Посткризисные приоритеты институциональной и структурной политики государства в социальной сфере

Глобальный экономический кризис обусловил возрастание интереса к проблеме влияния производных форм финансового капитала на реальный сектор экономики, социально-экономическую структуру общества, динамику уровня жизни населения, возможностей государства по защите различных сфер экономики и слоев населения. Различия между основными типами собственности: частной, коллективной, государственной опосредованно отражаются в социальной структуре, усложняющейся по мере его развития. Новые явления и необходимость их научной интерпретации (информационная экономика, сетевая экономика) отражаются в проблемах интеллектуальной собственности, человеческого капитала, виртуальных форм капитала и богатства. Социальная структура современного общества характеризуется внутренней динамичной дифференцированностью, отдельные слои и страты выступают общностями, границы между которыми весьма размыты.

Губительное расслоение

Анализ отношений собственности и прав собственности является необходимой методологической предпосылкой рассмотрения категорий социального равенства и неравенства, экономических основ существующих различий между индивидами как социально-экономическими субъектами. Тезис об определенности социального положения членов общества отношениями собственности и доходами является справедливым и научно объективным и в настоящее время.

Развитие рыночных отношений, переход от командно-административной к либеральной модели общественного развития существенно усложнили социальную структуру российского общества, где усилилась имущественная дифференциация. Самый распространенный пример расслоения общества по имущественному признаку – сравнение децильных групп с наименьшими и наибольшими доходами – показывает, что их соотношение изменилось за последние 15 лет с 3 до 14-18, а в таких регионах, как Москва и Московская область, – до 45, по разным оценкам. Причем, если в развитых странах это соотношение имеет тенденцию к уменьшению, то в Российской Федерации происходит его постоянный рост, несмотря на усилия последних лет повысить доходы наименее обеспеченных слоев населения.

За 1992-2009 гг. резко увеличилась неравномерность распределения населения по уровню доходов. Это способствует усилению социально-политической напряженности в стране и является одним из конфликтогенных факторов. На рубеже веков на долю 10% наиболее обеспеченного населения приходилось 32% денежных доходов, тогда как на долю 10% наименее обеспеченного населения – всего 2,4%, то есть в 13 раз меньше. В мае 2009 г. различие в доле этих слоев населения увеличилось до 17 раз, в декабре 2009 г. – до 40 раз. В ряде же стран, где поощряется индивидуальное обогащение, разрыв не превышает 8-9 раз, а в странах ЕЭС он составляет всего 3-5 раз.

Численность населения с доходами ниже прожиточного минимума, которая в 2000-2008 годах постоянно сокращаясь, уменьшилась с 42,3 млн. чел. до 18,6 млн. чел., в I квартале 2010 г. вновь увеличилась до 25 млн. чел. (17,4% населения России). Сегодня 63% населения имеют доходы ниже 15 тыс. руб. в месяц.

Очень остро стоит в России и проблема весьма низкого уровня пенсий, получаемых большинством пенсионеров, в том числе и инвалидов [1]. Пенсия нашего среднестатистического пенсионера составляет всего 23-24% от его заработной платы, которая также меньше, чем в странах Европы и Северной Америки. Важно и то, что в среднем по странам Европейского союза этот показатель, называемый коэффициентом замещения, составляет 65%. Во Франции он равен 50%, в Швеции и Германии – 65%, а итальянские и испанские пенсионеры получают 90% от своей прежней зарплаты [2]. Конечно, новый этап пенсионной реформы, усиление в ходе ее страховых начал, так называемая «валоризация», учет «советского стажа» работников позволили повысить размеры пенсий уже в 2010 г. Но и в этом случае заявленный коэффициент замещения зарплаты составил для большинства пенсионеров не более 40%.

Постоянство переходности

В основу классификации слоев общества можно положить различные признаки. Все зависит от того, для чего нужна классификация. Можно делить членов общества по возрасту, потребительским интересам, времяпровождению, психологическим, демографическим, медико-биологическим, территориальным и другим признакам. Но все это будут классификации по искусственным основаниям, которыми в формальной логике называются основаниями, выбранными с какой-либо практической точки зрения.

Деление членов общества по искусственным основаниям и изучение соотношения таких общностей имеет, несомненно, немаловажное значение для изучения развития общества и его тенденций. Однако для исследования социальной структуры общества первостепенное значение, на наш взгляд, имеет классификация по объективным основаниям, обусловленным не субъектом классификации или субъектом научного анализа, а природой самих классифицируемых объектов – членов общества, социальных групп, закономерными связями общего и особенного.

По мнению О.А. Кармадонова, «морфологическая социальная стратификация отражает положение группы в объективной социальной иерархии, определяемое, прежде всего, уровнем дохода, уровнем образования, наличием властных/распределительных функций. Характеристиками данного типа стратификации выступают ригидность, фактичность, постоянство и, одновременно, достижительность. Санкционируемая система поощрений включает повышение дохода и институционализированные награды и знаки отличия» [3].

Расщепление прав собственности как объективная основа социальной структуризации и реструктуризации не проявляется непосредственно, однако отдельные его формы наблюдаются при переходе текущего кризиса в острую фазу. Ярким примером смены социального и материального статуса является влияние ипотечного кризиса на бывших формальных домовладельцев, а ныне индивидуальных банкротов. Социальная реструктуризация является постоянным текущим процессом, что особенно наглядно проявляется в 2008-2010 гг. в росте безработного населения, в том числе с высоким профессионально-квалификационным уровнем, в поэтапном сдвиге волн безработицы от финансового сектора к реальному производству, торговле и сфере услуг. Свыше миллиона новых официально безработных граждан сменили статус своей социальной группы.

Тенденции 2010 г. показывают, что рост безработицы, начавшийся в 2008 г., достиг своего пика в феврале 2009 г., когда был зафиксирован максимальный уровень безработицы за последние 5 лет: число безработных от общего числа экономически активного населения составило 9,5%, а затем постепенно снижался до 7,8% по итогам 2010 г. Уровень занятости населения России – отношение численности занятого населения к общей численности населения соответствующего возраста – в январе 2011 г. составил 62,8%. Уровень безработицы – отношение численности безработных к численности экономически активного населения – равнялся 7,6%. По сравнению с январем 2010 г. численность занятого населения увеличилась на 1,9 млн человек или на 2,8%, а численность безработных сократилась на 1,1 млн человек или на 16,4%. И составила 5,709 млн человек [4].

Положение малообеспеченных слоев населения резко ухудшается и в связи с тем, что за 7 лет (2003-2009 гг.) тарифы на коммунальные услуги выросли в 9,5 раза, хотя износ жилого фонда и коммуникаций ЖКХ весьма велик. Только за январь-март 2010 г. тарифы ЖКХ в целом по стране выросли на 20-30%, в январе 2011 г. – на 9,1%. Причем их рекордный рост зафиксирован в Северо-Кавказском регионе.

Выводы

Социальная дифференциация проявляется не только в уровне и структуре получаемых доходов, что во многом определяется возможностями использования прав собственности, но и в характере труда, его условиях, типе занятости. Однако квалификационно-образовательные характеристики являются вторичными при выяснении причин экономического неравенства, социальной поляризации и маргинализации.

Повышение культурно-образовательного уровня не может привести к устранению социальных различий, но может повысить позитивную социальную мобильность членов общества. Следует также учитывать, что современная социальная структура российского общества имеет переходный характер, обусловленный процессом социально-экономической и политической трансформации, и поэтому характеризуется повышенной эластичностью по отношению к рыночно-либеральным методам проведения реформ в сферах экономики, образования, здравоохранения, социального обеспечения.