Малые высокотехнологичные предприятия в экономике России: состояние, проблемы развития

Продолжение. Начало в «кэ» № 3/2008

Несмотря на отдельные позитивные тенденции, говорить о буме развития малых высокотехнологичных предприятий в России (учитывая низкое значение абсолютных показателей) нет оснований. Состояние этой отрасли экономики можно охарактеризовать как двойственное ‑ негативно-позитивное. Выходу на траекторию устойчивого роста препятствует множество проблем…

Проблемы развития малых высокотехнологичных предприятий в России.

Все причины такого положения дел можно разбить на две группы:

‑ общие, свойственные малому предпринимательству (и экономике) в целом;

‑ специфически-стадийные, т.е. обусловленные высокой технологичностью бизнеса и при этом актуальные лишь на определённой стадии коммерциализации научной разработки.

Среди общих причин необходимо выделить:

1) административные барьеры;

2) несоответствие российской системы технического регулирования мировым стандартам;

3) высокий уровень налогообложения, в частности по ЕСН и НД;

4) обязанность предоставлять значительные объёмы налоговой отчётности;

5) невыполнение государством своих обязательств, прежде всего, по возврату НДС;

6) низкий уровень защиты прав интеллектуальной собственности;

7) отсутствие права собственности на используемые основные средства (прежде всего, помещений, земли),

8) недобросовестную конкуренцию;,

9) нестабильность правовых условий деятельности и т.д.

Как следствие, ведение бизнеса в сфере малого предпринимательства не является прозрачным, что, в свою очередь, сдерживает развитие программ кредитования малого бизнеса.

Для характеристики специфически-стадийных барьеров необходимо предварительно описать этапы, на которые принято разбивать процесс финансирования инновационного проекта. Всего насчитывается пять этапов [1]:

1) Этап достартового финансирования («посев»);

2) Этап стартового финансирования;

3) Этап начального расширения;

4) Этап быстрого расширения;

5) Этап обеспечения ликвидности рисковых капиталовложений.

На первом этапе осуществляются работы по теоретическому и практическому обоснованию идеи, а именно создаётся макет, оценивается ёмкость рынка, пишется бизнес-план.

Эта стадия сравнительно малозатратная. Но в то же время очень рискованная, поскольку ошибка в оценке перспективности проекта повлечёт за собой большие невозвратные издержки в будущем. Поэтому на данной стадии ведущую роль играет государство. Именно оно в основном и обеспечивает прохождение инноваторами данного этапа.

В России эту роль выполняет ряд государственных фондов. Так, Российский Фонд Фундаментальных Исследований (РФФИ) ежегодно финансирует около 9000 исследовательских проектов. Ежегодно в Фонд поступает и формируется в виде компьютерной базы данных 3000 полных отчетов, завершающих трехлетний цикл исследований. Из этого массива завершенных исследований приблизительно 20% результатов могут найти применения в той или иной сфере промышленности [2].

Российский Фонд Технологического Развития (РФТР) финансирует научные исследования и экспериментальные разработки в области создания новых видов наукоемкой продукции, сырья и материалов, разработки новых и совершенствования применяемых технологий, повышения технического уровня продукции. Средства предоставляются Фондом в основном на возвратной основе по льготной процентной ставке.

Эффективность его деятельности все эти годы была ниже оптимальной в результате несовершенства нормативно-правовой базы, неоднократных реорганизаций Минобрнауки, уменьшения объёма привлекаемых ресурсов вследствие снижения предельной величины расходов на НИОКР, относимых на себестоимость, с 1,5% от себестоимости, до 0,5% от выручки.

Полноценное финансирование “посевной” стадии осуществляет Фонд содействия развитию малых предприятий в научно-технической сфере, более известный как Фонд Бортника, причём на безвозвратной и безвозмездной основе (программа “Старт”).

Важным элементом инновационной инфраструктуры является Венчурный инновационный фонд – “фонд фондов” (аналог израильской программы Yozma), средства которого предназначены для вложения в уставный капитал венчурных фондов. Его деятельность осложняется отсутствием потенциальных реципиентов в регионах. Если фонды и есть, то очень небольшие, способные поддержать одновременно не более 10-15 проектов.

Поддержка инноваций в подавляющем большинстве регионов России если и осуществляется, то, как правило, в рамках мер по стимулированию развития малого бизнеса в целом, либо ‑ выдачи грантов учёным (очень небольших). Отсутствие региональных инновационных стратегий [3] обусловлено не в последнюю очередь перекосом межбюджетных отношений в сторону федерального центра, что лишь усилено реформой по монетизации льгот, введением нормы, согласно которой с 1 января 2005 г. научные исследования могут финансироваться только из федерального бюджета.

Таким образом, основная проблема развития МВП на данном этапе – недостаточные размеры государственной поддержки, её несистемный характер, отсутствие (неразвитость) инновационной инфраструктуры в регионах.

На втором этапе стартового финансирования происходит создание высокотехнологичной компании.

Новая фирма занимается разработкой и испытанием прототипа (промышленного образца), углубляет свои знания о рынке посредством тест-продаж. Эта стадия является очень рисковой, требует, как правило, нескольких миллионов долларов инвестиций, поэтому основными инвесторами являются не венчурные фонды, а бизнес-ангелы, т.е. состоятельные, склонные к риску индивидуумы. Заметим, что здесь крайне значимо мнение учёного, способного оценить технологическую перспективность проекта.

Как правило, в роли бизнес-ангелов выступают состоятельные индивидуальные инвесторы, имеющие опыт деятельности в сфере высоких технологий. Однако в России чаще всего бизнес-ангелами являются нувориши, привыкшие жить по российским неформальным правилам, которые что-то слышали о сверхдоходах венчурного бизнеса, но о сути венчура не имеют ни малейшего представления. Поэтому они не готовы рисковать, наоборот, могут попытаться вернуть вложенное или не предоставить обещанные инвестиции.

Одна из проблем – менталитет российских разработчиков, особенно выходцев из академической среды, их нежелание отдавать контроль в руки сторонних инвесторов, более того – вообще уступать часть акций. В ряде случаев наблюдается полное непонимание экономических и юридических аспектов коммерциализации новшеств. Очевидно, что это ошибка, поскольку управлять процессом коммерциализации инноваций должна та сторона, которая лучше в этом разбирается, обладает большими возможностями, степень риска которой ‑ выше. Заведомо это должен быть инвестор, поскольку разработчик уже практически ничем не рискует: исследования завершены, патент получен.

В части юридических аспектов коммерциализации заметим, что не все разработчики с должным вниманием относятся к получению патента. Однако венчурный инвестор, особенно иностранный, даже не будет рассматривать проект, если не обеспечена защита прав на интеллектуальную собственность.

Создание МВП, основанных на разработках университетов, сдерживается запретом образовательным учреждениям становиться учредителями коммерческих предприятий. В итоге предприятия МВП существуют в тени, функционируя в зданиях университета, либо изобретаются юридические схемы, позволяющие ВУЗу участвовать в коммерциализации продукта, либо коммерциализация осуществляется исключительно на доверии.

Заметим, что задуманная Правительством передача прав собственности на разработки, созданные за государственный счёт, непосредственно разработчикам (аналог закона Бай-Доула) не будет успешной без разрешения НИИ и вузам участвовать в капитале МВП.

Следует помнить, что не все проекты могут быть с определённостью отнесены либо к категории перспективных, либо в противоположную группу. Многие новшества требуют внесения изменений, для чего, в свою очередь, требуется знание потребностей рынка. Однако в России крайне мало институтов (венчурных фондов, крупных наукоёмких корпораций), способных дать маркетинговое заключение по проекту. В итоге изобретатель не имеет даже приблизительного представления о реальной ценности своей разработки, что приводит либо к её продаже по заниженной цене, либо устареванию.

Например, в компании 3М данная проблема решается следующим образом: в ней существует институт скаутов, или разведчиков – специалистов, одинаково хорошо «натасканных» и в соответствующей технологической сфере, и в маркетинге. Они в буквальном смысле слова рыщут по рынкам, выискивая ниши для «ноу-хау на полке». Они же в итоге представляют группе разработчиков информацию о том, как лучше довести проект до рыночной стадии [4].

Третий этап начального расширения предусматривает переход фирмы к практической деятельности по выпуску инновационной продукции.

В этот момент ей требуются значительные инвестиции в создание системы сбыта, налаживание коммуникаций с представителями целевой аудитории, производственные фонды для достижения эффекта масштаба, патентование и судебную защиту своих прав, в том числе за рубежом [5], получение необходимых лицензий и сертификатов (особенно в фармацевтике).

Как правило, сторонние инвесторы «приходят» именно на этой стадии. Следствием неразвитости венчурного рынка в России является то, что во главе российского МВП стоят, как правило, разработчики инновационных идей, люди с техническим образованием. Им может быть свойственна амбициозность и мотивированность, однако отсутствие опыта международной предпринимательской деятельности влечёт за собой, во-первых, отсутствие глобального видения, во-вторых, ограниченность (отсутствие) международных деловых связей.

Последнее означает, что фирма как бы «выключена из бизнеса», у неё нет механизма продвижения новшества на рынок и отслеживания действий конкурентов. На рынке инновационной продукции, отличающимся высокой изменчивостью конъюнктуры, время является одним из ключевых факторов.

Инфраструктура, призванная способствовать развитию МВП на данном этапе, только начинает формироваться. Так, Фонд Бортника финансирует преимущественно на паритетной основе действующий бизнес, реализующий инновационные проекты. Проекты Фонда предусматривают поддержку некоторых важных аспектов коммерциализации новшества, например:

‑ НИОКР в процессе обучения специалистов предприятия использованию новой технологии, внедряемой разработчиками-учёными университета (программа “Технологии университетов – малым компаниям”);

‑ НИОКР по освоению лицензии, приобретённую МВП, а равно крупным и средним предприятием у МВП (программа “Темп”).

Фонд не финансирует приобретение лицензий, патентование, сертификацию, составление бизнес-плана, не оказывает услуги по помощи в поиске партнёров. Объём выделяемых средств на всю программу «Темп» составляет всего 400 млн. руб., поэтому потенциальными получателями средств могут быть лишь наиболее эффективные давно существующие МВП.

Другой российский фонд ‑ РФТР также поддерживает лишь действующий бизнес, принимая на себя часть рисков выполнения разработок новой продукции (технологий). Он готов профинансировать до 50% расходов на проект и до 25% расходов на НИОКР в рамках проекта. Остальную часть расходов должен на себя взять участник, т.е. ‑ предприятие.

Важными недостатками программы являются платность участия и низкий средний размер поддержки ‑ 12,7 и 19,7 млн. руб. в 2000 и 2001 гг. соответственно. Для сравнения: стоимость импортного станка для высокоточной обработки составляет (с НДС и пошлиной) 140 тыс. долл [6], т.е. примерно 4 млн. руб. Причём заметим, с учётом суперпроектов реальный средний размер гранта существенно меньше.

Помимо недостаточных размеров государственной поддержки, МВП сталкиваются с отсутствием сетей МВП, что, в свою очередь, обусловлено нехваткой реально работающих сетевых организаторов, технопарков, крупных инновационных компаний, исследовательских университетов (обычные вузы, конечно, есть), т.е. вузов, основной целью которых является подготовка исследователей, а не просто теоретиков.

Отсутствие исследовательских университетов, как мы считаем, сдерживает процесс подготовки полноценных специалистов, препятствует формированию научных школ, не позволяет учёному-инноватору создать вокруг себя совокупность аспирантов, хорошо знакомых с разработками учёного, готовых в будущем участвовать в коммерциализации его идей.

Из проанализированных нами публикаций в журнале “Эксперт” чётко следует, что:

во-первых, разработка может иметь множество областей применения и усилий изобретателя просто не хватит на НИОКР по доработке новшества во всех областях, значит, нужны последователи;

во-вторых, коммерциализация знания требует специалистов разного профиля, разной научной специализации.

Нами замечено, что российский инноватор, как только он осознает потенциал изобретения, начинает собирать команду из бывших коллег по НИИ для реализации идеи. Однако это далеко не всегда решает проблему доведения инноваций до внедрения в производство.