своего труда занятые частной практикой (индивидуальной трудовой деятельностью), особенно если они используют эту форму трудовой деятельности в качестве дополнительного источника дохода. Если по основной работе порядка трети занятых частной практикой не оформляют свое доходное занятие, то по дополнительной работе - в двух из трех случаев. При этом за последние годы неофициальная частная практика, используемая в качестве основной формы занятости, стала встречаться реже. В этом случае меры государственного управления, предпринимаемые в отношении легализации самозанятых, приносят положительные результаты. Весьма вероятно, что данные исследования зафиксировали эффект от введения с 2019 г. нового специального налогового режима «Налог на профессиональный доход» (НПД) для физических лиц, что свидетельствует о целесообразности продолжения его проведения с учетом интересов и потребностей потенциальных его участников.

5. По данным исследования, на протяжении последних нескольких лет доля неофициально занятых наемных работников по основной работе стабильно фиксируется на одном уровне (9–11% среди работников, занятых по найму). В абсолютных величинах их число превышает количество самозанятых, занятых неофициально. Еще выше доля неоформленных наемных работников на частных малых предприятиях, в сфере торговли, общественного питания, ремонта автотранспорта и бытовых изделий. В этой связи следует сконцентрировать внимание органов государственного управления на регулировании таких неформальных отношений на современном рынке труда. В частности, необходимо повышение ответственности работодателей за неофициальный наем, но при условии снижения социальных взносов для работников малых предприятий с целью повышения заинтересованности работодателей в официальном оформлении персонала.

6. Результаты опроса показывают, что значительное количество российского населения включено в число потребителей теневого рынка товаров и услуг. В 2021 году половина опрошенных в течение одного исследуемого месяца оплачивали услуги или работы неофициально, в обход кассы.

Для изменения отношения потребителей к приобретению товаров и услуг неофициальным путем необходимо как повышение потребительской культуры, формирование осознания выгод от официального взаимодействия с исполнителем работ (продавцом) (например, возможность получения официальной гарантии на выполненные работы, возможность защитить свои потребительские права в случае необходимости в уполномоченных организациях и др.), так и определенные стимулы для этого (например, возврат части потраченных средств на приобретение услуги, если оплата была произведена официально (кешбэк, налоговый вычет и др.), право на бесплатное получение услуги в случае непредоставления исполнителем работ чека (квитанции) и др.).

7. Результаты опроса фиксируют, что многие граждане не ощущают связи между «белой» заработной платой и достойным пенсионным обеспечением в будущем. Причем такое мнение респонденты выражают из года в год. С этой точки зрения стимулы для привлечения граждан в официальную экономику по-прежнему неэффективны. Следовательно, обеспечение получения справедливой и достойной пенсии, других социальных обязательств государства является необходимой предпосылкой для укрепления доверия к нему граждан и, соответственно, повышения стимулирующей функции «белой» зарплаты для работы в официальной экономике.

В заключение следует отметить, что причины теневой экономики носят комплексный характер и их решение возможно лишь в долгосрочной перспективе. Тем не менее определенные шаги в этом направлении со стороны государства с учетом потребностей и интересов граждан могут способствовать снижению их лояльности к теневым процессам и сокращению их фактического участия в различных формах теневой экономики.

[1] Указ Президента РФ от 02.07.2021 № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». URL: https://base.garant.ru/401425792/#friends (дата обращения: 24.01.2022).

[2] Социологический опрос проведен Научно-исследовательским центром социально-политического мониторинга ИОН РАНХиГС с 13 по 24 мая 2021 г. Опрошены 1505 человек в возрасте 18 лет и старше в 30 субъектах Российской Федерации по выборке, представляющей работников основных видов экономической деятельности, занятых на предприятиях различных форм собственности, соотношение жителей разных типов поселений, социально-демографические и профессиональные группы людей. Метод опроса: личное формализованное интервью по месту работы или жительства респондентов. По отдельным вопросам результаты исследования приводятся в сопоставлении с данными опросов, проведенных ранее по аналогичной методике.

[3] Сведения о количестве самозанятых граждан, зафиксировавших свой статус и применяющих специальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход» (по состоянию на 31.12.2021). URL: https://rmsp.nalog.ru/statistics2.html?t=1632135334609 (дата обращения: 24.01.2022).

[4] В опросах 2001-2020 гг. оценка производилась также на основании одного календарного месяца, предшествующего опросу.

[5] В исследовании 2021 г. расчет производился по 12 выделенным услугам.