Assessing the damage caused by unemployment in the context of global challenges and the direction of social entrepreneurship

На современном этапе общественного развития в условиях определенной напряженности в международных отношениях стран мирового сообщества, вызванных пандемией коронавируса, имеет место наличие определенной макроэкономической нестабильности и конъюнктурных колебаний на рынках факторов производства, что вызывает дисбаланс всех ресурсов социально-экономического потенциала и, в частности, увеличивает безработицу. Это предопределяет постановку и необходимость решения одной из важнейших задач статистики труда – оценки ущерба, наносимого безработицей экономике на региональном и мировом уровнях.

На практике применяются различные методики, позволяющие выявить и рассчитать потери от безработицы, в том числе рассчитать размер ущерба, выраженный в недопроизводстве валового внутреннего продукта (ВВП), так называемого ущерба упущенных возможностей из-за недоиспользования трудового потенциала экономически активной части населения.

Нельзя не отметить, что наличие безработицы приводит к недостаточному использованию имеющихся в экономической системе ресурсов, в связи с чем значение фактического валового внутреннего продукта (ВВП) меньше, чем значение потенциального (то есть величины ВВП при условии полной загрузки и полной занятости ресурсов).

Таким образом, можно рассчитать отклонение ВВП (GDP gap) как отношение разницы между фактическим ВВП (Y) и потенциальным ВВП (Y*) к величине потенциального ВВП, выраженное в процентах [1]:

Занятое население участвует в производстве товаров и услуг, в то время как безработные не привлечены к данному процессу, исходя из этого, предполагается, что увеличение уровня безработицы неизменно приводит к снижению реального объема ВВП. Зависимость между отклонением фактического объема выпуска ВВП от потенциального и уровнем безработицы эмпирически можно выразить при помощи закона А. Оукена [9] (Matveeva, 2015), согласно которому, при условии отсутствия экономического роста увеличение уровня циклической безработицы на 1 процентный пункт сокращает объем фактического ВВП на 2,5%, и наоборот.

где u – фактический уровень безработицы;

u*– естественный уровень безработицы;

(u – u*) – уровень циклической безработицы;

b – коэффициент Оукена (b > 1), показывающий, на сколько процентов сокращается фактический объем выпуска продуктов и услуг по сравнению с потенциальным объемом, если уровень циклической безработицы увеличивается на 1 процентный пункт.

Таким образом, закон Оукена – достаточно известный в экономической теории закон, который показывает наличие обратной зависимости между уровнем циклической безработицы и величиной ВВП страны.

Исходя из вышеизложенного, нами осуществлен расчет размера потерь от безработицы на основе формулы закона А. Оукена для России в динамике за 2007–2019 гг.

Следует отметить, что величина естественного уровня безработицы, необходимая для расчета потерь ВВП по формуле Оукена, периодически пересматривается. Так, в начале 1960-х годов она составляла 4% от численности рабочей силы, а в настоящее время находится на уровне 6–7% [2].

Причиной данной динамики, согласно информации официальной статистики, является увеличение в среднем продолжительности времени поиска работы безработными, что, в свою очередь, может быть обусловлено следующими причинами:

- ростом размеров выплат пособий по безработице, а также продолжительности периода их выплаты;

- ростом удельного веса женщин и молодежи в составе рабочей силы.

Первый фактор обеспечивает возможность для населения поиска работы в течение более продолжительного периода времени. Второй фактор, означающий изменение половозрастной структуры рабочей силы, путем увеличения численности лиц, впервые вступающих на рынок труда и ищущих работу, приводит к усилению конкуренции на рынке труда и тем самым в определенной степени увеличивает продолжительность периода поиска работы.

Таким образом, в нашем исследовании считаем целесообразным принять значение естественного уровня безработицы, равное 6%, и осуществить расчеты ее влияния на динамику объема ВВП России.

Таблица 1

Динамика валового внутреннего продукта и уровня безработицы России

Из данных, представленных в таблице 1, следует, что в 2009 и 2010 гг. имело место значительное превышение заданных параметров естественного уровня безработицы в России, что в определенной мере можно объяснить влиянием экономического кризиса 2008 года. Начиная с 2012 года уровень безработицы в стране был несколько ниже естественного уровня безработицы.

Наряду с вышеотмеченным, на всем протяжении рассматриваемого периода имеет место поступательный рост объема фактического ВВП страны, за исключением 2009 года, как вследствие влияния мирового финансово-экономического кризиса. Более того, органам государственного управления нашей страны удалось минимизировать влияние новых макроэкономических условий, сложившихся в 2014 году, и как положительный результат, – в этот период имели место рост объема ВВП и незначительное снижение уровня безработицы.

Анализ последствий колебаний уровня безработицы на изменение объема фактического ВВП России, согласно расчетам по формуле Оукена, показывает, что наибольшие потери объема фактического ВВП были зафиксированы в 2008–2009 гг., в этот период было недополучено 2,2–2,7 трлн рублей ВВП. В 2007 г. в России значение уровня естественной безработицы совпадало со значением ее фактического уровня, в 2018–2019 гг. имело место некоторое превышение фактического уровня безработицы, и вследствие этого объем фактического ВВП превысил объем потенциального на 2,9–3,1 трлн рублей.

Единственным, однако, достаточно значимым недостатком применения данного метода расчета потерь от безработицы является то обстоятельство, что метод не позволяет учитывать влияние динамики цен на объем валового внутреннего продукта.

Вышеизложенное позволяет отметить, что в России начиная с 2012 г. до периода пандемии коронавируса и как следствие влияния процесса самоизоляции на социально-экономическое положение страны складывалась достаточно благоприятная ситуация в социально-экономической сфере, что способствовало значительному вкладу трудового фактора в положительную динамику валового внутреннего продукта.

Следует особо подчеркнуть, что ряд исследователей помимо определения экономического ущерба также рассчитывают и социальные потери от безработицы, которые выражаются в объеме доходов, недополученных безработными. В частности, исследователь Бекхожава А.К. [1] (Bekkhozhaeva, 1998) предлагает следующую методику расчета на основе применения показателей численности безработных и среднемесячной номинальной начисленной заработной платы:

На основе приведенной методики нами осуществлен расчет величины социальных потерь от наличия безработицы в России в динамике за период с 2007 по 2019 г. (табл. 2).

Таблица 2

Динамика важнейших показателей состояния социально-экономической сферы России

В качестве основы для расчета объема величины недополученных доходов безработными России был принят максимальный размер выплаты пособия по безработице.

Из данных таблицы 2 видно, что на всем протяжении исследуемого периода имел место рост как объема ВВП, так и величины среднемесячной номинальной начисленной заработной платы. Наряду с этим максимальная численность безработных была зафиксирована в 2009 году, и начиная с 2010 года наблюдалась тенденция снижения значения данного показателя, за исключением 2015 года, когда проявились последствия новых экономических условий.

Наряду с отмеченным выше за рассматриваемый период имел место рост объема недополученных доходов безработными, в частности, в 2019 году размер недополученных доходов составил 156,3 млрд рублей.

В целях более глубокого анализа динамики величины социальных потерь от уровня безработицы в России рассчитаны цепные темпы роста на основе показателей, приведенных в таблице 2 (рис. 1).

Рисунок 1. Динамика основных показателей состояния социально-экономической сферы России (% к предыдущему периоду)

Источник: составлено по расчетам авторов.

Из данных, представленных на рисунке 1, видно, что в 2009 году в стране наблюдалось наиболее высокое снижение объема валового внутреннего продукта (на 6,1%) при одновременном увеличении численности безработных (на 34,0%), что привело к принятию решения об индексации размера пособия по безработице и росту его максимального значения на 56,9%, а также увеличению объема недополученных доходов безработными на 43,7%.

Отметим, что после 2012 года наблюдалась более плавная динамика значений исследуемых показателей. Это свидетельствует о том, что органам власти и управления России удалось минимизировать последствия влияния макроэкономических условий 2009 года, а также в некоторой степени «сгладить» результаты макроэкономических шоков 2014 года.

На основе предварительной оценки, осуществленной Федеральной службой государственной статистики (Росстат), размер ВВП в 1 и 2 кварталах 2020 года составил 25317,7 млрд рублей и 22785,9 млрд рублей соответственно. Уровень безработицы за названные периоды, соответственно, составил 4,6% и 6,0%. Второй квартал 2020 года показал тенденцию роста уровня безработицы населения: в апреле этот показатель составил 5,8%, в мае – 6,1%, и в июне – 6,2%, что объясняется сложившимися реалиями.

Следовательно, в 1 квартале 2020 года уровень безработицы населения России не превышал значение ее естественного уровня, во 2 квартале этот показатель в среднем был равен данному значению. Согласно статистическим данным, начиная с мая 2020 года в стране имеет место тенденция к увеличению потерь ВВП страны от безработицы, которые к июлю 2020 года, на основе расчетов по приведенной выше формуле Оукена, могут достигнуть 15,0 млрд рублей.

Говоря о социальных потерях населения России от безработицы в 1 и 2 кварталах 2020 года, согласно формуле исследователя Бекхожаевой А.К., их размер может к концу 1 полугодия превысить 200 млрд рублей.

Таким образом, расчеты показывают, что несмотря на принимаемые меры Правительства России по снижению негативного эффекта от роста безработицы, общество продолжает нести большие экономические и социальные потери от данного процесса [5, 6, 8] (Dudina, Arselgova, 2019; Karagyozova, 2018; Kochergin, 2017). Следует констатировать, что практически все страны мирового сообщества имеют в большей или меньшей степени аналогичные процессы.

Следовательно, необходима разработка дополнительных мероприятий, способствующих снижению уровня безработицы в стране и ее регионах, а также экономической и социальной поддержки населения, оказавшегося в сложной жизненной ситуации, обусловленной сложившимися реалиями.

Одним из направлений по снижению напряженности на рынке труда России и ее территориальных образований может быть активное внедрение концепции социального предпринимательства, выступающей в качестве социально ответственной деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства, направленной на решение социальных проблем и объединение социального назначения хозяйствующего субъекта с предпринимательским новаторством и достижением устойчивой самоокупаемости [4, 7] (Klindukh, 2019).

В настоящее время социальное предпринимательство в России получает все большую поддержку как среди населения, так и органов государственной власти и управления, что способствует более активному вовлечению незащищенных слоев населения в экономическую и трудовую сферы страны на разных уровнях территориальной агрегации.

Однако следует отметить, развитию социального предпринимательства в России препятствуют ряд факторов, к числу которых следует отнести: недостаточную степень освещения целей, задач, результатов деятельности социальных предприятий в СМИ и сети Интернет; невозможность социально значимых проектов охватить широкие массы населения; отсутствие соответствующих нормативно-правовых актов. Большинство хозяйствующих субъектов, ассоциирующих себя с «социальным предпринимательством», в мировую практику не интегрированы и в большинстве случаев являются местными, решающими проблемы местного сообщества или собственной группы [3, 11] (Vetrova, Akimov, 2016; Petrenko, Stolyarov, Viter, 2019).

Наиболее распространенным видом социального предпринимательства в России на сегодняшний день является корпоративная социальная ответственность коммерческих компаний. Она заключается в выполнении компаниями предписанных законом обязательств, в готовности нести необходимые расходы, а также необязательные расходы на социальные нужды сверх норм, установленных трудовым, налоговым, экологическим и другими правовыми актами, предписанных собственными этическими и моральными соображениями.

Следовательно, имеет место целесообразность повышения уровня социальной ответственности коммерческих компаний с целью снижения напряженности на рынке труда страны и ее регионов путем сохранения имеющихся и (или) создания новых рабочих мест с оптимальной оплатой труда и социальными гарантиями, возможностью выбора гибкого рабочего графика или работы из дома, особенно для социально незащищенных слоев населения [13, 14] (Solovev, 2019; Shitova, Shitov, 2019).

В заключение следует отметить, что рассчитанная выше величина экономического и социального ущерба от безработицы является неполной характеристикой потерь физических лиц, оставшихся без работы или занятия. Следует учитывать, что при длительном периоде нахождения в статусе безработного у индивида снижается и качество образовательного и профессионального потенциала, что рассчитать достаточно сложно.

Одновременно потеря источника дохода ведет к снижению уровня и качества жизни безработного и членов его домохозяйства, что в отдаленной перспективе может привести к ухудшению состояния здоровья населения и снижению продолжительности жизни в стране.

В связи с этим необходим постоянно действующий мониторинг основных показателей социально-экономического положения России и ее территориальных образований как информационно-аналитической платформы выявления потерь от безработицы, особенно в период пандемии, с целью принятия обоснованных организационных и управленческих решений, мер по их минимизации.

[1] Матвеева, Т.Ю. Введение в макроэкономику [Текст] : учеб. пособие / Т. Ю. Матвеева ; Гос. ун-т – Высшая школа экономики. – 6-е изд., испр. – М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2015 – 511.

[2]Т.А. Фролова Экономическая теория: конспект лекций. Таганрог: ТТИ ЮФУ, 2015.