Перспективы развития транснациональных корпораций на мировом рынке

Интернационализация и ее составная часть – транснационализация капитала – вовлекают в свой процесс десятки стран, включая экономики, находящиеся за пределами постиндустриальных стран.

Особый интерес представляет исследование особенностей функционирования транснациональных корпораций (ТНК) в периоды кризисов, поскольку сложности, переживаемые ими, могут служить своеобразной моделью проблем нестабильности мировой экономики и экономики отдельных стран.

ТНК оказывают значительное влияние на экономику государства, их деятельность лежит в сфере стратегических интересов государства и государствообразующих инфраструктур, они во многом обеспечивают требования национальной безопасности страны базирования и осуществление внутренней социально-экономической политики, способствуя балансу интересов: государства и экономики в целом.

Доказано, что процветание или упадок страны в значительной степени зависит от функционирующих на ее территории ТНК. При этом, в соответствии с распространенным мнением, механизм стабилизации ТНК связывается с особой ролью части ее оборота, обусловленной внутрифирменным перемещением ценностей и товаров между материнской и зарубежными дочерними компаниями [4].

Совокупный объем производства ТНК превышает четверть мирового ВВП; на подразделения ТНК за пределами стран базирования (т.е. стран, где соответствующие ТНК зарегистрированы и/или где размещены их штаб-квартиры) приходится около 10,3% мирового ВВП и 1/3 мирового экспорта.

Несмотря на глобальный кризи, экономическая экспансия ТНК успешно продолжается. По сравнению с предкризисным уровнем 2008–2010 гг., численность занятых на подразделениях ТНК за пределами стран базирования выросла на 33,9%, объем продаж – почти на 35%, объем экспорта – на 47,1%. Таким образом, даже в условиях глобального кризиса наблюдалось заметное укрепление экономических позиций ТНК. После преодоления последствий кризиса можно ожидать дальнейшего ускорения роста их доли в мировом ВВП, экспорте и занятости.

Наряду с тенденцией к повышению веса ТНК в глобальных экономических процессах, можно отметить ряд устойчивых структурных тенденций, развитие которых будет определять динамику деятельности ТНК на ближайшие десятилетия.

Во-первых, это повышение роли ТНК, базирующихся в развивающихся странах. В 2011–2012 гг. доля прямых иностранных инвестиций, осуществленных ТНК из развивающихся стран и стран с переходной экономикой, закрепилась на уровне выше 25%. Хотя этот факт может отчасти объясняться сокращением инвестиций из затронутых кризисом развитых экономик, не вызывает сомнения, что уже в ближайшие 10–15 лет соответствующая доля достигнет 35–40% [6].

Во-вторых, продолжится процесс укрепления экономических позиций ТНК относительно национальных государств. Сразу следует сказать, что часто встречающиеся в литературе сравнения ВВП государств с объемом продаж ТНК лишены смысла, поскольку в первом случае речь идет об объеме произведенной добавленной стоимости, а во втором – о валовой выручке, включающей расходы на сырье и промежуточную продукцию.

Таким образом, популярные сравнения завышают экономический вес ТНК относительно национальных экономик в четыре раза. Но даже после внесения соответствующей поправки оказывается, что по «экономической мощи» в 2010–2011 гг. компания «Wal-Mart Stores» была сопоставима с Вьетнамом, «Royal Dutch Shell» превосходила Марокко, а «ExxonMobil» немногим отставала от Словакии.

Что касается ведущей российской ТНК, то «Газпром» по объему произведенной добавленной стоимости обошел Коста-Рику и оставил позади еще порядка 100 стран, по которым доступна статистика ВВП («Financial Times Global 500 Rating–2011»; «World Development Indicators & Global Development Finance»). Вполне вероятно, что в ближайшие двадцать лет «экономическая мощь» крупнейших ТНК окажется сопоставимой с ВВП таких стран-членов ЕС, как Чешская Республика, Ирландия и Португалия.

В то же время будет набирать силу транснационализация малых и средних компаний. Этот процесс отражает общий императив деятельности бизнеса в глобальной экономике, связанный с необходимостью объединения конкурентных преимуществ, опирающихся на экономический потенциал (ресурсный, научно-технологический, рыночный, агломерационный и т.п.) различных регионов мира.

Действие данных тенденций можно с высокой степенью уверенности прогнозировать на ближайшие два–три десятилетия. Что касается более долгосрочных прогнозов по повышению конкурентоспособности транснациональных корпораций на мировом рынке, то они с неизбежностью требуют учета не только экономических, но также политических и социальных аспектов деятельности ТНК.

Доминирующая роль национальных государств

В рамках данного аспекта укрепление экономических позиций ТНК будет вести к росту их политического влияния, которое будет проявляться в последовательном «захвате» сфер регулирования, ранее относившихся к компетенции государств и международных правительственных организаций. В первую очередь речь идет о формировании влиятельных глобальных бизнес-ассоциаций, расширении прямого влияния на международные организации, а также о создании частных механизмов регулирования глобальных экономических процессов, включая отраслевые стандарты (в том числе в финансовой сфере) и правила разрешения споров.

На фоне окончательного краха модели «социального государства» растущий потенциал ТНК в сфере обеспечения экономических и социальных потребностей работников и транснациональная мобильность последних приведут к тому, что принцип корпоративной лояльности возьмет верх над принципом национального гражданства, превращая ТНК в ведущие центры формирования транснациональной гражданской идентичности.

В этом корпоративном ландшафте национальные государства и субнациональные регионы будут конкурировать не только за инвестиции ТНК как главный ресурс развития, но и за остатки национальной лояльности «корпоративного гражданина» – как оправдание самого факта сохранения территориального суверенитета [8].

И если первая тенденция может справедливо вызывать беспокойство относительно «всевластия ТНК», то вторая скорее позитивна, поскольку будет побуждать национальные правительства разворачивать свою деятельность от абстрактных приоритетов и доктрин в сторону реальных потребностей жителей страны.

Взаимодействие ТНК с национальными государствами

Возрастание экономической мощи ТНК предполагает более кооперативный вариант взаимодействия с национальными государствами, международными правительственными организациями и субъектами гражданского общества. Возникающая в результате структура управления глобальными экономическими процессами будет опираться на сложную «паутину» смешанных (с участием как государственных, так и негосударственных субъектов мировой политики) и частных механизмов, создаваемых ТНК самостоятельно либо в содружестве с ведущими субъектами гражданского общества. Стартовав в 2000 г. как инициатива правозащитных НПО («Global Witness», «Amnesty International») и компании «De Beers», Кимберлийский процесс привел к принятию в 2002 г. Интерлакенской декларации о системе сертификации необработанных алмазов. Сегодня соблюдение положений этой декларации – обязательное условие работы участников алмазной отрасли.

Равнодействующая интересов в треугольнике «ТНК – национальные государства – субъекты глобального гражданского общества» будет в решающей мере зависеть от конфигурации коалиций, сформированных по конкретным вопросам. При этом возможно формирование коалиций, достаточно неожиданных по составу.

Совместная работа национальных государств и субъектов гражданского общества

Объединение усилий национальных государств и субъектов гражданского общества в деле радикального ужесточения регуляторных рамок для транснационального бизнеса и принудительного «приобщения» его к нормам широко понимаемой социальной ответственности, приведут к тому что как численность, так и «экономическая мощь» ТНК окажутся в разы меньше, чем при альтернативных сценариях, а своеобразным «оазисом» транснационального бизнеса могут стать государственные ТНК. В 2011 г. их насчитывалось порядка 700 (около 1% от общего числа оперирующих в мировой экономике ТНК), однако они обеспечивали 11% общемирового объема прямых иностранных инвестиций [3].

При реализации рассматриваемого сценария их численность может возрасти до 3–5 тыс., а доля в мировом объеме прямых иностранных инвестиций может превзойти 50%, впрочем, не столько за счет инвестиционной экспансии самих государственных ТНК, сколько за счет резкого свертывания инвестиций частных ТНК.

Экономический ландшафт, состоящий из гигантских государственных ТНК и отдельных ростков частной инициативы, выживших несмотря на активное «вытаптывание» толпами антиглобалистов с плакатами и «государственно мыслящих» чиновников, будет характеризоваться гораздо более низким уровнем транснационализации и гораздо более высоким уровнем конфликтности – ведь у правительств принимающих стран будет больше оснований видеть за действиями государственных ТНК не экономические мотивы, а тайные умыслы Вашингтона или Токио (как это уже происходит с Москвой и Пекином).

В любом случае роль ТНК как двигателей глобального экономического развития будет серьезно поколеблена. Исключением, возможно, станут наименее развитые страны. Им и сегодня проще работать с крупными государственными ТНК, реализующими циклопические проекты на особых регуляторных условиях, чем с сотнями частных ТНК, для привлечения которых надо ежедневно проделывать кропотливую работу по улучшению инвестиционного климата.

Выводы

Ключевым вызовом для мировой политики становится нахождение оптимальных механизмов включения ТНК в выработку правил регулирования глобальных экономических процессов. Очевидно, что правила, разработанные без их участия, имеют мало шансов оказаться успешными [6].

Во-первых, ТНК располагают более полной информацией о состоянии глобальных рынков и механизмах их функционирования, чем национальные правительства, и учет этой информации необходим для разработки эффективных мер регулирования.

Во-вторых, участие ТНК в выработке глобально значимых регуляторных правил выступает гарантией того, что политика регулирования не выплеснет ребенка вместе с водой, неоправданно ограничивая масштабы экономически эффективной деятельности в борьбе с широко – и порой превратно – понимаемыми «источниками нестабильности и неэффективности» (это наглядно иллюстрируют многие обсуждаемые сейчас «рецепты» борьбы с глобальным финансовым кризисом).

И, наконец, в-третьих, нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что регуляторные правила, разрабатываемые без участия ТНК и противоречащие их интересам, имеют мало шансов достичь своей цели в силу того, что сами ТНК будут иметь мощные стимулы уклоняться от исполнения не устраивающих их норм. В этих условиях повышение роли ТНК в мировой политике не только неизбежно, но и желательно.