Гибкие формы занятости в экономике Томской области: динамика, факторы и перспективы развития

Введение

Современная экономика переживает процессы глубоких структурных преобразований, обусловленных стремительным развитием цифровых технологий, глобализацией и изменениями в организации труда. Одним из ключевых направлений трансформации занятости становится распространение гибких форм трудовой деятельности, которые предполагают отход от традиционных моделей полной и постоянной занятости в пользу более мобильных, адаптивных и разнообразных форм трудовых отношений. К таким формам относятся дистанционная работа, фриланс, временная и проектная занятость, а также самозанятость, платформенная занятость и иные модели, основанные на гибком графике и пространственной децентрализации труда.

Гибкие формы занятости становятся важным элементом адаптации рынка труда к быстро меняющимся условиям внешней среды, среди которых экономические кризисы, эпидемиологические угрозы и технологические вызовы. С одной стороны, они открывают возможности для повышения занятости, оптимизации трудовых ресурсов и расширения экономической активности определенных групп населения (молодежи, женщин с детьми, лиц с ограниченными возможностями здоровья и др.). С другой стороны, такие формы занятости сопровождаются рядом рисков, связанных с нестабильностью доходов, ограниченным доступом к социальным гарантиям и неравномерным распределением трудовых прав.

Развитие гибких форм занятости в условиях цифровой трансформации, нестабильности традиционного рынка труда и роста самозанятости становится предметом изучения в российских научных исследованиях. Работы охватывают широкий круг вопросов – от концептуализации гибкой занятости и ее социально-экономических последствий до анализа особенностей региональной специфики, цифровизации трудовой сферы и трансформации управления персоналом.

Важный вклад в формирование теоретической базы анализа гибкой занятости внесли работы Анисимова Р.И. (2019), где рассматривается феномен прекаризации труда в России – как результат распространения нестабильных форм занятости, в том числе гибких моделей, сопровождающихся ограниченной правовой и социальной защищенностью работников [1]. Попова Р.И. и Токсанбаева М.С. (2018) анализируют нестандартную занятость в сфере малого бизнеса, выделяя ее роль как инструмента адаптации к экономической неопределенности. Авторы акцентируют внимание на необходимости институционального переосмысления таких форм труда в целях повышения их устойчивости [2]. Монографическое исследование Федченко А.А. и соавт. (2016) представляет комплексный подход к понятию неформальной занятости, включая гибкие формы как переходную категорию между формальной и теневой экономикой. Авторы подчеркивают важность правового регулирования и сбалансированной политики в отношении таких форм занятости [3]. Систематизация теоретических подходов представлена также в работе Разумовой Т.О. и Артамоновой М.В. (2017), в которой гибкая занятость интерпретируется в контексте концепции «будущего труда», подчеркивая ее институциональное значение и мультифункциональность [4].

Существенные изменения в организации труда в условиях цифровой экономики анализируются в работах Кочетковой Н.В. и соавт. (2025), где рассматривается влияние цифровизации на формы занятости, в том числе переход к удаленной, гибридной и платформенной работе [5]. Аналогичной позиции придерживаются Яновская А.А. и Куделина О.В. (2023), подчеркивая, что цифровая трансформация становится ключевым фактором роста гибкости занятости в высокотехнологичных секторах [6]. Коровникова Д.А. и Бойко Д.Е. (2024) выделяют вызовы и возможности для управления человеческими ресурсами в условиях цифровизации, указывая на необходимость пересмотра подходов к управлению персоналом и организации труда при массовом распространении гибких и распределенных команд [7]. Работа Забелиной О.В. и Мирзабалаевой Ф.И. (2020) демонстрирует роль фриланса как гибкой формы самозанятости, особенно востребованной в цифровых профессиях. Авторы отмечают, что фриланс снижает барьеры входа на рынок труда, но требует институциональной поддержки [8].

Рязанцева М.В. (2024) делает акцент на структурных сдвигах в сфере занятости, подчеркивая усиление роли гибких форм как ответа на запросы мобильного и компетентного персонала. Исследование показывает, что гибкие модели занятости формируют новые траектории профессионального развития, особенно в условиях проектной экономики [9]. Кубишин Е.С. (2023) рассматривает новые формы труда в контексте развития человеческого потенциала, указывая на необходимость учета интересов, гибко занятых в системе регулирования условий труда, особенно в аспектах охраны труда и социального обеспечения [10]. Также вопросы институционализации самозанятости и фриланса как форм адаптации работника к современным условиям занятости рассмотрены в работе Разумовой Т.О. и Кирсановой Н.М. (2022). Авторы подчеркивают, что такие формы становятся не только вынужденным выбором, но и способом реализации индивидуальной экономической стратегии [11].

Амелин С.К. (2023) анализирует вызовы гибкой занятости для управления персоналом. В центре внимания – необходимость трансформации функций HR-служб, внедрение гибких графиков, дистанционного управления и систем адаптации работников в гибкой организационной среде [12].

Влияние гибких форм занятости на устойчивость региональных рынков труда подробно раскрыто в исследовании Яцыка А.Л. и соавт. (2022). Авторы приходят к выводу, что гибкость может служить фактором стабилизации занятости при наличии соответствующей региональной политики [13]. Меркушева М.В. (2020) проводит анализ практического применения гибкой занятости в различных секторах экономики, указывая на особенности правового регулирования и организационные проблемы [14]. Слепцова Е.В. и Сороколетов А.А. (2022) рассматривают гибкую занятость как одновременно адаптационный механизм и часть долгосрочной трансформации рынка труда. Они подчеркивают противоречивый характер гибкости – между расширением возможностей и снижением гарантий [15]. В работе Федченко А.А. и соавт. (2018) рассматриваются глобальные, национальные и региональные особенности распространения гибкой занятости в контексте трансформации рынка труда. Авторы анализируют институциональные и социальные детерминанты нестандартной занятости, подчеркивая различия в подходах к ее регулированию в мировой и российской практике. Особое внимание уделяется региональному уровню, где гибкая занятость выступает адаптационным механизмом в условиях дефицита формальных рабочих мест и высокой территориальной неоднородности. Исследование подчеркивает необходимость комплексной государственной политики, направленной на институционализацию новых форм занятости с учетом региональной специфики [16].

Отметим также, что особое внимание в научной литературе уделяется молодежи как наиболее восприимчивой к гибким форматам группе. Кузнецова К.М. (2019) отмечает, что для студентов и выпускников вузов гибкая занятость представляет собой не только способ подработки, но и канал профессиональной социализации, особенно в условиях цифровизации труда и роста проектной экономики [17].

Проведенный обзор позволяет выделить несколько устойчивых направлений в отечественных исследованиях гибкой занятости, среди которых институциональное оформление гибких форм занятости и их соотношение с неформальной экономикой; цифровая трансформация как драйвер распространения гибкой занятости; необходимость адаптации систем управления персоналом и трудового законодательства; потенциал гибкой занятости в обеспечении устойчивости региональных рынков труда; специфическая роль молодежи и самозанятых в формировании новых моделей занятости.

Научная дискуссия смещается от нормативной критики гибких форм занятости к выработке рекомендаций по их интеграции в устойчивую социально-экономическую модель, что позволяет рассматривать гибкую занятость не только как вынужденную меру, но и как стратегический ресурс развития человеческого капитала.

С учетом обозначенного выше, актуальность исследования обусловлена необходимостью системного анализа трансформации региональных рынков труда под воздействием цифровизации, пространственной неоднородности и институциональных сдвигов. В условиях растущей гибкости занятости и изменения структуры трудовых отношений особое значение приобретает изучение роли неформального сектора, самозанятости и удаленной работы как адаптационных и устойчивых форм трудовой активности, особенно в университетских и инновационно-активных регионах, к числу которых относится Томская область. Комплексный подход к анализу этих явлений позволяет выявить закономерности адаптации трудового поведения и оценить социально-экономические последствия диверсификации занятости.

Цель исследования заключается в выявлении факторов, способствующих распространению гибких форм занятости в экономике Томской области, а также в оценке их вклада в обеспечение региональной экономической устойчивости и расширение социальной мобильности населения.

Тенденции развития гибких форм занятости в России

Развитие гибких форм занятости в России приобретает устойчивую динамику на фоне изменяющихся социально-экономических условий. С начала 2010-х годов наблюдалось постепенное распространение альтернативных форм трудовых отношений, усилившееся после пандемии COVID-19. Переход на удаленную работу в 2020 году стал катализатором трансформации трудового ландшафта, повысив интерес как со стороны работодателей, так и работников к гибким форматам занятости.

Среди разнообразных гибких форм занятости особое место занимает неформальная занятость, представляющая собой трудовую деятельность, осуществляемую вне рамок официального трудового законодательства. Этот вид занятости охватывает широкий спектр экономической активности, при которой отсутствует формальное оформление трудовых отношений, налоговые отчисления и социальные гарантии. Неформальная занятость, с одной стороны, обеспечивает гибкость и доступ к доходу для широких слоев населения, а с другой – сопряжена с рисками нестабильности, правовой незащищенности и социальной уязвимости работников.

По данным Росстата, в 2024 году доля занятых в неформальном секторе достигла 20,5% от общей численности занятого населения России, или 15 213 тыс. чел. (рис. 1). По сравнению с 2020 годом показатель вырос на 7,7%. При этом большинство занятых в неформальном секторе экономики России сосредоточено в следующих видах экономической деятельности: оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспортных средств и мотоциклов; предоставление прочих видов услуг населению; транспортировка и хранение; сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство; обрабатывающие производства, а также строительство. Эти отрасли традиционно характеризуются высокой долей неформальной занятости в силу специфики выполняемых работ, сезонности, низкого уровня автоматизации и ограниченного контроля за трудовыми отношениями.

Рисунок 1. Динамика численности занятых в неформальном секторе в России, тыс. чел. [18]

В условиях нестабильной экономической ситуации и растущих требований к уровню жизни граждане обращаются к неформальному сектору как к источнику дополнительного дохода. Многие трудоспособные россияне, сохраняя основное место работы, параллельно занимаются подработками, не оформленными официально. Такая практика позволяет гибко реагировать на изменение материального положения, компенсировать рост расходов и обеспечить финансовую устойчивость семьи. Наиболее распространенными видами дополнительной занятости в неформальном секторе становятся бытовые и ремонтные услуги, частные перевозки, мелкая торговля, репетиторство, фриланс и самозанятость без официальной регистрации. Несмотря на отсутствие социальных гарантий и правовой защиты, подобная занятость остается привлекательной за счет своей гибкости, доступности и низкого порога входа. Согласно данным Росстата, в 2024 году более 780 тыс. чел. имели дополнительную работу в неформальном секторе (рис. 2).

Рисунок 2. Динамика численности занятых с дополнительной работой в неформальном секторе, тыс. чел. [18]

Сокращение численности граждан, имеющих дополнительную работу в неформальном секторе, связано с рядом структурных изменений на рынке труда. Прежде всего, это обусловлено расширением легализованных форм гибкой занятости, которые предоставляют возможность совмещать несколько видов деятельности в правовом поле. Существенную роль также сыграло внедрение специального налогового режима, ужесточение контроля со стороны налоговых и надзорных органов, а также развитие цифровых платформ, фиксирующих трудовую активность и доходы, что снижает мотивацию к осуществлению незарегистрированной трудовой деятельности параллельно с основной.

Рассматривая динамику неформальной занятости в России, следует отметить, что одной из легализованных форм трудовой деятельности, находящейся на стыке «формальной» и «неформальной» экономики, выступает самозанятость. Введение специального налогового режима для самозанятых стало важным шагом государства по выводу части неформальной занятости в правовое поле. В этом контексте анализ динамики самозанятости позволяет проследить, как меняется структура гибкого труда в сторону большей легализации и устойчивости, а также оценить эффективность принимаемых мер по формализации труда и поддержке занятых вне традиционных трудовых отношений.

Согласно данным Федеральной налоговой службы России (ФНС России), к началу 2025 года число зарегистрированных плательщиков налога на профессиональный доход превысило 12 млн чел., при этом к апрелю 2025 года показатель увеличился до 13,3 млн чел., из которых 12,6 млн чел. составляли физические лица. Столь стремительное увеличение численности самозанятых свидетельствует о возрастающей популярности гибких форм занятости и о готовности населения осваивать альтернативные модели трудовой деятельности в условиях трансформирующегося рынка труда.

Рисунок 3. Динамика численности самозанятых в России, тыс. чел. [19]

Фриланс и проектная занятость также демонстрируют устойчивую тенденцию роста. Платформенная экономика (работа через цифровые платформы) активно развивается в крупных городах, предлагая временные и разовые задания, в том числе в сферах логистики, курьерских услуг, дизайна, копирайтинга и программирования. При этом сохраняется региональный дисбаланс – наиболее активно гибкие формы занятости развиваются в мегаполисах и крупных городах, в то время как в малых и средних населенных пунктах такие модели часто сталкиваются с ограничениями инфраструктурного и технологического характера.

Кроме того, на развитие гибкой занятости влияют законодательные и институциональные изменения. Принятие в 2021 году поправок в Трудовой кодекс РФ, регулирующих дистанционную (удаленную) работу, стало важным шагом к легализации новых форм труда.

Активное распространение гибких форм занятости отражает объективные процессы, происходящие в условиях ускоренного технологического развития и внедрения инновационных управленческих моделей. Эти формы занятости формируются как закономерный ответ экономики на цифровизацию, автоматизацию и изменение форм организации труда, становясь устойчивой характеристикой современной фазы научно-технического прогресса. При этом наблюдается все большее усложнение и многообразие форм гибкой занятости – от дистанционной и проектной работы до самозанятости и платформенной деятельности. Такая трансформация требует от рынка труда высокой степени гибкости и способности к адаптации в условиях непрерывных изменений социально-экономических условий, институциональных рамок и запросов со стороны работодателей и работников.

В настоящее время среди устойчивых тенденций можно выделить следующие:

– рост числа самозанятых и фрилансеров, как среди молодых специалистов, так и среди людей среднего возраста, переориентирующихся на новые рынки труда;

– институционализация удаленной занятости – все больше компаний внедряют гибридные форматы труда;

– рост спроса на гибкие кадры в связи с проектным подходом к управлению и стремлением бизнеса к сокращению постоянных издержек;

– активизация цифровых платформ, упрощающих взаимодействие между работодателями и исполнителями.

В то же время сохраняются вызовы, сдерживающие масштабное внедрение гибких моделей, среди которых недостаточная цифровая грамотность населения, низкий уровень доверия к неформальным формам занятости, слабая правовая защищенность работников и ограниченная вовлеченность профсоюзов.

Таким образом, российский рынок труда демонстрирует поступательное движение к диверсификации занятости, где гибкие формы становятся не только реакцией на кризис, но и элементом долгосрочной экономической адаптации. Важно при этом учитывать региональную специфику, чтобы обеспечить равномерное и устойчивое развитие этих моделей по всей стране.

Особенности развития гибких форм занятости в Томской области

Анализ особенностей развития гибких форм занятости в Томской области целесообразно начать с оценки масштабов неформальной занятости как одного из ключевых сегментов нестандартной трудовой активности. По данным на конец 2024 года, доля занятых в неформальном секторе региона составила 27,1% (рис. 4), что заметно превышает не только общероссийский показатель (20,5%), но и показатель Сибирского федерального округа (21,9%).

Рисунок 4. Динамика доли численности занятых в неформальном секторе в Томской области, % [18]

Формирование и развитие гибких форм занятости в регионах России в значительной степени определяются их институциональной и демографической структурой. В этом отношении Томская область представляет собой уникальный пример территории, где совокупность научно-образовательного потенциала, социальной мобильности и территориальной неоднородности формирует особую модель функционирования регионального рынка труда, способствующую широкому распространению нестандартных форм занятости, включая самозанятость, фриланс, проектную и временную занятость.

Институциональные условия региона во многом предопределены статусом Томска как крупного университетского и научно-исследовательского центра Сибири. На его территории сосредоточено шесть государственных вузов, около тридцати научных и проектных организаций, а также развитая инновационная экосистема, среди которых технопарки, бизнес-инкубаторы, что создает устойчивую институциональную базу для распространения гибких форм занятости в таких сферах, как образование, наука, ИТ и консалтинг. Особую роль играет проектная и грантовая занятость научных сотрудников и преподавателей, функционирующая преимущественно на временной или контрактной основе. Кроме того, университетская среда активно способствует развитию фриланса среди студентов и выпускников, осваивающих цифровые и креативные профессии.

Широкое распространение гибких форм занятости наблюдается и среди преподавателей, научных сотрудников и специалистов образовательной сферы. Они активно вовлечены в реализацию онлайн-программ, дистанционных курсов, корпоративного обучения и разработки образовательного контента на коммерческих платформах. Особенно динамично этот сегмент развивался в постпандемийный период, когда цифровые инструменты дистанционного взаимодействия стали повседневной практикой. В условиях высокого спроса на подготовку к ЕГЭ, ОГЭ и поступлению в вузы востребованными остаются репетиторские услуги, а также работа по созданию и редактированию методических материалов, учебных пособий и научных публикаций.

Демографическая структура региона также способствует расширению гибкой занятости. По данным Росстата, по состоянию на 1 января 2024 года доля населения в возрасте от 14 до 35 лет включительно в Томской области составляла более 27% (рис. 5), что превышает аналогичный среднероссийский показатель.

Рисунок 5. Динамика доли молодежи в общей численности населения в Томской области, % [20]

Молодежный сегмент трудоспособного населения отличается высокой мобильностью и высокой цифровой компетентностью, что способствует активному освоению дистанционной работы, самозанятости, фриланса и временных форм трудовой деятельности. Молодые специалисты и студенты, часто совмещающие учебу и работу, формируют устойчивый спрос на гибкие трудовые схемы, в том числе в образовательной, сервисной и IT-сферах.

Важным демографическим фактором является также высокий уровень миграционной подвижности населения, особенно в пределах Томской агломерации. Существенную долю миграционных потоков составляют студенты, временные работники и сезонные специалисты, занятые в розничной торговле, логистике, строительстве, сельском хозяйстве. Указанные категории работников нередко прибегают к гибким формам занятости из-за доступности и отсутствия барьеров для входа в рынок.

Дополнительным фактором выступает территориальная неоднородность региона. Помимо урбанизированного и экономически активного центра – города Томска – значительную часть области составляют сельские и труднодоступные территории, где формальный рынок труда развит слабо, а неформальные формы экономической активности становятся основным источником занятости. В этих условиях сохраняется высокий уровень традиционной неформальной занятости в отраслях с низкой степенью институционального контроля – таких как сельское хозяйство, строительство, мелкая торговля и бытовые услуги.

Совокупность вышеуказанных факторов объясняет превышение в регионе среднероссийских показателей занятости в неформальном секторе. Институциональная насыщенность региона, демографическая ситуация, высокая миграционная подвижность, а также особенности отраслевой и территориальной структуры экономики Томской области формируют благоприятную среду для распространения гибких форм занятости. В то же время обозначенные факторы обусловливают необходимость реализации целенаправленной региональной политики в сфере занятости и профессионального образования, ориентированной на институционализацию, цифровое сопровождение и обеспечение социальной защищенности гибких форм трудовой деятельности.

Региональная политика в сфере занятости должна учитывать не только институциональные и демографические особенности региона, но и реальные практики функционирования гибкого рынка труда. В этом контексте важным индикатором выступает активность малого и среднего бизнеса, а также динамика распространения самозанятости как легализованной формы гибкой занятости.

По состоянию на май 2025 года в регионе зарегистрировано более 40 тыс. субъектов малого и среднего предпринимательства, значительная часть которых использует гибкие схемы привлечения работников – по договорам гражданско-правового характера, в формате проектной деятельности или на аутсорсинге. Особенно активны в этом плане IT-компании, образовательные и консалтинговые организации, а также представители креативных индустрий.

Число самозанятых граждан в Томской области стабильно растет с момента внедрения налогового режима на профессиональный доход. По данным ФНС России, в апреле 2025 года число зарегистрированных самозанятых превысило 86 тыс. чел., что свидетельствует о высокой адаптивности населения к новым формам экономической активности (рис. 6). Наибольшее распространение такие формы получили среди репетиторов, дизайнеров, программистов, мастеров бытовых услуг и водителей, работающих через агрегаторы.

Рисунок 6. Динамика численности самозанятых в Томской области, чел. [19]

Рост самозанятости свидетельствует о высокой степени адаптивности населения к новым экономическим условиям и готовности переходить к самостоятельной трудовой деятельности, регулируемой в рамках правового поля. Самозанятость обеспечивает гибкость графика, автономность в выборе профессиональной деятельности и возможность совмещения с другими формами занятости (в том числе обучением), что делает ее особенно привлекательной для жителей региона с развитой интеллектуальной и образовательной средой.

Таким образом, распространение гибких форм занятости в Томской области обусловлено совокупностью институциональных, демографических, экономико-географических и технологических факторов, которые формируют региональную специфику функционирования рынка труда (табл. 1).

Таблица 1

Факторы, определяющие распространение гибких форм занятости в Томской области

Указанные факторы оказывают комплексное и многоплановое влияние на региональную экономику и социальную сферу. Их воздействие можно оценить через две ключевые категории – экономическая устойчивость и социальная мобильность.

Гибкие формы занятости, развивающиеся на основе таких факторов, как рост самозанятости, активность малого и среднего бизнеса, цифровизация трудовых процессов и наличие научно-образовательной базы, повышают адаптивность регионального рынка труда к внешним и внутренним экономическим изменениям. Возможность оперативного реагирования на колебания спроса на труд и перераспределения рабочей силы между секторами позволяет смягчать последствия экономических кризисов, снижать уровень безработицы и поддерживать занятость в условиях нестабильной конъюнктуры. Рост числа самозанятых и фрилансеров приводит к расширению налоговой базы за счет легализации ранее неформальной занятости, что укрепляет фискальную устойчивость региона. Активное развитие гибкой занятости в сферах ИТ, образования, консалтинга и креативных индустрий способствует диверсификации экономики, снижая зависимость от традиционных отраслей и стимулируя рост сектора услуг с высокой добавленной стоимостью.

Факторы, определяющие рост гибкой занятости – в первую очередь высокая доля молодежи, миграционная подвижность и наличие развитой образовательной инфраструктуры – создают благоприятные условия для вертикальной и горизонтальной социальной мобильности. Молодые специалисты получают доступ к рынку труда еще в период обучения, накапливают профессиональный опыт и компетенции, что ускоряет их социальное и карьерное продвижение. Гибкие формы занятости предоставляют возможности для включения в экономику уязвимых категорий населения – студентов, женщин с семейными обязанностями, людей с ограниченными возможностями, жителей отдаленных районов, что способствует расширению участия в экономической жизни региона, снижению социальной изоляции и повышению доступности трудовой деятельности за пределами формального сектора.

Таким образом, совокупность факторов, определяющих распространение гибких форм занятости в Томской области, в значительной степени способствует укреплению региональной экономической устойчивости и формированию условий для расширения каналов социальной мобильности. Вместе с тем реализация данного потенциала требует комплексных институциональных мер, направленных на преодоление цифрового и инфраструктурного неравенства, а также обеспечение равного доступа различных категорий населения к гибким форматам трудовой деятельности.

В этих условиях необходима реализация системной и многоуровневой региональной политики, включающей следующие приоритетные направления:

– ликвидация цифровых барьеров и обеспечение устойчивого доступа к интернет-инфраструктуре на всей территории области, включая отдаленные и сельские районы;

– развитие институтов правового и финансового сопровождения для самозанятых и фрилансеров;

– масштабирование программ повышения правовой, экономической и цифровой грамотности населения как условия для эффективного участия в новых форматах занятости;

– институционализация гибких форм занятости путем адаптации и актуализации нормативно-правовой базы, обеспечивающей их правовой статус;

– интеграция гибко занятых в систему социальных гарантий.

Последовательное и согласованное выполнение указанных направлений позволит не только усилить адаптивный потенциал регионального рынка труда, но и сформировать условия для устойчивого социально-экономического развития на базе инклюзивных и гибких моделей занятости.

Заключение

В заключение сделаем ряд выводов:

1. Проведенный анализ показал, что гибкие формы занятости становятся значимым элементом регионального рынка труда Томской области. Их распространение обусловлено совокупностью институциональных, демографических, экономико-географических и технологических факторов, отражающих как внутренние особенности региона, так и общероссийские тренды цифровизации и трансформации трудовых отношений.

2. Ключевыми драйверами гибкой занятости в регионе являются: развитая научно-образовательная и инновационная инфраструктура, высокая доля молодежи и студентов в структуре населения, миграционная мобильность, рост самозанятости и активное развитие малого предпринимательства. Эти условия создают спрос на такие форматы трудовой деятельности, как самозанятость, фриланс, проектная и удаленная работа, особенно в сферах ИТ, образования, консалтинга и креативных индустрий.

3. На фоне общероссийских тенденций регион демонстрирует устойчивый рост численности самозанятых, а также повышенную долю занятых в неформальном секторе, что свидетельствует о высокой адаптивности населения к новым формам труда.

4. Гибкие формы занятости выполняют в регионе важную адаптационную функцию, способствуя повышению занятости уязвимых категорий населения, расширению форм экономической активности в сельских и удаленных районах, а также формированию мобильного и обладающего цифровыми компетенциями сегмента рабочей силы.

5. Развитие гибких форм занятости в регионе требует реализации целенаправленной и согласованной региональной политики, ориентированной на институционализацию новых моделей труда, устранение цифрового и правового неравенства, расширение инфраструктуры поддержки самозанятых, а также интеграцию гибко занятых в систему социальной защиты. Указанные меры представляют собой необходимое условие повышения адаптивности рынка труда и устойчивого развития социально-экономической системы Томской области.