Международный газовый хаб в Турции как новый проект российско-турецкого сотрудничества: возможности и риски

Введение

В октябре 2022 г. президент России В.В. Путин предложил перенаправить часть поставок природного газа европейским потребителям через Турцию, в результате чего на территории этой страны должен был появиться «новый международный газовый хаб». Аналогичная терминология в последние годы используется и турецкими властями. Однако очевидно, что превращение страны в газовый хаб без стратегического партнерства с крупным экспортером не представляется возможным, и Россия сегодня готова выступить в роли такого партнера [1, c. 101].

Таким образом, создан потенциал для взаимовыгодного энергетического сотрудничества двух государств. Как подчеркивают российские исследователи, события на Украине повысили геостратегическое значение Черноморского региона для России, а также укрепили амбиции турецкой стороны [2, c. 50]. После начала специальной военной операции России на Украине ценность Турции как партнера по энергетическому сотрудничеству естественным образом возрастает. Уже существующие маршруты экспорта газа из России («Голубой поток», «Турецкий поток») могут способствовать как удовлетворению растущего внутреннего спроса Турции на газ, так и укрепить позиции последней в качестве распределительного центра, имеющего возможность оказывать влияние на ценообразование [3, c. 51].

Цель статьи – очертить возможные рамки сотрудничества России и Турции по превращению последней в крупный региональный газовый хаб, оценить перспективы и риски для каждой из сторон.

Научная новизна предопределена новизной исследуемых событий и проектов. Статья вносит вклад в осмысление энергетических отношений России и Турции на данном этапе, в ней рассматривается потенциал строительства газового хаба в Турции, оцениваются возможности и риски для обоих государств.

Методы, использованные при написании статьи, относятся к категории общенаучных: это анализ, синтез, аналогия. Также использовался метод экспертных оценок и анализа вторичных данных.

Предполагаемая гипотеза исследования может быть сформулирована следующим образом: участие России как крупного экспортера газа является необходимой предпосылкой превращения Турции в крупный газовый хаб регионального значения. Реализация этого проекта однозначно выгодна Турции как в экономическом, так и в политическом смысле. Для России же возможные выгоды напрямую привязаны к готовности европейских потребителей получать газ из России по черноморским маршрутам.

Турецкий газовый хаб: новый проект российско-турецкого энергетического сотрудничества?

Для России сотрудничество с Турцией уже довольно давно осуществляется в контексте более глобальной задачи поиска альтернативных маршрутов поставок европейского газа в Европу, которая приобрела особую актуальность после 2014 г. в связи с возрастанием рисков транзита через территорию Украины и сложностями с функционированием маршрутов по Балтийскому морю [4, c. 21].

Инициатива создания в Турции «крупнейшего газового хаба» для поставок голубого топлива в Европу принадлежит В.В. Путину. Выступая на форуме «Российская энергетическая неделя» в Москве 12 октября 2022 г., российский президент указал, что Турция могла бы стать основной транзитной территорией для поставок газа из России в страны Европы ввиду того, что прежний основной маршрут по Балтийскому морю («Северный поток») был разрушен в результате диверсии. Это, по мысли В.В. Путина, превратило бы Турцию в «газовый хаб». На следующий день, 13 октября, он представил идею газового хаба в Турции уже на встрече с турецким президентом Р.Т. Эрдоганом на полях саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в Астане [5]. Через несколько дней Р.Т. Эрдоган публично заявил, что согласен с предложением российского лидера, подчеркнув, что Турция крайне заинтересована в размещении на своей территории газового хаба [6].

Основная проблема на сегодняшний день состоит в том, что «турецкий газовый хаб» - это, скорее, некая политико-экономическая цель, проекция политической воли российского и турецкого президентов, причем оба лидера подразумевали под «газовым хабом» нечто свое, исходя из интересов своих государств. Поэтому конкретные рамки, содержательное наполнение данной категории пока остается предметом дискуссий и полем для предположений. Один из ключевых вопросов в этом контексте состоит в том, какие форматы сотрудничества между двумя странами будут выбраны?

Наиболее простой вариант – это увеличение поставок российского газа по уже существующим трубопроводам в Турцию. На сегодняшний день это два черноморских маршрута: «Турецкий поток» и «Голубой поток». Газ по данным трубопроводам поставляется как Турции для ее внутреннего потребления, так и в государства Южной Европы. Теоретическое увеличение объемов прокачки смогло бы заместить «выпавшую» вследствие диверсии на «Северных потоках» часть российского газового экспорта в ЕС.

Второй вариант – это расширение существующих маршрутов, строительство либо новых ниток уже действующих маршрутов, либо прокладка новых для радикального перенаправления российских поставок из Европы - в Турцию. Именно об этом упомянул В.В. Путин 13 октября 2022 г. на встрече с Р.Т. Эрдоганом. «Мы могли бы рассмотреть возможность строительства еще одной газопроводной системы» - отметил российский президент [5]. Несмотря на всю привлекательность данного варианта (он действительно стал бы новым шагом к укреплению сотрудничества России и Турции в газовой сфере), эксперты скептически оценивают его потенциал.

Так, например, заместитель руководителя по энергетическим вопросам Института энергетики и финансов (Россия) А. Белогорьев полагает, что для полноценного превращения Турции в региональный газовый хаб и удовлетворения интересов России от этого проекта необходимо не просто построить вторую нитку «Турецкого потока» (как это предлагал еще в 2019-м г. глава «Газпрома» А. Миллер), но проложить новый трубопровод, проходящий по таким странам, как Болгария, Румыния и Венгрия. Однако, учитывая, что все три страны являются членами ЕС, исследователь отмечает, что Брюссель вряд ли согласует данный проект [7]. Кроме того, на юге Европы нет столь развитой энергетической инфраструктуры, как на севере континента, а значит, страны Юго-Восточной Европы вряд ли сразу начнут получать большие объемы российского газа из Турции, учитывая, что внутренний спрос в этих государствах невысок и сегодня полностью удовлетворяется за счет существующих трубопроводов.

Немаловажен и тот факт, что для реализации любого из указанных выше сценариев (расширение существующих или строительство новых трубопроводов) необходимо решить вопрос о том, кто именно будет осуществлять строительство. Например, «Турецкий поток» был построен швейцарско-голландским предприятием Allseas Group. Очевидно, что в текущих геополитических реалиях, в условиях «санкционной войны» ни одна европейская компания не сможет принять участие в строительстве, не рискуя при этом попасть под рестрикционную политику ЕС [8, c. 13].

Наконец, не следует забывать и о приоритетных направлениях энергетической политики ЕС. Брюссель однозначно заявил о необходимости сокращать долю углеводородов в энергетическом балансе и, в более краткосрочной перспективе, отказаться от поставок газа из России. Специальная военная операция на Украине не задала, а лишь усилила этот вектор [9, c. 49]. Поэтому, если Россия и Турция начнут реализацию какого-либо крупного инфраструктурного проекта для наращивания поставок газа в ЕС, может оказаться, что к моменту завершения этого проекта европейские государства уже откажутся от российского газа – как за счет диверсификации поставщиков, так и за счет перехода на альтернативные источники энергии.

Наконец, третий вариант содержания проекта турецкого газового хаба – это различные способы сотрудничества России и Турции по вопросам развития газовой инфраструктуры на территории последней. Конкретные контуры такого сотрудничества очертить трудно, но они могут включать в себя совместные проекты, имеющие целью развитие внутреннего газового рынка Турции, поиск новых поставщиков для России, взаимодействие с третьими странами на турецких площадках и т.п.

Таким образом, можно констатировать: говоря о «газовом хабе» в Турции лидеры стран, возможно, наполняли эту категорию разными смыслами. Если российская сторона заинтересована, в первую очередь, в сохранении своей доли на европейском рынке за счет маршрутов через Турцию, то интересы самой Турции куда более масштабны и амбициозны. Превращение страны в полноценный газовый хаб регионального значения – давняя амбиция президента Р.Т. Эрдогана [10]. Поэтому представляется целесообразным более подробно рассмотреть интересы как России, так и Турции в проекте «газового хаба», оценив имеющиеся здесь риски и возможности для обеих стран.

Возможности и риски для России

Ключевые преимущества, которые Россия может получить от превращения Турции в региональный газовый хаб, тесно связаны с возможностями преодоления негативных эффектов политической обстановки, в которой страна оказалась после начала специальной военной операции на Украине 24 февраля 2022 г. и последующих санкций со стороны Запада.

Во-первых, наращивание поставок газа в Турцию позволяет сохранить определенную долю европейских потребителей, которые будут закупать российский газ, поступающий по «Турецкому потоку», а также найти новых потребителей. Во-вторых, перенаправление российского газового экспорта на Турцию отвечает соображениям безопасности, с учетом того, что три нитки газопровода «Северный поток» были повреждены в результате диверсии 26 сентября 2022 г. Оба этих аспекта были прямо подчеркнуты В.В. Путиным в его заявлении о создании в Турции газового хаба.

Действительно, в текущих реалиях, когда страны ЕС окончательно взяли курс на отказ от российского газа и других видов топлива (стратегический план Еврокомиссии RePower EU предусматривает, в частности, сокращение потребности ЕС в российском газе на 2/3 уже до конца 2022 г.) [11], но пока не смогли найти достаточное количество объемов от других поставщиков, альтернативным вариантом является закупка газа либо в форме СПГ, либо по «Турецкому потоку». В последнем случае газ из России может смешиваться на территории Турции с газом из Азербайджана и Ирана, что, по мнению европейских экспертов, может снять «политико-этические риски с потребителей из ЕС» [12].

С учетом того, что «Северные потоки», в строительство которых были вложены колоссальные средства как российских, так и европейских компаний, были серьезно повреждены в результате диверсии, Балтийское море вряд ли может считаться безопасной территорией для транзита. Еще более высокие риски характерны для украинской газотранспортной системы. Поэтому В.В. Путин не случайно подчеркивал: «Нам легче работать с Турцией. Президент Эрдоган — человек слова… и нам легче контролировать Черное море» [13, c. 31].

В этом аспекте важно обратить внимание на значимость политических отношений между Россией и Турцией. Выступив, по сути, европейским локомотивом санкционной политики Германия отказалась от выгод, которые она имела в статусе газового хаба, контролирующего распределение значительной доли российских поставок газа по европейским странам [14, c. 26]. Очевидно, что российское правительство учитывает и этот момент, отныне предпочитая Турцию как более договороспособного и предсказуемого контрагента. Кроме того, европейские потребители, получающие газ по «Турецкому потоку»

Однако, говоря о выгодах газового хаба в Турции для России с точки зрения диверсификации маршрутов поставок в Европу, важно понимать, что уже в среднесрочной перспективе вероятность радикального сокращения объема закупок российского газа потребителями из ЕС крайне высока. Не менее значимы и амбиции ЕС в области «зеленого перехода», в результате реализации которых роль газа в энергобалансе европейских стран заметно снизится. В таком случае российским компаниям придется искать покупателей в других регионах, а ценность «Турецкого потока» и тем более – потенциальных новых трубопроводов через Черное море для экспортных доходов России будет невысокой.

Возможности и риски для Турции

Основные выгоды, которые могут быть спрогнозированы уже сегодня, получит именно турецкая сторона. Однако здесь, помимо подготовки самой газовой инфраструктуры, Турции необходим ряд других новаций – договоренностей с партнерами в Европе и Азии, модернизация законодательных и организационных основ в газовой индустрии. Неслучайно некоторыми турецкими экспертами укрепление сотрудничества с Россией в газовой сфере рассматривается как мощный импульс для завершения начатых в 2000-х годах либеральных реформ в нефтегазовой индустрии [15, c. 69].

Основная идея турецкого правительства сегодня состоит в том, чтобы Турция стала крупным газовым хабом: местом, где определяются ключевые параметры рынка природного газа в Европе, включая цену. Предполагается, что если на турецкой бирже будет присутствовать много игроков, заключающих спотовые контракты на поставку газа, именно Турция станет местом формирования равновесной цены на голубое топливо. Во второй половине ноября 2022 г. в Анталии прошел Энергетический саммит Турции, на котором генеральный директор биржи EPIAS А. Тюркоглу выступил с презентацией, посвященной созданию регионального газового хаба. По его словам, в планах биржи выйти на новый уровень, не уступающий европейским аналогам – именно за счет увеличения числа компаний, заключающих краткосрочные контракты на поставку [13].

Президент Турции Р.Т. Эрдоган тоже указывал, что задача превращения страны в газовый хаб не связана только лишь с укреплением сотрудничества с Россией и перспективами расширения поставок российского газа. Он подчеркнул, что турецкое правительство «готово к комплексному и всестороннему сотрудничеству по любым вопросам, связанным с газопроводами и сжиженным природным газом» [16]. Для реализации этой задачи турецкий лидер пообещал проводить переговоры сразу с несколькими игроками на газовом рынке, включая страны Центральной Азии и европейские государства Средиземноморья.

Потенциал здесь действительно имеется: уже сегодня Турция получает газ за счет трубопроводных поставок из трех ключевых стран: России, Азербайджана и Ирана, имея под своим контролем семь экспортных трубопроводов. Кроме того, Турция обладает двумя терминалами СПГ, двумя плавучими установками для хранения и регазификации СПГ, двумя подземными газохранилищами. Наконец, в 2023 г. турецкие компании планируют начать добычу газа на собственном месторождении Сакарья в Черном море [17]. В таких условиях теоретически несложно представить ситуацию, в которой Турция станет «местом встречи» нескольких поставщиков и нескольких потребителей, а это и означает превращение страны в полноценный региональный газовый хаб.

Для того, чтобы реализовать данную задачу, необходимо будет провести реформу по либерализации цен, а также разделить BOTAS – вертикально интегрированную нефтегазовую компанию, принадлежащую государству. Кроме того, необходимо будет привести собственное законодательство в соответствие с европейскими правилами, касающимися таких важных аспектов, как управление нефтегазовыми компаниями, сертификация операций по поставке газа и т.п. В том числе, необходимо будет разрабатывать новые соглашения с приграничными странами Европы, в том числе – с Болгарией и Грецией. Политические сложности во взаимодействии с последней могут быть препятствием для реализации таких договоренностей.

Однако выгоды от проекта газового хаба для Турции остаются выше, нежели возможные издержки. С экономической точки зрения, как отмечают турецкие исследователи, его реализация позволит Турции хотя бы частично стабилизировать свою экономику, пострадавшую от инфляции [18, c. 19]. Не менее важны и политические эффекты: получая возможность влиять на поставки газа в Европу, а также на ценообразование на региональном газовом рынке, Анкара приобретает дополнительные рычаги влияния на ЕС и отдельные европейские государства. Косвенными позитивными эффектами станет общее развитие энергетической инфраструктуры в Турции, создание рабочих мест, стимулирование смежных отраслей экономики, снижение цен на газ для внутренних потребителей. Все это позволяет предполагать, что турецкое правительство сделает проект газового хаба одним из приоритетов своей энергетической политики в ближайшие годы.

Заключение

Достигнутая политическая договоренность между Россией и Турцией о строительстве на территории Турции международного газового хаба пока не позволяет с точностью определить контуры сотрудничества двух стран по реализации этого проекта. Во многом это предопределяется разными целями и интересами стран. Если для России газовый хаб в Турции – это возможность перенаправить экспорт газа в Европу по черноморским маршрутам в условиях геополитического кризиса, а также неработающих трубопроводов «Северный поток», то для Турции газовый хаб – это проект трансформации страны в значимого игрока регионального газового рынка, способного влиять на ценообразование за счет привлечения нескольких поставщиков и покупателей. Отсюда вытекают и различные ожидания выгод от проекта.

Было установлено, что Россия стремится заместить выпавшую из-за санкций и диверсий на «Северных потоках» долю поставок газа в ЕС, перенаправив газ в страны Южной Европы через Турцию. Это позволит сохранить экспортные доходы, параллельно осуществляя поиск новых потребителей, новых рынков сбыта. Однако эти выгоды могут быть нивелированы за счет ряда вероятных факторов. Во-первых, это планируемый в краткосрочной перспективе отказ ЕС от российского газа и постепенное сокращение потребления углеводородов в принципе. Во-вторых, это сложности с расширением транспортной инфраструктуры в Черном море ввиду санкционных рисков для компаний-подрядчиков. В-третьих, это проблема строительства новой инфраструктуры на территории самой Европы, без чего увеличение объемов поставок будет невозможно ввиду низкого спроса в государствах Балкан.

Что же касается Турции, то она в наибольшей степени заинтересована в реализации проекта. Для турецкого руководства международный газовый хаб – это, в первую очередь, возможность влияния на рынок газа за счет привлечения сразу нескольких поставщиков и нескольких покупателей. Предпосылками приобретения такого статуса являются развитая газовая инфраструктура (трубопроводы, СПГ-терминалы, разработка собственных месторождений), а также широкая сеть контрагентов из соседних государств. В числе проблем, которые могут затормозить реализацию проекта газового хаба, были выделены: необходимость либерализации законодательства, регулирующего нефтегазовый сектор, а также приведения его в соответствие со стандартами ЕС; недостаточная развитость биржи для спотовых сделок; сложности политического взаимодействия с некоторыми странами ЕС. Впрочем, при наличии политической воли данные проблемы могут быть успешно решены.

Каким бы ни было конкретное воплощение проекта газового хаба в Турции (таковым может быть расширение существующих или строительство новых трубопроводов, а также любые другие форматы взаимодействия двух стран по развитию газовой инфраструктуры Турции), российско-турецкое сотрудничество видится здесь взаимовыгодным. В условиях, когда традиционные рынки сбыта утрачиваются, а экономическая целесообразность подменяется соображениями политической конъюнктуры, плотное сотрудничество с дружественными странами становится неизбежным фактором стабильности национальной экономики и ее развития.