Экспортноориентированное развитие экономики Республики Узбекистан

Интеграция в мировую экономику требует качественного нового подхода к государственному регулированию внешнеэкономической деятельности. Экономическое развитие Республики Узбекистан тесно связано с ее интеграцией в мировое хозяйство, с расширением экспорта и рационализацией импорта.

По словам Президента Узбекистана И.А. Каримова: “Узбекистан как суверенное государство активно ведет работу по формированию открытой экономики. Основой построения экономики открытого типа является широкое участие страны в мирохозяйственных связях, международном разделении труда. Последовательно осуществляя меры по углублению экономических реформ, формированию социально-ориентированной рыночной экономики, мы исходим из того неоспоримого факта, что рыночная экономика – это свободная экономика. Она носит открытый характер, ей чужды изолированность и замкнутость. В связи с этим будущее нашей экономики видится в интеграции ее с мировым хозяйством”.

Существуют различные направления в экономической теории и дискуссии по вопросу выбора конкретного пути перехода страны к рыночной экономике, чтобы стимулировать ее экономический рост. Несмотря на тенденцию к либерализации торговли и быстрого расширения числа стран, взявших на себя обязательства по соблюдению международных правил регулирования торговых операций, контрактные условия внешней торговли различных стран в значительной степени специфичны и требуют конкретного и комплексного подхода.

Главная цель переходной экономики Республики Узбекистан – обеспечить условия для устойчивого экономического роста. Узбекистан избрал собственный путь постепенных экономических реформ с сильной регулирующей ролью государства. Этот выбор привел к самому минимальному падению производства среди стран СНГ (около 18% по сравнению с 40% в среднем по СНГ). И именно проведение правительством Узбекистана поэтапной, осмысленной экономической политики с учетом исторических и институциональных особенностей республики, позволило нашему государству добиться экономического роста.

Переломным для республики стал 1996 года – год возобновления экономического подъема. В 1997 году экономический рост достиг значительного уровня – 5,2%, а в 1998 году эта положительная тенденция была закреплена. За первое полугодие был отмечен рост реального ВВП на 4%. В этих условиях возрастает необходимость оценки перспектив начавшегося подъема и определения мер по корректировке макроэкономической политики, которые придадут большую динамику и устойчивость наметившейся тенденции экономического роста.

Одним из важнейших индикаторов оценки устойчивости экономического роста является инфляция. Ее динамика, за последние несколько лет, имеет тенденцию к снижению. В то же время уровень инфляции оставался достаточно высоким. 1996-1997 гг. были отмечены достаточно высокими темпами инфляции (дефлятор ВВП составил соответственно 181,6% и 167%).

В экономической литературе превалирует мнение, что поступательный рост экономики возможен только при умеренных темпах инфляции – не более 40% в год по индексу потребительских цен. Мировой опыт свидетельствует о существовании порогового уровня инфляции, при котором экономический рост прекращается и даже наступает спад производства. Однако, этот пороговый уровень неодинаков для всех стран и зависит от проводимой экономической политики и стартовых условий, т.е. является специфичным для каждой страны.

В некоторых странах с переходной экономикой благодаря особым благоприятным условиям процесс самоорганизации рыночных сил может происходить быстрее с соответствующим “скромным” вмешательством государства, но в большинстве стран на это могут потребоваться десятилетия.

В плановой экономике ресурсы могут быть перемещены независимо от ценовых сигналов. Поэтому такая экономика потенциально имеет более сильную, чем “чисто рыночная” экономика, положительную обратную связь, известную в теории информации. Такой вид обратной связи только недавно стал использоваться в очень развитых рыночных структурах индустриальных стран. Это, например, антициклическая экономическая политика, направленная на сглаживание различных кризисных явлений, связанных с так называемым “бизнес-циклом”. Однако, как известно, в плановой структуре существует большая проблема – обеспечение оптимального руководства, направления и мобилизации ресурсов, создание соответствующих механизмов сдержек и противовесов для самонастройки экономических процессов. В понимании подобных механизмов опыт стран Восточной Азии является незаменимым.

Бывшие социалистические страны хорошо знакомы с методами прежней директивной плановой экономики, которые завели их в тупик. Правительства стран Восточной Азии также довольно обширно и глубоко вмешивались в распределение ресурсов, применяли административные меры и национальные планы развития экономики. Но почему опыт этих стран значительно успешнее? Ключевыми моментами, на наш взгляд, стали коренные отличия в макроэкономической стратегии и в различиях экономических стимулов на микроуровне.

Во-первых, в Восточной Азии внутренними двигателями роста были частные фирмы, которые получали огромные прибыли, а не государственные предприятия во главе с бюрократами с неопределенными правами собственности. В Восточной Азии государственный и частный сектор работают как одна большая национальная корпорация, конкурирующая с другими странами на мировом рынке. Анализ показал, что Правительства всех восточно-азиатских стран контролировали и координировали работу частного сектора зачастую больше, чем это мог делать рыночный механизм. Правительства в странах Восточной Азии состоят из высококвалифицированных специалистов и управленцев, способных обеспечить выполнение планов через надежную систему сильных экономических стимулов и санкций для частного сектора. Намного труднее применять санкции к государственным предприятиям (особенно, в случае, когда почти вся экономика является “общественной”). Эта проблема социалистических стран получила известное название “мягких бюджетных ограничений”, указывая на ту ее черту, что государственные предприятия могут жить не по средствам, используя государственные ресурсы.

Во-вторых, в Восточной Азии экономическая политика строилась с четкой ориентацией на экспорт (“экспортируй или погибни” ‑ чего не было в бывшем СССР). Первоначально это, возможно, произошло неосознанно, с одной стороны, из-за недостатка внутренних природных ресурсов и острой потребности в значительном их импорте, а с другой – из-за узости внутреннего рынка. Но затем жесткая экспортоориентация была сознательно возведена в ранг национальной стратегии.

Как показал опыт, только подобная стратегия может гарантировать правильность выбранного пути, т.к. эффективность национальной экономической политики контролируется и даже гарантируется таким независимым и строгим арбитром как конкуренция на мировом рынке. Этот удивительный механизм вообще отсутствовал в бывших “закрытых” социалистических странах, где политическая идеология, а не экономическая эффективность или конкурентоспособность играла ведущую роль.

Оценивая факторы экономического “чуда” стран Восточной Азии, нельзя упускать из виду и важный фактор шлейфа “холодной войны”, когда развитые страны Запада, и в первую очередь США, стремились создать своеобразный пояс безопасности в данном регионе для предотвращения там “наступления коммунизма в Азии”. Нельзя также не сказать о том, что США, кроме этого, стремились обеспечить для себя дополнительную экономическую опору, позволившую им переключить свои ресурсы на гонку вооружений. Для достижения этих целей страны Запада, прежде всего, США, оказали странам Восточной Азии значительную помощь по развитию их производства. Это, в том числе, касается:

а) открытия свободного доступа экспортной продукции из стран Восточной Азии на рынки США и других развитых стран, что позволило им заработать твердую валюту;

б) предоставления много миллиардной безвозмездной финансовой помощи (например, в период с 1953 по 1960 годы до 90% доходной части государственного бюджета Южной Кореи составляла иностранная помощь);

в) по сути, бесплатного обучения в университетах США многих сотен тысяч студентов из стран восточно-азиатского региона;

г) принудительного проведения прогрессивной земельной реформы в отсталых тогда Японии, Южной Корее и других странах (с распределением земли бывших феодалов между крестьянами). Это подготовило благодатную почву для быстрой индустриализации этих в недавнем прошлом аграрных стран.

Однако, такие благоприятные условия, которые имели страны Восточной Азии в 60-80 годах, у многих стран с переходной экономикой в настоящее время отсутствуют. Ближайшим крупнейшим рынком сбыта для них является Западная Европа, которая в настоящее время объединяется и все более “закрывается” для импорта. Лишь в будущем возможно рассчитывать на достаточно быстрое развитие экспорта на рынки стран СНГ, Китая и Индии. Мы полагаем, что страны с переходной экономикой, с их навыками и опытом в планировании, стратегию своего развития могут построить в два этапа.

На первой стадии страна должна мобилизовать ограниченные ресурсы через (как это не покажется антирыночным) проведение индикативного планирования, но на базе рыночных механизмов развития частного сектора и при четкой экспортной ориентации своего производства.

Это совсем не означает, что должны быть восстановлены прежние механизмы директивного планирования бывшего СССР. Правительство должно планировать не все, а лишь определенный круг основных показателей и совместно с частным сектором проводить размещение некоторых ресурсов, кредитов, включая кредиты в твердой валюте, государственные инвестиции и субсидии в различных формах для частного сектора в обмен на добровольное выполнение частными предприятиями совместно согласованных общенациональных программ развития.

Правительство должно требовать от частного сектора роста выпуска продукции и, особенно, увеличение экспорта. Как показывают эмпирические исследования, для успеха такой стратегии частный сектор должен реально производить более 30% ВВП страны. На протяжении первой стадии экономика по мере своего развития должна быть постепенно либерализована, причем, финансовый сектор следует либерализовать после либерализации реального сектора экономики.

На второй стадии развития, когда появится мощный, организованный и конкурентоспособный частный сектор, рыночные институты достаточно окрепнут, а экономика станет немного устойчивей, нужно позволить главную роль в распределении ресурсов играть рыночным механизмам. Причем, либерализация счетов капитала платежного баланса должна идти самой последней в цепи либерализаций.

Готовы ли страны с переходной экономикой и, в частности, страны Центральной Азии, в том числе Узбекистан, следовать по этому пути?

Переходные экономики имеют очень разный уровень экономического развития и поэтому степень и направления государственного вмешательства должны быть различны. Если страна имеет существенную долю сельского хозяйства в ВВП, высокий уровень сырьевой направленности в экономике, слабо конкурентный сектор обрабатывающей промышленности, низкий уровень дохода на душу населения и слабо развитый частный сектор, но достаточно хорошее развитие “человеческого капитала” то, на наш взгляд, страна должна применять инструменты экономической политики первой стадии развития. К таким странам относятся все страны СНГ и, следовательно, опыт развития стран Восточной Азии чрезвычайно ценен для них. Можно предположить, что вторая стадия развития характерна для некоторых стран Центральной и Восточной Европы (например, Чехия, Венгрия, Польша, Эстония).

О готовности стран с переходной экономикой идти по пути развития стран Восточной Азии, о критериях, которые должны быть для этого учтены, поговорим в следующем номере журнала.