Современные тенденции экономического роста регионов российской Арктики: анализ отраслевых возможностей адаптации к новым условиям

Введение

Кризисные явления последнего десятилетия оказали влияние на динамику социально-экономического развития российской Арктики. Пандемия коронавирусной инфекции, санкционные волны 2014-2015гг. и 2022 г. оказали влияние на демографические тренды арктических регионов, рынок труда, динамику реальных денежных доходов. Неоднозначное влияние череда экономических шоков оказала на темпы экономического роста отдельных секторов экономики российской Арктики.

Новые условия хозяйствования определяют необходимость разработки мер адаптации для повышения устойчивости арктических регионов и формированию новой траектории социально-экономического развития. Высокая экономическая и геополитическая значимость Арктической зоны России, доминирование ресурсных отраслей, слабоосвоенность территории, а также специфичность санкционного влияния в последние годы определяет данный макрорегион как особый объект адаптации.

Данная исследовательская работа нацелена на выявление региональных и отраслевых особенностей экономической роста в российской Арктике в отдельные периоды воздействия экономических шоков, которая позволяет оценить устойчивость арктической экономики к внешним воздействиям, возможные структурные изменения в экономике, вызванные шоковыми явлениями, определить отрасли, имеющие наибольший адаптационный потенциал и те, которые испытывают потребность в принятии адаптационных мер.

Теоретические основы изучения экономического роста в периоды шоков и адаптация к ним

Проблема изучения экономического роста в настоящее время приобретает особую актуальность и вызвана, прежде всего, анализом влияния внешних шоков последнего десятилетия на экономическую устойчивость и социальное благополучие России и ее регионов. Шоковым ситуациям свойственны такие дестабилизирующие признаки как внезапность нарушений экономической активности [31; 3; 18], непредсказуемость последствий [6], неопределенность периода их влияния, изменения параметров экономики регионов [28]. Отмечается, что влияние экономических шоков должно анализироваться через призму изменения в структуре экономики [10].

Эффекты воздействия экономических шоков определяются с одной стороны природой самих шоков, с другой - особенностями экономики, аккумулирующей эти шоки [5]. По оценкам ряда специалистов, российская экономика в последнее десятилетие испытывала двойной шок, обусловленный взаимопроникновением шоков предложения (пандемия и технологическая зависимость) и спроса (санкционные ограничения) [17].

При исследовании шоковых воздействий важно понимать, что российские регионы, значительно дифференцированные по отраслевому признаку, степени открытости экономики, уровню технологического и инновационного потенциала, имеют разные возможности для мобилизации региональных производственных систем [4]. Высокая устойчивость к влиянию экономических шоков на региональном уровне определяется гибкостью рынков капитала и рабочей силы, высокой производительностью труда, рентабельностью капитала. В условиях недостаточной гибкости рынков и антишокового регулирования, последствия влияния экономических шоков могут привести к структурному упрощению экономики [13]. Как отмечает Михеева Н.Н., в периоды нестабильности регионы испытывают трехуровневое воздействие: общенациональный шок (изменение внешних условий в стране и в регионах), отраслевые шоки (изменение конъюнктуры в отдельных отраслях) и региональные факторы (индивидуальная реакция регионов на внешние шоки). Вклад общенационального фактора идентичен для всех регионов, в связи с чем устойчивость каждого конкретного региона к внешним шокам зависит от отраслевой структуры производства в регионе и факторов, обусловленных региональной спецификой [19].

В научной литературе анализ влияния экономических шоков на экономический рост в течение последнего десятилетия связан с такими явлениями как первая (2014-2015 гг.) и вторая (2022 г.) санкционные волны, а также пандемия Covid-19. Исследование влияния пандемии на экономику российской Арктики показало достаточно высокую устойчивость ее промышленного производства, что можно объяснить масштабной поддержкой социально-экономических процессов в регионах, которые осуществляет корпоративный сектор на территориях своего присутствия [23]. Анализ динамики промышленного производства регионов Большого Урала, в который входят два арктических региона - Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа в обе волны санкцинного кризиса показала, что первая санкционная волна не оказала значительного влияния на промышленное развитие, в то время как второй санкционный кризис стал причиной экономического спада в добывающем секторе [27]. Исследование динамики развития монопрофильных регионов, таких как Мурманская область, Красноярский край, в условиях внешних шоков, показало более высокий риск дестабилизации. Например, в экономике Красноярского края наблюдались интенсивные структурные изменения: снижение доли металлургии при сохранении уникального экспорта цветных металлов [5].

Масштабы экзогенных шоковых воздействий экономического и неэкономического характера, их интенсивность и негативное влияние в последнее десятилетие обусловили необходимость социально-экономических систем на национальном и региональном уровнях, а также на уровне отраслей искать способы адаптации к таким воздействиям.

Термин «адаптация», успешно транслируемый экономистами из биологических наук, уже традиционно воспринимается как «приспособление экономической системы и ее отдельных субъектов к изменяющимся условиям внешней среды» [22]. Важным обстоятельством в данном случае является следование принципу системности в обеих областях знаний. Восприятие региона как сложной социально-экономической системы позволяет рассматривать адаптацию как способность системы целенаправленно приспосабливаться в сложных средах или сам процесс такого приспособления [15]. Как утверждается в источнике [26], системы, обладающие свойством адаптивности, описываются в терминах цели. Одной из национальных целей развития Российской Федерации [20], реализация которой на национальном уровне возможна только в случае следования данной цели на уровне регионов, является устойчивая и динамичная экономика. В качестве задач к цели ставятся обеспечение темпов роста ВВП (выше среднемирового), в том числе за счет роста производительности труда в отраслях экономики. Полагаясь на приведенное выше утверждение, можно принять, что адаптация позволяет региональным социально-экономическим системам обеспечивать достижение поставленных целей развития, в том числе экономического роста, в условиях недостаточной априорной информации о внешней по отношению к регионам среде, подверженной частым изменениям под воздействием различных факторов. В условиях многообразия причин изменения среды, различной силы факторного влияния, ведущим свойством систем является их адаптивность, которая показывает способность непрерывно меняться, подстраиваясь под новые условия среды [33]. Адаптивность систем определяется их базовой архитектурой, которая способствует разным вариантам адаптации, когда прежние способы адаптации оказываются мало эффективны [30]. По мере адаптации система становится все более сложной и устойчивой к внешним возмущениям. В то же время, не исключена ее хрупкость, которая в случае неожиданных и неопределенных возмущений приводит к ухудшению состояния или гибели системы [32].

По мнению Дорошенко С.В., результатом успешной адаптации региональных социально-экономических систем является их способность к саморазвитию в соответствии с заданной целью, так как регионы открыты и могут взаимодействовать с внешней средой, обладают совокупностью уникальных ресурсов, подвижной структурой, имеют органы управления, способные корректировать стратегию развития в новых условиях [8]. Если же система не способна реагировать на неблагоприятные внешние воздействия и снизить их влияние, это свидетельствует о низком уровне адаптации к шокам [24]. Как полагает Михеева Н.Н., характер шоковых воздействий, их непосредственная причина, не влияют на процесс адаптации и обретение регионом устойчивости [19]. Это утверждение оспаривается Дементьевым В.Е., который доказал, что регионы, успешно справившиеся с шоковым воздействием определенного рода, с трудом адаптируются к вызову, имеющему иной характер воздействия [7]. Разделение смысла понятия «адаптивность» во времени, позволило Леонову С.Н. выделить [16]:

- статическую составляющую, которая предполагает устойчивость региона в период шокового воздействия и его способность поглотить воздействие. Так регион как система может сохранить свое дошоковое состояние;

- динамическую составляющую, заключающуюся в способности восстановить дошоковый тренд развития, то есть темпы роста региональной экономики.

Идентичен взгляд Земцова С.П. и Волошинской А.А., которые предлагают изучать кратковременную устойчивость к шокам [29] и долгосрочную жизнестойкость [12]. Жихаревич и др. расширяют это видение до трех подходов к исследованию шоковых воздействий: инженерный (способность восстановить докризисное состояние), экологический (способность стабильно развиваться, изменив структуру), адаптационный (способность системы трансформироваться) [11].

В то же время Акбердина В.В., не отрицая технический подход, когда адаптация рассматривается как способность системы после воздействия вернуться в исходное состояние, говорит об адаптации как об эволюционном процессе в постоянно меняющихся условиях, в ходе которого система становится резильентной [1]. Многообразие регионов, обладающих различными особенностями, определяющими их реакцию на изменения внешней среды, а также их адаптационные возможности, обусловливают региональную неоднородность адаптаций и возможности наращивания адаптивного потенциала каждого региона [25].

Среди особенностей региональных систем, которые определяют их способность к адаптации, называется уровень их сложности, за который в регионах часто принимают уровень диверсификации экономики, позволяющий в периоды шоков адаптироваться за счет менее подверженных негативному воздействию отраслей [14]. Леонов С.Н., соглашаясь как с Дементьевым В.Е., и в общем, принимая методический подход Михеевой Н.Н., в оценке адаптивности регионов рекомендует использовать динамические критерии (темпы роста отдельных показателей или интегрального индекса), а также оценивать структурные сдвиги, которые позволяют выявить влияние отдельных факторов на процесс адаптации.

Результаты теоретического осмысления исследуемой проблематики позволили выполнить корректный подбор методов исследования, изложенных в следующем разделе.

Материалы и методы

В настоящем исследовании была проанализирована динамика среднегодовых темпов экономического роста по агрегированным секторам экономики российской Арктики за следующие периоды:

- 2011-2013 гг. (базовый период, определяемый максимальной доступностью данных);

- 2014-2019 гг. (период влияния мирового валютно-финансового и первого санкционного кризисов);

- 2020-2023 гг. (период влияния коронакризиса и второго санкционного кризиса).

Все виды деятельности на основе анализа общероссийских классификаторов видов экономической деятельности (ОКВЭД и ОКВЭД-2) были агрегированы и распределены на рыночный и нерыночный секторы.

Рыночный сектор включает: сельское хозяйство (в т.ч. рыболовство и лесное хозяйство), добычу, обработку и электроэнергетику, строительство и торговлю, транспорт и связь, финансы и бизнес-услуги. В нерыночный сектор вошли образование, здравоохранение, государственное управление. Подобное агрегирование в секторы экономики дает возможность провести структурно-динамический анализ роста экономики Арктики за длительный период.

Исходными данными стали показатели валового регионального продукта (ВРП) по видам экономической деятельности, скорректированные с помощью индекса физического объема ВРП соответствующего вида экономической деятельности и приведенные к ценам 2011 г. Среднегодовые темпы прироста показателей валового регионального продукта рассчитывались с использованием метода логарифмирования. Опираясь на методику расчета экономического роста [21] и используя данные о среднегодовых темпах роста секторов экономики и их среднегодовой доли в структуре валового регионального продукта Арктики, за исследуемый период был определен вклад каждого сектора экономики в экономический рост российской Арктики. На основе темпов прироста секторов и долей секторов в добавленной стоимости был рассчитан агрегированный показатель экономического роста российской Арктики.

Результаты и обсуждение

Данные исследования позволяют оценить возможные структурные изменения в экономике, вызванные шоковыми воздействиями, определить отрасли и секторы экономики, которые испытали наибольшее воздействие, а также отрасли, имеющие высокий адаптационный потенциал в условиях внешних воздействий. Более детальное исследование отраслевых показателей дает возможность определить, из каких факторов складывается рост экономики в целом и отдельных ее отраслей. Имеющийся опыт изучения влияния крупнейших шоков на экономическое развитие Российской Федерации на основе использования отраслевых данных дает возможность определить направления и динамику посткризисного развития. К примеру, восстановление российской экономики после кризиса 2008-2009 гг. было связано с повышением спроса на сырье на мировых рынках и развитием в этой связи добывающего комплекса. Этот потенциальный источник экономического роста выделялся специалистами и в период выхода из коронакризиса [2].

Специфика отраслевой структуры экономики регионов российской Арктики, зависимость ее от геополитической ситуации обусловливают высокую степень уязвимости к воздействию внешних рисков и угроз. Анализ отраслевой структуры валового регионального продукта показывает увеличение роли добывающего сектора в структуре экономики: с 2011 по 2023 гг. доля добычи полезных ископаемых возросла с 31,1% до 46,1% (рис.1). Сохранение доминирования ресурсного сектора, основанного на добыче невозобновимых природных ресурсов, создает дополнительные риски долгосрочного развития.

Об отсутствии тенденций диверсификации экономики свидетельствует динамика доли обрабатывающих производств в общей структуре, которая за этот период сократилась с 15% до 13,8%. Расширение роли добывающего сектора в структуре экономики сопровождается некоторым сокращением значимости других секторов экономики, за исключением сектора финансов и бизнес-услуг. Наибольшие масштабы сокращения отраслевой доли в структуре ВРП характерны для строительства и торговли.

Рисунок 1. Структура валового регионального продукта в текущих ценах (2011-2023 гг.), %

Источник: рассчитано авторами по данным [9]

Вместе с тем, важно понимать, что вклад сектора экономики в экономический рост определяется не только его долей в структуре валового регионального продукта, но и среднегодовыми темпами прироста.

Согласно полученным расчетам, среднегодовой темп прироста ВРП в совокупной экономике Арктики составил за исследуемый период 2,26 п.п. Основными отраслевыми источниками роста экономики Арктики можно считать добывающий сектор, сектор строительства и торговли, финансов и бизнес-услуг (таблица 1).

Таблица 1

Вклад отдельных секторов в экономический рост российской Арктики,

2011-2023 гг.

Они характеризуются наиболее высокими среднегодовыми темпами роста ВРП, а также значительным удельным весом сектора в структуре ВРП Арктики. Вклад в экономический рост сектора добычи полезных ископаемых обусловлен, прежде всего, высокой долей в структуре ВРП, а не темпами прироста ВРП. В то время как вклад строительства и торговли, финансов и бизнес услуг, помимо высокой доли в структуре ВРП, обеспечивается более высокими темпами прироста ВРП. Сравнение доли обрабатывающих отраслей с ведущими по размеру вклада секторами дает основания полагать, что ключевым фактором весомости вклада в экономический рост является темп прироста ВРП, а не удельный вес сектора в экономике.

На втором месте по величине вклада в экономический рост российской Арктики находится сектор обрабатывающих производств и сектор транспорта и связи, среднегодовые темпы прироста которых в 2-2,5 раза ниже, чем у ведущих секторов Арктики. При этом даже высокий удельный вес обрабатывающих производств не способствовал выведению их в лидирующие по вкладу в экономический рост. Отстающими по вкладу в экономический рост Арктики в рыночном секторе являются сельское хозяйство, включая лесное хозяйство и рыболовство, а также электроэнергетика.

Таким образом, можно заключить, что основным фактором весомого вклада секторов в экономический рост становится высокий темп роста ВРП в данном секторе. Тогда как минимизация вклада секторов в экономический рост обусловлена сочетанием факторов: медленные темпы роста и незначительная доля сектора в ВРП.

На рисунке 2 представлен вклад регионов АЗРФ в отраслевой рост экономики (прирост ВРП) за период с 2011 по 2023 гг.

Рисунок 2. Вклад регионов АЗРФ в отраслевой экономический рост

арктического макрорегиона за период 2011-2023 гг., п.п.

Источник: рассчитано авторами по данным [9]

Как показывает анализ, отрасли, определяющие экономический рост Арктики (добыча полезных ископаемых, строительство и торговля, финансы и бизнес-услуги) локализованы в Ямало-Ненецком автономном округе, Республике Саха (Якутия) и Красноярском крае. Можно предположить, что определяющую роль здесь играет добывающий сектор, который дает толчок развитию смежных отраслей. Об этом может свидетельствовать, к примеру, развитие строительства и торговли на Ямале. Вклад регионов в рост сектора финансов и бизнес-услуг более дифференцирован и здесь наибольшее значение имеет Ямало-Ненецкий автономный округ, Красноярский край и Чукотский автономный округ.

Рост обрабатывающих производств Арктики обеспечивается наибольшим вкладом Красноярского края, Мурманской и Архангельской областей, а также Республикой Саха (Якутия). Негативной тенденцией является отрицательный вклад Республики Карелия, в экономике которой обрабатывающие производства имеют определяющую роль. Более весомый вклад Красноярского края и Чукотского автономного округа в рост энергетики Арктики также обусловлен наличием энергоресурсов на данных территориях. Рост сельского хозяйства обеспечивается исключительно за счет Красноярского края и Чукотского автономного округа.

Экономический спад, наблюдаемый в секторе нерыночных услуг (образование, здравоохранение, государственное управление) практически во всех субъектах Арктики может быть обусловлен сокращением численности населения. Незначительный рост в секторе государственного управления поддерживается только Ненецким и Чукотским автономными округами, в образовании только Ямало-Ненецким автономным округом, в здравоохранении - Ямало-Ненецким и Ненецким автономными округами и Республикой Саха (Якутия).

Анализ вклада отдельных отраслей и секторов экономики в экономический рост в отдельные периоды нестабильности дает возможность оценить, какие отрасли экономики были более устойчивы и справлялись с новыми вызовами более успешно, а какие требуют особого внимания с позиции потребности в адаптации (рис.3).

Представим характеристику определенных нами ранее периодов нестабильности в контексте вклада секторов в экономический рост Арктики.

Рисунок 3. Вклад секторов экономики российской Арктики в экономический рост в периоды нестабильности, п.п.

Источник: рассчитано авторами по данным [9]

Принимая период 2011-2013 гг. за базовый со среднегодовыми темпами роста ВРП, равными 3,21 п.п., можно заметить, что период нестабильности 2014-2019 гг. вызвал более существенное снижение темпов экономического роста в целом по всей совокупности регионов Арктики, чем период 2020-2023 гг.: 2,63 п.п. и 2,75 п.п. соответственно. В период 2014-2019 гг. наблюдалось снижение отраслевого вклада в экономический рост Арктики по сравнению с базисным периодом практически всех секторов, за исключением добывающего сектора. В то время как кризисные явления 2020 и 2022 гг. вызвали существенное снижение вклада в экономический рост Арктики только добывающего сектора (с 2,11 п.п. до 0,38 п.п.), и запустили механизм сокращения производства ВРП в сельском хозяйстве и секторе обрабатывающих производств. Остальные рыночные секторы показали прирост вклада в рост экономики всей Арктики во второй период нестабильности (2020-2023 гг.) по сравнению с первым периодом нестабильности (2014-2019 гг.). Государственное управление, образование и здравоохранение во втором периоде нестабильности сократили размер своего отрицательного вклада, замедлив темпы падения ВРП. Общей тенденцией всех рыночных секторов регионов Арктики, исключая строительный сектор, является то, что ни один из них не вернулся к размерам вклада в экономический рост базового докризисного периода. В отношении секторов нерыночных услуг заметно их стремление к выходу на неотрицательную траекторию вклада, так как темпы снижения ВРП в каждом из них в сравнении с базовым периодом замедлились.

Об особой роли добывающего сектора в экономике российской Арктики говорит его несравнимый с другими секторами вклад в экономический рост периода 2014-2019 гг. (2,11 п.п. из 2,63 п.п.).

Интересным с точки зрения анализа причин является положительный вклад сельского хозяйства в рост экономики АЗРФ в период 2014-2019 гг., который был обусловлен высокими темпами роста рыболовства в Чукотском автономном округе, где в 2017 был зафиксирован максимальный за последние 28 лет улов тихоокеанского лосося. Обрабатывающий сектор и сектор финансов и бизнес-услуг обеспечили небольшой положительный вклад в темпы роста экономики Арктики, как благодаря высоким темпам прироста ВРП, так и значимой доле секторов в экономике Арктики. Тогда как сектор строительства – в основном, благодаря большому удельному весу в экономике. В данном случае можно предполагать стимулирующее воздействие добывающего сектора на строительный и финансовый секторы ввиду реализации арктических проектов (например, порт Сабетта).

В период нестабильности 2020-2023 гг. ресурсные секторы показывали либо сокращение вклада в экономический рост (добывающий сектор), либо его отрицательный вклад (сельское хозяйство). В то время как развитие строительных проектов в Ямало-Ненецком автономном округе, Красноярском крае, Якутии и на Чукотке продолжало увеличивать вклад сектора в экономику Арктики. Вместе с этим сектором, показавшим максимальные темпы прироста ВРП, сравнительно меньший, но существенный рост был отмечен в секторе финансовых услуг и транспорте, что можно объяснить эффектом локомотива строительного сектора. Вклад этих двух секторов в экономику Арктики был не таким большим, как вклад строительства: их доля в отраслевой структуре экономики АЗРФ в два раза меньше.

Наблюдаемые отраслевые особенности экономического роста в Арктике показали, что экономика арктических регионов подвержена влиянию внешних шоков и воздействий. Наиболее заметным проявлением является смещение отраслей, дающих максимальный вклад в экономический рост, от добычи полезных ископаемых и обрабатывающих производств к строительству, транспорту, финансам и бизнес-услугам (табл.2).

Таблица 2

Отрасли экономики и регионы АЗРФ с наибольшим вкладом в экономический рост в отдельные периоды экономического развития

Несмотря на беспрецедентную отрицательную динамику мировых цен на нефть и падение мировых цен на газ, вклад добывающего сектора в экономику Арктики в период 2014-2019 гг. был обусловлен вводом в действие в 2016 г. Ярудейского, Новопортовского и Восточно-Мессояхского месторождений нефти в Ямало-Ненецком автономном округе на фоне длительной (с 2005 г.) стагнации добычи углеводородов в регионе. Вклад в развитие сектора добычи внесло также освоение Ванкорского месторождения в Красноярском крае, пик добычи на котором пришелся на 2014-2015 годы. Вклад Республики Коми в рост добывающего сектора Арктики был обеспечен, как в 2014, так и в 2016 годы только увеличением объемов добычи нефти компанией ООО «Лукойл-Коми» при стабильном сокращении добычи газа в регионе.

Сектор обрабатывающих производств в этот период обеспечил существенный вклад в экономический рост Арктики, главным образом за счет развития пищевой (выпуск замороженных ракообразных и консервов) и металлургической отрасли вследствие расширения номенклатуры выпускаемых изделий, а также внедрения новой технологии производства никеля на Кольской горно-металлургической компании. Вторым по вкладу в сектор был Красноярский край, где в 2017 г. за счет приоритетных инвестиционных проектов были открыты новые деревообрабатывающие производства. Архангельская область внесла свой вклад в рост обрабатывающего сектора Арктики в этот период по причине завершения ряда крупных проектов по строительству подводных судов в 2017 г.

Анализ показывает, что в период коронакризиса и второй волны санкционного кризиса 2020-2023 г. наибольший рост в Арктике проявили такие отрасли хозяйства как строительство и торговля, финансы и бизнес-услуги, транспорт и связь и региональными лидерами являются Ямало-Ненецкий автономный округ, Красноярский край, Республика Саха (Якутия). К примеру, в Якутии в этот период начались активные строительные работы по освоению Эльгинского месторождения угля, активное дорожное и жилищное строительством в рамках реализации национальных проектов. В Ямало-Ненецком автономном округе рост строительной отрасли также был связан с жилищным строительством и дорог. В Красноярском крае в этот период началась активная фаза строительства моста через р. Енисей, а также строительством объектов промышленной инфраструктуры для освоения месторождений нефти и угля.

Заключение

Основными тенденциями отраслевой структуры экономики арктического макрорегиона на протяжении исследуемого периода является расширение сектора добычи исчерпаемых природных ресурсов, сужение сектора, связанного с освоением возобновимых природных ресурсов (лес, рыба), а также сужение значимых для освоения Арктики таких отраслей как строительство, транспорт, электроэнергетика и обрабатывающие производства.

Экономический рост наблюдается во всех секторах экономики, за исключением сельского хозяйства и сектора нерыночных услуг (образование, здравоохранение, государственное управление). Основной вклад в экономический рост внесли добыча полезных ископаемых, строительство и торговля, финансы и бизнес-услуги. При этом вклад добычи был обусловлен долей отрасли в ВРП, а вклад строительства, финансов и бизнес-услуг - темпами роста. Это может свидетельствовать о высоких рисках долгосрочного развития, обусловленных сырьевой зависимостью экономики Арктики.

В целом можно говорить о достаточной устойчивости экономики российской Арктики в кризисные периоды последнего десятилетия, которая была обеспечена преимущественно ролью ресурсного фактора. Важно отметить, что рост добывающего сектора в Арктике носит синергетический эффект, обеспечивая развитие смежных отраслей. При этом в настоящее время темпы развития добывающего сектора замедляются, что представляет собой угрозу длительного и устойчивого экономического роста арктического макрорегиона и снижает возможности адаптации тех регионов и отраслей, чья экономика тесно связана с освоением невозобновимых природных ресурсов. Слабая диверсификация хозяйства в условиях точечного влияния санкций снижает адаптивные возможности всей экономики и создает угрозу устойчивого развития арктических территорий в периоды кризисов.

Наблюдаемые в последние отраслевые сдвиги, когда ведущими отраслями по вкладу в экономический рост Арктики становятся строительство, транспорт и финансы, а не добыча и обработка, могут свидетельствовать о высокой роли государства в поддержке экономики Арктики и обеспечении ее устойчивости. В связи с этим, очевидно существенное участие государства в обеспечении адаптации отраслей и регионов Арктики к влиянию внешних шоков и воздействий.