Творческий менеджмент в условиях неопределенности и риска

Рост и характер операций в глобальной экономике делает трудно предсказуемым поведение участников экономического пространства с позиций традиционного менеджмента и стратегического планирования. Эта, как представляется, наиболее характерная тенденция развития современного рынка, все чаще определяется как «экспериментальная экономика», где для прогнозирования поведения участников экономической деятельности в различных обстоятельствах используются не только обычное управленческое экспериментирование, включая мысленное, но и лабораторные эксперименты, [1] прежде относимые исключительно к методам естественных наук.

Противоречивый характер современных рыночных процессов находит отражение в теоретических разработках и проявляется в практических ситуациях. На теоретическом уровне идея устойчивости как регулярной упорядоченной последовательности развития подвергается критике с позиций концепции хаоса как доминирующего исходного состояния.

Есть серьезные теоретические разработки, согласно которым преимущество устойчивости над неопределенностью и хаосом всегда относительно и никогда не бывает абсолютным, а каждая успешная попытка достижения управляемости и контроля порождает новые виды неопределенности.

С позиций теории равновесия и устойчивости положение, отличное от предполагаемого устанавливаемого порядка, представляется не как другой порядок, а как отсутствие какого бы то ни было порядка вообще. С позиций же теории хаоса беспорядочность возникает вследствие неспособности управления контролировать развитие событий, получать требуемую реакцию среды, предотвращать, устранять нежелательные или незапланированные ситуации, происшествия, или неопределенность.

Концепция, противоположная равновесию и устойчивости, исходит из того, что неупорядоченность и хаос доминируют. С этой точки зрения можно говорить лишь об относительно автономных процессах, для которых характерен несколько больший перевес центростремительных сил над центробежными, несколько большая интенсивность внутренних связей и несколько меньшая значимость внешних ограничений [2].

Ф. Хайек считает, что спонтанные системы, какой является рынок, заключают в себе накопленные и не всегда формализованные знания многих поколений. Это является одной из причин того, что детальное объяснение функционирования спонтанных систем иногда выходит за пределы человеческих возможностей. Поэтому в сложном по своей структуре обществе для координации многообразных индивидуальных устремлений необходимо принимать в расчет факты, недоступные никакому отдельному человеку. Иначе говоря, надо создавать благоприятные условия для прогресса вместо того, чтобы «планировать прогресс» [3].

Л. Биггиеро вводит понятие наблюдаемой непреодолимой сложности (ННС). В этой связи он выделяет три класса проблем, или три порога.

Первый порог ‑ проблемы, которые требовали бы для своего решения компьютерной мощности, превышающей любую мыслимую возможность.

Второй порог возникает тогда, когда проблемы требуют бесконечных знаний или компьютерной мощности.

Третий порог определяет задачи, которые являются логически неразрешимыми.

До этих трех ограничений можно говорить просто о «сложности», и только после них - о наблюдаемой непреодолимой сложности [4].

Термин «непреодолимая» означает невозможность избавиться от сложности или уменьшить ее по причине логических препятствий или физических характеристик жизненного цикла человека. Согласно Биггиеро, хаос и самоорганизация причисляются к источникам ННС, поскольку их предсказуемость требовала бы бесконечной точности измерения и бесконечных знаний всех возможных вариаций.

Эвристика, т.е. вероятностное рассуждение, является формой рациональности, которая лучше всего соответствует требованиям для принятия решения в организации, заменяя алгоритмы оптимизации. Поэтому каждый организационный проект внутренне неполон и может быть закончен только в действии, с привлечением людей, которые попытаются найти локальные и вероятностные решения.

Представляется, что изложенная позиция достаточно аргументирована применительно к экономическим процессам именно потому, что в экономике, даже глобальной, определенные процессы деятельности локализованы и имеют вероятностный, т.е. оцениваемый характер.

Возможность разделения неуправляемой целостности на множество частных, непосредственных задач, которые могут быть отслежены и управляемы, еще недавно являлась общей основой эффективной экономической деятельности. Чем более точной, ограниченной и ясно определенной была задача, тем лучше она могла быть выполнена. Это характерно для полностью контролируемой экономической деятельности, соотнесенной с непосредственным результатом, достигаемым при данных издержках.

В основе такой экономической деятельности и мышления лежит принцип рациональности, который предполагает целесообразно скоординированную деятельность всех субъектов рынка, а не спонтанную и своекорыстную активность нарастающего множества рыночных субъектов, что характерно для современного рынка.

Следует исходить из допущения как детерминированных процессов, где действуют причинно-следственные отношения, так и недетерминированных (случайных, хаотичных) процессов, связанных с развитием информационной экономики. Допущение этого положения означает признание неопределенности объективным состоянием современной экономики, а не результатом приверженности некоторым теориям. Можно предположить, что недетерминированная экономика – это постиндустриальная экономика.

В практическом аспекте проблема неопределенности и риска в современных рыночных процессах связана с формированием двух экономических укладов (традиционной и новой экономики), нарастающей сложностью содержания рыночных процессов, их виртуализацией, множественностью субъектов рынка и трансакций, манипулятивным характером информационной экономики.

Так, по критерию информационно-технологического контроля рынка выделяются три вида рынков: традиционный, где полный контроль осуществляет производитель посредством монополизированных информационных возможностей; современный, когда информационный контроль рынка находится в руках дистрибьютеров (каналов сбыта); рынок ХХI века (будущий), в котором участники рынка (производители и дистрибьютеры) вынуждены разделить контроль над рынком с клиентами.

Главное отличие рынка ХХI века состоит в том, что это - интерактивный рынок, где взаимоотношения строятся по линиям: продавец – потребитель, потребитель – продавец. То есть происходит свободное и равноправное взаимодействие производителя (продавца) и клиента. [5] С точки зрения предсказуемости рыночных процессов, новый рынок, в силу множественности и спонтанности трансакций, содержит значительный потенциал неопределенности и риска.

Уровень глобальной устойчивости современной экономики в целом оценивается невысоко. Существует проблема соотношения традиционных промышленных отраслей и нового технолого-информационного уклада как вероятного носителя дальнейшего цивилизационного развития. Частью этой проблемы является неустойчивое равновесие глобальных финансовых рынков и их воздействие на мировую экономику. [6] Речь идет о том, что все большее число субъектов мирового сообщества входит в прямое противоречие с финансово- экономической системой. В связи с этим и другими факторами некоторые исследователи считают возможным даже обвал мирового фондового рынка и кризис мировой экономики. [7]

При всем разнообразии высказываемых точек зрения, в том числе и противоположных, нельзя не признать наличия растущей финансовой нестабильности, непреодолимого технологического разрыва между развитыми странами и остальным миром. [8]

В виртуальной экономике все сильнее действует принцип индетерминизма, а обычные причинно-следственные связи перестают действовать. [9] Среди виртуальных экономических характеристик одними из важнейших называются: а) все более слабеющая связь финансового и товарного рынков; б) использование виртуальных финансовых инструментов; в) нарушение рыночного равновесия и другие.

Виртуализация сама по себе ‑ неизбежный этап развития экономики. Она связана, главным образом, c глобальными процессами компьютеризации и спецификой финансовой деятельности, которая в современной экономике переходит в виртуальную сферу без очевидной связи с тем, что принято называть реальной экономикой. Однако опасность представляет собой не виртуальность экономики как таковая, а тот факт, что спекуляции фиктивным капиталом значительно опережают материальное производство по темпам роста. Крупные финансовые операции фиктивными ресурсами, не имеющие под собой никакого реального обеспечения, представляют угрозу для национальных и мировой экономики. [10] Кроме того, развитие новой Интернет-экономики в тех формах, как она развивается в развитых странах Запада, чревато кризисной ситуацией в мировой экономике, поскольку информационный сектор не повлиял на собственно промышленные технологии в смысле увеличения производительности и нормы прибыли. Возникает разрыв целостности экономического уклада и стабильности. К тому же существует опасение, что доминирование психологических факторов при оценке перспектив новой экономики делает ее похожей на финансовую пирамиду. [11]

Для новой, электронной экономики характерен рисковый образ экономического мышления и деятельности. Он ориентирован на оценки возможностей в будущем, а не на очевидности в настоящем. Инвестиции в электронный бизнес осуществляются в условиях большой неопределенности, когда твердые доходы не могут быть гарантированы в ближайшем будущем. Традиционные методики занижают стоимость отраслей, для которых характерна высокая неопределенность, как это свойственно Интернету. Поэтому для оценки эффективности бизнес-проектов и компаний используется теория реальных опционов, которая исходит из того, что предсказуемость в инвестиционном процессе не является более необходимой.

Например, при оценке решений, которые имеют нематериальную сущность, но формируют высокую ответную реакцию и гибкость на рынке, рекомендуется исходить из того, что они должны быть внедрены еще до того, когда станет очевидной оправданность затрат на них. Очевидно, что затраты на приобретение технологии широкополосной передачи кабельной сети могут намного превышать текущую способность давать прибыль и доходы. Подход к оценке перспективности таких проектов, т.е. их эффективности, состоит в оценке возможностей (выгод), которые они будут создавать в будущем.

Продолжение следует