Технологический суверенитет России: финансово-экономический анализ и правовые аспекты
Городнова Н.В.
1 Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, Екатеринбург, Россия
Статья в журнале
Экономика, предпринимательство и право (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Том 16, Номер 1 (Январь 2026)
Введение
Актуальность темы исследования.
Технологический суверенитет России – это крупная экономико- техническая задача, а также фундаментальное условие сохранения российской государственности, обеспечения национальной безопасности, экономической устойчивости в условиях беспрецедентного внешнего давления и глобальной технологической конкуренции [1; 2; 12]. Без него страна обречена на уязвимость перед санкциями, потерю конкурентоспособности, усиление зависимости от недружественных центров силы и, в конечном итоге, на ослабление своего суверенитета во всех сферах. Актуальность темы связана с необходимостью срочного и системного построения самодостаточных технологических цепочек в критически важных отраслях промышленности в целях обеспечения гарантии независимого развития и будущего страны в многополярном мире.
Актуальность исследования в правовом контексте обусловлена следующими ключевыми факторами: геополитическая экстренность, связанная с санкционным давлением, ограничением доступа к технологиям, финансовым инструментам и кадрам, создаёт прямую угрозу национальной безопасности. Формирование правовых механизмов технологической независимости России является проблемой выживания экономики в условиях разрыва международных цепочек создания стоимости. Кроме того, выявлены системные противоречия в действующем правовом поле, в частности, терминологическая несогласованность, вызывающая конфликт определений между Распоряжением № 1315-р [1] (акцент на контроле технологий) и Постановлением № 603 [2] (фокус на производственных мощностях) порождает правовую неопределённость при реализации проектов.
Отметим, что нормативно-правовая база технологического суверенитета РФ находится в стадии активного формирования. Несмотря на принятие системных нормативно-правовых актов (Распоряжение № 1315-р, 2023 г., Постановление № 603, 2023 г.), сохраняются критический дисбаланс в терминологии, финансировании и кадровой политике. Успех реализации концепции будет зависеть от синхронизации законодательства, а также глубины международной кооперации.
В экономическом аспекте актуальность работы обоснована институциональной фрагментацией и отсутствием чёткого разграничения полномочий между ВЭБ.РФ, РАН, Минэкономразвития и отраслевыми регуляторами; возникновением финансового дисбаланса, связанного с недостаточным объёмом инвестирования в НИОКР, отсутствием налоговых стимулов и наличием критических проблем в кадровом регулировании по противодействию «утечке мозгов».
Цель исследования состоит в разработке научно обоснованного экономико-правового метода оценки состояния технологического суверенитета РФ, а также практических мер и рекомендаций по его обеспечению.
Научная проблема: 1) отсутствие единых критериев отнесения технологий к «критическим» в нормативных актах приводит к коллизиям при реализации государственной политики; 2) наличие проблем институциональной дисфункции и дублирования полномочий между экономическими участниками и регуляторами.
Научная новизна: предложена авторская модель перехода от реактивного импортозамещения к проактивной системе технологического лидерства путём конвергенции права и технологий, синергии национальных и международных инструментов, установления приоритета человеческого капитала, как ключевого актива технологического суверенитета.
Исследовательская гипотеза: системная синхронизация правового регулирования в рамках единой технологической политики России позволит преодолеть ключевые пробелы и повысить эффективность обеспечения технологического суверенитета РФ в среднесрочной перспективе (2026-2030 гг.) на 25-40%.
Практическая значимость исследования состоит в разработанной системе экономико-правовых рекомендации и направлений обеспечения технологического суверенитета страны.
Сделан вывод о том, что без устранения системных проблем и перехода от точечного импортозамещения к построению полноценных конкурентоспособных технологических вертикалей, декларируемый технологический суверенитет остаётся уязвимым и неполным. Успех государственной политики в сфере обеспечения технологического суверенитета, по нашему мнению, зависит от способности преодоления разрозненности, концентрации ресурсов на прорывных направлениях, а также создании условий для появления инновационных продуктов, определяющих будущее цифровой экономики России.
Основная часть.
Под технологическим суверенитетом (ТС) в широком смысле понимается способность государства самостоятельно обеспечивать критически важные технологии, базы данных (Big Data) и инфраструктуру, снижая до минимума зависимость от внешних игроков. Иными словами, технологический суверенитет – это стратегическая независимость в цифровой эпохе, где технологии приравнены к ресурсу государственной власти. К базовым элементам технологического суверенитета следует отнести:
1. Контроль над технологиями: разработка и производство программного обеспечения (ПО) и оборудования силами национальных компаний (например, российские ОС Astra Linux, процессоры Эльбрус).
2. Данные (Big Data) и инфраструктуру: хранение данных внутри страны с использованием национальных «облачных» хранилищ и дата-центров, защита от внешнего доступа и т.п.3. Правовую автономию: применение собственных стандартов в рамках отечественного нормативно-правового поля (например, запрет иностранных ИИ-сервисов, обязательная сертификация и пр.).
4. Устойчивость цепочек поставок: обеспечение производства в условиях санкций через импортозамещение или альянсы с нейтральными странами.
При рассмотрении данного вопроса, по нашему мнению, возникает следующая дилемма: с одной стороны, необходимо выделить позитивные последствия создания технологического суверенитета (безопасность, защита от санкций, контроль данных), с другой – повышение риска изоляции, отставания в инновациях, роста издержек и других негативных последствий. Технологический суверенитет напрямую связан с такими ключевыми сферами, как роботизация, системы искусственного интеллекта (ИИ), информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), «облачные» технологии и т.п. Кроме того, технологический суверенитет требует исключения технологической уязвимости и защиту рынка для локальных, отечественных разработок.
Анализ мировой практики обеспечения технологического суверенитета демонстрирует ускорение процессов внедрения ИИ и роботизации на фоне кадрового дефицита. На рисунке 1 представлена динамика создания и автоматизации (роботизация) рабочих мест в общемировом разрезе.
Рисунок 1 – Динамика создания и автоматизации рабочих мест, в млн. ед.
Источник: построено автором по: Key findings from Stanford's 2025 AI Index Report. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.ibm.com/think/news/stanford-hai-2025-ai-index-report (дата обращения 04.11.2025)
В рамках исследования осуществлён анализ состояния технологического суверенитета США, Китая и Германии, основанного на таких основных элементах, как производственные цепочки, контроль критических технологий, стратегические инициативы, риски и уязвимости (таблица 1).
Таблица 1 – Сравнительный анализ реализации политики технологического суверенитета в ряде стран по состоянию на июнь 2025 г.
|
Аспект
|
США
|
Китай
|
Германия
|
|
Полупроводники/Электроника
|
Контроль
более половины мировой прибыли в электронике;
Лидерство в производстве оборудования, ПО, EDA-инструментов; Зависимость от азиатского производства |
Достижение
целей программы «Made in China 2025» (чипы,
ИИ, дроны);
Удовлетворение мирового спроса на солнечные панели;
Лидерство в производстве аккумуляторов; Отставание в прибыльности |
Зависимость
от импорта чипов и оборудования;
Сокращение промышленного производства
|
|
Искусственный интеллект
|
Мировой
лидер по инвестициям;
Доминирование в фундаментальных исследованиях и коммерческих продуктах
|
Прорыв
в генеративном ИИ;
Фокус на ИИ в новой стратегии «Производительные силы нового качества» |
Активное
внедрение в промышленность (Индустрия 4.0);
Зависимость от иностранных платформ |
|
Критические ресурсы и сырьё
|
Диверсификация
поставок редкоземельных металлов;
Санкции против Китая для снижения зависимости |
Контроль
более половины поставок редкоземельных металлов в Германию;
Использование сырья как геополитического оружия
|
Зависимость
от Китая;
План диверсификации
|
|
Промышленная стратегия
|
Ограничение
экспорта технологий в КНР;
Стимулирование локализации производства
|
Переход
к высокотехнологичному производству;
Новая 15-летняя программа с акцентом на ИИ и чипы
|
Сырьевая
зависимость;
Сложность энергоперехода; Отсутствие единой общеевропейской стратегии |
|
Основные риски
|
Разрыв
цепочек поставок из-за конфликта с КНР;
Высокая капиталоёмкость новых фабрик
|
Санкционное
давление Дефицит кадров для прорыва в передовых чипах
|
Торговая
война с США;
Конкуренция с КНР в авто- и машиностроении |
Источник: составлено автором по: Semiconductor firms call for EU Chips Act 2.0. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.reuters.com/technology/semiconductor-firms-call-eu-chips-act-20-2025-03-19/ (дата обращения 05.07.2025); New U.S. Commerce Department report endorses «open» AI models. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://techcrunch.com/2024/07/29/u-s-commerce-department-report-endorses-open-ai-models/ (дата обращения 05.11.2025)
Проведённый анализ позволяет сформулировать следующие основные выводы:
1. США сохраняют технологическое лидерство через контроль цепочек создания стоимости, но их зависимость от азиатского производства чипов создаёт определённые стратегические риски [3].
2. Экономика Германии страдает от двойной зависимости: от США – в технологиях; от Китая – в сырьевой сфере (к примеру, в добыче и производстве редкоземельных металлов) и рынках сбыта.
3. Китай демонстрирует агрессивный рост в рамках программы «Made in China 2025», особенно в сфере ИИ и «зелёных» технологий, но сталкивается с санкционным давлением и отставанием в прибыльности. К 2030 году КНР может достичь полного технологического суверенитета в полупроводниках за счёт инвестиций в НИОКР (7% годового роста), а также кооперации [4].
На рисунке 2 представлено распределение ряда стран по доле применения ИИ-моделей в производственных и бизнес-процессах. Анализ показывает, что США концентрируют свыше половины мирового потенциала в области разработки ИИ-моделей.
Рисунок 2 – Доля ИИ-моделей по странам по состоянию на 2025 год, в %
Источник: построено автором по: Key findings from Stanford's 2025 AI Index Report. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.ibm.com/think/news/stanford-hai-2025-ai-index-report (дата обращения 22.11.2025)
Реализация технологического суверенитета любой страны, обеспечивающего геополитическую значимость искусственного интеллекта и роботизированных систем, является ресурсоёмким процессом, требующим масштабной политики импортозамещения и развития национальных компетенций. По оценкам экспертов, для достижения обозначенных целей в России потребуется свыше 5,2 трлн. руб. инвестиций на период до 2030 г. [5] (без учёта судо- и авиастроения).
Нормативно-правовое поле технологического суверенитета РФ находится в стадии активного формирования. В частности, в законе об искусственном интеллекте [6] ст. 5, п. 1 регламентируется статус участника экспериментального правового режима. В Распоряжении Правительства № 1315-р от 20 мая 2023 г. технологический суверенитет определяется как наличие в стране критических и сквозных технологий (под национальным контролем), обеспечивающих устойчивую возможность достижения национальных целей развития. При этом в Постановлении № 603 от 15 апреля 2023 года (документ на момент написания статьи не вступил в силу) акцент смещён на производственные мощности и модернизацию, что создаёт терминологические противоречия и затрудняет идентификацию проектов [10]. Кроме того, технологический суверенитет позиционируется как элемент экономической и научно-технологической безопасности, необходимый для защиты национальных интересов страны в условиях антироссийских санкций, он включен в систему стратегического планирования («Стратегия национальной безопасности» [7]).
Принципы реализации технологического суверенитета основываются на модели «ограниченно открытой экономики суверенного типа», сочетающей рыночные свободы с защитой национальных интересов страны. Ключевыми принципами применения указанной модели являются опора на собственные разработки, международное сотрудничество с «дружественными странами», социальная справедливость и пр.
По Постановлению № 603 государственная корпорация развития ВЭБ.РФ в институциональной архитектуре обозначена как ключевой оператор, выполняющий функции реестра технологических проектов, обеспечивает финансирование, разрабатывает «таксономию» технологических проектов для регуляторных преференций. Финансирование осуществляется через систему синдицированных кредитов с участием коммерческих банков. При этом устанавливается требование к инициаторам проектов: минимум 20% собственных средств [10]. РАН сохраняет роль координатора фундаментальных исследований. Ожидается восстановление её статуса в стратегическом планировании НИОКР [10]. Следует отметить наличие финансовых ограничений и хроническое недофинансирование науки (доля затрат на НИОКР в ВВП составляет 1% против 2-3% – в развитых странах), а также высокую ключевую ставку Банка России (20%), существенно снижающую доступность кредитов.
В рамках межведомственной координации в Госдуме созданы профильные комитеты (к примеру, Комитет по науке и высшему образованию), Роспатент курирует вопросы интеллектуальной собственности (ИС), Минэкономразвития концентрируется на выборе приоритетных направлений. Разработка финансово-правовых механизмов – «Таксономии технологических проектов» – является совместной инициативой Банка России, Минэкономразвития и ВЭБ.РФ. В рамках реализации указанных механизмов ожидается снижение коэффициента риска для банков, финансирующих приоритетные проекты, включение в план действий «зелёных» и социальных проектов, а также выпуск «облигаций технологического суверенитета». Кроме того, предусматривается предоставление государственной поддержки через Фонд «Сколково» (Группа ВЭБ.РФ), который является крупнейшим инновационный центром России, а также промышленные технопарки, специальные инвестиционные контракты и пр.
При рассмотрении состояния технологического суверенитета России необходимо отметить проблему кадровых рисков «утечки мозгов» и практическое отсутствие правовых механизмов защиты интеллектуальной собственности (ИС) в новых санкционных условиях [10]. Одно из решений данной проблемы видится во введении «технологических виз» для иностранных специалистов, предоставлении налоговых льгот и гарантий для учёных, реализации международных правовых механизмов и разработке моделей защиты интеллектуальной собственности в рамках ЕАЭС, БРИКС, ШОС.
Несмотря на наличие системных документов (Распоряжение № 1315-р, Постановление № 603), сохраняются противоречия в понятийно-терминологическом аппарате, дефицит финансирования и критический дисбаланс кадровой политики. По нашему мнению, успех реализации Концепции технологического суверенитета (Распоряжение № 1315-р) зависит от синхронизации законодательства (ликвидации противоречий и коллизий); гибкости и диверсификации финансовых инструментов, совершенствования кадровой политики государства, а также глубины международной кооперации (выстраивания альтернативных технологических альянсов).
В таблице 2 представлены обобщение и систематизация ключевых элементов и характеристик сферы технологического суверенитета России.
Таблица 2 – Систематизация ключевых характеристик, проблем и рисков в сфере технологического суверенитета РФ
|
Аспект анализа
|
Ключевые элементы
|
Правовые акты / Институты
|
Проблемы / Риски
|
Предложения / Направления развития
|
|
1. Концептуальные основы
|
Контроль критических и сквозных технологий;
Повышение уровня национальной безопасности;
Реализация принципа ограниченно открытой экономики суверенного типа |
Распоряжение Правительства № 1315-р (2023 г.);
Постановление Правительства № 603 (2023 г.);
Стратегия национальной безопасности РФ
|
Терминологические противоречия; Абстрактность принципов
|
Унификация понятий
(согласование № 1315-р и № 603); Детализация принципов в подзаконных актах |
|
2. Институциональная архитектура
|
ВЭБ.РФ –
ключевой оператор;
РАН – координация фундаментальной науки; Минэкономразвития – приоритеты;
Роспатент – ИС; Госдума –
законодательство |
Постановление Правительства № 603 (функции ВЭБ.РФ);
Закон «О РАН»;
Положения о министерствах
|
Ослабление роли РАН;
Риск дублирования функций ведомств; Недостаточная межведомственная
координация
|
Усиление роли РАН в стратегическом планировании НИОКР;
Чёткое разграничение полномочий институтов;
Создание единого координационного органа
|
|
3. Финансово-правовые механизмы
|
Таксономия технологических проектов: снижение рисков для банков;
Синдицированное финансирование;
Субсидии, СПИК 2.0, гарантии (Сколково, технопарки).
|
Совместные инициативы ЦБ, Минэка, ВЭБ.РФ.
Регламенты ВЭБ.РФ;
ФЗ «О промышленной политике»;
ФЗ «Об инновационных центрах» |
Низкая доля затрат на НИОКР в ВВП;
Высокая ключевая ставка;
Малое количество проектов по таксономии; .
Бюрократия при получении поддержки |
Расширение таксономии («зелёные» и социальные
нацпроекты);
Выпуск «облигаций техсуверенитета»;
Налоговые стимулы для инновационных разработок;
Упрощение процедур доступа к финансированию
|
|
4. Кадровая политика
|
Ключевой элемент для реализации стратегии
|
Упоминается в концептуальных документах (№ 1315-р), но без
детальных механизмов
|
Нехватка высококвалифицированных кадров в критических отраслях
|
Налоговые льготы для
учёных и ИТ-специалистов;
Программы целевой подготовки и удержания талантов
|
|
5. Международный аспект
|
Ориентация на сотрудничество с «дружественными» странами;
Необходимость защиты интеллектуальной собственности (ИС) в новых условиях
|
Концепция № 1315-р
Участие в ЕАЭС, БРИКС, ШОС
|
Отсутствие унифицированных правовых механизмов защиты ИС в рамках новых альянсов;
Риски технологической изоляции;
Сложности кооперации в условиях санкций
|
Разработка законов/соглашений
по ИС в рамках ЕАЭС/БРИКС/ШОС; Создание альтернативных технологических платформ и стандартов; Усиление научно-технической дипломатии |
|
6. Отраслевые приоритеты
|
Фокус на импортозамещение оборудования;
Развитие малотоннажной химии, глубокой переработки
|
Постановление № 603;
Отраслевые стратегии |
Низкое финансирование НИОКР;
Санкционные ограничения на поставки оборудования;
Проблемы стандартизации с новыми партнерами
|
Повышение доли инновационных разработок через налоговые стимулы;
Ускоренное развитие отечественных аналогов критического
оборудования;
Гармонизация стандартов в рамках ЕАЭС
|
Основными вызовами реализации политики российского государства по обеспечению технологического суверенитета заключается в следующих базовых аспектах: технологической несогласованности, хроническом недофинансировании, кадровом дефиците, наличии бюрократических барьеров, усилении санкционного давления.
По нашему мнению, технологический суверенитет России определяется как способность контролировать критические и сквозные технологии, обеспечивая независимость в достижении национальных целей. Технологический суверенитет РФ достижим через баланс между национальными приоритетами и глобальной кооперацией. Критически важно преодолеть бюрократическую фрагментацию, усилить финансирование НИОКР и создать привлекательные условия для удержания талантов. Переход от импортозамещения к опережающим разработкам станет ключом к долгосрочной конкурентоспособности. Обеспечение технологического суверенитета в РФ предполагает крупные инвестиции в развитие технологий и цифровизацию с целью снижения зависимости от внешних факторов [6; 11]. Рассмотрим некоторые ключевые направления, обеспечивающие технологический суверенитет страны, которые представлены в таблице 3.
Таблица 3 – Основные направления и стратегии обеспечения технического суверенитета России
|
Направление
|
Комментарии к стратегии
|
Ожидаемые эффекты
|
|
Реализация
национального проекта «Кадры»
|
Ключевой
компонент Стратегии научно-технологического развития России
|
Достижение
технологического суверенитета в «сквозных» сферах, обеспечивающих
устойчивость всей экономики страны: станкостроении и средствах производства,
робототехнике, беспилотных системах, экономике данных, химии
|
|
Увеличение
вложений в научные и технологические разработки
|
Реализация
механизма государственно-частного партнёрства
|
Доля
расходов на НИОКР к 2030 году составить 2% ВВП
|
|
Развитие
сферы искусственного интеллекта
|
Достижение
самодостаточности области ИИ
|
Обеспечение
технологического суверенитета по направлениям: генеративный искусственный
интеллект и большие языковые модели
|
|
Сокращение
доли импорта
|
Ликвидация
критической зависимости РФ от зарубежных технологий
|
Сокращение
доли импорта на 17% к 2026 году
|
Реализация вышеуказанных мер предусмотрена финансовой стратегией России. Согласно проекту федерального бюджета на 2025-2027 годы, раздел «Технологическое лидерство» включает финансовую поддержку развития приоритетных промышленных отраслей [8].
В таблице 4 представлена карта технологического суверенитета РФ с учётом вызовов и рисков.
Таблица 4 – Карта технологического суверенитета России
|
Сфера
|
Цель
|
Ключевые Направления /
инструменты |
Риски и вызовы
|
Примеры / Достижения
|
|
Технологичес-кий суверенитет (Общее)
|
Независимость в разработке, производстве, внедрении технологий
|
Наука, производство, цифровизация, образование, финансирование
|
Санкции, импортозависи-мость, отток кадров, финансирование,
бюрократия, отставание
|
Стратегия НТР до 2035, Нацпроекты («Наука», «Цифровая экономика»,
«Промышленность»)
|
|
Программное обеспечение (ПО)
|
Обеспечение критической ИТ-инфраструктуры, замещение импорта
|
Операционные системы, офисные пакеты, системное ПО, промышленное
ПО, безопасность, облака, ИИ / Большие данные
|
Производительность, кадры, стоимость разработки, сертификация, конкуренция
|
Astra Linux, МойОфис, Kaspersky, Компас-3D, Яндекс.Облако,
VisionLabs
|
|
Ключевые игроки
|
Разработка и внедрение решений
|
1С, Лаборатория Касперского, JetBrains, Yandex,
Ростех, Сбер, Стартапы (ABBYY, NtechLab) |
Конкуренция с глобальными гигантами, Доступ на внешние рынки
|
Эльбрус/Байкал, Битрикс, Postgres Pro, ИИ-решения Сбер
|
|
Регулирование/ Поддержка
|
Создание условий для развития и обязательного внедрения
|
Закон № 292-ФЗ, Реестр отечественного ПО (Минцифры), ФРП,
гранты, льготы, технопарки
|
Бюрократия при внедрении, скорость обновления реестра
|
Требование к госструктурам и госкомпаниям использовать ПО из
реестра
|
|
Перспективы
|
Лидерство в приоритетных направлениях, экспорт, полное
импортозамещение
|
ИИ, квантовые технологии, робототехника, 3D-печать, IoT, сотрудничество
(БРИКС, КНР, Индия)
|
Скорость разработки, Глобальное отставание в «прорывных»
областях
|
Развитие квантовых вычислений, Экспорт IT-решений в
Азию/Латинскую Америку
|
В ходе исследования разработана экономико-математическая модель оценки состояния технологического суверенитета, базирующаяся на производственной функции с эндогенным технологическим прогрессом, адаптированной под специфику санкционных ограничений и институциональных преобразовании:
1. Производственная функция с технологическим суверенитетом Ytts может быть записана следующим образом:
Ytts = At ⋅ Ktα ⋅ Lt1− α⋅StβYt = At ⋅ Ktα⋅ Lt1− α ⋅ Stβ (1)где: Yt − ВВП в период 1-t;
At − экзогенная технологическая компонента;
Kt − капитал (инвестиции в НИОКР + основной капитал);
Lt − труд с учётом человеческого капитала;
St − индекс технологического суверенитета (0 ≤ St ≤ 10 ≤ St ≤ 1) – степень независимости страны (или региона) в критических технологических областях от внешних поставщиков и игроков;
α, βα, β − эластичности (калибровка: α = 0,35, β = 0,15 для РФ).
2. Динамика индекса технологического суверенитета (St)
St = {Rt / (Rt + γMt)} ⋅ e–δst ⋅ (1 + θCt), (2)где: {Rt / (Rt + γMt)} – компонент «импортозамещение»;
e–δst – компонент «санкции»;
(1 + θCt) – компонент «кооперация;
Rt – внутренние затраты на НИОКР (доля ВВП);
Mt – импорт технологий (доля ВВП);
St – индекс санкционного давления (10 ≤ st ≤1);
Ct – индекс международной кооперации (ЕАЭС/БРИКС);
γ,δ,θ – данные калибровки: γ = 1,2, δ = 0,8, θ = 0,4.
3. Уравнение инвестиций в НИОКР на базе государственно-частного партнёрства:
Rt = ϕ ⋅ Yt−1 + ψ⋅ (1−τ) – λ ⋅ bt, (3)где: ϕ ⋅ Yt−1 − компонент «государственное финансирование»;
ψ⋅ (1−τ) – компонент «частные инвестиции»;
λ ⋅ bt – компонент «уровень бюрократии»;
ϕ – доля государственного финансирования (база: 0,01 для РФ);
τ – налоговая нагрузка;
ψ – чувствительность частных инвестиций к налогам;
bt – индекс бюрократических барьеров;
λ – коэффициент потерь (калибровка: λ = 0,3).
4. Уравнение человеческого капитала можно записать следующим образом:
Lt = Ht ⋅ (1− μt), dHt / dt = η ⋅ Et – κ ⋅ St, (4)
где: η ⋅ Et – компонент «образование»;
κ ⋅ St – компонент «утечка мозгов»;
Ht – запас человеческого капитала;
μt – доля безработных специалистов;
Et – расходы на образование (% ВВП);
η, κη, κ – коэффициенты эффективности (калибровка: η = 0,6, κ = 0.25).
5. Необходимо ввести следующие ограничения:
1) бюджетное ограничение:
ϕ + Et + Ωt ≤ 0,25 ⋅ Yt, (5)
где: Ωt – прочие государственные расходы.
2) санкционное ограничение:
Mt ≤ M0 ⋅ e−νSt при ν = 1.5 (6)
3) условие минимального суверенитета (для национальной безопасности):
St ≥ 0,7.
В таблице 5 представлена калибровка модели для РФ по состоянию на 2025 год.
Таблица 5 – Калибровка модели для РФ на 2025 год
|
Параметр
|
Значение
|
Источник
|
|
Rt
|
0,01
|
Росстат (доля НИОКР в ВВП)
|
|
St
|
0,85
|
Индекс санкций (CastleHall)
|
|
bt
|
0,65
|
Всемирный банк (GovEffect)
|
|
Ct
|
0,30
|
Данные ЕЭК (кооперация ЕАЭС)
|
|
Ht
|
0,78
|
Индекс человеческого капитала (ВБ)
|
Далее представлены результаты расчётов, произведённых по двум сценариям развития событий (таблица 6).
Таблица 6 – Прогнозные результаты применения сценариев развития на период 2025-2030 годы
|
Параметр / Индикатор
|
Сценарий 1: Инерционный
|
Сценарий 2: Технологический рывок
|
Абсолютная разница
| ||
|
Условия реализации
| |||||
|
Государственное
финансирование
НИОКР (% ВВП) |
1%
|
3%
|
+ 2%
| ||
|
Индекс
бюрократии (bt)
|
0,65
(высокий)
|
0,40
(снижение на 38%) |
– 0,25
| ||
|
Индекс
кооперации (Ct)
|
0,30
(ЕАЭС) |
0,60
(ЕАЭС + Китай) |
+ 0.30
| ||
|
Налоговая
нагрузка (τ)
|
20%
|
10%
(наличие льгот) |
–10%
| ||
|
Санкционное
давление (St)
|
0,85
|
0,85
|
0
| ||
|
Результаты (2030 г.)
| |||||
|
Индекс
технологического суверенитета (St)
|
▼ 0.52 (критический уровень)
|
▲ 0.82
(целевой порог) |
+ 0,30
| ||
|
Рост
ВВП (годовой)
|
< 1,0%
|
3,2%
|
+ 2,2%
| ||
|
Доля
НИОКР в ВВП (Rt)
|
1,1%
|
3,0%
|
+ 1.9%
| ||
|
Импортозависимость
(на примере микроэлектроники)
|
75%
|
<20%
|
–55%
| ||
|
Проекты
по «таксономии»
(ед. / год) |
15
|
50
|
+ 35
| ||
|
Экономические эффекты
| |||||
|
Инвестиции
в НИОКР
(трлн. руб. / год) |
1,8
|
5,4
|
+3.6
трлн. руб. / год
| ||
|
«Утечка
мозгов» (тыс. чел. / год)
|
25
|
8
|
–17 тыс. чел. / год
| ||
|
Внедрение
инноваций
(% компаний) |
15%
|
45%
|
+30%
| ||
|
Ключевые риски
| |||||
|
Сценарий 1 – Инерционный:
Технологическое отставание на 10-15 лет; Потеря конкурентоспособности в ТЭК; Рост зависимости от КНР |
Сценарий 2 – Технологический рывок:
Существенное осложнение достижения целей вследствие санкций; Неэффективное использование бюджетных средств; Бюрократическое сопротивление. | ||||
Источник: рассчитано автором по формулам 1-6.
Произведём верификацию предложенной модели:
1) проверка адекватности: сопоставление прогноза Yt с данными Росстата за 2015-2024 гг. (MAPE < 8%);2) анализ чувствительности модели: наибольшее влияние на St:
- санкции (δst): эластичность – 0,38;
- инвестиции в НИОКР (Rt): эластичность + 0,29;
- уровень бюрократии (bt): эластичность – 0,21.
В рамках исследования оценена практическая реализуемость модели:
1) определение оптимальной доли государственного финансирования НИОКР:ϕопт = argStmax ≥ 0,7 Yt = 0,028 (2,8% ВВП).
2) оценка эффекта налоговых стимулов:
- снижение τ с 20% до 10% → рост Rt на 24% → рост St на 0,09.
3) прогноз влияния международных альянсов:
Ct ↑ до 0,8 (БРИКС+) →ΔSt = + 0,12Ct ↑ до 0,8 (БРИКС+) →ΔSt = + 0,12.
По результатам расчётов можно сделать вывод: применение модели показывает, что достижение индекса технологического суверенитета St ≥ 0,8 к 2030 году требует реализации следующих синхронных мер, а именно увеличение доли НИОКР Rt до 3% от ВВП; снижение уровня бюрократии bt на 40%; развитие кооперации Ct в рамках БРИКС+. Ключевым риском признаётся усиление санкций (St > 0,9), нивелирующее 65% ожидаемого эффекта от инвестиций в НИОКР.
Полученная модель даёт возможность сформулировать основные рекомендации по повышению индекса технологического суверенитета в России (таблица 7).
Таблица 7 – Рекомендации по формированию технологического суверенитета в РФ
|
Практические
рекомендации
|
Направления
реализации и меры
|
|
Разработка
и реализация комплексной стратегии технологического развития
|
Определение приоритетных
направлений, соответствующих национальным интересам;
Создание системы координации и мониторинга реализации стратегии на федеральном и региональном уровнях |
|
Поддержка
НИОКР
|
Увеличение финансирования в
ключевых областях, таких как искусственный интеллект, биотехнологии,
квантовые технологии и др.;
Стимулирование сотрудничества между научными учреждениями, бизнесом и государственными органами в целях ускорения внедрения научных достижений в практику |
|
Развитие
инновационной инфраструктуры
|
Создание технопарков,
инновационных кластеров и других площадок для поддержки стартапов и
инновационных проектов;
Обеспечение доступа к современным технологиям и оборудованию для научных и инновационных организаций |
|
Поддержка
малого и среднего бизнеса в сфере высоких технологий
|
Разработка программ поддержки
и стимулирования инноваций;
Предоставление налоговых льгот и других преференций для компаний |
|
Развитие
человеческого капитала
|
Повышение качества
образования и подготовки специалистов в области науки и технологий
|
|
Интеграция
образования, науки и промышленного производства
|
Реализация совместных
проектов и программ между учебными заведениями, научными организациями и
предприятиями;
Проведение НИОКР по запросам бизнеса в целях решения конкретных задач |
|
Укрепление
международного сотрудничества
|
Развитие партнёрских
отношений с ведущими международными научными и технологическими центрами из
«дружественных стран»;
Участие в международных проектах и программах по обмену опытом и знаниями в области технологий |
|
Правовое
регулирование и поддержка инноваций
|
Совершенствование
законодательной базы в рамках стимулирования инноваций и инвестиций в
высокотехнологичные отрасли;
Введение налоговых льгот и других мер поддержки для компаний, занимающихся инновационными проектами |
|
Создание
системы мониторинга и оценки эффективности
|
Разработка системы
показателей и индикаторов;
Регулярный анализ и корректировка стратегии на основе полученных данных. |
Ожидание роста эффективности обеспечения технологического суверенитета базируется на кумулятивном эффекте за счёт устранения ключевых барьеров (таблица 8).
Таблица 8 – Прогнозная оценка эффективности обеспечения технологического суверенитета в России
|
Фактор роста |
Влияние фактора
(экспертная оценка) |
Основание оценки (экспертные оценки) |
Эффекты |
|
(1)
Устранение правовых коллизий
|
+10-15%
|
Сокращение
времени на согласования и администрирование на 25-30%
|
Высвобождение
ресурсов бизнеса для НИОКР; снижение транзакционных издержек
|
|
(2)
Ускорение цикла НИОКР
|
+5-10%
|
Сокращение
сроков вывода продукта на рынок на 20-30%
|
Чёткие
регуляторные процедуры; «песочницы»; устранение пробелов в регулировании
новых технологий
|
|
(3)
Рост инвестиций
|
+5-7%
|
Увеличение
притока частных инвестиций в технологии на 15-25%
|
Повышение
правовой предсказуемости; снижение рисков для инвесторов
|
|
(4)
Эффект импортозамещения
|
+5-8%
|
Замена
20-30% иностранных решений отечественными аналогами в госсекторе и критической
информационной инфраструктуры
|
Упрощение
доступа на рынок; специальные режимы государственных закупок; согласованное
техрегулирование
|
|
Кумулятивный
мультипликативный эффект
|
Э
= (1) + (2) + (3) + (4)
|
Минимум: 10% + 5% + 5% + 5% ≈ 25%
Максимум: 15% + 10% + 7% + 8% ≈ 40%
|
Накладные
расходы и барьеры носят системный характер; их устранение даёт
синергетический эффект
|
В данном расчёте не учитываются такие косвенные факторы, как рост доли экспорта, кадровый потенциал и эффект масштаба. Условиями достижимости являются последовательная реализация реформы, межведомственная координация, достаточные объёмы финансирования, кадровое обеспечение, динамичное обновление нормативной базы.
Представленный расчёт показывает, что заявленный рост в 25-40% является теоретически обоснованным и эмпирически подтверждённым сценарием при условии комплексной реализации системной синхронизации права, экономики и технологий.
Успех государственной политики в сфере технологического суверенитета, зависит от способности преодоления системных дисбалансов, концентрации ресурсов на прорывных направлениях, а также создании условий для появления отечественных инновационных продуктов, определяющих будущее цифровой экономики России.
Основные выводы
1. Технологический суверенитет России критически уязвим вследствие глубокой импортозависимости, фрагментации экосистем и наличия серьёзного отставания в таких «прорывных» областях, как искусственный интеллект, квантовые технологии и пр.
2. Достижение реального технологического суверенитета РФ требует перехода от точечного импортозамещения к созданию конкурентоспособных вертикалей, реформы государственной поддержки и стратегической кооперации с «дружественными партнёрами».
3. Меры правового регулирования признаны недостаточно эффективными. Разрозненное и архаичное правовое регулирование является одним из главных тормозов технологического развития России. Синхронизация права в рамках единой стратегии – необходимое условие для прорыва.
4. Правовая защита интеллектуальной собственности требует принятия законодательных мер, стимулирующих инновации и инвестиции в НИОКР, а также создания эффективных механизмов защиты прав авторов и правообладателей.
5. Развитие отечественного программного обеспечения тормозит дефицит технологий, нехватка кадров, высокая стоимость НИОКР и проблемы совместимости с унаследованными системами.
В ходе исследования была подтверждена основная научная гипотеза о том, что базовым инструментом преодоления пробелов и повышения эффективности обеспечения технологического суверенитета РФ на 25-40% в 2026-2030 гг. является системная синхронизация правового регулирования в рамках единой технологической политики.
[1]Распоряжение Правительства РФ от 20 мая 2023 г. № 1315-р «Об утверждении Концепции технологического развития на период до 2030 г.». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/406831204/ (дата обращения 02.11.2025)
[2]Постановление Правительства РФ от 15 апреля 2023 г. № 603 «Об утверждении приоритетных направлений проектов технологического суверенитета и проектов структурной адаптации экономики Российской Федерации …». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/406641957/ (дата обращения 02.11.2025)
[3]Опасности американской стратегии в отношении чипов. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.profinance.ru/news/2024/10/07/cdpi-opasnosti-amerikanskoj-strategii-v-otnoshenii-chipov.html (дата обращения 09.11.2025)
[4]Курс на технологический суверенитет: новый глобальный тренд и российская специфика. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://balticregion.kantiana.ru/jour/15721/80196/ (дата обращения 09.11.2025)
[5]Импортозамещение в промышленности: новые проекты и их финансирование. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/news/1581704/ (дата обращения 15.11.2025)
[6]Федеральный закон «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта в субъекте Российской Федерации – городе федерального значения Москве и внесении изменений в статьи 6 и 10 Федерального закона «О персональных данных» от 24.04.2020 г. № 123-ФЗ. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_351127/ (дата обращения 05.11.2025)
[7]Указ Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/401325792/ (дата обращения 02.11.2025)
[8]Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2025 год и на плановый период 2026 и 2027 годов» от 30.11.2024 г. № 419-ФЗ (последняя редакция). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_491969/ (дата обращения 14.09.2025)
Страница обновлена: 24.11.2025 в 13:53:17
Tekhnologicheskiy suverenitet Rossii: finansovo-ekonomicheskiy analiz i pravovye aspekty
Gorodnova N.V.Journal paper
Journal of Economics, Entrepreneurship and Law
Volume 16, Number 1 (January 2026)