Рыночные «проекции» предпринимательства

В западной экономической литературе проблемы предпринимательства рассматриваются так же редко, как и сто лет назад, когда в 1912 году впервые появилась книга Й. Шумпетера, посвященная вопросам бизнеса. По-видимому, это естественно для стран с развитой рыночной экономикой, где наличие системы предпринимательства столь же органично для общества, как, скажем, круговорот воды в природе, чего не скажешь применительно к современной России.

Как показывает практика, любые обращения научного взора к предпринимательству – это попытки устранения периодически возникающих трудностей в развитии капиталистической системы в целом. мотивами здесь выступают те же потребности ,которые появляются при необходимости разработки новых экономических теорий. Другое дело, что масштаб этих теорий разный. Одни касаются изменений каких-то отдельных элементов, например, теория монополистической конкуренции Э. Чемберлена, другие – в целом всей экономики, а иногда и вообще всей системы жизнедеятельности общества. Все эти социально-экономические теории возникли как конкретная реакция на противоречия и трудности капиталистической рыночной экономики. К. Маркс все эти проблемы свел к собственности, к ее национализации как условию перехода к управляемой экономике. Джон Кейнс утверждал, что можно обойтись и без национализации, регулируя экономику путем умелого сочетания трех видов собственности: частной, коллективной и государственной.

Отмеченные теории, как известно, были реализованы. В России – В.И. Лениным, в США – Т. Рузвельтом. Национализация собственности Лениным в России закончилась полным крахом. Государственное регулирование, сочетаемое с рынком – модель Д. Кейнса, ставшая основой «нового курса» Рузвельта, ‑ привело к мощнейшему рывку вперед американской экономики.

Сегодня в сфере экономической практики остались лишь кейнсианские методы. Теория Маркса здесь уже не воспроизводится в каком-то глобальном плане, несмотря на «островки социализма»» на некоторых континентах. В США же сторонником идей Кейнса можно назвать президента Дж. Буша-младшего. Но он реализует его идеи совсем иначе, нежели когда-то Т. Рузвельт. К примеру, сокращает налоги на малый бизнес в среднем на 2 тыс. долларов для каждого предпринимателя. Но не просто сокращает (это были бы меры либерализма), а при условии, что эти деньги пойдут на инвестиции. Буш-младший сокращал налоги и с граждан, но опять-таки не вообще, либерально, а по-кейнсиански – целенаправленно. У семейных пар налог сокращается почти на 2 тыс. долларов. Для семей, у которых есть дети, до 1 тыс. долл. на каждого ребенка.

Естественно, что такого рода регулирование выгодно и государству, и конкретным членам общества. А само воздействие на человека осуществляется не с помощью командного начала, как у Маркса, а путем стимулирования тех или иных действий человека. По большому же счету – это договор между личностью и обществом в лице государства.

Вместе с тем, кейнсианские методы регулирования экономики по своей направленности в сторону включения в процесс преобразований человеческого фактора очень созвучны марксистским методам. Но именно против этого и выступал А. Смит, чьи труды сформировали основу классической экономической теории. По его мнению, когда производители свободны в поисках прибыли от производства товаров и услуг, «невидимая рука» рыночных сил гарантирует правильность выбора для производства тех или иных благ.

Именно при отсутствии государственного регулирования рынков, т.е. в условиях laissez faire (будь оно марксистским или кейнсианским), конкуренция организует производство так, что общественное благосостояние возрастает. Но такой подход к производству - далеко не простая абстракция с некоей виртуальной «невидимой рукой» Смита, как это часто представляется. Саморазвитие экономики – это не какое-то божественное провидение, а конкретная социальная технология. То же самое можно сказать и о конкуренции – этом невидимом механизме действия «невидимой руки» рынка. Конкуренция – это конкретная форма организации рыночного хозяйствования на основе потребностей людей.

Исходя из этого, понимание предпринимательства как особого вида экономической активности, получившее в нашей литературе широкое распространение, является правильным ЛИШЬ с общесоциальных позиций. Но из его содержания как бы исчезла своеобразная рыночная «проекция» на конкретного индивида. Впрочем, такая проекция, в общем-то, исчезает и у Смита, «перелицовываясь» в некую нравственную абстракцию. И если сравнить его позицию с невмешательством государства в экономику с позицией огосударствления экономики российских экономистов (Д. Львов и др.), то по нравственному «накалу» они ничем друг от друга не отличаются. Следовательно, прежде чем сравнивать ситуацию с предпринимательством в нашей стране и на Западе, необходимо осознать то, что в нашем случае еще не сложилась та система свободного предпринимательства, которая и есть аналог капиталистической системы. И что нам еще только предстоит ее создать. Поэтому экономический момент саморазвития предпринимательства – получение дохода на основе частной собственности, который на Западе является уже неотъемлемым качеством предпринимательства, ‑ нам надо еще развить. Западные же ученые данное обстоятельство просто опускают, и все свои усилия направляют в нравственную сферу предпринимательства, ведя поиск тех его новых качеств, которые помогают решать задачи, стоящие перед коллективом конкретного организационного образования (фирмой, корпорацией и т.д.).

Взять хотя бы подход к предпринимательству основателя Института управления персоналом Университета г. Санкт-Галлена Рольфа Вундерера, который полностью сконцентрировался на исследовании процесса управления предпринимательской активностью. По его мнению, это управление осуществляется на основе концепций внутреннего рынка и социальной сети, то есть сочетания конкуренции и кооперации. Социальную компетенцию как системный компонент концепции внутрифирменного предпринимательства – так называемого «сопредпринимательства» - по мнению Р. Вундерера следует стимулировать одновременно на трех уровнях: индивидуальном, межличностном и организационном.

«Развитие социальной компетенции структурируется через культуру, стратегию организации процессов и состав кадров», ‑ утверждает Р. Вундерер. Конкретно под сопредпринимательством здесь понимается активная и эффективная поддержка стратегии предприятия со стороны максимально возможного количества сотрудников на всех иерархических уровнях и во всех функциональных подразделениях. Эта поддержка, по замыслу Р. Вундерера и других западных ученых, должна выражаться в стремлении коллектива к решению стоящих перед предприятием задач, быть социально компетентной, опираться на широкую инициативу и чувство ответственности сотрудников. Социальная компетенция в этом контексте выступает в качестве системного компонента концепции Р. Вундерера.

Для обоснования важности социальной компетенции в рамках концепции сопредпринимательства упомянутые ученые рассматривают наиболее существенные признаки феномена предпринимательства, опираясь на анализ основных подходов к нему.

Сказанное обращает наше внимание, прежде всего, на те проблемы, которые сегодня мешают развитию предпринимательства в России. Это касается и всех уровней управления в стране и уровня управления предпринимательской активностью непосредственно внутри предприятий государственного и частного секторов экономики. На всех этих уровнях для успешного развития социальной компетенции в рамках сопредпринимательства большое значение имеет своевременное выявление и устранение разного рода барьеров не только на федеральном, региональном, но и на индивидуальном уровне. Например, это касается тесной зависимости социальной компетенции от относительно стабильных свойств личности, слабой мотивации развития на уровне предприятия (например, низкая значимость в глазах руководства, неблагоприятная фирменная культура и т.п.).

Мы же чаще всего говорим о наличии барьеров на региональном уровне: бюрократии, драконовском налогообложении малых предприятий и пр. Это важно, но этого мало. Нужно всегда помнить и то, что предприниматели – это не только основной элемент саморазвития капиталистической системы производства, но и конкретные личности, с которыми можно и нужно проводить соответствующие акции, направленные на активизацию их таланта и способности повышать эффективность конкретного субъекта экономической деятельности, где они работают.

Вполне очевидно, что та система управления предпринимательской активностью, которая была разработана на Западе, уже сегодня вполне применима и на предприятиях России, самим своим существованием ориентированных на получение прибыли, а, следовательно, и на удовлетворение запросов потребителей результатами своего труда. Главное здесь то, что в процессе реализации самих рыночных перемен в России многоаспектные цели деятельности государственных и частных предприятий связаны именно с развитием активности предпринимательства как главного агента становления в нашей стране нового способа жизнедеятельности российского общества.