Творческий менеджмент в условиях неопределенности и риска

Продолжение. Начало в № 8/2004

Новая, электронная экономика характеризуется экономическим мышлением и деятельностью, основанной на совершении операций с повышенными рисками, так как ориентирована на оценку возможностей в будущем, а не на очевидности в настоящем. Инвестиции в электронный бизнес осуществляются в условиях большой неопределенности, когда твердые доходы не могут быть гарантированы в ближайшем будущем. Традиционные методики занижают стоимость отраслей, для которых характерна высокая неопределенность, как это свойственно Интернету. Поэтому для оценки эффективности бизнес-проектов и компаний используется теория реальных опционов, которая исходит из того, что предсказуемость в инвестиционном процессе не является более необходимой.

Для фирм, работающих в сфере интернет-экономики, характерны следующие черты:

‑ ориентация на привлечение новых клиентов;

‑ скорость и адекватность реакции на изменения в рыночной ситуации;

‑ выявление перспектив увеличения спроса на продукцию компании, что определяется уровнем интернет-технологий;

‑ высокое качество маркетинга и сбытового менеджмента;

‑ повышенное внимание человеческому капиталу;

‑ качественное управление;

‑развитие альянсов и партнерства, надежность отношений с партнерами;

‑ стремление к изысканию возможностей для роста объема продаж и инвестиций [1].

Такой подход подвергается критике экономистами, которые считают, что только общая прибыль, а не степень доходности виртуальной торговли, не посещаемость сайтов, не частота просмотра web-страниц имеет решающее значение для оценки эффективности интернет-компаний. Так, К. Барроу [2] утверждает, что ключевые финансовые показатели в интернет-компаниях противоречивы. Он критически относится к подходам, которые не ставят на первое место показатель прибыли в деятельности интернет-компаний, считает их излишне рисковыми и направленными, в основном, на тривиальное изъятие денег у наивных инвесторов. Некоторые показатели интернет-компаний, считает он, больше подходят для крупье в казино Лас-Вегаса, чем для маклеров с Уолл-Стрит.

Позиция К. Барроу излишне тенденциозна. Дело не в том, что интернет-компании не хотят получать прибыль, а в том, что не могут, поскольку инвестиции в организацию интернет-предприятий, их технологическое наполнение поглощают не только всю валовую прибыль, но и требуют дополнительных заимствований (интернет-компании чаще всего не получают чистой прибыли, но получают валовую и так называемую операционную прибыль).

В. Царев среди методов и показателей определения экономической эффективности интернет-систем выделяет специальные (нетрадиционные) кризисные оценочные показатели конечных результатов деятельности для интернет-компаний:

‑ объем сокращения убытков в текущем периоде по сравнению с предыдущим;

‑ прирост объема продаж, темп роста объема продаж;

‑ объем продаж на одного покупателя;

‑ численный состав постоянных покупателей;

‑ удельный вес «теряемых» покупателей за определенный период времени;

‑ затраты денежных средств на привлечение и удержание одного покупателя, доля завоеванного целевого рынка [3].

Речь, таким образом, идет о том, что будущие доходы оцениваются через инвестиции, которые представляют собой опционы. «В новой экономике скорее будущие опционы, чем реальные активы или краткосрочные доходы, будут определять значительную часть стоимости компании» [4]. То есть эффективность интернет-бизнеса и интернет-компаний оценивается не через реальные активы и реальные доходы, а путем анализа рыночной стоимости самой компании (на фондовом рынке).

Парадоксальное следствие революции в области информационных технологий управления состоит в том, что она не изменила соотношения управляемости и стихийности, устойчивости и спонтанности в экономических процессах, порядка и хаоса как характеристик, постоянно сопутствующих развитию. При этом новые идеи, концепции и инструменты управления часто рассматриваются только как позитивные, т.е. не создающие новых проблем.

Так, исключительное значение приобретают теоретические знания и их роль в постиндустриальной экономике и обществе (когда они в виде технологии или организационного усовершенствования выступают основным источником стоимости и превращают новую, «интеллектуальную» технологию в ключевой инструмент системного анализа и теории принятия решений, что является общепризнанным) [5]. При этом не указывают, что интенсивное использование науки в указанном аспекте – это ускоренное или взрывное развитие изменений, негативно влияющее на управляемость процессов. Следует добавить, что в экономике, основанной на знаниях, исключительно высока роль интеллектуального лидера, например, глобальной компании. В случае его недееспособности резко возрастают масштабы риска. Таким образом, возникает новый тип экономического риска - «персональный» [6].

Еще в начале 80-х годов ХХ века были выявлены десять тенденций развития экономики, которые впоследствии определили переход от индустриального общества к информационному, от развитой техники к высоким технологиям, от национальной экономики к мировой, от краткосрочных задач к долговременным, от институциональной помощи к самопомощи, от представительной демократии к непосредственной, от иерархии к сетям, от Севера к Югу, от альтернативного выбора «или-или» к многообразию выбора. Доминирующая направленность ‑ многообразие и усложнение мирового экономического развития. [7]

В ХХI веке характер обмена, товара и денег изменился в сторону множественности и неопределенности [8]. Развивается форма торговли при почти полном отсутствии продавца и покупателя с помощью виртуальных посредников (Интернет, мобильная связь и др.). В состав товара входит все, что может быть продано на рынке или выступать в качестве инвестиций, т.е. товар включает в себя две части:

‑ собственно товар (продукт);

‑ инвестиции (денежные средства, ценные бумаги, имущество, имущественные права, имеющие денежную оценку, интеллектуальные права, лицензии, ноу-хау, которые могут быть вложены в объекты предпринимательской деятельности с целью получения прибыли или иного эффекта).

В состав товара, кроме продукта и инвестиций, входят также интеллектуально-информационные технологии. Соответственно, деньги в их традиционном понимании дополнились новыми видами: электронные чеки, электронные деньги, цифровые деньги. Общий характер изменений – многообразие и усложнение процессов обмена.

Типовой закон об электронной торговле, принятый Комиссией Организации Объединенных Наций по выработке и регулированию прав международной торговли (ЮНСИТРАЛ) в январе 1997 года, является рамочной правовой основой для прямого участия в глобальной мировой торговле множества участников без ограничений по составу и количеству. Более того, объем понятий «торговля» и «торговая деятельность» толкуется предельно широко.

В специальном комментарии к закону разъясняется, что термин «торговля» необходимо истолковывать так, чтобы он охватывал вопросы, вытекающие из всех отношений торгового характера, как в рамках договоров, так и за ними [9].

Казалось бы, ключевые факторы глобализации - экономический и информационно-технологический - обеспечивают интеграцию и предсказуемость развития электронной торговли: прозрачность национально-государственных границ для финансово-информационных систем; преобладание капитала и информационной свободы над национальными интересами; переход от мировой системы наций-государств к транснациональным системам и т.п. Однако это не есть реализация принципа равенства условий конкуренции для всех стран, поскольку участником глобального рынка может быть лишь производитель высокотехнологичных и информационно емких товаров или товаров, имеющих преобладающую долю на глобальном рынке, которые являются или самыми лучшими, или самыми дешевыми для этого класса товаров [10].

Кроме того, на глобальном рынке конкурентоспособность в значительной мере определяется технологиями. Особенностью рынка технологий является то, что на высшем, концептуальном уровне он является закрытым и контролируется организационно. Обладание технологиями позволяет контролировать производство уникальных потребительских товаров, сложного технологического оборудования и высококвалифицированных услуг. Потребителями контролируются только рынки наиболее простых потребительских товаров, сырья и продукции первого передела. Эти рынки считаются наиболее нестабильными и рискованными в стратегическом плане. Не только денежная масса, спрос, но и потребитель уже не имеет приоритета. Общий вывод: возникает новая форма контроля рынка – организационно-технологическая и дискриминационная, т.е. конфликтная.

И, наконец, особенностью глобального рынка является утверждение глобальных монополий, которые не могут регулироваться не только национальными государствами, но и международными институтами. Понятие внутренний рынок утрачивает свой первоначальный смысл.

Конкурентоспособность в современной экономике связана с переходом от использования сравнительных преимуществ к формированию конкурентных преимуществ, связанных с новой рыночной стратегией, научно-техническими достижениями, инвестиционной и инновационной поддержкой всего производственного цикла. Это выражается в использовании новых информационных технологий, управленческих систем, инфраструктурных сетей (финансовых, дистрибьюторских, информационных, рекламных), т.е. всего того, что составляет приоритет только развитых стран.

Вместе с тем, реалии современного мирового экономического порядка и положение России в мире таковы, что происходит увеличение технологического отрыва ведущих держав мира и обострение международной конкуренции за обладание информационными технологиями и ресурсами. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации рассматривает отставание в области информационных технологий как одну из угроз национальной, экономической и информационной безопасности России [11].

Например, только для использования мировой электронной логистической инфраструктуры или мировых электронных сетей торговых и снабженческо-сбытовых возможностей (система создания возможностей для электронных торговых операций –ВЭТО, - разработанная в рамках Программы центров по вопросам торговли ООН, интерактивная сеть Всемирной ассоциации торговых центров – ВАТЦ - и многие другие) [12] необходимо труднодостижимое соответствие исключительно высоким критериям и стандартам формализации и стандартизации коммерческой деятельности.

Пионеры электронного бизнеса утверждают, что он дает шанс всем, поскольку подключение к Интернету делает любое предприятие глобальным. Новая экономика, метарынок и развитая инфраструктура позволят бизнесу независимо от его местонахождения бороться за участие в цепочках «поставщик–потребитель» в промышленности или за контракты на осуществление таких процессов, как финансовый учет, обслуживание программных средств, управление трудовыми ресурсами. «Предприниматели, будь они в Москве, Калькутте, Варшаве, Тайбее, Мехико-Сити или Буэнос-Айресе, смогут организовать свой бизнес, связанный со всемирной сетью через широкополосные каналы, и стать активными участниками метарынков» [13].

Это, несомненно, преувеличение. Доступ к глобальному киберпространству не создает ситуацию равных возможностей и сопровождается такими негативными последствиями, как доминирование крупных компаний и транснациональных корпораций на глобальном рынке, возможная утрата суверенитета национального рынка, преобладание в составе товаров недостижимой для многих стран интеллектуально-информационной составляющей, асимметричный характер рынка. Это подразумевает неравномерное (асимметричное) распределение информации в пользу доминирующего продавца, и т.д.

Окончание следует