Анализ рисков и возможностей экономических отношений Турции со странами ЕАЭС

Введение

Влияние внешних факторов на развитие сотрудничества Турции с государствами Евразийского экономического союза (ЕАЭС) представляет собой многослойный и противоречивый процесс, обусловленный сочетанием геополитических, экономических и институциональных условий. С одной стороны, Турция стремится к углублению торгово-экономических связей с евразийскими партнёрами, что диктуется её стратегическими интересами в сфере энергетики, транспортно-логистической инфраструктуры и региональной безопасности. С другой стороны, данный вектор внешнеэкономической политики неизбежно сталкивается с ограничениями, формируемыми международной санкционной средой, структурными противоречиями между военно-политическими блоками и нестабильной ситуацией в сопредельных регионах [6,8]. В условиях глобальной трансформации международных отношений внешние факторы становятся не просто фоном, а определяющими детерминантами, способными как стимулировать, так и существенно ограничивать потенциал взаимодействия Турции и ЕАЭС. Среди этих факторов можно выделить геополитические риски, геостратегические ограничения и механизмы международных экономических санкций [7].

Указанные факторы могут оказать негативное влияние на динамику сотрудничества, вызывая обоюдный эффект. Тем не менее, на основе анализа данных факторов, можно определить альтернативные решения, которые способны укрепить двусторонние отношения между Турцией и странами-членами ЕАЭС. Рассмотрим эти факторы и возможные решения более детально.

Цель исследования — проанализировать внешнеэкономические связи Турции со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Учесть конкуренцию со стороны Европейского союза (ЕС) и других глобальных игроков. Определить факторы, риски и перспективы институционального и торгово-экономического сотрудничества.

Материал и методы исследования

Эмпирическая база исследования сформирована на основе статистических данных Евразийской экономической комиссии, статистического агентства Европейского союза (Евростат), Турецкого института статистики (TÜİK), международных финансовых институтов (МВФ, Всемирная торговая организация, Международное энергетическое агентство), а также официальных отчетов национальных ведомств Турции и государств-членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В дополнение к этому, были использованы аналитические доклады исследовательских организаций и научные публикации, посвященные вопросам внешнеэкономических связей, энергетической политики, транспортной инфраструктуры и аграрной торговли [17, 18,24, 25,26,28,31].

Методологическая основа исследования включает сравнительный и статистический анализ, системный подход и методы сценарного прогнозирования. Применение данных методов позволило идентифицировать ключевые тенденции и факторы, оказывающие влияние на динамику взаимодействия Турции и ЕАЭС, а также провести оценку рисков и перспектив углубления интеграционного сотрудничества.

Результаты и их обсуждение

Во-первых, конкуренция за вовлечение Турции в сферу экономического сотрудничества со стороны стран Запада (Евросоюз, США, Великобритания). Данный фактор стал важнейшим риском для интеграции Турции с ЕАЭС, и роль этого риска бывает по причине высокой инвестиционной, финансовой и торговой активности оппонентов ЕАЭС (государственных структур, фондов, компаний и пр.) [29]. Особенно членство Турции в Таможенном союзе Европейского Союза с 1995 года является определяющим фактором её внешнеэкономической стратегии. Как уже было показано в 1.2, данное соглашение обеспечивает беспрепятственный доступ турецкой продукции на рынок Европейского Союза, который остается крупнейшим торговым партнером Турции и поглощает более 40% ее экспорта. Несмотря на задержку в процессе интеграции в Европейский Союз в последние годы, участие в Таможенном союзе сохраняет критическое значение для Турции. Унифицированные нормы, стандарты и тарифные режимы в рамках Таможенного союза предоставляют турецким компаниям, включая малые предприятия и крупных экспортёров, системные преимущества. Эти меры способствуют облегчению доступа к крупнейшему мировому рынку и снижению транзакционных издержек. (см. таблицу 1).

Таблица 1.

Торговля Турции с ЕС (млн долларов)

Table 2

Turkey's trade with the EU (USD million)

1. Источник: составлено автором. URL: https://data.tuik.gov.tr/Bulten/Index?p=Dis-Ticaret-Istatistikleri-Aralik-2023-49630 и T.C. Ticaret Bakanlığı. (2024). Dış Ticaret Verileri – 2023/2024 Enerji Ürünleri Analizi. Ankara. https://www.ticaret.gov.tr (дата обращения 5.09.2025)

При этом членство Турции в Таможенном союзе влияет на отношения, которые она развивает с третьими странами, хотя нет никаких препятствий ни в одном из действующих соглашений, которые бы ограничивали в этом Турцию, тем не менее Европейский союз играет сдерживающую роль, но более подробно об этом будет сказано дальше. Однако, поскольку финансовые ресурсы Турции в основном поступают из Европейского союза Турция должна соблюдать определенные балансы в каждых новых интеграционных отношениях, которые она устанавливает.

Несмотря на все существующие проблемы, следует отметить значительное продвижение в развитии двусторонней торговли Европейского союза и Турции. Как видно из таблицы 2 объём экспорта, который в 2013 году составлял лишь 58,2 млрд долл., в 2023 году увеличился до 104 млрд долл., т.е. в 1,8 раза [22, 23]. При этом совокупная доля ЕС в общем объеме экспорта Турции за эти же десять лет увеличилась с 36% до 40,8% [24, 26,28].

В географии экспорта Турции Великобритания занимает второе место после Германия. Третье место занимает США. В число лилеров также входят страны Евросоюза (Италия– 4-е место, Испания – 6-ое место, Франция – 7-ое место), Российская Федерация (11-ое место), Ирак (5-ое место) (рис 1).

Рисунок 1

География экспорта Турции в 2024 г., млн. долл. США.

Picture 1

Geography of Turkey's exports in 2024, million US dollars.

Источник: Составлено автором по данным Государственного статистического комитета Республики Турции. URL: https://data.tuik.gov.tr/Bulten/Index?p=D%C4%B1%C5%9F-Ticaret-%C4%B0statistikleri-Aral%C4%B1k-2024-53538&dil=1 и Ticaret Bakanlığı. (2024). Dış Ticaret Verileri – 2023/2024 Enerji Ürünleri Analizi. Ankara. https://www.ticaret.gov.tr (дата обращения 5.09.2025)

В географии импорта Турции Российская Федерация занимает второе место после Китай. Третье место занимает Германия. В число лилеров также входят страны Евросоюза (Италия– 4-е место, Швейцария – 5-ое место, Франция – 7-ое место), США 6- ое место ( рис 2).

Рисунок 2

География импорта Турции в 2024 г., млн. долл. США.

Picture 2

Geography of Turkey's imports in 2024, USD million.

Источник: Составлено автором по данным Государственного статистического комитета Республики Турции. URL: https://data.tuik.gov.tr/Bulten/Index?p=D%C4%B1%C5%9F-Ticaret-%C4%B0statistikleri-Aral%C4%B1k-2024-53538&dil=1 и Ticaret Bakanlığı. (2024). Dış Ticaret Verileri – 2023/2024 Enerji Ürünleri Analizi. Ankara. https://www.ticaret.gov.tr (дата обращения 5.09.2025)

Эта зависимость объективно ограничивает возможности Анкары для институционального сближения с другими интеграционными объединениями, включая Евразийский экономический союз (ЕАЭС), поскольку ориентация на евразийское направление может восприниматься Брюсселем как подрыв существующих договорённостей. Любая попытка пересмотра приоритетов в пользу ЕАЭС рискует привести к введению торговых ограничений со стороны ЕС и потере льготных условий доступа на его рынок [16].

Однако при рассмотрении Евразийского экономического союза в целом становится очевидным, что активность ограничена только Россией: доля остальных государств объединения в инвестиционных потоках и торговле с Турцией остаётся минимальной, несмотря на отдельные проекты с Казахстаном(см. таблицу 2). Отсутствие значимых инвестиционных и торговых связей с другими странами ЕАЭС формирует структурную слабость евразийского вектора [19,21,27].

Таблица 2

Экспорт и импорт Турции в страны ЕАЭС млн долл.

Table 2

Turkey's exports and imports to the EAEU countries, million dollars.

Источник: составлено по Trade statistics for international business development: Trade Map // International Trade Centre. - URL: https://www.trademap.org/Index.aspx (дата обращения: 12.09.2025).

Прежде всего санкции, вводимые государствами, занимающими ключевые позиции в глобальной финансовой системе, включая Соединенные Штаты Америки, могут стать инструментами не только национального, но и международного суверенитета и контроля. Ведомства, аффилированные с Министерством финансов США (OFAC), осуществляют мониторинг транзакций, осуществляемых в долларах, в пределах своей юрисдикции [17,18, 20]. В этой связи операции турецких компаний или финансовых учреждений с государствами ЕАЭС, находящимися под санкциями, такими как Российская Федерация, могут быть подвергнуты анализу в контексте вторичных санкций, что влечет за собой значительные юридические и финансовые риски. Санкции западных стран против Российской Федерации как важного экономического партнера и риски введения вторичных санкций против азербайджанских компаний и банков. Вторичные санкции отличаются от мер административного и уголовного преследования за нарушение режима санкций. Такие меры могут использоваться странами-инициаторами только в своей юрисдикции, даже если она понимается предельно широко. Так, например, Минфин США рассматривает расчеты в американских долларах как заход в юрисдикцию США. Однако в случаях, когда с юрисдикцией страны-инициатора нет даже косвенной связи, вторичные санкции остаются единственным инструментом наказания тех, кто сотрудничает с российским партнерами, находящимися под ранее введенными санкциями. [9].

По данным Интефакса с 21 февраля 2022 г. по 20 февраля 2025 г. против Российской Федерации было введено беспрецедентное количество санкций - 18420. В числе основных инициаторов санкций – США, ЕС, Великобритания, Япония, Швейцария, Австралия и Канада. В списки внесены тысячи лиц и объектов: физические лица и организации, морские и воздушные суда, товары. ^[1] После начала российской специальной военной операции США активно используют вторичные санкции против российских партнеров в третьих странах. В 2022 г. Минфин США ввел их против 76 зарубежных юридических лиц, в 2023 г. - уже 235, а за восемь месяцев 2024 г. - 278. Иными словами, темпы введения вторичных санкций нарастают [1,12].

На практике в условиях санкционного давления уже появляются альтернативные модели экономического обмена, которые стоит проанализировать.

Одной из таких моделей является параллельный экспорт, осуществляемый между Турцией и государствами-членами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Кроме того, отмечается активное развитие платежных систем, основанных на использовании национальных валют. Эти процессы приобретают как экономическое, так и стратегическое значение, представляя собой альтернативную модель взаимодействия на международной арене. Однако у этих моделей есть практические ограничения, которые необходимо признать и учитывать при выработке политики.

Несмотря на активизацию процессов перехода к расчетам в национальных валютах, сохраняется ряд существенных ограничений, препятствующих полной реализации данного механизма. Применение российской платежной системы «МИР» в Турции оказалось временным решением: после предупреждений со стороны Соединенных Штатов Америки о возможном введении вторичных санкций ряд турецких финансовых учреждений был вынужден приостановить операции с ее использованием. Эффективность торговли в национальных валютах во многом зависит от наличия двусторонних соглашений между центральными банками, договоренностей о валютных свопах, а также уровня интеграции финансовых инфраструктур. Таким образом, в настоящее время альтернативные платежные механизмы функционируют лишь частично и имеют ограниченный характер, что снижает их долгосрочную устойчивость. Это обусловлено тем, что такие действия могут привести не только к экономическим потерям, но и к долгосрочным негативным последствиям для репутации компаний и их возможностей доступа к международной финансовой системе.

Параллельно с этим, несмотря на все вызовы, функционирование многосторонних и двусторонних торговых соглашений в значительной степени зависит от наличия соответствующей физической и цифровой инфраструктуры, обеспечивающей их реализацию. Эффективная работа транспортных коридоров способствует увеличению объемов торговли, одновременно укрепляя экономические связи между участниками соглашений [9,10].

Турецкая Республика рассматривает транспортно-логистическую отрасль как ключевой элемент своего экономического развития и инструмент для реализации геополитических амбиций. В этом контексте был разработан "Национальный генеральный план развития транспорта и логистики", охватывающий период с 2035 по 2053 год. Основная цель данного документа — значительное повышение мультимодального транспортного потенциала страны и углубление ее интеграции в международные транспортные коридоры [11].

В рамках данного плана проводится комплексная оценка стратегических инициатив Турции, направленных на развитие транспортно-логистической инфраструктуры. Эти усилия тесно связаны с намерением страны стать региональным центром как для энергетических коридоров, так и для грузовых перевозок. Достижение этой цели существенно повышает стратегическое значение Турции в глобальных цепочках поставок и обеспечении энергетической безопасности, а также способствует усилению ее геополитической активности.

Страны ЕАЭС и Турция сегодня играют важную роль в формировании транспортной инфраструктуры Евразии в направлении восток-запад и в этом контексте принимают активное участие в региональных транспортных инициативах, таких как TRACECA (Транспортный коридор Европа-Кавказ-Азия) и “Шелковый ветер” [8, 11, 21]. В связи с этим у России и других членов ЕАЭС прочные торговые, инвестиционные и логистические отношения, особенно с Казахстаном, Турцией. Это создает благоприятную почву для углубления многостороннего сотрудничества. Он также может создать прочную основу для институционализации экономического партнерства в Евразийском регионе [12,13,15]. Коридор "Шёлковый ветер" расположен на южном фланге китайской инициативы "Один пояс – один путь" (BRI). На этой логистической оси взаимодействие между Турцией и ЕАЭС характеризуется комплементарностью и кооперацией. Стороны выступают в роли транзитных партнеров, дополняя друг друга, а не конкурируют напрямую. Данные маршруты, которые имеют значительную степень географического пересечения, отличаются мультимодальной структурой. Оба коридора интегрируют различные виды транспорта, включая железнодорожный и паромный, что обеспечивает более высокую скорость доставки по сравнению с традиционными морскими перевозками” [7, 8, 11, 21].

При анализе количественных индикаторов развития транспортно-логистической инфраструктуры становится очевидным, что Турецкая Республика демонстрирует превосходящие показатели по сравнению с государствами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В сопоставимых условиях это позволяет Турции приобрести более предпочтительное положение в конкурентной борьбе за перераспределение транзитных грузопотоков на региональном уровне и закрепляет ее статус в качестве ключевого транзитного хаба в Евразийском регионе. Обе стороны сталкиваются с аналогичными структурными ограничениями, такими как зависимость от мультимодальной транспортной инфраструктуры, уязвимость к внешнеэкономическим факторам и необходимость модернизации логистических систем.

Взаимодействие Турции с ЕАЭС выходит за рамки стратегической, логистической или таможенной сфер, энергии сфер и напрямую влияет на конкретные отрасли экономики. Особенно важен анализ аграрного сектора, включая производство и транспортировку сельскохозяйственной продукции в рамках ЕАЭС. В последние годы объединение значительно увеличило долю продовольствия как внутри себя, так и на экспорт. Крупнейшим покупателем стала Китайская Народная Республика, на втором месте оказалась Турция (18 % экспорта), на третьем — Египет (около 10 % экспорта). Поэтому изучение торговли сельскохозяйственной продукцией помогает лучше понять взаимосвязь Турции и стран ЕАЭС в условиях меняющейся глобальной экономики [3,24,25].

Зерно, в частности пшеница, является не просто основной группой товаров в системе торговых отношений между РФ и Турцией. Оно также играет важную роль в структуре внешнеэкономических связей ЕАЭС с Турцией. В то же время, в 2023 году зафиксирован рост экспорта зерна из Российской Федерации на 2,2% [17, 30, 31]. Это обусловлено тем, что Турецкая Республика, несмотря на действующие санкции, продолжает придерживаться позиции о необходимости обеспечения доступности зерна (пшеницы) в качестве глобального продукта питания. В рамках режима внутренней переработки Турция разрешила импорт пшеницы для производства муки, предназначенной для дальнейшего экспорта, что способствовало увеличению закупок пшеницы из Российской Федерации.

Сельскохозяйственное производство и торговля привлекают внимание как группа товаров, имеющих стратегический приоритет не только в двусторонних экономических отношениях между Турцией и Российской Федерацией, но и в региональном интеграционном процессе ЕАЭС. В этом контексте сельскохозяйственный сектор играет ключевую роль в углублении внутри-ЕАЭС экономической интеграции и разработке общей политики продовольственной безопасности [1, 3, 5].

Анализ торговых отношений в сфере сельскохозяйственной продукции между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Турецкой Республикой подтверждает, что Турция занимает одно из ключевых мест среди внешнеторговых партнёров Союза(см. приложении 2.). С 2012 года Турция стабильно входит в тройку крупнейших импортёров продукции агропромышленного комплекса (АПК) ЕАЭС. В период с 2012 по 2015 годы она удерживала лидирующую позицию, в 2016 и 2017 годах опустилась на второе место, уступив Китаю, а в 2018 году заняла третью строчку — после Китая и Египта [4].

С точки зрения импорта продукции АПК на рынок самого ЕАЭС, Турция также входит в число наиболее значимых поставщиков, неизменно располагаясь в первой десятке. Начиная с 2016 года, страна занимает пятую позицию среди ведущих экспортеров сельхозпродукции в ЕАЭС. В 2018 году по этому показателю Турция уступила только Китаю, Германии, Эквадору и Бразилии. Максимального результата страна достигла в 2015 году, когда вышла на второе место.Торговля аграрной продукцией играет весомую роль в общем товарообороте между ЕАЭС и Турецкой Республикой. Основу взаимного обмена составляют поставки зерновых культур и свежих фруктов. Государства ЕАЭС, прежде всего, экспортируют в Турцию пшеницу, а также растительные масла, главным образом — подсолнечное. В свою очередь, Турция осуществляет обратные поставки цитрусовых, персиков, винограда, груш, яблок и различных видов овощей [3].

Несмотря на хорошо развитое сельское хозяйство, Турция испытывает потребность в импорте ряда позиций, таких как соевые бобы и кукуруза [4]. Эти товары могут быть обеспечены поставками из стран ЕАЭС, обладающих устойчивым экспортным потенциалом по данным направлениям.

Хотя Турция не является страной с высокой зависимостью от импорта продовольствия, для стран ЕАЭС представляется экономически обоснованным анализировать её внутренние потребности в контексте дальнейшего расширения экспортных возможностей. На основе статистики импорта Турецкой Республики за 2013–2018 годы, а также динамики экспорта стран-членов ЕАЭС за аналогичный период, Евразийская экономическая комиссия провела комплексный анализ, целью которого стало выявление товаров с наибольшим потенциалом для наращивания экспорта на турецкий рынок.

По результатам исследования был сформирован перечень из 21 перспективной товарной позиции (на уровне 10-значных кодов ТН ВЭД), полностью соответствующих установленным критериям [3, 4]. Эти позиции демонстрируют устойчивый рост как в импорте Турции, так и в экспорте стран ЕАЭС, при этом объёмы поставок на внешние рынки и уровень спроса позволяют говорить об их высокой конкурентоспособности и значительном потенциале. В приложении 2 подготовлены на основе аналитического доклада Евразийской экономической комиссии. Импорт Турецкой Республики по приоритетным товарным позициям в аграрной сфере оценивается в 5,5 млрд долларов, что составляет 42,8% от общего объема ввоза сельскохозяйственной продукции в страну. При этом доля ЕАЭС в экспорте по этим перспективным позициям достигает 1,8 млрд долларов, или 87,9% от всего объема экспорта стран Союза в Турцию. Это свидетельствует о высокой степени соответствия экспортных возможностей ЕАЭС потребностям турецкого рынка. Важно отметить, что доля Союза в общем импорте Турцией данных товарных позиций весьма значительна — 32,2%, что подчеркивает прочные торгово-экономические связи [8,31].

Кроме того, структура импорта Турции демонстрирует как крупные объемы поставок, так и высокий темп роста импорта по широкому спектру агропродовольственных товаров. В частности, к категориям с наиболее динамичным ростом относятся 48 товарных позиций, совокупный объем импорта по которым составляет 6,7 млрд долларов [2,3]. Одновременно 14 товарных позиций характеризуются особенно крупными объемами закупок (каждая свыше 0,5% от общего объема импорта), достигая в совокупности 3,6 млрд долларов. Эта статистика указывает на наличие значительного потенциала для расширения экспорта стран ЕАЭС, учитывая растущий спрос Турции на сельхозпродукцию [3,4].

Заключение

Отношения Турции со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС) представляют собой многоуровневый процесс, как в экономическом, так и в геополитическом плане. Результаты исследования показывают, что эти отношения обусловлены решающими внешними факторами. В частности, соглашение о Таможенном союзе с Европейским союзом (ЕС), действующее с 1995 года, играет ключевую роль во внешнеторговой стратегии Турции. Тот факт, что около 40% турецкого экспорта приходится на ЕС, является одним из наиболее существенных факторов, ограничивающих её евразийскую ориентацию. ЕС имеет решающее значение для Турции не только как торговый партнёр, но и как источник финансирования и инвестиций. Поэтому Турции необходимо поддерживать баланс в отношениях с ЕС, стремясь развивать сотрудничество с ЕАЭС [14, 15, 17].

Однако экономические отношения с Российской Федерацией являются решающим фактором евразийской политики Турции. Энергетическая зависимость, импорт природного газа и торговля сельскохозяйственной продукцией составляют основу этих отношений [23,26]. В частности, пшеница и другие сельскохозяйственные продукты, импортируемые из России, имеют стратегическое значение для продовольственной безопасности Турции. Переработка Турцией этих продуктов и их реэкспорт в виде муки и других продуктов питания ещё больше усиливает экономическую зависимость между двумя странами. Однако санкции и риски вторичных санкций раскрывают хрупкость этих отношений. Финансовые ограничения, введённые США и ЕС, напрямую влияют на операции турецких банков и компаний со странами ЕАЭС [18,22].

Сельскохозяйственный сектор также является ключевым направлением сотрудничества Турции со странами ЕАЭС. Турция уже давно является одним из основных рынков сбыта сельскохозяйственной продукции в страны ЕАЭС. Кроме того, Турция занимает прочные позиции в странах ЕАЭС благодаря экспорту цитрусовых и овощей. Эта двусторонняя торговля способствует региональной продовольственной безопасности и углубляет экономическую интеграцию.

Логистика и транспортная инфраструктура являются ключевым направлением будущего сотрудничества. Такие проекты, как ТРАСЕКА и «Средний коридор», укрепляют транзитную роль Турции в евразийском регионе. Национальный план Турции по логистике, охватывающий период 2035–2053 годов, также поддерживает эту стратегию. Мощный транспортный и логистический потенциал Турции открывает значительные возможности для сотрудничества со странами ЕАЭС. Однако различия в инфраструктуре, таможенных процедурах и вопросах финансирования являются препятствиями для этого сотрудничества [8,13].

В целом, отношения Турции со странами Евразийского экономического союза представляют собой как возможности, так и риски. Возможности особенно заметны в энергетических проектах, торговле сельскохозяйственной продукцией, логистическом сотрудничестве и прямых инвестициях. Риски, с другой стороны, связаны с западными санкциями, хрупким балансом отношений с ЕС и региональной геополитической нестабильностью.

В заключение следует отметить, что евразийская ориентация Турции не может быть сведена к одномерной стратегии. Турция должна одновременно поддерживать интеграцию с Западом и использовать новые возможности на Востоке. Хотя эта двойственная ориентация может создавать некоторые краткосрочные проблемы, она также обеспечивает Турции стратегическую гибкость в долгосрочной перспективе. Для достижения успеха Турции необходимо диверсифицировать свои отношения со странами Евразии, отказавшись от опоры исключительно на Россию и укрепив институциональное сотрудничество с Казахстаном, Кыргызстаном и другими партнерами. Только так Турция сможет разработать более устойчивую и сбалансированную внешнеэкономическую политику в контексте региональной стабильности и мировой экономики.