Концепция умной специализации в системе регионального управления: интегральный подход к развитию инновационного потенциала территорий
Победин А.А.
1 Уральский институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Екатеринбург, Россия
Скачать PDF | Загрузок: 6
Статья в журнале
Экономика, предпринимательство и право (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Том 15, Номер 10 (Октябрь 2025)
Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=84001649
Аннотация:
В условиях цифровой трансформации, ускорения научно-технического развития и усиливающейся территориальной дифференциации особую актуальность приобретает проблема повышения инновационного потенциала регионов. Многие территории сталкиваются с «инновационным парадоксом» и эффектом колеи, затрудняющими перестройку региональных социально-экономических систем. Традиционные инструменты промышленной политики, основанные на жестком отраслевом планировании, демонстрируют ограниченную эффективность в условиях возрастающей неопределенности и глобальных вызовов. Статья посвящена теоретическому обоснованию умной специализации как интегрального подхода к региональному управлению и промышленной политике, нацеленной на стимулирование инновационного развития территорий и формирование новых высокотехнологичных кластеров. Исследование основано на интеграции положений институциональной экономики, теорий регионального развития и новой экономической географии, концепций пятерной спирали и экономики знаний, неошумпетерианского и экосистемного подходов, что обеспечивает теоретическое обоснование концепции умной специализации как интегрального подхода к региональному управлению. В работе обоснованы теоретико-методологические принципы формирования стратегии умной специализации регионов, включающие выбор приоритетов территориального развития в рамках институционального, научного, экономического профилирования при согласовании интересов ключевых стейкхолдеров (представителей власти, бизнеса, научных организаций и общества). Стратегия пространственного развития РФ до 2030 года создает институциональные предпосылки для внедрения умной специализации через развитие межрегиональной кооперации и сотрудничества в инновационной сфере. Результаты исследования могут быть использованы в рамках разработки стратегий умной специализации, инновационного развития, структурной трансформации российских регионов и повышения уровня резилиентности с учетом уникальных конкурентных преимуществ и институциональных особенностей.
Ключевые слова: умная специализация, цифровая трансформация, инновационная экосистема, промышленная политика, пространственное развитие, стратегическое управление
Финансирование:
Статья подготовлена в рамках гранта Комитета науки Министерства науки и высшего образования Республики Казахстан по проекту AP19679796 «Исследование факторов развития регионов с учетом межрегиональных связей и государственного регулирования».
JEL-классификация: L50, L52, Q55
Введение
Одним из ключевых факторов, определяющих динамику экономического развития, является инновационный потенциал территорий [35; 87]. Регионы с низким уровнем инновационной активности имеют сравнительно невысокие шансы оказаться среди экономических лидеров, поскольку спрос на производимые ими товары и услуги в условиях современных рынков, в том числе на международном уровне, будет неуклонно снижаться (разумеется, есть определенные исключения при наличии ценных и высоковостребованных ресурсов, но общего правила это не меняет). Соответственно, основной задачей региональной политики становится повышение конкурентных позиций отдельных территорий. Основной акцент должен быть сделан на стимулировании научно-технического развития, что требует совершенствование как практического инструментария, так и общетеоретической базы при осуществлении регионального управления.
Несмотря на существенное влияние концепции полюсов роста на регулирование регионального развития во второй половине XX века, при реализации мер региональной и промышленной политики долгое время продолжал доминировать традиционный отраслевой подход, предполагающий жесткое планирование и приоритизацию конкретных секторов, которые по тем или иным причинам считались наиболее перспективными с точки зрения национальных интересов, т.е. государством напрямую определялись приоритетные отрасли, технологии или компании с ожидаемыми высокими перспективами роста. Такой подход основывался на административных механизмах целеполагания, предоставлял выбранным объектам различные преференции за счет конкурентов и носил в значительной степени закрытый характер [90]. В результате ряд индустриально развитых территорий (старопромышленные регионы) не всегда способны гибко реагировать на изменения экономической конъюнктуры и адаптироваться в условиях новых волн научно-технического развития [33].
Главная проблема традиционной промышленной политики состоит в том, что успех ее реализации напрямую зависит от возможностей и компетенции системы государственного управления, определяющей приоритеты развития [54]. Однако уже к 1980-м гг. прошлого века становится очевидным, что подобный централизованный механизм неэффективен в условиях повышения неопределенности технологического развития и глобальной конкуренции. Кроме того, традиционный подход предполагает серьезные риски лоббирования частных и корпоративных интересов, а также коррупции. В качестве альтернативы были предложены горизонтальные стратегии регулирования инноваций, нацеленные на обеспечение общих благоприятных условий для всех отраслей [57] и решение таких системных проблем, как дефицит навыков, ограниченный доступ к финансированию или слабая защита интеллектуальной собственности. Подобные стратегии не требуют выбора приоритетов и менее подвержены рискам «провалов государства», однако их изолированное применение оказалось недостаточным инструментом структурных изменений и технологической модернизации, особенно в регионах «догоняющего развития». Концепция умной специализации рассматривается как синтез горизонтального и вертикального подходов, сочетающий селективность и гибкость [65], что предполагает поддержку инноваций в определенных секторах, однако направления поддержки выбираются не административным путем, а через коллективный поиск, вовлекающий основных региональных стейкхолдеров и опирающийся на анализ реальных возможностей и активов территории [36], сглаживая как некоторые «провалы» государственной промышленной политики, так и односторонне ориентированных на создание общих инновационных институтов горизонтальных стратегий [3].
Одна из частых проблем при реализации программ инновационного развития – так называемый «инновационный парадокс», представляющий собой несоответствие между высокой потребностью в инновационных инвестициях и ограниченной способностью абсорбировать и эффективно использовать эти инвестиции для развития экономики региона. Слаборазвитые территории обладают более высокой потребностью в поддержке инноваций, что связано с острой необходимостью преодоления экономического отставания за счёт технологической модернизации и повышения конкурентоспособности [77]. В то же время у таких регионов существенно ниже научно-технический потенциал и способность освоения государственных инвестиций в инновационное развитие [80; 83], причинами чего могут выступать устаревшая промышленная база, низкая добавленная стоимость производимой продукции, а также слабость и коррумпированность государственных институтов.
Способом преодоления инновационного парадокса может выступать реализация концепции умной специализации, предусматривающей выявление приоритетных векторов инновационной поддержки посредством идентификации специфических преимуществ и ресурсной базы региона в ходе предпринимательского поиска (entrepreneurial discovery process) с вовлечением предприятий реального сектора, академических учреждений, институциональных структур [65], что концентрирует ограниченные ресурсы на наиболее перспективных инновационных проектах. Ориентированность не только на технологические, но и на нетехнологические инновации в сфере управления, маркетинга и т.д. расширяет пространство для инновационной активности в том числе за пределами наукоемких отраслей. А также умная специализация способствует формированию системы управления инновациями с участием заинтересованных сторон, что, в свою очередь, способствует повышению прозрачности и снижению коррупционных рисков при распределении средств. Комплексность и дифференцированный характер концепции умной специализации отвечает ключевым вызовам слаборазвитых регионов, определяющим региональный инновационный парадокс, что повышает вероятность эффективного решения проблем инновационного развития подобных территорий.
Для Российской Федерации особенно актуальна проблема повышения конкурентоспособности регионов и стимулирования их инновационного развития в условиях глобальных экономических вызовов. Многие российские регионы сталкиваются с «инновационным парадоксом», когда высокая потребность в высокотехнологичных инвестициях сочетается с ограниченной способностью эффективно абсорбировать и использовать эти инвестиции. Традиционные подходы к региональному управлению, основанные на жестком отраслевом планировании и административном распределении ресурсов, демонстрируют ограниченную эффективность в современных условиях повышения уровня неопределенности рыночной среды в том числе под воздействием ускорения научно-технического прогресса и иных вызовов, в том числе ужесточения санкционного режима [38; 85].
Умная специализация может стать основой нового регионального управления, однако ее успешная реализация в российском контексте требует системного теоретического осмысления ключевых составляющих данного подхода. Целью статьи является теоретическое обоснование концепции умной специализации как интегрального подхода к управлению инновационным развитием регионов. Задачи исследования: систематизировать междисциплинарные теоретические подходы, составляющие основу концепции умной специализации; раскрыть ключевые элементы и принципы реализации стратегии инновационного развития; проанализировать взаимосвязь между региональными системами знаний и возможностями инновационного развития. Гипотеза исследования состоит в том, что реализация концепции умной специализации, основанной на принципах предпринимательского поиска с опорой на региональные системы знаний, способна обеспечить более эффективное управление инновационным развитием территорий по сравнению с традиционными подходами отраслевой и региональной политики.
Теоретические предпосылки концепции умной специализации
Концепция умной специализации является логическим развитием традиционного подхода к региональной специализации, под которой подразумевается концентрация экономической активности региона на определенных отраслях и видах деятельности, где территория обладает сравнительными преимуществами [41], обусловленными географическими, ресурсными, историческими или иными факторами. Такая специализация формируется преимущественно на основе сложившейся структуры экономики и часто является результатом естественных рыночных процессов или централизованного планирования [23]. Особым направлением региональной специализации, особенно актуальной в рамках постиндустриальной экономики, является специализация на высокотехнологичных и инновационных видах экономической деятельности (инновационная специализация), при которой регион получает дополнительные конкурентные возможности за счет наличия уникальных знаний и технологий, наличия специализированной инфраструктуры (лаборатории, технопарки, научные центры и т.д.), привлечения высококвалифицированных специалистов, развития уникальных производственных цепочек в рамках инновационных кластеров [16]. В итоге регион получает может повысить свою представленность на высокодоходных и высокомаржинальных рынках, что приводит к увеличению капитализации компаний и благосостояния населения. Кроме того, инновационная специализация позволяет региону с опережением адаптироваться к структурным изменениям, вызванным научно-техническим развитием [47; 50]. Концепция умной специализации предлагает стратегический подход к формированию региональной инновационной экосистемы за счет комплексного применения мер стимулирования и развития самоорганизации предпринимательских сообществ [19].
Умная специализация не только фиксирует существующие конкурентные преимущества, но способствует активному формированию новых направлений развития на основе уникальных особенностей региона, если традиционная специализация ориентирована на эксплуатацию имеющихся ресурсов и производственных возможностей, то умная специализация акцентирует внимание на знаниях, инновациях и структурных изменениях [68]. Ключевое отличие заключается в механизме определения приоритетов – вместо централизованного административного решения или стихийного рыночного процесса умная специализация предполагает коллективное принятие решений с участием всех заинтересованных сторон в рамках процесса предпринимательского поиска. Таким образом, умная специализация представляет собой более сложный, динамичный и адаптивный подход к региональному развитию, направленный на преодоление ограничений традиционных моделей специализации.
Теоретическую базу концепции умной специализации составили несколько взаимодополняющих научных школ. Прежде всего, значительное влияние оказали представители институциональной экономики [8; 12; 21; 65; 82; 95], акцентирующие внимание на роли формальных и неформальных институтов в экономическом развитии. Институциональный контекст имеет принципиальное значение для эффективной реализации концепции умной специализации, поскольку определяет правила взаимодействия участников инновационных процессов, механизмы принятия решений и распределения ресурсов, а также стимулы для развития предпринимательской активности [18].
Другим теоретическим источником стали работы по региональному развитию [49; 63; 71-72; 76; 84; 94], обосновывающие территориальную дифференциацию экономической деятельности и формирование специализированных кластеров. Особое значение имеют теории пространственной организации экономики и концепция конкурентных преимуществ М. Портера, позволяющие выявлять и развивать уникальные компетенции территорий в глобальной экономической системе [86]. Принципы теории полюсов роста Ф. Перру и кластерного подхода напрямую интегрированы в методологию умной специализации через выявление и поддержку перспективных направлений регионального развития.
Существенный вклад в формирование концепции умной специализации внесла модель четверной спирали, расширяющая традиционную триаду "университеты-бизнес-государство" за счет включения гражданского общества [61-62; 66; 74]. Развитие данного подхода предполагает интенсивное взаимодействие и кооперацию между различными акторами инновационной системы, а также учет экологических и социальные вопросов (пятерная спираль) [39].
Теории экономики знаний подчеркивают решающую роль интеллектуальных ресурсов, обучения и инноваций в современном экономическом развитии [64; 67-68; 77]. Работы Д. Форея, одного из основоположников концепции умной специализации, непосредственно связаны с изучением механизмов генерации, распространения и коммерциализации знаний в инновационных системах. Исследования, представленные в рамках теории экономики знаний, обосновывает необходимость перехода от ресурсоориентированной к знаниеемкой экономике через целенаправленное развитие инновационного потенциала территорий [1; 48].
Наконец, экосистемный подход, активно развивающийся и в настоящее время, предоставляет методологическую основу для понимания сложных взаимосвязей и коэволюции различных элементов региональных инновационных систем. В отличие от линейных моделей инновационного процесса, экосистемная парадигма учитывает многообразие форм взаимодействия между участниками инновационной деятельности [3; 10], цикличность и итеративность процессов создания и распространения инноваций [37], значимость локальных и глобальных сетевых структур для генерации и диффузии знаний [7; 25; 43; 55-56]. Устойчивое развитие региональных экосистем получило дальнейшее развитие в рамках концепции циркулярной экономики [51].
Основные элементы концепции умной специализации
Концепция умной специализации была разработана и предложена экспертной группой под руководством Доминика Форея в 2009 году по заказу Еврокомиссии [66]. Основная идея заключалась в приоритетном распределении ограниченных ресурсов на наиболее перспективные направления научно-технологического развития, позволяющих региону гибко встроиться в межрегиональное и мировое разделении труда за счет мобилизации локальных знаний и компетенций [70; 90]. Ключевыми принципами выступают предпринимательский поиск, вовлечение ключевых стейкхолдеров, гибкость и адаптивность инструментов поддержки [57], что, как отмечалось выше, отличает рассматриваемый подход от традиционной отраслевой политики. Умная специализация может рассматриваться как направление новой промышленной политики, нацеленной на использование инноваций в качестве драйвера диверсификации и модернизации регионального развития [87].
Отличительными чертами концепции умной специализации являются [68; 78]:
- наличие четко определенных приоритетных областей, позволяющих сконцентрировать ограниченные ресурсы на прорывных направлениях;
- выбор приоритетов на основе анализа сильных сторон и потенциала территории с привлечением экспертов и заинтересованных сторон;
- постоянный мониторинг и оценка результатов реализации стратегии с возможностью гибкой корректировки приоритетов;
- наличие эффективной системы управления и координации усилий различных органов власти, научных и бизнес-организаций.
Идеи умной специализации напрямую связаны с неошумпетерианским подходом, акцентирующим внимание на процессах созидательного разрушения через адаптацию сравнительных преимуществ, обновление специализации и формирование новых отраслей [92; 29]. Идеи умной специализации перекликаются с теорией новой структурной экономики Ю. Лин [73], концепцией «догоняющего развития» К. Ли [71], подходом Ф. Агиона [92] и У. Аксигита [56] к промышленной политике, эволюционными и процессными взглядами на инновационную политику [87], а также концепцией региональной резильентности [2; 28; 45]. Все эти подходы опираются на эволюционный и неошумпетерианский взгляд на инновации как на итеративный процесс, в котором априори невозможно определить окончательные ограничения для роста и оптимальный путь их преодоления. Концепция умной специализации основана на балансе между необходимостью стратегического управления инновациями, промышленным развитием и потребностью сохранить рыночные стимулы, конкуренцию, предпринимательскую инициативу как ключевые движущие силы инноваций [15; 26], что существенно отличается от традиционной вертикальной промышленной политики с характерным акцентом на выбор ограниченного количества приоритетных отраслей.
Основной отличительной чертой новой промышленной политики является признание неполноты исходных знаний для разработки стратегии и, как следствие, необходимости организации специального процесса поиска перспективных направлений роста и преодоления ограничений [81], соответственно, вместо традиционного «принципал-агентского» подхода, предполагающего четкое задание инструкций и последующий контроль их исполнения, здесь требуется последовательное накопление и обновление знаний в ходе разработки и реализации политики с привлечением основных заинтересованных сторон. Такой подход накладывает определенные ограничения на возможности государственного регулирования и требует новых институциональных форм координации власти, бизнеса и научного сообщества [90].
Концепция умной специализации основана на идее содействия диверсифицированной, а не узкой специализации регионов и стран, что означает выявление направлений, где регион может сформировать уникальные конкурентные преимущества и укрепить свою конкурентную позицию по сравнению с другими территориями [68; 78], причем основное внимание уделяется не выбору конкретных секторов, а определенным видам деятельности, обладающим трансформационным потенциалом для модернизации существующих отраслей или создания новых.
Согласно Асхейму [57] реализация концепции умной специализации содействует диверсифицированному развитию текущих или потенциальных сильных сторон региона. Выявление таких приоритетных направлений происходит в рамках предпринимательского поиска с участием представителей бизнеса, науки, государства и гражданского общества, что позволяет опираться на распределенные и локализованные знания для распознавания потенциальных возможностей развития региона, т.е. принципиальной предпосылкой является то, что источники будущего роста заранее неизвестны и их необходимо найти, а поскольку ни один агент не обладает полной информацией, требуется децентрализованный процесс такого поиска [68; 91]. Это контрастирует с подходом "всеведущего планировщика" в рамках традиционной промышленной политики, которая полагается на выбор секторов сверху вниз. Подход умной специализации требует гибкого управления, позволяющего включать новые идеи и пересматривать первоначальный выбор вместо жесткого следования заранее определенным целям [53].
Помимо неошумпетерианского подхода, концепция умной специализации интегрирует достижения теорий новой экономической географии [35], новой торговой теории, а также исследований инновационного развития [83; 92], в соответствии с которыми эффекты агломерации и экономия от масштаба делают определенную степень пространственной концентрации необходимой для накопления критической массы в области НИОКР и инноваций. Однако большинство регионов не в состоянии позволить себе широкую специализацию и должны устанавливать приоритеты для эффективного распределения ресурсов, что создает основу для ориентированного на местные условия выбора видов деятельности, соответствующих региональным возможностям. В то же время, как отмечают Тиссен и др. [89], умная специализация направлена на смягчение рисков географической и технологической локализации (что часто происходило в монопрофильных территориях), оставляя открытыми варианты для нового пути развития. Адаптивный регион с развитой предпринимательской средой постоянно эволюционирует с помощью модернизации существующих отраслей (реиндустриализация) и выхода в смежные или новые сферы деятельности. Эту способность менять курс и реконфигурировать технологические активы также подчеркивают сторонники теорий регионального ветвления и перехода [58], констатируя принципиальное отличие умной специализации от традиционной кластерной политики, ориентированной на отдельные сектора экономики. И несмотря на то что концепция умной специализации допускает оказание поддержки отдельным компаниям или секторам экономики, ключевой акцент делается на стратегических направлениях регионального развития, способствующих структурной трансформации [68-69].
Формирование приоритетов умной специализации для регионов требует глубокого исследования экономической структуры, имеющихся активов и территориального потенциала через анализ, опирающийся на фактические данные. Первоначально исследуются текущие и перспективные возможности развития региона с учетом глобальных тенденций по нескольким ключевым направлениям, включающим экономическое, научное и институциональное профилирование.
Экономическое профилирование включает системный анализ экономической структуры региона для выявления наиболее перспективных отраслей и направлений развития, включая существующие производственные мощности, трудовые ресурсы, инвестиционный потенциал и конкурентные преимущества территории [17; 44; 40]. Научное профилирование предполагает изучение исследовательского и инновационного потенциала региона (научные учреждения, университеты, технологические платформы, патентная активность и возможности коммерциализации научных разработок) [10]. В рамках институционального профилирования систематизируются региональная система управления, правовая среда, механизмы координации между различными участниками инновационной экосистемы. Особое внимание уделяется качеству государственного управления, эффективности институтов развития и механизмам государственно-частного партнерства [14]. Все три вида профилирования взаимосвязаны и служат основой для разработки стратегии умной специализации, позволяющей региону сконцентрировать ресурсы на наиболее перспективных направлениях развития.
В обобщенном виде основные составляющие концепции умной специализации представлены на рис.1.
Рис. 1. Концептуальный подход формирования направлений умной специализации
Источник: составлено автором
Обобщая характеристику концептуального подхода формирования направлений умной специализации (рис. 1), следует подчеркнуть её трансформационный потенциал для территориальной экономической политики. В отличие от традиционных инструментов промышленного планирования, умная специализация предполагает выбор приоритетов «снизу вверх», на основе предпринимательского поиска, возможностей межрегионального сотрудничества и вовлечении всех заинтересованных сторон.
Ключевая ценность концепции заключается в её способности стимулировать процессы диверсифицированной специализации регионов, избегая как ловушек узкой отраслевой специализации, так и распыления ограниченных ресурсов. Предпринимательский поиск, лежащий в основе формирования приоритетов, позволяет мобилизовать распределенные знания локальных игроков для выявления уникальных конкурентных преимуществ территории. Особое значение в условиях ускоряющихся технологических изменений приобретает заложенный в концепцию механизм постоянного мониторинга и гибкой корректировки выбранных направлений развития с учетом экономического, научного и институционального профилирования, что создает комплексную основу для выявления не только существующих, но и потенциальных конкурентных преимуществ.
На рис.2 представлены этапы внедрения концепции умной специализации: подготовительный, аналитический, предпринимательский поиск, стратегическое планирование, реализация и развитие. Подобная последовательность отражает главные особенности перехода от традиционной отраслевой политики к новому типу регионального управления, одновременно каждый этап включает конкретные действия и процедуры, обеспечивающие комплексное решение задач инновационного развития территорий. Подготовительный этап предполагает мобилизацию институциональных ресурсов региона, не только оценивая готовность стейкхолдеров, но и формируя профессиональную команду проекта. Оценка экономического, научного и институционального потенциала происходит в рамках аналитического этапа, при этом создается информационная основа для принятия стратегических решений.
Рис. 2. Этапы внедрения концепции умной специализации в региональное управление
Источник: составлено автором
Ключевым этапом выступает предпринимательский поиск, в рамках которого осуществляется структурированный диалог между представителями власти, бизнеса, науки и гражданского общества. Стоит подчеркнуть, что без развитого взаимодействия стейкхолдеров у региона нет перспектив формирования устойчивых конкурентных преимуществ. Этап стратегического планирования решает задачи трансформации результатов диалога в приоритеты специализации и механизмы поддержки, при этом обеспечивается согласование с федеральными стратегическими документами, что ведет к повышению эффективности использования бюджетных ресурсов. Финальный этап заключается в практическом воплощении разработанной стратегии посредством запуска пилотных проектов и создания инфраструктуры поддержки.
Перспективы реализации концепции умной специализации в России
В Стратегии пространственного развития РФ до 2030 года, принятой в 2024 году, в качестве одного из принципов пространственного развития закреплен «дифференцированный подход к развитию различных территорий и населенных пунктов, предусматривающий устранение ограничений для экономического роста территорий с относительно высоким уровнем социально-экономического развития и поддержку территорий с относительно низким уровнем социально-экономического развития» [1], направленный на снятие традиционного для региональной политики России противоречия, с одной стороны, перераспределения финансовых и иных ресурсов между территориями, поддержкой отсталых и депрессивных регионов, а с другой – необходимости стимулирования экономического развития как отдельных территориальных единиц, так и РФ в целом [5; 93]. Кроме того, в Стратегии пространственного развития РФ до 2030 года определено, что приоритеты пространственного развития включают «систему опорных населенных пунктов, которые формируют системы расселения, инфраструктуры и экономики Российской Федерации и обеспечивают развитие прилегающих к ним территорий» [2]. Все это знаменует переход от доминирования «выравнивающего» подхода к реализации возможностей саморазвития территорий благодаря поддержки «полюсов роста», обеспечивающих укрепление экономического потенциала страны на региональном уровне [22]. Соответственно, растет потребность в встраивания в систему регионального регулирования механизмов саморазвития территорий, одним из которых и может стать умная специализация.
Определенные шаги к имплементации концепции умной специализации в российскую региональную политику делались и ранее. Еще в 2019 году Министерство экономического развития РФ разработало методику определения направлений специализации регионов [3], к сожалению не опубликованную в полном объеме, однако результаты реализации которой были закреплены в прошлом варианте Стратегии пространственного развития [4]. Тем не менее указанный в документе спектр региональных специализаций получил неоднозначную оценку экспертного сообщества [24], в частности, среди проблем предложенного варианта специализации территорий отмечались: жесткая привязка к классификатору ОКВЭД 2, что приводило к включению неторгуемых видов деятельности и блокировало возможность выявления межотраслевых специализаций; недостаточная детализация перечня из-за использования кодов верхнего уровня; чрезмерная ориентация на традиционные промышленные отрасли при игнорировании интеллектуальных услуг и креативных индустрий. Кроме того, методика демонстрировала слишком широкий охват регионов отдельными специализациями – например, сельскохозяйственная специализация была указана для подавляющего большинства субъектов РФ вне зависимости от их реального вклада в аграрный сектор стран, в результате наблюдалось «усреднение» регионов по числу и составу специализаций, не отражающему действительные различия в экономическом потенциале территорий – регионы с заведомо разным уровнем развития имели схожее число специализаций. Особенно показательна непоследовательность в подходе к определению специализации городов федерального значения: для Москвы специализации не определялись вовсе, хотя для Санкт-Петербурга и Севастополя они были указаны [23].
В 2024 году была утверждена новая Стратегия научно-технического развития РФ, где закреплено, что «в ближайшее десятилетие приоритетами научно-технологического развития следует считать направления, позволяющие получить значимые научные и научно-технические результаты, создать отечественные наукоемкие технологии», что требует увеличения «уровня связанности территории Российской Федерации путем создания интеллектуальных транспортных, энергетических и телекоммуникационных систем» [5]. Соответственно, перспективные направления региональной специализации, прежде всего, должны быть направлены на повышение уровня научно-технического развития и инновационного потенциала территорий, и это в полной мере соответствует принципам умной специализации.
В большинстве регионов РФ действуют стратегические документы (прежде всего – собственные стратегии социально-экономического развития), где установляются приоритеты экономического и инновационного развития. Однако, как показывают исследований, присутствует ряд проблем встраивания принципов умной специализации в механизм стратегического планирования [18; 30; 34], главными из которых выступают:
1) недостаточная согласованность между различными стратегическими документами, реализуемыми в рамках инновационной, отраслевой и региональной политиками;
2) проблемы с системой мониторинга реализации установленных стратегических приоритетов;
3) недостаточное взаимодействие с различными заинтересованными сторонами, в том с представителями бизнеса, науки и образования;
4) ограниченность межрегиональных и международных связей при реализации стратегических документов;
5) фрагментарность финансирования инновационных проектов и отсутствие долгосрочных механизмов поддержки [6].
Перечисленные проблемы ограничивают эффективность переменяемых инструментов стимулирования инновационного развития (технопарки, кластеры, особые экономические зоны, научно-образовательные центры). К сожалению, приоритеты развития по-прежнему определяются органами власти без полноценного вовлечения представителей бизнеса и научного сообщества в процесс целеполагания, недостаточно эффективны механизмы согласования интересов различных групп стейкхолдеров и процедуры достижения консенсуса при принятии стратегических решений.
Для преодоления выявленных проблем и эффективного встраивания концепции умной специализации в российскую систему регионального управления целесообразно реализовать комплекс мер, направленных на совершенствование институциональной среды и механизмов межсекторального взаимодействия. Прежде всего, требуется дальнейшая разработка методологической основы определения приоритетов умной специализации, адаптированной к российским условиям, учитывающих как накопленный экономический потенциал, так и существующие в регионах системы аналитических, синтетических, символических знаний. Такие наработки появляются в рамках инициативы отдельных исследователей [20; 81; 10; 46], но требуется продолжить работу по соответствующему методическому обеспечению на уровне органов государственного управления.
Важным направлением является внедрение практики предпринимательского поиска с широким вовлечением представителей бизнеса, науки, образования и гражданского общества, в том числе в рамках создания региональных платформ сотрудничества, действующих на постоянной основе и обеспечивающих непрерывный диалог между ключевыми участниками инновационной системы [52]. В качестве институциональной основы таких платформ могут выступать научно-образовательные центры мирового уровня, создаваемые в рамках национального проекта «Наука», а также инновационные научно-технологические центры, такие как ИНТЦ МГУ «Воробьевы горы», ИНТЦ «Сириус», ИНТЦ «Русский» и др. Например, в рамках НОЦ «Кузбасс-Донбас» может быть апробирована модель трансформации угольных регионов через ежемесячные «технологические брифинги» с участием всех стейкхолдеров, а в Нижегородской область в рамках НОЦ «Автоматизация» (Нижегородской область) может быть реализована модель развития промышленного интернета вещей через создание «живых лабораторий» на базе машиностроительных предприятий, предполагающая тестирование цифровых решений в реальных производственных условиях с участием конечных пользователей, и система «инновационных спринтов» для быстрого тестирования технологических решений, в рамках которой команды разработчиков, инженеров и представителей бизнеса совместно решают конкретные производственные задачи в сжатые сроки.
Интеграции принципов предпринимательского поиска в существующие процедуры стратегического планирования может быть реализована на основе создания институциональной архитектуры, обеспечивающей эффективное взаимодействие между участниками региональных инновационных экосистем. Ключевым элементом такой архитектуры могут стать региональные советы по умной специализации, функционирующие как постоянно действующие платформы взаимодействия представителей власти, бизнеса, науки и гражданского общества с паритетным представительством различных секторов четверной спирали и ротационным председательством между группами участников. Практическая реализация принципов умной специализации требует создания региональных технологических платформ нового типа с фокусом на межотраслевых технологиях и решениях, обязательным участием представителей всех секторов четверной спирали и финансированием на основе совместных взносов участников. Дополнительным инструментом могут выступить «живые лаборатории» как специализированные площадки для тестирования инновационных решений в реальных условиях на базе университетов, промышленных предприятий и городской инфраструктуры. Принятие решений с участием всех заинтересованных сторон в рамках процесса предпринимательского поиска может быть представлено в виде следующего алгоритма: 1) диагностический анализ потенциала региона; 2) организация стратегических сессий с участием стейкхолдеров; 3) экспертная оценка предложений; 4) формирование консенсусного решения; 5) мониторинг реализации.
Не менее значимым является повышение согласованности стратегических документов различного уровня, что требует совершенствования системы стратегического планирования с учетом принципов умной специализации, в том числе требуется интеграция подходов к определению приоритетов в рамках стратегий социально-экономического развития регионов, отраслевых стратегий и документов научно-технологического развития для формирования комплексной системы стимулирования инновационной активности в регионах с учетом их уникальных конкурентных преимуществ [9].
Объединение потенциала различных территорий для решения сложных научно-технологических задач в условиях технологической трансформации предполагает, что в рамках у мной специализации будет выстраиваться механизм межрегионального сотрудничества [27], перспективным инструментом которого могут стать межрегиональные инновационные кластеры, ориентированные на решение приоритетных задач технологического развития страны.
Существенным фактором успешной реализации концепции умной специализации является формирование системы долгосрочных и стабильных механизмов финансовой поддержки перспективных направлений регионального развития. Помимо бюджетных трансфертов [83], для финансирования проектов умной специализации могут использоваться различные формы государственно-частного партнерства [12], венчурного финансирования, создание региональных фондов развития и т.д. Модель финансовой помощи может предусматривать создание региональных фондов смешанного финансирования с участием бюджетных средств различных уровней и частных инвестиций, обеспечивающих поддержку проектов на всех стадиях их развития. Дополнительными инструментами могут выступать «региональные инновационные ваучеры» для стимулирования заказа НИОКР предприятиями в научных организациях и система налоговых льгот для участников проектов умной специализации.
Наконец, при выстраивании системы управления умной специализацией в регионе необходима организация эффективных механизмов мониторинга [30]. Система мониторинга в российских условиях может включать показатели качества взаимодействия стейкхолдеров (например, индекс доверия, коэффициент сетевой связности организаций, срок принятия коллегиальных решений) и экономические эффекты (прирост добавленной стоимости в приоритетных направлениях, количество созданных высокопроизводительных рабочих мест, объем привлеченных частных инвестиций, показатели импортозамещения в высокотехнологичных отраслях). Среди прочего, система мониторинга должна обеспечивать оперативную корректировку стратегических приоритетов при изменении внешних или внутренних социально-экономических условий [31].
Заключение
В ходе исследования получен ряд научных результатов, развивающих теоретические и методологические основы применения концепции умной специализации в системе регионального управления.
1. Систематизированы междисциплинарные теоретические подходы, составляющие основу концепции умной специализации. Теоретический фундамент концепции формируется сочетанием пяти научных направлений: институциональной экономики (определяющей правила взаимодействия участников), теорий регионального развития (обосновывающих территориальную дифференциацию), модели четверной спирали (расширяющей традиционную триаду до включения гражданского общества), теории экономики знаний (акцентирующей роль интеллектуальных ресурсов) и экосистемного подхода (учитывающего сложные взаимосвязи элементов региональных систем).
2. Разработана структурно-процессная модель реализации концепции умной специализации, включающая шестиэтапный алгоритм внедрения: подготовительный этап (мобилизация институциональных ресурсов), аналитический (трехкомпонентное профилирование), предпринимательский поиск (структурированный диалог стейкхолдеров), стратегическое планирование (трансформация результатов в приоритеты), реализация и развитие (практическое воплощение через пилотные проекты). Выявлено четыре принципиальных отличия от традиционной отраслевой политики: децентрализованный выбор приоритетов, диверсифицированная специализация, гибкая корректировка направлений и обязательное участие всех групп стейкхолдеров.
3. Установлена прямая зависимость между доминирующими в регионе системами знаний (аналитическими, синтетическими, символическими) и соответствующими им механизмами инновационной деятельности. Доказано, что эффективность умной специализации определяется степенью соответствия выбранных приоритетов развития региональной базе знаний и институциональным возможностям их мобилизации.
4. Обоснована необходимость трансформации существующей системы регионального управления через внедрение механизмов предпринимательского поиска с созданием региональных советов по умной специализации, технологических платформ нового типа и системы «живых лабораторий». Разработан пятикомпонентный алгоритм принятия решений с участием заинтересованных сторон, адаптированный к специфике российской институциональной среды.
Для Российской Федерации внедрение подходов умной специализации представляется особенно актуальным в контексте решения задачи преодоления дифференциации инновационного потенциала между регионами, где исторически сложились крупные научные и образовательные центры (такие как Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Томск, Казань) при недостаточном развитии инновационной инфраструктуры в большинстве других территорий. Успешная адаптация концепции умной специализации к российским реалиям требует учета специфики институциональной среды и сложившихся моделей межсекторального взаимодействия, в том числе слабого развития горизонтальных связей между ключевыми участниками региональных инновационных систем – научными организациями, университетами, промышленными предприятиями и органами власти, а также преобладание вертикально-интегрированных структур в экономике многих регионов, что затрудняет способность быстро адаптироваться к меняющимся условиям. Условиями эффективного внедрения концепции умной специализации в практику российского регионального управления являются: создание региональных фондов смешанного финансирования с паритетным участием бюджетных и частных средств; внедрение системы «инновационных ваучеров» для стимулирования заказа НИОКР; формирование межрегиональных инновационных кластеров, ориентированных на приоритетные технологические направления; разработка комплексной системы мониторинга, включающей показатели качества взаимодействия стейкхолдеров и экономические эффекты реализации стратегий.
Перспективными представляются дальнейшие исследования по разработке типологии российских регионов с учетом доминирующих систем знаний, созданию методики количественной оценки эффективности предпринимательского поиска, а также формированию моделей межрегионального сотрудничества в рамках реализации технологических приоритетов национального уровня. Особое внимание требует изучение механизмов адаптации концепции умной специализации к условиям регионов с различным уровнем социально-экономического развития и институциональной зрелости.
Трансформация региональной политики в соответствии с концепцией умной специализации предполагает реализацию системных институциональных преобразований и формирование новой культуры взаимодействия между властью, бизнесом, представителями образования и науки, а также гражданским обществом. Такой комплексный подход способен обеспечить качественную перестройку региональных экономических систем в направлении повышения наукоемкости, технологичности и глобальной конкурентоспособности.
[1] Распоряжение Правительства РФ от 28.12.2024 № 4146-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2030 года с прогнозом до 2036 года». СПС Консультант Плюс. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_495567/ (дата обращения: 25.09.2025) (далее – Стратегия пространственного развития 2030).
[2] Стратегия пространственного развития 2030.
[3] Аналитический центр при Правительстве Российской Федерации. Эксперт: Термин «умная специализация» нельзя технологизировать. URL: https://ac.gov.ru/news/page/ekspert-termin-umnaa-specializacia-nelza-tehnologizirovat-24693 (дата обращения 02.05.2025).
[4] Распоряжение Правительства РФ от 13.02.2019 № 207-р (ред. от 30.09.2022) «Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года» (утратило силу). СПС Консультант Плюс. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_318094/ (дата обращения: 25.09.2025).
[5] Указ Президента РФ от 28.02.2024 № 145 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации». СПС Консультант Плюс. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_470973/ (дата обращения: 25.09.2025).
Источники:
2. Акбердина В.В., Василенко Е.В. Инновационная экосистема: теоретический обзор предметной области // Журнал экономической теории. – 2021. – № 3. – c. 462-473. – doi: 10.31063/2073-6517/2021.18-3.10.
3. Акбердина В.В., Романова О.А. Региональные аспекты индустриального развития: обзор подходов к формированию приоритетов и механизмов регулирования // Экономика региона. – 2021. – № 3. – c. 714-736. – doi: 10.17059/ekon.reg.2021-3-1.
4. Акбердина В.В. Факторы резильентности в российской экономике: сравнительный анализ за период 2000–2020 гг // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. – 2021. – № 8(401). – c. 1412-1432. – doi: 10.24891/ni.17.8.1412.
5. Бондаренко Н.Е., Губарев Р.В. Проблема регионального неравенства в социально-экономическом развитии Российской Федерации // Вестник Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. – 2020. – № 5(113). – c. 56-68. – doi: 10.21686/2413-2829-2020-5-56-68.
6. Бондарчук Н.В., Лебедева Д.В. Трансформация финансирования инновационных проектов на основе платформенного похода // Инновации и инвестиции. – 2023. – № 3. – c. 197-202.
7. Борисоглебская Л.Н., Новакова С.Ю., Макарова С.Н. Инновационная экосистема как инструмент технологического развития региона // Россия: тенденции и перспективы развития: Ежегодник. Материалы XIII Международной научно-практической конференции. Том Выпуск 17. Часть 3. Курск, 2022. – c. 23-28.
8. Веблен Т.Б. Теория праздного класса. - СПб.: Азбука-Аттикус, 2022. – 379 c.
9. Глазьев С.Ю. О создании систем стратегического планирования и управления научно-техническим развитием // Инновации. – 2020. – № 2(256). – c. 14-23. – doi: 10.26310/2071-3010.2020.256.2.002.
10. Голова И.М. Научно-технический потенциал регионов как основа технологической независимости РФ // Экономика региона. – 2022. – № 4. – c. 1062-1074. – doi: 10.17059/ekon.reg.2022-4-7.
11. Голова И.М. Экосистемный подход к управлению инновационными процессами в российских регионах // Экономика региона. – 2021. – № 4. – c. 1346-1360. – doi: 10.17059/ekon.reg.2021-4-21.
12. Дробот Е.В., Макаров И.Н., Колесников В.В., Назаренко В.С., Некрасова Е.А., Широкова О.В. Государственно-частное партнерство и квазипартнерские формы в инновационном развитии национальной промышленности: институциональный анализ // Вопросы инновационной экономики. – 2021. – № 3. – c. 1135-1150. – doi: 10.18334/vinec.11.3.113479.
13. Гэлбрейт Д.К. Новое индустриальное общество. / Избранное. - Москва: Эксмо, 2008. – 1198 c.
14. Данилова И.В., Коротина Н.Ю. «Умное» проектирование институционального регулирования в большой федеративной экономике // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. – 2023. – № 2. – c. 236-247. – doi: 10.35634/2412-9593-2023-33-2-236-247.
15. Еферин Я.Ю., Куценко Е.С. Адаптация концепции умной специализации для развития регионов России // Вопросы государственного и муниципального управления. – 2021. – № 3. – c. 75-110.
16. Заступов А.В. Развитие промышленных кластеров через формирование цифровых инноваций // Бизнес. Образование. Право. – 2021. – № 1(54). – c. 153-158. – doi: 10.25683/VOLBI.2021.54.145.
17. Иванова О.П. Взаимовлияние производственной специализации региона и внутрирегиональных кластеров // Экономика региона. – 2018. – № 4. – c. 1207-1220. – doi: 10.17059/2018-4-12.
18. Калюжнова Н.Я., Виолин С.И. «Умная специализация» российских регионов: возможности и ограничения // Экономика, предпринимательство и право. – 2020. – № 10. – c. 2457-2472. – doi: 10.18334/epp.10.10.111061.
19. Клейнер Г.Б., Рыбачук М.А., Карпинская В.А. Развитие экосистем в финансовом секторе России // Управленец. – 2020. – № 4. – c. 2-15. – doi: 10.29141/2218-5003-2020-11-4-1.
20. Королева Е.Н., Бессонов И.С. Обоснование стратегических приоритетов развития малых предприятий в экономическом пространстве регионана принципах «умной специализации» // Интеллект. Инновации. Инвестиции. – 2021. – № 1. – c. 22-31. – doi: 10.25198/2077-7175-2021-1-22.
21. Коуз Р. Фирма, рынок и право. / Монография. - Москва: Фонд Либеральная миссия, 2007. – 222 c.
22. Крюков В.А., Коломак Е.А. Пространственное развитие России: основные проблемы и подходы к их преодолению // Крюков В.А., Коломак Е.А. Пространственное развитие России: основные проблемы и подходы к их преодолению. - Научные труды ВЭО. Том 227. с.92-114. DOI: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-92-114. – 2021. – № 1. – c. 92-114. – doi: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-92-114.
23. Куценко Е.С., Абашкин В.Л., Исланкина Е.А. Фокусировка региональной промышленной политики через отраслевую специализацию // Вопросы экономики. – 2019. – № 5. – c. 65-89. – doi: 10.32609/0042-8736-2019-5-65-89.
24. Лексин В.Н. Дороги, которые не мы выбираем (о правительственной «Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года») // Российский экономический журнал. – 2019. – № 3. – c. 3-24. – doi: 10.33983/0130-9757-2019-3-3-3-24.
25. Маслюк Н.А., Медведева Н.В. Инновационная экосистема: региональный аспект // Вопросы инновационной экономики. – 2020. – № 4. – c. 1893-1910. – doi: 10.18334/vinec.10.4.111175.
26. Мерзликина Г.С. Концепция «Умной специализации» регионов: уточнение принципов // Вопросы инновационной экономики. – 2021. – № 3. – c. 997-1014. – doi: 10.18334/vinec.11.3.113227.
27. Никитюк Н.Н. Межрегиональное взаимодействие как инструмент достижения стратегических целей социально-экономического развития региона // Вестник евразийской науки. – 2023. – № 3.
28. Нуреев Р.М., Кaрапаев О.В. Цифровизация экономики в контексте волнообразного характера инновационного развития // Управленческие науки. – 2020. – № 1. – c. 36-54. – doi: 10.26794/2404-022X-2020-10-1-36-54.
29. Оборин М.С. Роль регионов с «умной специализацией» в социально-экономическом развитии России // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. – 2020. – № 4(60). – c. 23-30.
30. Оборин М.С. Цифровизация как фактор трансформации управления региональными экономическими системами // Экономика. Налоги. Право. – 2020. – № 3. – c. 91-101. – doi: 10.26794/1999-849X-2020-13-3-91-101.
31. Победин А.А. Единая система координации и мониторинга как инструмент стимулирования умной специализации регионов России // Экономика, предпринимательство и право. – 2025. – № 4. – c. 2615-2636. – doi: 10.18334/epp.15.4.122841.
32. Победин А.А. Инновации как фактор регионального экономического роста (на примере Республики Татарстан) // Вестник Томского государственного университета. Экономика. – 2025. – № 69. – c. 21-40. – doi: 10.17223/19988648/69/2.
33. Победин А.А. Профили специализации российских регионов - лидеров инновационного развития // Муниципалитет: экономика и управление. – 2024. – № 4(49). – c. 20-33. – doi: 10.22394/2304-3385-2024-4-20-33.
34. Победин А.А. Стратегическое управление потенциалом умной специализации региона (на примере Свердловской области) // Вопросы управления. – 2024. – № 6(91). – c. 75-92. – doi: 10.22394/2304-3385-2024-6-75-92.
35. Победин А.А. Теоретический базис формирования эффективной политики регионального развития // Регион: системы, экономика, управление. – 2024. – № 2(65). – c. 36-53. – doi: 10.22394/1997-4469-2024-65-2-36-53.
36. Победин А.А. Умная специализация и инновационное развитие регионов: институциональные механизмы, международный опыт и барьеры имплементации // Modern Economy Success. – 2025. – № 3. – c. 329-342.
37. Победин А.А., Федулов Д.В. Инновационная экосистема как драйвер регионального развития: эволюция концепции и современные направления исследований // Дискуссия. – 2024. – № 9(130). – c. 60-71. – doi: 10.46320/2077-7639-2024-9-130-60-71.
38. Победин А.А., Федулов Д.В. Международные экономические санкции: структура и сценарии реализации // Вопросы управления. – 2023. – № 4(83). – c. 20-32. – doi: 10.22394/2304-3369-2023-4-20-32.
39. Разинкина И.В. Развитие спирали инноваций: сравнительный анализ инновационных моделей тройной, четверной и пятерной спиралей // Экономические науки. – 2022. – № 206. – c. 131-137. – doi: 10.14451/1.206.131.
40. Никулкина И.В., Гордячкова О.В., Калаврий Т.Ю., Вандерлинден Ж.П. Резильентность социально-экономических систем: методологический аспект // Вопросы инновационной экономики. – 2022. – № 1. – c. 659-668. – doi: 10.18334/vinec.12.1.114087.
41. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. - М.: Изд-во Эксмо, 2016. – 1040 c.
42. Самородова Л.Л., Шутько Л.Г., Якунина Ю.С. Цифровые экосистемы и экономическая сложность региона как факторы инновационного развития // Вопросы инновационной экономики. – 2019. – № 2. – c. 401-410. – doi: 10.18334/vinec.9.2.40607.
43. Смирнов В.В. Формирование экономического профиля региона // Аудит и финансовый анализ. – 2015. – № 5. – c. 368-378.
44. Смородинская Н.В., Катуков Д.Д. Резильентность экономических систем в эпоху глобализации и внезапных шоков // Вестник Института экономики Российской академии наук. – 2021. – № 5. – c. 93-115. – doi: 10.52180/2073-6487_2021_5_93_115.
45. Стародубова А.А., Исхакова Д.Д. Инновационные стратегии цифровых предприятий для достижения устойчивого развития в регионах // Π-Economy. – 2023. – № 1. – c. 39-50. – doi: 10.18721/JE.16103.
46. Суховей А.Ф., Голова И.М. Дифференциация стратегий инновационного развития регионов как условие повышения эффективности социально-экономической политики в РФ // Экономика региона. – 2020. – № 4. – c. 1302-1317. – doi: 10.17059/ekon.reg.2020-4-20.
47. Трофимова Н.Н. Проблемы и перспективы формирования экономики знаний в условиях постиндустриальной экономики // Стратегии бизнеса. – 2021. – № 1. – c. 4-8. – doi: 10.17747/2311-7184-2021-1-4-8.
48. Тюнен И.Г. Изолированное государство. - М.: Экономическая жизнь, 1926. – 326 c.
49. Федулов Д.В., Победин А.А. Инновации и их влияние на экономический рост // Экономические науки. – 2022. – № 208. – c. 203-207. – doi: 10.14451/1.208.203.
50. Проняева Л.И., Полянин А.В., Федотенкова О.А., Павлова А.В. Формирование профиля инновационного промышленного кластера // Региональная экономика: теория и практика. – 2020. – № 1(472). – c. 48-66. – doi: 10.24891/re.18.1.48.
51. Ходковская Ю.В., Малых О.Е., Фазрахманов И.И., Хисамутдинов И.А., Баркова Е.Е. Циркулярная экономика: императивы устойчивого развития экосистемы региона // Цитисэ. – 2022. – № 2(32). – c. 507-518. – doi: 10.15350/2409-7616.2022.2.44.
52. Шевченко Е.А. Экономические особенности механизма взаимодействия власти и бизнеса // Экономика: вчера, сегодня, завтра. – 2021. – № 1-1. – c. 253-258. – doi: 10.34670/AR.2021.65.51.028.
53. Шерстнева О.М., Яшева Г.А. Стратегия умной специализации регионов: теоретические аспекты и европейский опыт // Вестник витебского государственного технологического университета. – 2022. – № 1(42). – c. 214-228. – doi: 10.24412/2079-7958-2022-1-214-228.
54. Янченко Е.В. Региональная инновационная экосистема: оценка эффективности функционирования в условиях цифровизации // Вопросы инновационной экономики. – 2023. – № 2. – c. 881-900. – doi: 10.18334/vinec.13.2.117913.
55. Adner R., Kapoor R. Value Creation in Innovation Ecosystems: How the Structure of Technological Interdependence Affects Firm Performance in New Technology Generation // Strategic Management Journal. – 2010. – № 3. – p. 306-333. – doi: 10.1002/smj.821.
56. Akcigit U.? Macron E. Creative destruction and economic growth. / In book: The economics of creative destruction: New research on themes from Aghion and Howitt. - Cambridge, Massachusetts, U.S.: Harvard University Press, 2023. – 21-40 p.
57. Grillitsch M., Asheim B., Trippl M. Chapter 4 - Smart Specialization as an Innovation-Driven Strategy for Economic Diversification: Examples From Scandinavian Regions. / In book: Advances in the Theory and Practice of Smart Specialization. - New York: Academic Press, 2017. – 73-97 p.
58. Boschma R. Towards an evolutionary perspective on regional resilience // Regional Studies. – 2015. – № 5. – p. 733-751. – doi: 10.1080/00343404.2014.959481.
59. Carayannis E.G., Barth T.D., Campbell D.F.J. The quintuple helix innovation model: global warming as challenge and driver for innovation // Journal of Innovation and Entrepreneurship. – 2012. – № 1(2). – p. 1-12. – doi: 10.1186/2192-5372-1-2.
60. Carayannis E.G., Campbell D.F. Developed democracies versus emerging autocracies: arts, democracy, and innovation in Quadruple Helix innovation systems // Journal of Innovation and Entrepreneurship. – 2014. – № 1. – p. 12. – doi: 10.1186/s13731-014-0012-2.
61. Christaller W. Central places in Southern Germany. - Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1966. – 230 p.
62. Coffano M., Foray D. The centrality of entrepreneurial discovery in building and implementing a smart specialisation strategy // Scienze Regionali. – 2014. – № 1. – p. 33-50. – doi: 10.3280/SCRE2014-001003.
63. Commons J.R. The Economics of Collective Action. - New York: Macmillan, 1950. – 436 p.
64. Etzkowitz, H., Leydesdorff L. The Dynamics of Innovation: from National System and Mode 2 to a Triple Helix of University-Industry-Government Relations // Research Policy. – 2000. – № 2. – p. 109-123. – doi: 10.1016/S0048-7333(99)00055-4.
65. Foray D. From smart specialisation to smart specialisation policy // European Journal of Innovation Management. – 2014. – № 4. – p. 492-507. – doi: 10.1108/EJIM-09-2014-0096.
66. Foray D. Smart specialisation: Opportunities and challenges for regional innovation policy. - New York: Routledge, 2015. – 122 p.
67. Grillitsch M., Asheim B., Trippl M. Unrelated knowledge combinations: The unexplored potential for regional industrial path development // Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. – 2018. – № 2. – p. 257-274. – doi: 10.1093/cjres/rsy012.
68. Foray D. et al. Guide to research and innovation strategies for smart specialisations. Apo.org.au. [Электронный ресурс]. URL: https://apo.org.au/node/90736 (дата обращения: 13.08.2024).
69. Isard W. General theory: social, political, economic and regional with particular reference to decision-making analysis. - Cambridge, Massachusetts: M.I.T. Press, 1969. – 1040 p.
70. Krugman P. Increasing Returns and Economic Geography // The Journal of Political Economy. – 1991. – № 3. – p. 483–499. – doi: 10.1086/261763.
71. Lee К. Knowledge regimes and technological catch up. / In book: Learning, capability building and innovation for development. - Cham: Palgrave Macmillan, 2013. – 222-241 p.
72. Leydesdorff L. The Triple Helix, Quadruple Helix, …, and an N-Tuple of Helices: Explanatory Models for Analyzing the Knowledge-Based Economy? // Journal of the Knowledge Economy. – 2010. – № 1. – p. 25-35. – doi: 10.1007/s13132-011-0049-4.
73. Lin J.Y. The quest for prosperity: How developing economies can take off. - Princeton: Princeton University Press, 2012. – 36 p.
74. Lösch A. The economics of location. / Seventh printing. - New Haven, Connecticut, U.S.: Yale University Press, 1978. – 520 p.
75. Lundvall B.-Å. National Systems of Innovation: Toward a Theory of Innovation and Interactive Learning: Anthem Other Canon Economics Series. - London: Anthem Press, 2010. – 404 p.
76. McCann P., Ortega-Argilés R. Smart specialization, regional growth and applications to European Union Cohesion Policy // Regional Studies. – 2015. – № 8. – p. 1291-1302. – doi: 10.1080/00343404.2013.799769.
77. Morgan K. Nurturing novelty: Regional innovation policy in the age of smart specialisation // Environment and Planning C: Politics and Space. – 2016. – № 4. – p. 569-583. – doi: 10.1177/0263774X16645106.
78. Muscio A. An empirical test of the regional innovation paradox // Journal of Economic Policy Reform. – 2015. – № 2. – p. 153-171. – doi: 10.1080/17487870.2015.1013545.
79. Myslyakova Yu.G., Shamova E.A., Neklyudova N.P. Key steps to smart specialization development of Russian regions // R-Economy. – 2021. – № 2. – p. 123-132. – doi: 10.15826/recon.2021.7.2.011.
80. North D.C. Institutions, institutional change and economic performance: Political economy of institutions and decisions. - Cambridge: Cambridge University Press, 2002. – 152 p.
81. Oughton Ch., Landabaso M., Morgan K. The regional innovation paradox: Innovation policy and industrial policy // The Journal of Technology Transfer. – 2002. – № 1. – p. 97-110. – doi: 10.1023/A:1013104805703.
82. Perroux F. Economic space: Theory and applications // Quarterly Journal of Economics. – 1950. – № 1. – p. 89-104. – doi: 10.2307/1881960.
83. Pobedin A.A. Federal Intergovernmental Transfers in the Russian Federation: Experience and Results of Implementation // R-Economy. – 2024. – № 2. – p. 174-189. – doi: 10.15826/recon.2024.10.2.011.
84. Pobedin A.A. Innovation as a Catalyst for Regional Economic Growth: an ARDL Analysis of Sverdlovsk Region, Russia // R-Economy. – 2025. – № 1. – p. 49-59. – doi: 10.15826/recon.2025.11.1.003.
85. Pobedin A.A. Reconsidering Contemporary Classifications of Sanctions in the Light of the Russia Sanctions Regime // R-Economy. – 2022. – № 3. – p. 196-207. – doi: 10.15826/recon.2022.8.3.016.
86. Porter M.E. Clusters and the new economics of competition // Harvard Business Review. – 1998. – № 6. – p. 77-90.
87. Radosevic S. Chapter 1 - Assessing EU Smart Specialization Policy in a Comparative Perspective. / In book: Advances in the Theory and Practice of Smart Specialization. - New York: Academic Press, 2017. – 1-36 p.
88. Radosevic S. Fostering innovation in less-developed and low institutional capacity regions : OECD Regional Development Papers. - Paris: OECD Publishing, 2019. – 47 p.
89. Thissen M. et al. Regional competitiveness and smart specialization in europe place-based development in international economic networks. - United Kingdom: Edward Elgar Publishing Limited, 2013. – 264 p.
90. Rodrik D. Industrial Policy for the Twenty-First Century. Papers.ssrn.com. [Электронный ресурс]. URL: https://papers.ssrn.com/abstract=617544.
91. Uskov A., Novikova N., Lukasheva O., Luchkin A., Volodchenkov A., Yarotskaya E., Afanasyeva N. et al Territory development: past, present, future. / Монография. - Yelm, WA, USA: Science Book Publishing House LLC, 2020. – 268 p.
92. Aghion P. et al. The power of creative destruction: Economic upheaval and the wealth of nations. - Cambridge, Massachusetts, U.S.: Harvard University Press, 2021. – 416 p.
93. Weber A. Ueber den standort der industrien. - Tübingen: Verlag von J.C.B. Moh, 1922. – 246 p.
94. Williamson O.E. The mechanisms of governance. - Oxford: Oxford University Press, 1996. – 448 p.
Страница обновлена: 02.12.2025 в 19:42:01
Download PDF | Downloads: 6
The concept of smart specialization in the regional management system: an integrated approach to the development of the regional innovation potential
Pobedin A.A.Journal paper
Journal of Economics, Entrepreneurship and Law
Volume 15, Number 10 (October 2025)
Abstract:
Amid digital transformation, accelerated scientific and technological development and growing territorial differentiation, the problem of increasing the regional innovation potential is becoming particularly relevant. Many territories face the innovation paradox and the path dependence, making it difficult to restructure regional socio-economic systems. Traditional industrial policy instruments based on rigorous industry planning demonstrate limited effectiveness in the face of increasing uncertainty and global challenges. The article provides the theoretical substantiation of smart specialization as an integral approach to regional management and industrial policy aimed at stimulating the regional innovative development and the creation of new high-tech clusters. The research is based on the integration of the provisions of institutional economics, theories of regional development and new economic geography, the concepts of the fifth spiral and the knowledge economy, neo-Schumpeterian and ecosystem approaches, which provides a theoretical justification for the concept of smart specialization as an integral approach to regional governance. The article substantiates the theoretical and methodological principles of developing a strategy for regional smart specialization, including the choice of priorities for territorial development within the framework of institutional, scientific, and economic profiling, while coordinating the interests of key stakeholders (representatives of government, business, scientific organizations, and society). The Spatial Development Strategy of the Russian Federation until 2030 creates the institutional prerequisites for the introduction of smart specialization through the development of interregional cooperation and cooperation in the innovation sphere. The research results can be used in the development of strategies for smart specialization, innovative development, structural transformation of Russian regions and increasing the level of resilience, taking into account unique competitive advantages and institutional features.
Keywords: smart specialization, digital transformation, innovation ecosystem, industrial policy, spatial development, strategic management
Funding:
Статья подготовлена в рамках гранта Комитета науки Министерства науки и высшего образования Республики Казахстан по проекту AP19679796 «Исследование факторов развития регионов с учетом межрегиональных связей и государственного регулирования».
JEL-classification: L50, L52, Q55
References:
Adner R., Kapoor R. (2010). Value Creation in Innovation Ecosystems: How the Structure of Technological Interdependence Affects Firm Performance in New Technology Generation Strategic Management Journal. (3). 306-333. doi: 10.1002/smj.821.
Aganbegyan A.G. (2021). On priority development of knowledge economy. The Economic Revival of Russia. (1(67)). 15-22. doi: 10.37930/1990-9780-2021-1-67-15-22.
Aghion P. et al. (2021). The power of creative destruction: Economic upheaval and the wealth of nations Cambridge, Massachusetts, U.S.: Harvard University Press.
Akberdina V.V. (2021). Resilience factors in the Russian economy: the comparative analysis for 2000-2020. National interests: priorities and security. 17 (8(401)). 1412-1432. doi: 10.24891/ni.17.8.1412.
Akberdina V.V., Romanova O.A. (2021). Regional industrial development: review of approaches priorities to regulation and determining. Economy of the region. 17 (3). 714-736. doi: 10.17059/ekon.reg.2021-3-1.
Akberdina V.V., Vasilenko E.V. (2021). Innovation ecosystem: review of the research field. Journal of Economic Theory. 18 (3). 462-473. doi: 10.31063/2073-6517/2021.18-3.10.
Akcigit U.? Macron E. (2023). Creative destruction and economic growth Cambridge, Massachusetts, U.S.: Harvard University Press.
Bondarchuk N.V., Lebedeva D.V. (2023). Transformation of financing of innovative projects based on a platform approach. Innovation and Investment. (3). 197-202.
Bondarenko N.E., Gubarev R.V. (2020). The problem of regional inequality in social and economic development of the Russian Federation. Bulletin of Plekhanov Russian University of Economics. 17 (5(113)). 56-68. doi: 10.21686/2413-2829-2020-5-56-68.
Borisoglebskaya L.N., Novakova S.Yu., Makarova S.N. (2022). The innovation ecosystem as a tool for the technological development of the region Russia: trends and development prospects. 23-28.
Boschma R. (2015). Towards an evolutionary perspective on regional resilience Regional Studies. 49 (5). 733-751. doi: 10.1080/00343404.2014.959481.
Carayannis E.G., Barth T.D., Campbell D.F.J. (2012). The quintuple helix innovation model: global warming as challenge and driver for innovation Journal of Innovation and Entrepreneurship. (1(2)). 1-12. doi: 10.1186/2192-5372-1-2.
Carayannis E.G., Campbell D.F. (2014). Developed democracies versus emerging autocracies: arts, democracy, and innovation in Quadruple Helix innovation systems Journal of Innovation and Entrepreneurship. 3 (1). 12. doi: 10.1186/s13731-014-0012-2.
Christaller W. (1966). Central places in Southern Germany Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall.
Coffano M., Foray D. (2014). The centrality of entrepreneurial discovery in building and implementing a smart specialisation strategy Scienze Regionali. 13 (1). 33-50. doi: 10.3280/SCRE2014-001003.
Commons J.R. (1950). The Economics of Collective Action New York: Macmillan.
Danilova I.V., Korotina N.Yu. (2023). «Smart» design of institutional regulation in large federal economy. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya Ekonomika i pravo. 33 (2). 236-247. doi: 10.35634/2412-9593-2023-33-2-236-247.
Drobot E.V., Makarov I.N., Kolesnikov V.V., Nazarenko V.S., Nekrasova E.A., Shirokova O.V. (2021). Public-private partnership and quasi-partner forms in the innovative development of national industry: institutional analysis. Russian Journal of Innovation Economics. 11 (3). 1135-1150. doi: 10.18334/vinec.11.3.113479.
Eferin Ya.Yu., Kutsenko E.S. (2021). Adjusting smart specialization concept for Russian regions. Public administration issues. (3). 75-110.
Etzkowitz, H., Leydesdorff L. (2000). The Dynamics of Innovation: from National System and Mode 2 to a Triple Helix of University-Industry-Government Relations Research Policy. 29 (2). 109-123. doi: 10.1016/S0048-7333(99)00055-4.
Fedulov D.V., Pobedin A.A. (2022). Innovations and their impact on economic growth. Economic sciences. (208). 203-207. doi: 10.14451/1.208.203.
Foray D. (2014). From smart specialisation to smart specialisation policy European Journal of Innovation Management. 17 (4). 492-507. doi: 10.1108/EJIM-09-2014-0096.
Foray D. (2015). Smart specialisation: Opportunities and challenges for regional innovation policy New York: Routledge.
Foray D. et al. Guide to research and innovation strategies for smart specialisationsApo.org.au. Retrieved August 13, 2024, from https://apo.org.au/node/90736
Gelbreyt D.K. (2008). The New Industrial Society Moscow: Eksmo.
Glazev S.Yu. (2020). On the creation of systems of strategic planning and management of scientific and technological development. Innovations. (2(256)). 14-23. doi: 10.26310/2071-3010.2020.256.2.002.
Golova I.M. (2021). Ecosystem approach to innovation management in Russian regions. Economy of the region. 17 (4). 1346-1360. doi: 10.17059/ekon.reg.2021-4-21.
Golova I.M. (2022). Scientific and technical capacity of regions as the foundation for technological independence of the Russian Federation. Economy of the region. 18 (4). 1062-1074. doi: 10.17059/ekon.reg.2022-4-7.
Grillitsch M., Asheim B., Trippl M. (2017). Chapter 4 - Smart Specialization as an Innovation-Driven Strategy for Economic Diversification: Examples From Scandinavian Regions New York: Academic Press.
Grillitsch M., Asheim B., Trippl M. (2018). Unrelated knowledge combinations: The unexplored potential for regional industrial path development Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 11 (2). 257-274. doi: 10.1093/cjres/rsy012.
Isard W. (1969). General theory: social, political, economic and regional with particular reference to decision-making analysis Cambridge, Massachusetts: M.I.T. Press.
Ivanova O.P. (2018). Influence of regional industrial specialty to the emergence of intraregional clusters. Economy of the region. 14 (4). 1207-1220. doi: 10.17059/2018-4-12.
Kalyuzhnova N.Ya., Violin S.I. (2020). Smart specialization of Russian regions: prospects and limitations. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 10 (10). 2457-2472. doi: 10.18334/epp.10.10.111061.
Khodkovskaya Yu.V., Malyh O.E., Fazrakhmanov I.I., Khisamutdinov I.A., Barkova E.E. (2022). Circular economy: imperatives for sustainable development of the regional ecosystem. Tsitise. (2(32)). 507-518. doi: 10.15350/2409-7616.2022.2.44.
Kleyner G.B., Rybachuk M.A., Karpinskaya V.A. (2020). Development of ecosystems in the financial sector of Russia. The Manager. 11 (4). 2-15. doi: 10.29141/2218-5003-2020-11-4-1.
Koroleva E.N., Bessonov I.S. (2021). Justification of strategic priorities for the development of small businesses in the economic space of the region basedon the principles of «smart specialization». Intelligence. Innovation. Investments. (1). 22-31. doi: 10.25198/2077-7175-2021-1-22.
Kouz R. (2007). Firm, market and law Moscow: Fond Liberalnaya missiya.
Krugman P. (1991). Increasing Returns and Economic Geography The Journal of Political Economy. 99 (3). 483–499. doi: 10.1086/261763.
Kryukov V.A., Kolomak E.A. (2021). Spatial developmentof Russia: main problems and approachesto the solution. Kryukov V.A., Kolomak E.A. Prostranstvennoe razvitie Rossii: osnovnye problemy i podkhody k ikh preodoleniyu. - Nauchnye trudy VEO. Tom 227. s.92-114. DOI: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-92-114. 227 (1). 92-114. doi: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-92-114.
Kutsenko E.S., Abashkin V.L., Islankina E.A. (2019). Focusing regional industrial policy via sectorial specialization. Voprosy Ekonomiki. (5). 65-89. doi: 10.32609/0042-8736-2019-5-65-89.
Lee K. (2013). Knowledge regimes and technological catch up Cham: Palgrave Macmillan.
Leksin V.N. (2019). The roads that we do not choose (on the government «strategy of spatial development of the Russian Federation for the period up to 2025»). Russian Economic Journal. (3). 3-24. doi: 10.33983/0130-9757-2019-3-3-3-24.
Leydesdorff L. (2010). The Triple Helix, Quadruple Helix, …, and an N-Tuple of Helices: Explanatory Models for Analyzing the Knowledge-Based Economy? Journal of the Knowledge Economy. 3 (1). 25-35. doi: 10.1007/s13132-011-0049-4.
Lin J.Y. (2012). The quest for prosperity: How developing economies can take off Princeton: Princeton University Press.
Lundvall B.-Å. (2010). National Systems of Innovation: Toward a Theory of Innovation and Interactive Learning: Anthem Other Canon Economics Series London: Anthem Press.
Lösch A. (1978). The economics of location New Haven, Connecticut, U.S.: Yale University Press.
Maslyuk N.A., Medvedeva N.V. (2020). Innovation ecosystem: regional perspective. Russian Journal of Innovation Economics. 10 (4). 1893-1910. doi: 10.18334/vinec.10.4.111175.
McCann P., Ortega-Argilés R. (2015). Smart specialization, regional growth and applications to European Union Cohesion Policy Regional Studies. 49 (8). 1291-1302. doi: 10.1080/00343404.2013.799769.
Merzlikina G.S. (2021). Regional smart specialization concept: clarifying the principles. Russian Journal of Innovation Economics. 11 (3). 997-1014. doi: 10.18334/vinec.11.3.113227.
Morgan K. (2016). Nurturing novelty: Regional innovation policy in the age of smart specialisation Environment and Planning. 35 (4). 569-583. doi: 10.1177/0263774X16645106.
Muscio A. (2015). An empirical test of the regional innovation paradox Journal of Economic Policy Reform. 18 (2). 153-171. doi: 10.1080/17487870.2015.1013545.
Myslyakova Yu.G., Shamova E.A., Neklyudova N.P. (2021). Key steps to smart specialization development of Russian regions R-Economy. (2). 123-132. doi: 10.15826/recon.2021.7.2.011.
Nikityuk N.N. (2023). Interregional cooperation as a tool for achieving strategic goals of socio-economic development of the region. Vestnik evraziyskoy nauki. 15 (3).
Nikulkina I.V., Gordyachkova O.V., Kalavriy T.Yu., Vanderlinden Zh.P. (2022). Resilience of socio-economic systems: methodological aspect. Russian Journal of Innovation Economics. 12 (1). 659-668. doi: 10.18334/vinec.12.1.114087.
North D.C. (2002). Institutions, institutional change and economic performance: Political economy of institutions and decisions Cambridge: Cambridge University Press.
Nureev R.M., Karapaev O.V. (2020). Economy digitalization under the wave natureof innovation development. Management Sciences. 10 (1). 36-54. doi: 10.26794/2404-022X-2020-10-1-36-54.
Oborin M.S. (2020). Digitalization as a factor of management transformation for regional economic systems. Economy. Taxes. Law. 13 (3). 91-101. doi: 10.26794/1999-849X-2020-13-3-91-101.
Oborin M.S. (2020). The role of regions with «smart specialization» in the socio-economic development of russia. Bulletin of the Nizhny Novgorod University. N.I. Lobachevsky. Series: Social Sciences. (4(60)). 23-30.
Oughton Ch., Landabaso M., Morgan K. (2002). The regional innovation paradox: Innovation policy and industrial policy The Journal of Technology Transfer. 27 (1). 97-110. doi: 10.1023/A:1013104805703.
Perroux F. (1950). Economic space: Theory and applications Quarterly Journal of Economics. 64 (1). 89-104. doi: 10.2307/1881960.
Pobedin A.A. (2022). Reconsidering Contemporary Classifications of Sanctions in the Light of the Russia Sanctions Regime R-Economy. 8 (3). 196-207. doi: 10.15826/recon.2022.8.3.016.
Pobedin A.A. (2024). Federal Intergovernmental Transfers in the Russian Federation: Experience and Results of Implementation R-Economy. 10 (2). 174-189. doi: 10.15826/recon.2024.10.2.011.
Pobedin A.A. (2024). Region smart specialization potential strategic management (Sverdlovsk region case). Voprosy upravleniya. (6(91)). 75-92. doi: 10.22394/2304-3385-2024-6-75-92.
Pobedin A.A. (2024). Specialization profiles of russian regions - leaders in innovative development. Munitsipalitet: ekonomika i upravlenie. (4(49)). 20-33. doi: 10.22394/2304-3385-2024-4-20-33.
Pobedin A.A. (2024). Theoretical basis for the formation of an effective regional development policy. Region: sistemy, ekonomika, upravlenie. (2(65)). 36-53. doi: 10.22394/1997-4469-2024-65-2-36-53.
Pobedin A.A. (2025). Innovation as a Catalyst for Regional Economic Growth: an ARDL Analysis of Sverdlovsk Region, Russia R-Economy. 11 (1). 49-59. doi: 10.15826/recon.2025.11.1.003.
Pobedin A.A. (2025). Innovations as a factor of regional economic growth (using the example of the republic of Tatarstan). Tomsk State University Journal of Economics. (69). 21-40. doi: 10.17223/19988648/69/2.
Pobedin A.A. (2025). Smart specialization and innovative regional development: institutional mechanisms, international experience, and implementation barriers. Modern Economy Success. (3). 329-342.
Pobedin A.A. (2025). Unified system of coordination and monitoring for stimulation of Russian regionsʼ smart specialization. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 15 (4). 2615-2636. doi: 10.18334/epp.15.4.122841.
Pobedin A.A., Fedulov D.V. (2023). International economic sanctions: structure and implementation scenarios. Voprosy upravleniya. (4(83)). 20-32. doi: 10.22394/2304-3369-2023-4-20-32.
Pobedin A.A., Fedulov D.V. (2024). Innovation ecosystem as a driver of regional development: evolution of the concept and modern research directions. Discussion. (9(130)). 60-71. doi: 10.46320/2077-7639-2024-9-130-60-71.
Porter M.E. (1998). Clusters and the new economics of competition Harvard Business Review. 76 (6). 77-90.
Pronyaeva L.I., Polyanin A.V., Fedotenkova O.A., Pavlova A.V. (2020). Shaping an innovative industrial cluster. Regional Economics: Theory and Pactice. 18 (1(472)). 48-66. doi: 10.24891/re.18.1.48.
Radosevic S. (2017). Chapter 1 - Assessing EU Smart Specialization Policy in a Comparative Perspective New York: Academic Press.
Radosevic S. (2019). Fostering innovation in less-developed and low institutional capacity regions : OECD Regional Development Papers Paris: OECD Publishing.
Razinkina I.V. (2022). Development of the spiral of innovation: comparative analysis of innovative models of triple, quadruple and fifth spirals. Economic sciences. (206). 131-137. doi: 10.14451/1.206.131.
Rikardo D. (2016). The beginnings of political economy and taxation M.: Izd-vo Eksmo.
Rodrik D. Industrial Policy for the Twenty-First CenturyPapers.ssrn.com. Retrieved from https://papers.ssrn.com/abstract=617544
Samorodova L.L., Shutko L.G., Yakunina Yu.S. (2019). Digital ecosystems and economic complexity of the region as factors of innovative development. Russian Journal of Innovation Economics. 9 (2). 401-410. doi: 10.18334/vinec.9.2.40607.
Sherstneva O.M., Yasheva G.A. (2022). «Smart specialization» strategy of regions: theoretical aspects and european experience. Startups in the Republic of Belarus: actual issues of development. (1(42)). 214-228. doi: 10.24412/2079-7958-2022-1-214-228.
Shevchenko E.A. (2021). Economic features of the mechanism of interaction between government and business. Economics: Yesterday, Today and Tomorrow. 11 (1-1). 253-258. doi: 10.34670/AR.2021.65.51.028.
Smirnov V.V. (2015). Formation of economic profile of the region. Audit and financial analysis. (5). 368-378.
Smorodinskaya N.V., Katukov D.D. (2021). Resilience of economic systems in the age of globalization and sudden shocks. Bulletin of the Institute of Economics of RAS. (5). 93-115. doi: 10.52180/2073-6487_2021_5_93_115.
Starodubova A.A., Iskhakova D.D. (2023). Innovative strategies of digital enterprises for the implementation of the sustainable development in the regions. Π-Economy. 16 (1). 39-50. doi: 10.18721/JE.16103.
Sukhovey A.F., Golova I.M. (2020). Differentiation of regional innovation development strategies as a condition for improving the effectiveness of socio-economic policy in the Russian Federation. Economy of the region. 16 (4). 1302-1317. doi: 10.17059/ekon.reg.2020-4-20.
Thissen M. et al. (2013). Regional competitiveness and smart specialization in europe place-based development in international economic networks United Kingdom: Edward Elgar Publishing.
Trofimova N.N. (2021). Problems and prospects of knowledge economy formation in the post-industrial economy. Business strategies. 9 (1). 4-8. doi: 10.17747/2311-7184-2021-1-4-8.
Tyunen I.G. (1926). An isolated state M.: Ekonomicheskaya zhizn.
Uskov A., Novikova N., Lukasheva O., Luchkin A., Volodchenkov A., Yarotskaya E., Afanasyeva N. et al (2020). Territory development: past, present, future Yelm, WA, USA: Science Book Publishing House LLC.
Veblen T.B. (2022). The theory of the leisure class SPb.: Azbuka-Attikus.
Weber A. (1922). Ueber den standort der industrien Tübingen: Verlag von J.C.B. Mohr.
Williamson O.E. (1996). The mechanisms of governance Oxford: Oxford University Press.
Yanchenko E.V. (2023). Regional innovation ecosystem: assessment of the effectiveness of functioning in the conditions of digitalization. Russian Journal of Innovation Economics. 13 (2). 881-900. doi: 10.18334/vinec.13.2.117913.
Zastupov A.V. (2021). Industrial cluster development through digital innovation. Business. Education. Law. (1(54)). 153-158. doi: 10.25683/VOLBI.2021.54.145.