Qatar's investment strategy in the context of building a non-resource economy

Введение

Катар – один из нескольких ярких примеров «малых государств», которые не только смогли обеспечить мощный экономический рост благодаря экспорту углеводородов, но и эффективно использовать полученные финансовые ресурсы для развития несырьевых секторов экономики [1]. Во многом это стало возможным благодаря тому, что в 2010-х гг. правительство страны последовательно реализовывало стратегию диверсификации национальной экономики, предусмотренную документом «Национальное видение Катара до 2030 г.» [2]. Контроль государства над основной статьей доходов – поступлениями от экспорта природного газа – позволил перераспределить ресурсы на развитие образования, здравоохранения, а также на обеспечение продовольственной безопасности. Не меньшее значение имели и институциональные реформы, обеспечившие создание суверенных инвестиционных фондов, модернизацию финансового сектора, повышение человеческого капитала, улучшение инвестиционного климата [3].

В литературе констатируется, что для ресурсо-зависимых государств привлечение иностранных инвестиций выступает одним из ключевых факторов роста несырьевых секторов экономики [4], [5]. В статье ставится цель – проанализировать ключевые параметры инвестиционной политики Катара и оценить ее результаты с точки зрения диверсификации экономики как стратегической цели катарского правительства в социально-экономической сфере.

Исследование базируется на таких методах, как проблемно-хронологический метод, анализ, синтез, сравнение, анализ первичных и вторичных данных.

Научная новизна статьи состоит в том, что в ней впервые в русскоязычной литературе анализируются основы инвестиционной политики Катара в ее «внутреннем» и «внешнем» измерениях, выделяются факторы, влияющие на потоки прямых иностранных инвестиций, оцениваются достигнутые по состоянию на 2022 год результаты этой политики в контексте более широких целей диверсификации катарской экономики.

Катарская экономика: от нефтегазовой зависимости к самодостаточности

Катар – это относительно небольшое государство в Персидском заливе, чье население немногим превышает 2,5 млн. человек. В настоящее время Катар является одним из мировых лидеров по показателям ВВП на душу населения (50 800 долларов в 2020-м году), а номинальный ВВП страны в 2020 г. составил 146,4 млрд. долларов [6].

До того, как в 1939 году на территории страны была обнаружена нефть, Катар состоял из нескольких прибрежных деревень, экономически зависевших от ловли жемчуга, а также из кочевых скотоводческих племен. При британском колониальном управлении были созданы первые политические институты и инфраструктура, чье развитие с финансовой точки зрения обеспечивалось именно доходами от углеводородов. После вывода британских войск Катар провозгласил свою независимость 1 сентября 1971 года. C этого момента началась и постепенная национализация крупных нефтедобывающих компаний [7].

Примерно с 1990-х гг. в основу катарского экспорта была положена не нефть, а газ, причем в сжиженном виде. Соответствующая инфраструктура была развита при серьезной поддержке американского капитала [8]. Сегодня Катар является мировым лидером по экспорту СПГ (около 25% мирового рынка), постоянно наращивая портовую инфраструктуру и танкерный флот. По данным главного статистического ведомства Катара, на доходы от экспорта углеводородов приходится примерно половина ВВП страны, около 90% бюджетных поступлений и подавляющая часть катарского экспорта [9].

Контроль государства над нефтегазовой промышленностью, а также довольно грамотная внешнеполитическая стратегия позволили правительству обеспечить стремительный экономический рост и регулярные поступления в государственный бюджет. Отметим, что подобная модель «нефтяного экономического чуда» довольно характерна для монархий Персидского залива, чье благосостояние серьезно зависит от нефтяной ренты [10].

После падения нефтяных цен в 2014 году катарское правительство существенно сократило текущие расходы, зато задача диверсификации экономики, поставленная еще десятилетием раньше, была поставлена в приоритет государственной политики. Концептуальной основой для движения в данном направлении стала стратегия социально-экономического развития страны «Национальное видение Катара до 2030 г.». Здесь указывается, что дальнейший рост национального богатства должен достигаться преимущественно за счет увеличения доли неуглеводородного сектора [2].

Грамотная политика катарского правительства (простота ведения бизнеса, низкие налоги и сборы для предпринимателей, комфортные условия для иностранных инвесторов, бюджетные меры поддержки и стимулирования малого и среднего бизнеса и т.п.) позволила продемонстрировать первые успехи в диверсификации экономики в ситуации довольно сложных вызовов, которыми стали торговое эмбарго и пандемия коронавируса COVID-19.

Так, 5 июня 2017 г. Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Египет и ряд других арабских стран ввиду политических разногласий разорвали все торгово-экономические связи с Катаром, серьезно блокировав его сильно зависящую от внешней торговли экономику. Кризис был официально разрешен 5 января 2021 года, когда шесть членов Совета сотрудничества стран Персидского залива (ССАГПЗ) в саудовском городе Аль-Ула подписали соглашение об урегулировании противоречий [11].

Уже в первые месяцы эмбарго нанесло серьезный ущерб стратегически значимым катарским предприятиям, а также вынудила международные компании сократить инвестиции или даже полностью прекратить свою деятельность на территории страны. Тем не менее, Катар довольно успешно пережил этот политический и экономический кризис, продемонстрировал устойчивость и способность адаптироваться в условиях сложных внешних вызовов. Как отмечают исследователи, торговая блокада стала стимулом, позволившим активизировать усилия по диверсификации экономики и обеспечению большей самодостаточности [12].

Так, одной из целей эмбарго стало оказание экономического давления на Катар. Расчет был вполне оправдан: до 2017 г. страна импортировала большую часть товаров и услуг для внутреннего потребления именно через территорию своих соседей по Персидскому заливу. После блокады правительство и компании Катара были вынуждены оперативно разрабатывать альтернативные маршруты поставок, наращивать внутреннее производство основных товаров и услуг и расширять свой морской порт Хамад. Все эти процессы, безусловно, повлекли за собой довольно значительные краткосрочные финансовые издержки, но с другой стороны, они же помогли экономике Катара стать более диверсифицированной и самодостаточной.

Особые успехи были достигнуты в сфере продовольственной безопасности. Будучи одной из самых жарких и засушливых стран мира, Катар вплоть до эмбарго импортировал примерно 90% всего потребляемого продовольствия [13]. Разумеется, что запрет на торговлю резко ухудшил возможности доставки продуктов питания на территорию страны. В итоге, правительство Катара смогло успешно заместить значительную часть импорта молока и молочных продуктов из Саудовской Аравии. Кроме того, эмбарго негативно сказалось и на странах, которые его инициировали: многие предприятия-партнеры из Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна потеряли доступ к катарскому рынку – относительно небольшому, но высокоприбыльному [12].

Меры по преодолению указанного кризиса имели не только ситуативный, но и долгосрочный характер. В частности, Катар смог серьезно улучшить и укрепить торгово-экономические отношения с неарабскими экономиками в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Как итог, несмотря на введенное эмбарго, в 2018 и 2019 годах Катар смог продемонстрировать профицит бюджета [14]. Сегодня же отношения с соседними арабскими государствами медленно, но нормализуются, а достигнутые за время эмбарго успехи в торгово-экономических связях с Турцией, Ираном и азиатскими государствами должны сохраниться. В литературе указывается, что, поскольку эмбарго было снято без каких-либо явных уступок Катара в отношении изначально выдвинутых со стороны бойкотирующих государств требований, позиция Дохи в регионе резко укрепилась [15]. Этот политический по своей сути факт, безусловно, будет иметь и экономическое значение.

Политика в области привлечения иностранных инвестиций

В литературе указывается, что в «сырьевых» экономиках, к которой относятся, в том числе, страны Персидского залива, чисто рыночные стимулы для инновационного развития отсутствуют. Источником роста здесь становится не высокопроизводительный труд, а высокий уровень природной ренты [16]. Однако чрезмерная зависимость от нефтегазовой добычи не способствует макроэкономической стабильности ввиду изменений рыночной конъюнктуры; кроме того, в долгосрочной перспективе опора на экспорт исчерпаемых по своему характеру природных ресурсов не может являться устойчивой стратегией, обеспечивающей конкурентоспособность национальной экономики в XXI веке.

Как следствие, стимулы к инновационному развитию, к созданию высокотехнологичных секторов экономики, должны носить нерыночный характер. В Катаре, как и в других странах Персидского залива, государство практически полностью контролирует доходы, получаемые от экспорта углеводородов. Это позволяет направлять данные средства на модернизацию производства, а также на проведение комплексных реформ. Иными словами, государство в таких случаях не только создает привлекательный инвестиционный климат, комфортную деловую среду, но и само выступает в роли венчурного инвестора (зачастую – участвуя в проектах государственно-частного партнерства) в тех отраслях, где привлечение частного капитала проблематично по рыночным соображениям.

В 2019 г. в Катаре было существенно обновлено инвестиционное законодательство, что позволило создать более комфортную бизнес-среду для иностранного капитала. Ранее действовавший акт о внешних капиталовложениях 2000 г. предусматривал, что иностранцы не могли владеть более чем 49% акций в уставном капитале компаний, вне зависимости от сектора, в котором они осуществляют свою деятельность. Исключения из этого правила были довольно частным явлением, но их предоставление зависело от воли государственных органов, что не позволяло характеризовать инвестиционный климат как стабильный и предсказуемый [17].

В 2019 г. в новом акте «О регулировании некатарских инвестиций в экономическую деятельность» этот подход был радикально пересмотрен [18]. Для подавляющего большинства секторов экономики был разрешен стопроцентный контроль иностранных лиц в уставном капитале катарских компаний; исключение составили лишь отдельные виды деятельности в финансовой сфере (страхование, банковское дело и т.п.). При этом, такие компании должны осуществлять свою коммерческую деятельность исключительно на условиях, определенных данным Законом и принятыми в соответствии с ним подзаконными актами. Для других же компаний (в частности, тех, ценные бумаги которых торгуются на бирже Qatar Exchange) доля иностранного капитала может достигать 49%.

Также в новом законодательстве был закреплен перечень стимулов для иностранных инвесторов, которые катарское правительство предоставляет с целью привлечения капиталовложений. К таковым относятся:

· выделение земельного участка на праве аренды для реализации инвестиционного проекта;

· разрешение на беспошлинный ввоз необходимого оборудования для создания, эксплуатации и развития инвестиционного проекта;

· возможность освобождения от подоходного налога для отдельных инвестиционных проектов;

· освобождение от таможенных пошлин на ввоз машин и оборудования, необходимых для инвестиционного проекта;

· освобождение компаний, работающих в промышленном секторе, от таможенных пошлин на импорт сырья и полуфабрикатов, необходимых для производства, но недоступных на катарском рынке;

· иные стимулы, предусмотренные подзаконными актами или индивидуальными решениями Совета министров Катара [18].

Любые инвестиции иностранных граждан защищаются от экспроприации, а национализация может осуществляться лишь на общих гражданско-правовых основаниях, предусмотренных, в том числе, и для граждан Катара. В этом случае инвестору выплачивается полная и справедливая компенсация. Также закон гарантирует свободу вывоза капитала, полученного инвестором от предпринимательской деятельности на территории Катара.

Значимым моментом для защиты прав и законных интересов иностранных инвесторов стало положение о том, что любые споры за исключением трудовых могут передаваться по инициативе инвестора на рассмотрение международного коммерческого арбитража (третейского суда). Это нивелирует риски, связанные с несовершенством судебной системы Катара или базовым недоверием к правосудию в мусульманских странах Ближнего Востока.

В 2020 году правительство эмирата также приняло давно обсуждаемый в экспертном сообществе Закон №12/2020 о государственно-частном партнерстве (ГЧП), призванным стимулировать дальнейшее развитие частного сектора Катара, а также повысить роль правительства в управлении проектами и их финансировании. Предполагается, что во исполнение данного закона будут приняты подзаконные акты, регулирующие особый статус иностранных инвесторов в ГЧП-проектах.

Одним из ключевых факторов улучшения инвестиционного климата является создание со стороны государства различных институтов развития, позволяющих привлекать иностранный капитал на выгодных и безопасных для него условиях [19]. Как следствие, Катар активно создает зоны свободной торговли (ЗСТ) и особые экономические зоны (ОЭЗ), которые в той или иной степени действуют вне регулятивных искажений рыночных отношений между частными лицами. Эти инструменты не только помогают привлекать прямые иностранные инвестиции, но и служат центрами инновационного развития, которые со временем могут стать полноценным элементом национальной экономики.

Так, в Катаре действует Научный и технологический парк, который представляет собой одновременно и свободную экономическую зону (СЭЗ), и технопарк, на территории которого размещаются ведущие мировые технологические компании. Парк призван поддерживать целую сеть высокотехнологичных стартапов, реализовывать цепочки создания стоимости, состоящие из программ ускорения, инкубации и финансирования [20]. Отметим, что подобные усилия предпринимаются и в других государствах Персидского залива: в частности, свободные экономические зоны, где иностранному капиталу гарантируется возможность на 100% владеть компаниями (вне зависимости от сектора их деятельности), созданы также в ОАЭ, Бахрейне, Саудовской Аравии и Омане [21].

Не менее важна и поддержка малого и среднего предпринимательства (МСП). Это еще один ключевой фактор для привлечения инвестиций. Экспортно-ориентированные субъекты МСП при финансовом, организационном и информационном содействии правительства становятся одними из наиболее значимых субъектов экономической деятельности в несырьевых секторах. Отметим также, что правительство Катара предусмотрело преференциальный налоговый режим для поставщиков в рамках системы государственного заказа, которые используют местную продукцию при исполнении государственных контрактов.

Говоря о роли инвестиций в диверсификации катарской экономики, нельзя не упомянуть и о таком значимом драйвере, как Чемпионат мира по футболу-2022, который пройдет в Катаре. Это одно из крупнейших международных соревнований, подготовка к которому традиционно обходится в миллиарды долларов. Для катарского правительства проведение столь значимого мероприятия на своей территории было значимо, в том числе, по соображениям социально-экономического развития.

Так, наибольший импульс к росту получила строительная отрасль. Для реализации крупных инфраструктурных проектов в самых различных сферах (транспорт, логистика, спортивные сооружения) были привлечены не только масштабные иностранные инвестиции, но и многочисленные иностранные сотрудники и рабочие, благодаря чему численность населения в конце 2010-х гг. выросла на 40% по сравнению с началом десятилетия [22].

Среди наиболее значимых инфраструктурных проектов, которые сейчас находятся в стадии завершения, можно назвать расширение пропускной способности международного аэропорта «Хамад» и соединение его с метро и сетью железных дорог; развитие морского порта «Хамад»; развитие транспортной инфраструктуры Дохи для того, чтобы столица была связана высокоскоростным железнодорожным транспортом с ключевыми промышленными центрами страны [23].

Впрочем, в литературе справедливо замечается, что позитивные эффекты от инвестиционной активности вследствие подготовки к Чемпионату мира в 2022 г. начали сглаживаться, вследствие чего правительству Катара потребовалось придать новый импульс для экономического роста. В результате, в 2020 г. правительство эмирата выделило 15 млрд. долларов на новые проекты в несырьевом секторе, с плановым периодом реализации 2021-2023 гг. Основные направления этих проектов касаются освоения новых жилых земель, создания дренажных сетей, строительства новых государственных учебных заведений и медицинских учреждений [24].

Понимая важность развития несырьевого сектора, правительство Катара, тем не менее, не обходит вниманием и топливно-энергетический комплекс, где основная задача сегодня состоит в развитии нефтехимических производств, а также в обеспечении внедрения высоких технологий и инноваций в процесс добычи и переработки нефтегазовых ресурсов, особенно актуальном в условиях энергетического перехода. Не менее важно и поддерживать лидерство в области мировых поставок СПГ, вследствие чего в 2021 г. правительство Катара запланировало увеличить производство СПГ на 64% уже в 2027 году. Для достижения указанных целей активно привлекаются иностранные инвесторы, понимающие возможные выгоды от участия в энергетических проектах эмирата [25].

Отметим, что в 2019 году национальная нефтегазовая компания Катара Qatar Petroleum объявила об программе локализации производств «Tawteen». В рамках данной программы предусмотрены стимулы для национальных и иностранных инвесторов, желающих создать на территории Катара производственные мощности в нефтегазовом секторе [25].

Наконец, в том же 2019 году правительство Катара учредило Агентство по продвижению инвестиций для дальнейшего привлечения прямых иностранных инвестиций в Катар. Вышеуказанные шаги однозначно свидетельствуют о том, что руководство страны не довольствуется достигнутым, но активно стремится обеспечивать дальнейшую диверсификацию экономики, рассматриваемую как стратегически важную национальную цель развития. Инвестиции в этом по плане по-прежнему рассматриваются как фактор роста, поэтому государство заинтересовано в продолжении мер по улучшению инвестиционного климата.

Заключение

В качестве итога настоящей статьи отметим, что инвестиции стали важным фактором экономического роста Катара, а также обеспечения диверсификации национальной экономики эмирата. Если в 1980-1990-х гг. основные иностранные капиталовложения осуществлялись в сектор производства и транспортировки СПГ (что позволило Катару занять лидирующие позиции на мировом рынке), то в настоящее время все чаще инвестиции привлекаются в несырьевой сектор, развитие которого является национальным приоритетом. Кроме того, иностранные средства активно используются для развития нефтехимии, обрабатывающей промышленности.

Важным стимулом для иностранных инвестиций стала подготовка к проведению Чемпионата мира по футболу 2022 г., однако в настоящее время катарское правительство создает новые импульсы для всестороннего развития экономики за счет улучшения инвестиционного климата. В 2019-2022 гг. был принят комплекс законодательных актов, обеспечивающих более выгодные условия для иностранных инвесторов, более открытую предпринимательскую среду, более ясные правовые рамки проектов государственно-частного партнерства. Совершенствуются и институциональные основы, позволяющие защищать иностранные инвестиции (технопарки, особые экономические зоны, государственные органы, ответственные за привлечение и защиту иностранных инвестиций).

Важную роль в этих процессах играет правительство эмирата, которое смогло обеспечить процесс диверсификации экономики даже в условиях эмбарго со стороны соседей по Персидскому заливу. Позитивная динамика отношений с другими государствами региона (Турция, Иран) позволяет современному Катару проводить независимую внешнеэкономическую политику, укрепляя собственную экономическую безопасность.