Специальные пенсионные фонды и корпоративные пенсии в развитых странах и России

В России, как и во всем мире, надвигается проблема старения населения и это существенным образом может повлиять на систему пенсионного обеспечения. В ближайшем будущем прогнозируется значительный рост количества пенсионеров на фоне сокращения численности трудоспособного населения. Очевидно, что от государства требуется принятие эффективных мер уже сейчас, не дожидаясь очередного кризиса пенсионной системы.

Мировое сообщество по разному подходит к решению подобного рода проблем. Особое внимание, по мнению автора, заслуживает пример Норвегии, где в 2006 году был создан специальный государственный пенсионный фонд. В процессе реструктуризации из ранее существующих фондов (Нефтяного фонда Норвегии и Фонда системы государственного страхования) было создано два правительственных пенсионных фонда:

1) правительственный пенсионный фонд – Глобальный (Global);

2) правительственный пенсионный фонд – Норвегия (Norway).

Активы Глобального фонда формируются от нефтяных доходов государства и отдачи от инвестиций. Фонд создан с целью формирования бюджета государственных пенсионных сбережений, на случай повышения пенсионных расходов в будущем. Средства фонда практически не расходуются на текущие нужды пенсионеров и другие потребности. Несмотря на то что по закону допустимо использование на текущие нужды до 6% средств фонда в год, на практике расходуется не более 1%. Ответственность за управление фондом лежит на Министерстве финансов, эксплуатационное управление Глобальным фондом осуществляет Банк Норвегии.

Перспективы организации в России пенсионного фонда, подобного норвежскому

Глобальный фонд является одним из крупнейших пенсионных фондов в мире. По данным Банка Норвегии, в 2010 году отдача на инвестиции Глобального фонда составила 9,6% или 264 млрд норвежских крон (37 млрд $) [4] – это лучший результат инвестиций фонда за последние 5 лет, несмотря на то, что Европа находится под давлением экономического спада. В целом рыночная стоимость фонда на конец 2010 года повысилась а 437 млрд крон и составила 3077 млрд крон (439 млрд $). Кроме того, правительство дополнительно финансировало в Глобальный фонд 182 млрд крон доходов, полученных в 2010 году от нефтедобычи.

Россия могла бы пойти по такому же пути. Мы занимаем лидирующие позиции во всем мире не только по объемам добычи сырой нефти, но и природного газа. Организация пенсионного фонда, подобного норвежскому Глобальному, позволило бы создать в России стабильную материальную основу для будущих пенсионеров и иметь надежную защиту в случае демографических, экономических и других надвигающихся проблем. Создание фонда не требует долгосрочных ожиданий, однако потребует перераспределения привычного государственного бюджета, а возможно и изменения статусов организаций, занимающихся добычей полезных ископаемых, принятия законов, позволяющих значительно увеличить долю поступлений в бюджет от деятельности нефтегазового сектора.

Доля налогов от добычи полезных ископаемых в общем консолидированном бюджете государства и в бюджете внебюджетных фондов Российской Федерации в 2009 г. составила всего 8% [2]. И хотя правительство заложило постепенное увеличение налога на добычу нефти на 2011–2013 гг., это все равно не даст необходимого уровня доходной части бюджета, чтобы покрыть все потребности государства. По мнению автора, необходимо перераспределение доходов от использования природных ресурсов в пользу социальной сферы и пенсионного обеспечения. Подобного мнения придерживаются и другие исследователи. Так, Г.И. Осадчая считает, что обеспечение дополнительного бюджета на социальные нужды можно добиться за счет совершенствования налоговой политики, посредством возвращения обществу доходов от природных богатств России, использования бюджетных средств и дополнительных доходов на социальные нужды россиян. Кроме того, можно было бы ввести общемировую практику возвращения в бюджет 50% доходов от лиц, приватизировавших природные ресурсы. По расчетам экономистов РАН это 70 млрд долларов дополнительного бюджета государства [3].

Корпоративные пенсионные фонды и псевдо-принудительные пенсионные системы

Еще одним подходом к повышению уровня пенсионного обеспечения в России может служить популяризация корпоративных пенсионных фондов. В России существует более 150 негосударственных пенсионных фондов (НПФ). Не все фонды созданы как корпоративные фонды при крупных предприятиях, что широко распространено в развитых странах. Основная деятельность Российских НПФ связана с привлечением под управление средств обязательного пенсионного страхования, а имен но его накопительной части. Деятельность НПФ как корпоративных фондов, где работодатель формирует индивидуальные пенсионные счета для своих работников не так популярна и не носит массовый характер, 87% общего рынка пенсионных резервов находятся в первой десятке НПФ среди общего рейтинга из 158 фондов, существующих в России. Это фонды, наиболее крупных предприятий страны – НПФ Газфонд (ОАО Газпром), НПФ Благосостояние (ОАО РЖД), НПФ Транснефть (ОАО Транснефть), НПФ Лукойл-Гарант (ОАО Лукойл) и др. Данные фонды принимают участие в формировании пенсионных резервов для своих сотрудников. В целом количество участников корпоративного страхования в России на июнь 2011 г. составляет 6 651 146 человек, что менее 9% экономически активного населения страны. В таблице (см. ниже) представлены данные первой десятки фондов по объему пенсионных резервов.

Таблица

Рейтинг НПФ по объему пенсионных резервов 2011 г. [5]

Для сравнения 16 из 34 стран членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) включают в состав пенсионной системы форму принудительных или псевдо-принудительных корпоративных пенсий, которые имеют достаточно высокий процент участников среди трудоспособного населения. В Финляндии, Исландии, Норвегии, Швейцарии профессиональные пенсии покрывают порядка 70–80% трудоспособного населения.

В Исландии самый высокий уровень покрытия трудоспособного населения корпоративными пенсиями среди всех остальных стран ОЭСР, он составляет 82,5% [1]. Существуют и другие схемы профессионального пенсионного обеспечения, так называемые псевдо-принудительные системы, которые выстраиваются через отраслевые или общенациональные коллективные договоры, где работодатели устанавливают схемы, к которым должны присоединиться работники той или иной отрасли. Но не все сектора экономики могут быть охвачены такими схемами и их нельзя квалифицировать как обязательные. Такие схемы существуют в Дании, Нидерландах, Швеции, уровень покрытия подобными пенсионными схемами трудоспособного населения в этих странах достигает порядка 60% [1].

Во многих странах присутствует добровольная корпоративная пенсия, где работодатели, совместно с работниками принимают решение об открытии пенсионных счетов, их особенностях, продолжительности действия, суммах взносов и прочих условиях. В данном случае это будет добровольное решение работника – участвовать или нет в программе. Охват участников добровольной пенсией (как корпоративной, так и личной) составляет более 50% в Канаде, Чешской Республике, Великобритании, близко к 50% в Словении.

Добровольные личные пенсионные планы и программы

Но есть и такие страны, где участие в добровольных пенсионных планах очень низко, даже ниже 5%. Это Греция, Люксембург, Португалия, Турция [1]. Вероятно, причина такой пассивной позиции трудового населения является высокая социальная пенсия, предоставляемая государством.

Именно подобный вид корпоративных программ присутствует в России, но особой популярностью он не пользуется, несмотря на то, что в России социальные пенсии достаточно низки, количество участников в корпоративных/профессиональных пенсиях как работодателей, так и работников невелико.

Безусловно, практически во всех странах ОЭСР, кроме корпоративных программ, присутствуют добровольные личные пенсионные планы, но особый интерес вызывают системы Италии и Новой Зеландии, где введен на национальном уровне автоматический набор в частные пенсионные программы. Для того чтобы отказаться от участия в ней, необходимо сообщить об отказе. То есть используется обратный принцип – не заявление об участие, а заявление об отказе в участии. Результаты этих программ разнятся. Так, в Новой Зеландии доля участников программы под названием «Kiwi Saver» достигла 43% трудоспособного населения.

В Италии в 2007 году только 12,8% трудоспособного населения было охвачено добровольными личными пенсионными программами. Во многих странах лица, имеющие профессиональные/корпоративные пенсии, также дополнительно имеют и личные добровольные пенсионные планы. Например в Канаде 33,9% трудоспособного населения имеют профессиональные/корпоративные пенсии, 35,6% – добровольные личные пенсионные планы и 52,6% трудоспособного населения имеют добровольные планы (как корпоративные так и личные).

Вывод

Таким образом, пример развитых стран показывает, что многие страны используют своего рода диверсификацию в подходах к формированию пенсий, которая включает и добровольные и обязательные виды пенсий, а также в своем большинстве корпоративные или профессиональные пенсии, которые имеют достаточно высокую популяризацию среди трудоспособного населения. В России сегодня добровольные, корпоративные или профессиональные пенсии не носят массового характера. Их развитие, по мнению автора, способствовало бы повышению общего благосостояния пожилого населения страны и коэффициента замещения пенсией как частного проявления. Создание Государственного пенсионного фонда, основанного на доходах от нефтегазовой отрасли может стать справедливой и вполне эффективной мерой для защиты от всевозможных рисков пенсионной системы в будущем.