Правовой статус участников электронных сделок в платформенной экономике

Введение

Распространение цифровых платформ и экосистем влияет на преобразование существующей экономической реальности. В настоящее время в Российской Федерации отмечается формирование платформенной экономики, что обуславливается активным развитием более десятка цифровых платформ, призванных организовать взаимодействие между участниками рынка. [21] Так, например, процесс заключения договора на поставку товара или оказание услуг можно оформить с помощью электронных средств удаленно и в короткий срок, тогда как маркетплейсы получили большую популярность среди населения России за счет быстрой доставки и широкого ассортимента. Рост популярности маркетплейсов в 2024 году составил 40% [15], что подтверждает актуальность темы.

Подобные информационные системы оказывают большое влияние на правовое регулирование сделок, заключаемых в электронной среде. Выполняя посреднические функции, владельцы информационных систем устанавливают внутренние правила заключения сделок в рамках определенной информационной системы.

В контексте происходящих процессов Президентом Российской Федерации 31 июля 2025 г. был подписан Федеральный закон № 289-ФЗ «Об отдельных вопросах регулирования платформенной экономики в Российской Федерации», направленный на формирование правовых основ функционирования платформенной экономики. [24]

В частности, в тексте вышеуказанного Федерального закона зафиксированы основные понятия платформенной экономики, такие как цифровая платформа, партнер-продавец, партнер-исполнитель, пункт приема и выдачи заказов, личный кабинет и др. Таким образом, необходимо говорить об изменении системы субъектов права и о расширении правового статуса информационного посредника. [28]

Вместе с этим нами в нашем исследовании выявлена необходимость гармонизации законодательства, обусловленная происходящими изменениями структуры правоотношений, возникающих из заключения сделок на цифровых платформах. В целях избегания излишнего регулирования и возникновения коллизий с уже существующими нормами права, необходимо проанализировать статус участников электронных сделок в свете происходящих изменений.

Рассмотрением вопросов становления платформенной экономики в Российской Федерации и анализом зарубежного опыта занимаются как специалисты в области права, так и в области экономики.

Глубокий правовой анализ темы представлен в работах Филипповой С.Ю., Харитоновой Ю.С. [25], Минбалеевой А.В. [13], Рождественской Т.Э., Гузнова А.Г. [21], Чубуковой С. Г. [26], Андреевой Л.В. [3], Сысоева Н.В. [22]. Однако указанные работы фокусируются на узких аспектах и конкретных типах платформ, что требует комплексного анализа и обобщения для формирования целостного представления о правовом статусе участников электронных сделок в платформенной экономике.

Учитывая тесную междисциплинарную взаимосвязь, можно отметить работы в области менеджмента и экономики, посвященные изучению вопроса формирования платформенной экономики: Рябухина С.Н., Кокорева И. А., Сафроновой А. А. [17], Насибуллиной А.С., Галинуровой К.Р. [15], Варнавского А.В., Александрова И.О. [6], Ложкиной С.Л., Новикова А.А., Сиваковой С.Ю. [12], Балановой М. М. [4]. Вместе с этим необходимо учитывать, что данные исследования носят сугубо экономический характер и требуют дополнения юридическими исследованиями, посвященными конкретным вопросам правового регулирования статуса участников электронных сделок в платформенной экономике.

Значительный вклад в анализ перспектив развития платформенной экономики внесли Абдрахманова Г. И., Гохберг Л. М., Демьянова А. В. и др. [20] в своем аналитическом докладе, посвященном комплексному исследованию развитию национальных цифровых платформ и экосистем в Российской Федерации, однако следует пересмотреть положения аналитического доклада с учетом актуальных изменений в законодательстве в части легального определения статуса некоторых участников электронных соглашений, кроме того, доклад также фокусируется преимущественно на экономических показателях.

Шелепов А.В., Колмар О.И. [27] в своих трудах осветили вопрос международного регулирования платформенной экономики, особое внимание уделив статусу цифровых платформ. Вместе с этим статья концентрируется на общих регуляторных механизмах, а вопрос правового статуса участников не затронут достаточно глубоко.

Гасанов Э.И. [8] рассмотрел вопросы цифровой трансформации экономической деятельности субъектов хозяйствования в инновационной среде. Однако статья носит более общетеоретический или экономико-философский характер, фокусируясь на «сущности» трансформации и не содержит детализацию юридических аспектов.

Таким образом, приведенный анализ литературы показал необходимость комплексного экономико-юридического исследования в контексте последних законодательных изменений в области правового регулирования платформенной экономики.

Цель данной публикации заключается в разработке научно-обоснованных рекомендаций по совершенствованию правового регулирования статуса участников электронных сделок в условиях динамично развивающейся платформенной экономики, направленных на обеспечение баланса интересов, защиту прав и минимизацию рисков.

Научной новизной являются рекомендации по совершенствованию законодательства в сфере регулирования платформенной экономики, в части необходимости гармонизации положений о статусе участников платформенной экономики и уточнения понятия «платформенная экономика» с учетом фактического характера существующих правоотношений.

Авторская гипотеза. Динамичное развитие законодательства в сфере платформенной экономики создает риски возникновения избыточного правового регулирования статуса субъектов платформенной экономики, в связи с чем возможно появление правовых коллизий, что затруднит дальнейшее правоприменение и, соответственно, становление платформенной экономики.

Основная часть

1. Платформенная экономика: понятие, современное состояние и перспективы развития

События 2020 года стали толчком для развития дистанционной торговли в Российской Федерации. Соответственную популярность приобрели сервисы для заключения сделок дистанционным способом.

Многообразие посреднических платформ, основной задачей которых является соединение продавцов и покупателей, позволяет говорить о формировании платформенной экономики.

Согласно статистическим данным, размещенным на официальном сайте Ассоциации компаний интернет-торговли [18], за период с 2019 года по 2024 год локальный рынок интернет-торговли в Российской Федерации вырос в 6 раз с 1 446 млрд. руб. до 8 707 млрд. руб. соответственно. Наиболее существенный прирост российского рынка торговли, осуществляемой с помощью сети интернет, был зафиксирован в 2020 году по отношению к 2019 году – прирост почти в 2 раза, а также в 2024 году к 2023 году – прирост в 1,4 раза. Меры, направленные на предотвращение распространения коронавирусной инфекции COVID-19, сыграли ключевую роль в развитии интереса к интернет-торговле как со стороны потребителей, так и со стороны продавцов.

За первое полугодие 2025 года объем российского рынка интернет-торговли сопоставим с показателями за 12 мес. 2022 года, что продолжает подтверждать тезис о динамичном развитии сектора e-commerce и платформенной экономики. [18]

На протяжении анализируемого периода прослеживается интересная закономерность: в 2017 году на трансграничную торговлю приходилось порядка 36%, тогда как уже в 2020 году этот показатель сократился до 14%. На протяжении последних трех лет соотношение локального рынка к трансграничному остается без существенных изменений 97% против 3%. Это позволяет сделать вывод о масштабном развитии на территории государства рынка интернет-торговли и сокращении привлекательности для потребителя заказов из-за рубежа.

Рисунок 1 – Российский рынок интернет-торговли за период 2019 – первое полугодие 2025 гг., в млрд. руб.

Источник: составлено авторами по статистическим данным, размещенным на официальном сайте Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ). [Электронный ресурс]. URL: https://akit.ru/analytics/analyt-data (дата обращения: 25.08.2025).

Доля торговли в сети «Интернет» в общем обороте розничной торговли с 2018 года по настоящий период времени увеличилась в 3 раза с 5,2% до 16,2% соответственно. Для сравнения приведем в качестве примера рынок КНР и Великобритании, где сектор e-commerce за 7 лет увеличился в 1,5 раза.

Покупки в российских интернет-магазинах осуществляются как за наличный расчет, так и путем выставления счета на оплату безналичным способом: банковской картой или переводом через СБП. Тогда как условиями трансграничных заказов является проведение обязательной предоплаты в размере полной стоимости заказа.

Анализ приобретаемой продукции по товарным категориям как на внутригосударственном, так и на международном уровне, помогает сделать вывод не только о наиболее востребованных товарах, но и о трансформации цифровых платформ – агрегаторов. Так из структуры локального рынка за первое полугодие 2025 года видим, что лидирующие позиции рейтинга остаются за продуктами питания – 20,5%, причиной является внедрение ряда логистических решений, направленных на увеличение привлекательности использования онлайн-сервисов: быстрая доставка до дома или офиса, индивидуальные предложения товаров и качественная сборка заказов. На второй строчке рейтинга – мебель и товары для дома – 15,5%, основными предпосылками развития являются приостановление на территории Российской Федерации деятельности известного шведского бренда мебели и распродажа складских запасов на маркетплейсах. Третье и четвертое место с минимальным отрывом заслуженно делят две категории: одежда и обувь – 13,6% и цифровая и бытовая техника – 11,5%. Необходимо отметить, что в статистике с 2023 года фиксируются также товары, имеющие цифровой формат распространения: права на просмотр фильмов, подписки, контент в приложениях, на них приходится 5,1% за 6 мес. 2025 г. [18]

Рисунок 2 – Распределение по товарным категориям на локальном и трансграничном рынках за 6 мес. 2025 г.

Источник: составлено авторами по статистическим данным, размещенным на официальном сайте Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ). [Электронный ресурс]. URL: https://akit.ru/analytics/analyt-data (дата обращения: 25.08.2025).

Сегодня потребитель, находясь дома или на работе, может быстро оформить заказ продуктов, товаров первой необходимости, одежды и обуви и др. Цифровая площадка выступает в качестве посредника сбора заявок и обработки решений для них. В момент оформления онлайн-заказа товаров, фактически заключается договор о поставке. [11] Стоит отметить, что на развитие платформенной экономики повлияли не только события внешней среды, но и расширение маркетинговых стратегий маркетплейсов и известных магазинов продуктов, хозяйственных товаров, одежды и обуви, цифровой техники, внедрение логистических решений, жесткие временные рамки доставки со стороны поставщиков и возможность постоплаты заказов. Зачастую владельцы цифровых платформ, а также и партнеры-продавцы готовы предложить потребителю акционные товары, начисление приветственных баллов или участие в системе лояльности для интернет-покупателей.

Средний чек по категориям товаров не совпадает с популярностью товаров по группам, описанных выше. На локальном рынке средний чек в размере 8 060 руб. зафиксирован по категории цифровая и бытовая техника, тогда как по самой популярной категории – продукты питания – 835 руб. В свою очередь лидером рынка трансграничной торговли становится категория аптеки – 17 576 руб. Вероятнее всего, такие показатели связаны с объемом заказов высокого качества витаминных комплексов и БАДов из-за рубежа.

Самарская область в разрезе регионального распределения рынка интернет-торговли входит в топ-10 – 107 563 млн. руб. или 2,1% локального рынка. Это говорит и о доходах населения, и о массовом открытии пунктов приема и выдачи товаров на территории области, и о быстрой доставке товаров. Доступность, скорость, пакет привилегий, минимизация очных контактов с продавцами – все это является преимуществами интернет-торговли для потребителей. За 6 мес. 2025 г. оборот продаж продуктов питания среди покупателей Самарской области составил 21 582,56 млн. руб. [18]

Согласно данным СПАРК-Интерфакс, объем полученной выручки основной операционной компании цифровой платформы Wildberries составил по результатам 12 мес. 2024 г. 657 млрд. руб. [19] Чистая прибыль от ведения хозяйственной деятельности маркетплейса Wildberries, ведя напряженную борьбу за потребителя и рынок, была зафиксирована в размере 104 млрд. руб., тогда как убыток компании Ozon составил 59 млрд. руб. [1]

Политика взаимодействия с контрагентами цифровой платформы Ozon претерпевает ряд изменений, однако в последнее время направлена на привлечение пула селлеров за счет индивидуальных предложений. Политика отношений Wildberries направлена на максимизацию дохода от взаимодействия с продавцами в условиях возросшего интереса к работе компании. [16]

Приведенная выше статистика рынка интернет-торговли позволяет сформулировать несколько характерных черт платформенной экономики:

1. Многообразие представленной продукции и предлагаемых услуг на цифровой платформе как потребителям, так и партерам-продавцам;

2. Минимизация или полное отсутствие прямого контакта между продавцом и потребителем;

3. Формирование устойчивых партнерских связей между цифровой платформой и партнером-продавцом как на стандартных, так и на индивидуальных условиях сотрудничества;

4. Двухсторонняя цифровая безопасность сделки купли-продажи, обеспечение которой находится в правовом поле деятельности цифровой платформы;

5. Широкая логистическая сеть, целью создания которой является сокращение времени перемещения товара со склада до конечного потребителя;

6. Динамично развивающаяся ИТ-инфраструктура цифровой платформы;

7. Вариативность применения маркетинговых стратегий, направленных на укрепление позиций цифровой платформы и привлечение пула новых клиентов и партнеров-поставщиков.

Динамичный рост рынка интернет-торговли заставляет задуматься о риске возникновения в ближайшее время сложности с масштабированием и наращиванием темпов прироста бизнеса маркетплейсов. [28]

Особенностью модели платформенной экономики является осуществление деятельности на специализированной виртуальной площадке, наделенной функциями для обмена или потребления товаров и услуг [15]. Тогда под платформенной экономикой следует понимать новую парадигму социально-экономического развития, построенную на эффективном функционировании цифровых платформ. [20]

М.М. Баланова рассматривает платформенную экономику как ядро цифровой экономики, внутреннее взаимодействие которого строится на системе взаимоотношений между покупателями и продавцами товаров/услуг. Цифровые платформы, согласно М.М. Балановой, являются инструментом для совершения транзакций, позволяют усиливать косвенные сетевые эффекты. [4]

В Федеральном законе от 31.07.2025 г. № 289-ФЗ «Об отдельных вопросах регулирования платформенной экономики в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 289-ФЗ) под платформенной экономикой следует понимать совокупность организационных и имущественных отношений, складывающихся в результате взаимодействия неограниченного круга лиц посредством цифровых платформ для осуществления предпринимательской деятельности или в иных целях. [24]

Проанализировав приведенные определения, можно выделить следующие признаки платформенной экономики:

1) выполнение цифровыми платформами посреднических функций между продавцами и покупателями;

2) высокая скорость согласования и заключения сделок;

3) обеспечение безопасных условий продажи товаров, выполнения работ и оказания услуг на цифровых платформах.

Отдельно стоит отметить, что Федеральный закон № 289-ФЗ о платформенной экономике не подразумевает регулирование работы краудфандинговых платформ.

Несмотря на ряд сходств, к примеру, таких как сетевой эффект, доступность, многообразие предложения [20], в п.4 ст.1. Федерального закона № 289-ФЗ отмечается, что положения нормативного акта не распространяются на операторов инвестиционных платформ, операторов государственных и муниципальных информационных систем, а также операторов специализирующих электронных площадок, функционирующих в соответствии с законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок. Тогда как порядок деятельности краудфандинговых платформ, которых по состоянию на 01.07.2025 г. насчитывается более 100 ед. [2], представлен в Федеральном законе от 02.08.2019 № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». [24] Получается, что, говоря о платформенной экономике в контексте норм права, мы подразумеваем выстроенные исключительно на цифровой платформе (агрегаторе торговли) экономические связи между продавцом либо исполнителем и покупателем товаров, либо заказчиком услуг.

В тоже время, например, Рябухин С.Н., Кокорев И.А., Сафронов А.А., Покровская О.Д. и Фоменко Н.М. [17] классифицируют основных операторов платформенной экономики по сферам деятельности и включают в перечень как операторов краудфандинговых платформ, так и операторов финансовых платформ.

На основании сопоставления проанализированной информации, фактически можно сказать о выявлении ряда несоответствий понятийного характера.

2. Правовой статус ключевых участников электронных сделок в платформенной экономике РФ

Вопросам правового статуса участников электронных сделок посвящено множество научных публикаций. В частности, С.Г. Чубукова, поднимала вопрос о трансформации системы субъектов цифрового права [26], Е.Б. Подузова также рассматривала правовой статус субъектов цифровых правоотношений, отмечая, что вопросы ответственности цифровых посредников в настоящее время разработаны в законодательстве не в полной мере. Т.Э. Рождественская и А.Г. Гузнов рассматривали особенности правового статуса операторов информационных систем по выпуску цифровых финансовых активов и операторов обмена цифровых финансовых активов [21].

Обилие работ по данному вопросу свидетельствует об активно развивающейся доктрине в этой области. Однако полагаем, что необходимо провести дополнительное исследование в сфере правового статуса ключевых участников электронных сделок в контексте развития законодательства о платформенной экономике.

В тексте Федерального закона от 31.07.2025 № 289-ФЗ находят отражения определения таких понятий как цифровая платформа, партнер, оператор и пользователь посреднической цифровой платформы и др.

В выше обозначенном законодательном акте особое внимание уделяется посреднической функции при заключении сделок субъектами, при этом критерии отнесения к цифровым платформам определены не в полной мере. Согласно Федеральному закону № 289-ФЗ цифровая платформа предоставляет техническую возможность размещения заказов, контроль за исполнением обязательств поставщиками, осуществление своевременной оплаты покупателем за полученные материальные ценности.

Планируется расширение списка критериев Правительством Российской Федерации. Предварительно список должен дополнится пользовательским и финансовым критерием. [7]

Анализ другого федерального закона от 31.07.2025 № 290-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» позволяет сделать вывод, что второй призван привести к единообразию правовой статус участников электронной коммерции – маркетплейсов, продавцов, реализующих товар путем размещения их на маркетплейсе и покупателей.

Так, были внесены изменения в следующие нормативно-правовые акты:

1) Федеральный закон от 28 декабря 2009 года № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» (ред. от 31.07.2025) в части требований к размещению предложений о продаже товаров;

2) Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» (ред. от 07.07.2025) в части ответственности оператора маркетплейса и разрешения споров;

3) Федеральный закон от 1 июля 2021 года № 236-ФЗ «О деятельности иностранных лиц в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на территории Российской Федерации» в части определения иностранного юридического лица как оператора посреднической цифровой платформы.

Кроме того, в настоящее время на рассмотрении находится законопроект «О государственном регулировании торговой деятельности агрегаторов информации о товарах в Российской Федерации и о внесении изменений в Федеральный закон «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» (далее - законопроект № 568223-8) [10], в котором предлагается еще одно определение маркетплейса, владельца маркетплейса, продавца и покупателя. Так, в соответствии с указанным законопроектом маркетплейс предлагается обозначить как агрегатор информации о товарах, владельца маркетплейса – владельца агрегатора информации о товарах, продавца – продавца товаров на агрегаторе информации о товарах и покупателя – покупателя товаров на агрегаторе информации о товарах.

В Законе РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее – Закон о защите прав потребителей) [9] маркетплейсы также обозначены как владельцы агрегатора информации о товарах. Необходимо отметить, что определение включает владельца агрегатора информации об услугах, зафиксированное в Законе о защите прав потребителей, хотя тожественное определение, предлагаемое в поправках к Федеральному закону «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации», не содержит в себе «услуги».

Приведем в таблице сравнение уже принятых и предложенных норм, устанавливающих статус участников электронных сделок в электронной коммерции (таблица 1).

Таблица 1 – Сравнительная характеристика определений участников электронной торговли

Таким образом, оценивая представленные законодательные инициативы, мы видим обилие норм-дефиниций, обозначающих участников электронной коммерции. При этом существующие и предложенные нормы не в полной мере соответствуют друг другу. Так, в норме, закрепленной в Законе о защите прав потребителей содержится понятие «владелец агрегатора информации о товарах (услугах)», в тоже время, в законопроекте № 568223-8 отсутствует указание на услуги, что, по нашему мнению, является неверным, поскольку принцип работы агрегатора о товарах, идентичен принципу работы агрегатора об услугах. Полагаем, что определение «владелец агрегатора информации о товарах» основано на подходе к определению электронной торговли, приведенном в том же законопроекте. Так, под электронной торговлей предлагается понимать «торговлю дистанционным способом, при которой заключение договоров розничной купли-продажи товаров осуществляется посредством размещения оферты о приобретении определенного товара через программу для ЭВМ…», то есть фактически исключается сфера услуг.

Кроме того, как мы указывали ранее, Федеральный закон № 289-ФЗ исключает действие закона в отношении финансовых и инвестиционных платформ, хотя механизм взаимодействия участников финансовых сделок, заключаемых при помощи финансовых платформ, идентичен механизму взаимодействия при заключении сделок на маркетплейсах.

При этом оператор финансовой платформы также выполняет посреднические функции: связывает финансовые организации или эмитентов с получателями финансовых услуг.

Кроме того, из таблицы также видно, что в рассмотренных действующих законодательных актах и проекте закона содержатся различающиеся определения, характеризующие продавцов товаров (исполнителей услуг). Отмечая понятийное поле круга субъектов, статус которых в рамках модели цифровой платформы может рассматриваться как партнерский, предполагает осуществление деятельности как юридическое или физическое лицо, а также лица, применяющие специальный налоговый режим для самозанятых граждан ^[1]. Тогда как реализацией товаров в рамках определения ключевых заинтересованных лиц в соответствии с законопроектом № 568223-8 может стать как юридическое, так и физическое лицо, однако в определении отсутствует указание на лиц, применяющих специальный налоговый режим для самозанятых граждан. Продавцом товаров на агрегаторе информации о товарах в соответствии с Законом о защите прав потребителей продавцами и исполнителями являются организации либо индивидуальные предприниматели.

Очевидно, что не все законопроекты в дальнейшем приобретают силу закона. Однако, учитывая возможную вероятность принятия указанного законопроекта, в совокупности с уже действующими нормами, в правовом поле может создаться неопределенность, вызванная обилием норм-дефиниций и отсутствия четких критериев отнесения субъектов к определенным участникам электронных сделок.

Заключение

Внешнеэкономические события последних пяти лет, цифровизация, а также меры, направленные на предотвращение распространения коронавирусной инфекции COVID-19, оказали существенное влияние на процесс формирования платформенной экономики. Основываясь на данные проведенного исследования статистических данных о развитии отрасли интернет-торговли в Российской Федерации, необходимо выделить увеличение в 6 раз локального рынка торговли в сети «Интернет», в том числе за счет наращивания объемов продаж с помощью использования цифровых платформ. Тогда как отражение в нормативно-правовых актах порядка взаимодействия участников платформенной экономики долгое время оставалось в стадии обсуждения.

Проведенный в научной статье анализ позволяет говорить о фрагментарности и противоречивости правового регулирования платформенной экономики, проявляющимися в расхождениях методологии ключевых понятий, таких как «владелец агрегатора информации о товарах (услугах)» и «продавец товаров (исполнитель услуг)».

Характерной особенностью вопроса регулирования цифровых платформ является выделение за пределы понятия деятельности операторов инвестиционных и информационных платформ, которые по своей сути обладают рядом сходств с маркетплейсами. Такой подход к определению понятийного поля цифровых платформ создает недопонимание в части практического применения норм-дефиниций.

При этом законопроект № 568223-8 упускает из виду сферу услуг, создавая неопределенность в отношении регулирования финансовых платформ и увеличивая риск произвольного применения норм, а отсутствие единства в определениях субъектов-продавцов (юридические лица, физические лица, индивидуальные предприниматели, самозанятые) создает путаницу в ответственности платформ перед потребителями и подвергает сомнению применение Закона о защите прав потребителей, что в совокупности с вероятностью принятия противоречивых законопроектов создает риск правовой неопределенности, негативно влияющей на развитие платформенной экономики и защиту прав потребителей, требуя систематизации и унификации законодательства для обеспечения предсказуемой и справедливой правовой среды.

[1] Физическое лицо, применяющее специальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход» в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации от 27 ноября 2018 года № 422-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима «Налог на профессиональный доход».