Approaches to technological and social security related to the country's unified digital business ecosystem

Введение.

Фокусом современных целостных представлений о развитии наиболее значимых экономических агентов становится модель цифровой бизнес-экосистемы. Базовые технологии, лежащие в основе формирования экосистем, различаются по сложности и новизне, реализуются на разных рынках, имеющих свои особенности на глобальном и национальном уровне, по территориальным и отраслевым системам регулирования. Способы координации бизнес-экосистем различны и меняются в зависимости от этапов развития их жизненного цикла [1], от появления новых бизнес-моделей и форм сотрудничества с ними, от формирующихся институциональных практик [2]. Многообразие основ создания, условий и результатов деятельности экосистем затрудняют формулирование универсального определения, тем более что допустимый уровень абстракции, отражающей особенности экосистемы, может отличаться [3].

В настоящее время понятийный аппарат, охватывающий широкий спектр экосистем, сформирован на основе представлений об экосистеме как об услуге [4]. Тем не менее, целый ряд исследований формируют экосистемную концепцию через призму привязки к конкретным экосистемам и адаптированы к разным способам их реальной координации и сотрудничества [5].

Поскольку экосистемы непрерывно развиваются и совершенствуются, управление ими следует понимать не как поддержание гомеостазиса, а как управление процессами трансформации на этапах развития и адаптации экосистем.

Основная часть

Вопросы экосистемной трансформации стали предметом исследований многих зарубежных и российских ученых. В классической экологии доказано, что в устойчивых экосистемах различные виды занимают дополняющие друг друга специализированные ниши, когда преобладает не конкуренция видов, а их взаимодействие, направленное на рациональное, эффективное использование ресурсов. Подобное взаимодействие стало особенно актуально в условиях цифровизации, затронувшей без исключения все экономические субъекты. Цифровая трансформация – это «процесс, направленный на улучшение сущности путем инициирования существенных изменений ее свойств посредством сочетания информационных, вычислительных, коммуникационных и сетевых технологий» [6]. Такой процесс охватывает людей, организации, технологии, бизнес-модели, механизмы координации. Экосистемная модель, позволяющая интегрировать и втягивать как в воронку самых разных акторов, может стать эффективным ответным инструментом экономических субъектов на вызовы цифровой трансформации.

В научной современной литературе управление экосистемой исследуется, как правило, через самоорганизацию, оркестровку фокусной фирмой (пейсмейкером), использования экосистемного брокера, лидерства (интегратор), интеграцию и институциональную трансформацию [7]. В зависимости от ситуации эти способы могут комбинироваться, формируя новые механизмы координации.

Фокусная фирма (оркестрант, пейcмейкер) разрабатывает видение, которое принимается другими агентами экосистемы, формирует стратегию его совместной реализации, мобилизует и согласовывает других участников и их ресурсы, поскольку она организует взаимодействие видов деятельности, определяющие цифровую трансформацию своей бизнес-экосистемы [8]. Термин оркестровка (orchestrating) отражает фокус координации на уровне взаимодействий агентов.

Лидерство (интегратор) в трансформации экосистемы отражает более глубокий уровень знаний технологий и ситуаций конкретным агентом, формирующим взаимно согласованные децентрализованные правила, стандарты и соглашения, а также их непрерывное развитие, устраняя конфликты и противоречия в условиях ограниченности степени регулирования. Лидер выполняет функцию интегратора и метакоординатора, помогая координировать то, что нужно координировать. Лидерство обеспечивает возникновение и трансформацию экосистемы посредством трех динамических возможностей, ориентированных на внешние факторы: содействие формированию общего видения (обнаружение, восприятие), побуждение других к осуществлению инвестиций, специфичных для экосистемы (схватывание, захват) и участие в решении проблем ad hoc для создания и поддержания стабильности (перенастройка, реконфигурация/трансформация). Захват характерен для развивающихся, трансформация – для зрелых экосистем [2].

Экосистема может быть реализована с привлечением экосистемного брокера, предоставляющего услуги цифровой экосистемы, использующего знания и возможности агентов экосистемы, организующего их взаимодействие через цифровую платформу и при этом не владеющим ни одним из активов экосистемы. В цифровой экосистеме существует как минимум одна цифровая экосистемная услуга. В экосистемной услуге участвуют взаимодополняющие игроки, то есть поставщики и потребители активов, а также посредники. Экосистемная услуга облегчает передачу ключевых ценностей - сервисных активов, то есть их предоставление и потребление, путем посредничества сервисных активов между их поставщиками и потребителями. Эта роль соответствует ключевому игроку - брокеру активов услуг. Экосистемная услуга лишь определяет деятельность игроков, подобно традиционным услугам – т.е. сервисный актив не является частью экосистемной услуги. Экосистемная услуга опирается на сетевые эффекты – это одно из ее ключевых свойств [4].

Принципами формирования бизнес-экосистем являются самоорганизация, сотрудничество, добровольность и коллаборация. На начальном этапе своего развития экосистема формируется из решений частных агентов, экономически и стратегически мотивированных на обмен ресурсами (технологических, информационных, инновационных, кадровых и др.) для достижения стратегий развития бизнеса. Примечательно, что индивидуальные инициативы по началу обмена ресурсами проходят проверку рынком, и если обмены успешны, за ними могут последовать другие, если существует постоянная взаимная заинтересованность. Таким образом, самоорганизация — это постепенное формирование экосистемы через серию двусторонних обменов, зависящих от ситуации и поведения отдельных агентов. Общественные выгоды со временем становятся известными и институционализированными, что приводит к более активному вхождению компаний в экосистемную интеграцию [9].

Таким образом, формирование и развитие экосистем сложный длительный процесс, подверженный рисками напрямую и косвенно, требующий принципиально новых подходов к управлению экономической, информационной и социо-технологической безопасностью бизнес-систем в рамках экосистемной интеграции.

Подходы к технологической безопасности формирования бизнес-экосистем

Традиционные подходы к технологической безопасности еще недавно были сосредоточены на защитных мерах, целью которых являлось ограничение распространения информации о проводимых исследованиях, их результатах и способах успешного применения в экономике. Развитие пространства знаний, становление междисциплинарных наук, автоматизация и цифровизация исследований, цифровые платформы, изменив условия и скорость разработки инновационных технологий, сделали традиционные подходы к технологической безопасности бесполезными и бессмысленными.

Совершенствование кибербезопасности охватывает производителей по всей цепочке создания стоимости, поскольку интеллектуальное производство резко увеличивает потоки данных. Цифровые потоки хотя и формируют новые возможности для повышения глобальной конкурентоспособности, но представляют собой «лоскутное одеяло» архитектур с неполной безопасностью, генерирующих новые вызовы и дополнительные риски для компаний. Чтобы иметь конкурентное преимущество в глобальной гонке, необходимо перейти к умному производству или Индустрии 5.0 [10, p.23], что включает в себя разработку надежных, отказоустойчивых и энергоэффективных интеллектуальных производственных систем будущего.

В условиях ужесточения конкуренции за благоприятное будущее многие страны в качестве приоритетов определяют создание инновационных систем мирового класса, развитие и привлечение талантов, а также инвестирование и поддержку разработки технологий. Новые технологии разрабатываются, внедряются и коммерциализируются через платформизацию как основу для проектирования, разработки, производства или использования конкретных технологических приложений. Развивающиеся платформы становятся многопользовательскими, многоцелевыми и многонациональными системами со множеством потенциальных приложений, часто в глобальном масштабе. Разнообразие применения платформ потребителями, формируя социальные проекции технологий по мере их признания и распространения, приводит к социализации технологического пространства. Другое направление интеграций социального и технологического пространства определяют цифровые инновации, формирующие и тренды социального развития.

Национальные цифровые платформы практически невозможно защитить с помощью ограничения доступа к информации или знаниям, а также их использованием, так как это вызывает конфликты с другими технологиями, использующими аналогичные платформы и приложения. Специалисты США, анализируя развитие экосистемных и платформенных моделей в других странах, пришли к вводу, что ограничение доступа к технологиям или их использованию является нецелесообразным [11, p.3].

Бизнес-модели в рамках развития цифровых технологий и цифровых инноваций становятся уже самостоятельным продуктом [12], а источниками формирования глобальных цепочек добавленной стоимости становятся бизнес-процессы, являющиеся развитием адаптированных интегрированных отраслевых (технических) и социальных технологий [13].

Таким образом, можно считать, что технологическая безопасность на уровне страны определяется возможностью привлечения ресурсов и талантов в НИОКР, мотивируя и распределяя их по приоритетным направлениям инновационного экосистемного кросс-отраслевого развития с учетом реализации политики технологического, инновационного и экономического суверенитета. Основой технологической безопасности в данных условиях становится успешная национальная инновационная система (НИС), в которой организовано эффективное взаимодействие и обмен знаниями между всеми акторами НИС. Для оценки рисков объединения знаний в НИС возможно использование нейронной сети обратного распространения (BP), оптимизированной генетическим алгоритмом (GA).

Подходы к социальной безопасности формирования бизнес-экосистем

Традиционно социальная безопасность в России рассматривается в рамках концепции национальной безопасности государства и обеспечивается как социальными гарантиями, так и конкретными действиями по предотвращению рисков, непосредственно воздействующих на социум [14,15]. Эффективность социальной безопасности определяется качеством жизни, уровнем доверия граждан к органам власти, адекватностью поддержки совершенствования социума за счет создания надлежащих условий и успешным подавлением негативных социальных процессов. Социальная безопасность достигается как управленческими воздействиями, так и процессами самоорганизации, формирующими ответственные институты гражданского общества. Для оценки социальной безопасности используются многочисленные многоуровневые индикаторы, характеризующие как устойчивость и жизнеспособность социума, так и наличие негативных процессов, угроз и рисков [16-19]: «Социальный индикатор есть показатель, необходимый для диагноза состояния благополучия (благосостояния) или неблагополучия в той или иной части социума и в социуме в целом» [14, c.68]. Однако в условиях больших вызовов, цифровой трансформации, усиления геополитической напряженности, изменения процессов социальных коммуникаций, ценностей и механизмов создания ценностей требуется пересмотр концепции и системы показателей социальной безопасности. Подходы, которые могут использоваться для обеспечения социальной безопасности экосистем на уровне государства, могут быть рассмотрены на примере регионов и предприятий. Так, например, в работе [20] предложен подход для оценки человеческого капитала как ядра социальной безопасности. В данном подходе используются эмоциональные оценки обществом деятельности власти по формированию управляющих воздействий, направленных на достижение личной безопасности и социальной защищенности населения. Особенностью подхода является рассмотрение влияния совокупности 11 факторов, приводящих к негативным социальным событиям, на основе которых сформирована модель оценки.

Вопросы социальной безопасности в промышленности на основе теории институциональных матриц затронуты С.Г. Кирдиной [21]. В рамках анализа социальных рисков в исследовании выявлено семь индикаторов социальной безопасности на уровне работника:

- экономическое благосостояние,

- производственная безопасность,

- профессиональный рост и творческая активность,

- благоприятные производственные условия труда,

- благоприятные социально-бытовые условия труда,

- ощущение социальной стабильности,

- наличие обратной связи.

Все действия по минимизации возможности реализации рисков и смягчению их последствий проводятся исключительно в рамках выполнения указаний вышестоящего отраслевого руководства, что принципиально ограничивает возможности самостоятельных действий коллектива и работников предприятия.

Другими российскими исследователями социальная безопасность предприятия рассматривается как баланс интересов и целей работников предприятия, отсутствия конфликтов и гармонизация отношений работников и руководства, рост потенциала личности и коллектива предприятия [22].

В статье [23] определена связь роста социального благополучия сотрудников и совершенствованию социальной сферы предприятия через внедрение интегрированной системы менеджмента качества, введения стандартов корпоративной социальной ответственности и развития критериев экологической, социальной и управленческой оценки – ESG.

Вопросы социальной безопасности связаны с диагностикой системы ценностей и ее коррекцией для более полного соответствия выбранной инновационной стратегии, разработки системы гуманитарных интервенций в поддержку реформ и инноваций, достройки сетей, позволяющая снизить риски социальной трансформации и повысить готовность социума к инновациям и переменам. В Концепции безопасности человека, представленной ООН в 1994 г. , сделано важное заключение: «Нам нужен еще один глубокий переход в мышлении — от ядерной безопасности к безопасности человека» и выделены семь сфер безопасностей, в которых возникает большинство угроз: «экономическая, продовольственная, экологическая, личная, общественная, политическая, а также безопасность здоровья» [21]. Таким образом, безопасность человека становится концепцией интегративной – социальной, обеспечивающей развитие и качество жизни человека, включая эти области безопасности как составляющие. Социальная безопасность реализуется за счет обеспечения процессов принуждения, коммуникаций, взаимодействия и самоорганизации, причем на соотношение данных процессов в каждой стране влияет борьба элит периферии и центра глобального развития за формирование новой идентичности и культуры в рамках многогранных процессов глобализации. Деятельность транснациональных корпораций, направленная на вывоз капитала и ресурсов при сохранении неразвитости экономик, социального и экологического неблагополучия, во многих странах мира являются причинами миграции и этническо­го сепаратизма, антиглобалистских проектов, защиты, в том числе насильственными действиями национальных систем ценностей [25, сс. 90, 97]. Противовесом выступает формирование глобальных цепочек культурных ценностей, в рамках которых формируются конкурирующие международные коалиции, пытающиеся сформировать новый многополярный мир и противостоящие неоколониализму в любых самых современных формах.

Фокусом социальной безопасности в условиях цифровизации становится безопасность личности. Для цифровых сообществ характерны взаимное социальное и культурное воздействие, экономическое и политическое влияние, которое может реализовываться заинтересованными лицами за счет недостоверной, неточной, неполной и сомнительной информации, распространения предвзятых и смещенных оценок событий и процессов, действий социально значимых акторов и картины мира в целом. Возникают угрозы манипулирования личными или общественными мнениями в интересах неопределенных групп лиц [26].

Социо-технологическая безопасность при трансформации экосистем

Как правило, социальная безопасность рассматривалась как составная часть экономической безопасности государства. Но цифровые технологии стали одним из средств социализации, меняющими деятельность социума, бизнеса и государства, представления о ценностях и механизмы создания ценностей. Происходит взаимное прорастание технологической и социальной сфер, слияние технологий в рамках формирования новых глобальных структурных социальных и бизнес-процессов, формирования социальной проекции у всех значимых технологий по мере их признания потребителями.

Глобальная конкурентоспособность и национальная безопасность государства определяются эффективностью трансформации страны, которая превращается в единую цифровую экосистему со своей спецификой, определяемой людьми, ресурсами, знаниями, особенностями путей исторического развития и множеством других факторов. Пределы безопасности не могут не охватывать все вопросы развития страны. Развитие вышло за технологические рамки и фокус его переместился на смыслы, на сферу ценностей – на продвижение своего цивилизационного уклада и предпочтений организации бытия.

Принципиальные изменения экономической безопасности организационных структур и бизнес-моделей, связанные со становлением экосистем, рассматриваются в многих исследованиях [27], однако целостный взгляд влияния трансформации экосистем на экономическую безопасность социо-технологического развития с требуемым уровнем детализации пока отсутствует. Необходимостью для инновационного социо-технологического развития сложных цифровых экосистем становится комплексная оценка безопасности, обеспечивающая возможность и безопасность всех точек траектории достижения благоприятного будущего. Авторы статьи пришли к выводу, что подход к комплексной экономической безопасности социо-технологического развития экосистемы страны может быть основан на анализе экосистемной услуги. В качестве таких услуг можно выделить:

Ø создание, распространение и применение экономического знания;

Ø организация доступности и применений глобального знания в рамках процессов миропознания;

Ø поддержание процессов инновационного развития и совершенствования экономических агентов страны;

Ø поддержание информационных и экономических взаимодействий с использованием цифровой бизнес-платформы страны.

На основании вышеизложенных подходов авторами определены пять групп стратегических направлений оценки безопасности социо-технологического развития страны, влияющих на формирование и развитие национальной экосистемы:

Ø экономическая наука;

Ø национальная наука как система познания;

Ø национальная инновационная система;

Ø цифровая платформа экосистемы российской экономики;

Ø комплексное развитие экосистемы страны.

Авторами сформулировано понятие единой цифровой экосистемы России как национальной экосистемы, интегрирующей научно обоснованные многоуровневые партнерские информационные, научные, экономические, культурные и иные взаимодействия государства, бизнеса, научного сообщества и граждан, их взаимно дополняющие роли в рамках единого мегапроекта создания общего благоприятного (лучшего, желаемого) будущего. Экономическая безопасность такой сложной системы как экосистемы России – это процесс, результат и перспективы реализации стратегического междисциплинарного многоуровневого управления процессами формирования благоприятного (лучшего, желаемого) будущего сложной активной системы, устойчивостью и жизнестойкостью процессов ее развития и совершенствования на основе партнерского взаимодействия ее подсистем и элементов, взаимного использования системных ресурсов, знаний, информации и технологий, обеспечивающих стратегическую автономию, экономический и технологический суверенитет в условиях разнообразных вызовов, угроз, опасностей и неопределенностей на любых временных горизонтах, территориях и пространствах жизненно важных (национальных) интересов.

Заключение

Сложный многополярный интеллектуальный мир востребует новые сложные организационно-управленческие формы, такие как цифровые экосистемы и цифровые платформы, в рамках развития которых трансформируются представления о формах развития и представления о безопасности. Цифровая трансформация изменила представления о технологической безопасности. Достижение социальной безопасности становится неотъемлемым фактором достижения технологической безопасности. Для инновационного социо-технологического развития сложных цифровых экосистем необходимостью становится комплексная оценка безопасности, обеспечивающая возможность и безопасность всех точек траектории достижения благоприятного будущего.

Экосистема «Россия» и ее экономическая безопасность рассматривается авторами как совокупная безопасность человека и экосистемы в целом, а также важнейших подсистем, обеспечивающих успешное социо-технологическое развитие. Оценку безопасности социо-технологического развития экосистемы «Россия» предлагается осуществлять через анализ состояния и динамики таких стратегических направлений развития как экономические и национальные науки, национальные инновационные системы, цифровые платформы экосистемы российской экономики и комплексного развития экосистемы страны.

Национальная экосистема, по мнению авторов, обеспечит совместную эволюцию государства, бизнеса, научного сообщества и граждан (подсистем и элементов экосистемы) на основе традиционных и электронных механизмов общественной координации, создания знаний и ценностей достижения глобальной конкурентоспособности всех ее акторов.