Трансформация структуры энергопотребления в Китае: путь к углеродной нейтральности

Введение

В результате проведения политики реформ и открытости в последние десятилетия Китай добился быстрого экономического развития. Благодаря индустриализации, основанной на ископаемом топливе, и стремительной урбанизации, Китай стал крупнейшим в мире потребителем энергии и эмитентом углерода. На его долю приходится примерно треть глобальных выбросов диоксида углерода. Экономический рост Китая последних десятилетий, основанный на ископаемом топливе, прежде всего на угле, привел к тому, что страна стала лидером по объему выбросов углекислого газа, усугубляя глобальное потепление и создавая существенную угрозу устойчивому развитию, поэтому в глобальном контексте энергетическая трансформация Китая приобретает решающее значение. В сентябре 2020 г. правительство Китая заявило, что Китайская Народная Республика будет стремиться достичь пика выбросов углерода к 2030 г. и углеродной нейтральности к 2060 г. Достижение поставленных целей потребует значительных технологических усовершенствований, социально-экономических преобразований и изменений во всей энергосистеме, в которой особое внимание уделяется значительной роли возобновляемых источников энергии (ВИЭ). На пути трансформации Китай сталкивается с серьезными трудностями: непостоянством генерации, ограниченностью сетей, региональными диспропорциями, необходимостью поддерживать высокие темпы экономического роста и одновременно сокращать выбросы углерода.

Таким образом, актуальность исследования энергетической трансформации Китая обусловлена следующими факторами: Китай ответственен за треть выбросов углекислого газа, а экономика страны исторически основывалась на ископаемом топливе. Обязательства страны достичь пика выбросов к 2030 г. и углеродной нейтральности к 2060 г. требуют беспрецедентной трансформации энергосистемы с сохранением темпов экономического роста.

В контексте глобальной климатической повестки и перехода к низкоуглеродной экономике вопросы декарбонизации, углеродного регулирования и снижения углеродного следа приобретают все большую актуальность. Современные исследования охватывают широкий спектр аспектов данной проблематики – теоретические основы декарбонизации, анализ масштабов и динамики потребления различных видов первичных источников энергии в мировой экономике, практики углеродного регулирования в различных странах. Мировое потребление первичных энергоресурсов демонстрирует устойчивую восходящую динамику, обеспечивая поступательное развитие глобальной экономики, вместе с тем оно остаётся мощным источником антропогенных выбросов диоксида углерода, увеличение концентрации которого обусловливает нежелательные изменения глобального климата (Клавдиенко, 2025) [5]. Интерес к декарбонизации обусловлен нарастающими экологическими вызовами и открывающимися возможностями обеспечения долгосрочного устойчивого развития планеты (Шкваря, Сергеева, 2025) [16]. Эффективная реализация процессов декарбонизации предполагает наличие комплексного государственного регулирования, охватывающего правовые, экономические и институциональные механизмы. В процессе реализации политики, направленной на сокращение выбросов, применяется различные инструменты углеродного регулирования (Авдеева, Шевелева, 2024; Исмагилова, 2023; Си Фуюань, 2024; Рахман, Хан, Хуссейн, 2024) [1; 4; 14; 31]. Возможности достижения цели углеродной нейтральности проанализированы Клименко В. В., Клименко А. В., Терешиным А. Г., Микушиной О. В. 2024; Ван, Ми, Чэнь, Адам, Мирзиабре, Сай, 2025 [6; 34]. Однако универсальной модели энергоперехода не существует, ее структура и скорость определяются спецификой экономик и обеспеченностью ресурсами (Жуков, Резникова, 2023) [3].

Китай представляет особый интерес как один из ключевых центров глобального спроса на энергию и значимый драйвер трансформации энергетических рынков. Специфика его энергетического развития характеризуется одновременным сосуществованием высокоуглеродной базы и ускоренного наращивания низкоуглеродных технологий, что делает результаты политики декарбонизации значимыми за пределами национальной экономики (Колб, Ван Цян, 2023; Лянь Жуйпяо, 2025) [7; 8]. Стремительный экономический рост Китая сделал его крупнейшим в мире источником выбросов углерода, создавая неотложные экологические вызовы, требующие особого внимания. По мере углубления урбанизации возрастает и спрос на энергию, значительная часть которой по-прежнему обеспечивается за счёт ископаемых видов топлива, что дополнительно усиливает выбросы углерода (Сухайб, Маджид, Лю, Олах, 2025) [33].

Энергия является фундаментальным фактором экономического развития, выступая ключевым ресурсом для промышленного производства, транспорта и общественного развития в целом. Однако использование ископаемых источников усиливает изменение климата и деградацию окружающей среды (Ли, Хо, 2022; Ни, Ли, 2023) [26; 29]. Эти вызовы стали основными препятствиями для достижения глобальных целей устойчивого развития и сокращения выбросов углерода (Ли, Хуссейн, Чэнь, 2022) [25]. Поэтому реализация политики в области возобновляемой энергетики в Китае имеет критическое значение для глобальной инициативы по сдерживанию загрязнения окружающей среды и выбросов углерода. На фоне глобальных вызовов, обусловленных изменением климата и проблемами энергетической безопасности, развитие возобновляемой энергетики стало ключевой проблемой современного мира. Учитывая прогрессирующее ухудшение экологических проблем, вызванных потреблением традиционных ископаемых видов топлива, возобновляемая энергия играет важную роль для достижения глобальной энергетической трансформации и целей устойчивого развития (Гилен, Бошелл, Сайгин, Базилиан, Вагнер, Горини, 2019; Хуан, Ду, Линь, 2025) [22; 23].

Таким образом, существующая литература подробно фиксирует масштабы ввода возобновляемых источников энергии в Китае, однако недостаточно раскрывает барьеры, замедляющие энергопереход.

Цель работы – выявить текущее состояние структуры энергопотребления в Китае, драйверы и барьеры энергетического перехода, а также оценить регуляторные и институциональные условия достижения целей «двойного углерода».

Научная новизна заключается в системном выявлении фундаментальных барьеров на пути энергетической трансформации Китая; обосновании необходимости многоуровневой координации и увязки территориального планирования, сетевой инфраструктуры и накопителей с целями декарбонизации при сохранении энергетической безопасности.

Ускоренное наращивание доли неископаемой энергии при параллельном снятии инфраструктурных и институциональных ограничений позволит Китаю достигнуть климатических целей без ущерба для устойчивых темпов экономического роста и надёжности энергоснабжения.

Методология исследования опирается на систематический, междисциплинарный обзор академической литературы и нормативно-правовых документов; анализ статистических рядов по структуре первичного энергопотребления и установленным мощностям; сопоставление независимых прогнозов и официальной статистики; структурно-логический и проблемно-ориентированный анализ барьеров интеграции возобновляемых источников энергии и инструментов их преодоления.

Основная часть

Быстрый экономический рост Китая за последние несколько десятилетий сопровождался увеличением потребления энергии, что сделало его крупнейшим потребителем энергии в мире. Стремительная индустриализация и экономический рост Китая происходили за счет использования ископаемых видов топлива, таких как уголь и нефть, что приводило к большому количеству выбросов парниковых газов. Резкий рост спроса на энергию создал серьезные экологические проблемы, включая загрязнение воздуха, выбросы парниковых газов и зависимость от ископаемого топлива. В структуре энергопотребления в Китае ведущее место занимают традиционные источники энергии, при этом возобновляемая энергетика выполняет вспомогательную роль. В структуре энергопотребления Китай сохраняет более высокую долю угля, тем не менее, доля возобновляемой энергии в общем энергобалансе неуклонно растет (рисунок 1).

Рисунок 1. Структура энергопотребления в Китае, в эксаджоулях [составлено автором по: 19]

Figure 1. Structure of energy consumption in China, in exajoules [complied by author based on: 19]

В Китае традиционно в структуре энергопотребления наибольшую долю занимает уголь, однако его удельный вес постепенно сокращается (рисунок 2). В 2024 г. доля угля и нефти в первичном энергопотреблении снизилась на 1,6 и 0,6 процентных пункта соответственно, в то время как доля неископаемых источников энергии и природного газа увеличилась на 1,8 и 0,4 процентных пункта соответственно. Согласно оценкам Национального бюро статистики Китая, доля неископаемых источников энергии в первичном энергопотреблении достигла 19,7%, впервые превысив долю нефти (18,2%). Потребление угля остается крупнейшим компонентом китайской энергетической структуры, составив 53,2% в 2024 г., что означает снижение на 19,2 процентных пунктов по сравнению с показателем 2005 г. Доля потребления нефти составляет 18,2% [28]. В отличие от постепенного снижения доли традиционных энергоносителей, доля неископаемых источников энергии в общем объеме энергопотребления возросла с 7,4% в 2005 г. до 19,8% в 2024 г.

Рисунок 2. Структура потребления первичной энергии, в % [составлено автором по: 28]

Figure 2. Structure of primary energy consumption, in % [complied by author based on: 28]

Согласно прогнозу Института экономических исследований и развития Sinopec в 2025 г. потребление первичной энергии в Китае, по прогнозам, увеличится на 3,3%. Доля угля и сырой нефти продолжит снижаться, тогда как природного газа и неископаемой энергии – расти. Ожидается, что удельный вес в структуре потребления первичной энергии угля составит 52,5%, сырой нефти – 17,2%, природного газа – 9,2%, неископаемой энергии – 21,1%. Достижение прогнозных показателей позволит реализовать цель 2025 г. по 20%-ной доле неископаемой энергии в потреблении [32].

Наиболее ярко выраженной политикой Китая в области климата является стремление достичь максимального уровня выбросов углерода к 2030 г. и достичь углеродной нейтральности к 2060 г. Для достижения этих целей энергетическая система страны должна претерпеть фундаментальную трансформацию, перейдя от системы, в которой преобладает ископаемое топливо. Данная цель в настоящее время является ориентиром при разработке политики и задает тон экономическому и социальному развитию на ближайшие десятилетия.

В 2020 г. председатель КНР Си Цзиньпин объявил, что к 2030 г. Китай сократит выбросы углекислого газа на единицу ВВП более чем на 65% по сравнению с уровнем 2005 г., увеличит долю неископаемых источников энергии в потреблении первичной энергии примерно до 25% и достигнет установленной мощности ветровой и солнечной генерации свыше 1,2 миллиарда киловатт [21]. По состоянию на конец июля 2024 г. совокупная установленная мощность фотоэлектрических и ветряных электростанций достигла 1,206 миллиарда киловатт, что означает достижение целевого показателя на шесть лет раньше запланированного срока [28].

Параллельно с декларацией стратегических целей, активно разрабатывается и совершенствуется нормативно-правовая база, направленная на устранение институциональных барьеров и создание стимулирующих механизмов для ускоренного развития возобновляемых источников энергии (таблица 1).

Таблица 1. Целевые показатели и меры по сокращению выбросов диоксида углерода и переходу на возобновляемую энергетику в Китае [составлено автором по: 9; 10; 11; 12; 13]

Table 1. Targets and Measures for Carbon Dioxide Emissions Reduction and the Transition to Renewable Energy in China [complied by author based on: 9; 10; 11; 12; 13]

Таким образом, законодательная поддержка и провозглашенная цель формирования энергосистемы с доминированием неископаемых источников энергии создает предпосылки декарбонизации.

Успех Китая в области декарбонизации имеет первостепенное значение для достижения глобальных климатических целей, поскольку страна является крупнейшим в мире источником выбросов углекислого газа, на ее долю приходится около трети общемировых выбросов (рисунок 3).

Рисунок 3. Выбросы углекислого газа, в млн т [составлено автором по: 19]

Figure 3. Carbon dioxide emissions, in million tons [complied by author based on: 19]

Широкое использование возобновляемых источников энергии не только способствует снижению зависимости от ограниченных ископаемых топлив, но и сокращает выбросы углерода в процессе производства энергии (Линь, Бенджамин, 2017; Чжан, Ду, Линь, 2025) [27; 36], повышает диверсификацию и безопасность снабжения энергией (Ян, Чжань, 2024) [35]. На фоне углубляющихся климатических проблем и ускоренного технологического развития энергетический сектор претерпевает структурную трансформацию, характеризующуюся переходом к децентрализации и повышению устойчивости. Ключевым драйвером данной трансформации выступает развитие распределенной генерации, технологической основой которой преимущественно являются возобновляемые источники энергии (Устинова, 2025) [15].

По мере активизации глобальных усилий по борьбе с изменением климата необходимость перехода к более экологичной и устойчивой экономике становится все более актуальной. В основе этого перехода лежит необходимость повышения энергоэффективности и перехода к возобновляемым источникам энергии, которые необходимы для снижения воздействия экономической деятельности на окружающую среду при сохранении темпов экономического роста. Китай как ключевой игрок в мировой экономике и крупный производитель углекислого газа, занимает ключевую позицию в глобальном стремлении к устойчивому развитию.

В период с 2014 по 2023 гг. среднегодовой темп роста энергопотребления в Китае составил 3,2%, что обеспечило среднегодовой темп роста экономики на уровне 6,0%. В 2023 г. ВВП Китая достиг 126,1 трлн юаней, объем потребления энергии – 5720 млн тонн условного топлива [21]. Понимание взаимосвязей между энергопотреблением, экономическим ростом и выбросами диоксида углерода имеет ключевое значение для выработки эффективной энергетической политики, ориентированной на устойчивое развитие. Китай сталкивается с острой задачей увязать цели экономического роста с обязательством достижения углеродной нейтральности к 2060 г. на фоне сохраняющегося доминирования ископаемых видов топлива. Внедрение возобновляемых источников энергии имеет решающее значение для достижения устойчивого развития, но может создавать значительное давление, связанное с необходимостью поддержания экономического роста при одновременном сокращении выбросов углерода. Исследователи все чаще направляют свое внимание на изучение влияния неископаемых источников энергии на экономический рост, однако выводы в этих исследованиях остаются неоднозначными. Существующая литература часто фокусируется на изучении воздействия неископаемых источников на ВВП. Многие исследователи выбирают показатели ВВП или ВВП на душу населения для оценки уровня экономического роста, а также используют такие показатели как производство возобновляемой энергии, потребление природного газа, доля альтернативной и ядерной энергии в общем энергопотреблении, потребление электроэнергии. Некоторые ученые подчеркивают положительное влияние энергии на экономический рост [17], постулируя, что развитие возобновляемых источников энергии сокращает выбросы углерода, тем самым способствуя устойчивому экономическому развитию [20]. Например, А. Альпер, О. Огуз [18] показывают, что потребление возобновляемой энергии положительно влияет на экономический рост всех новых государств-членов ЕС. Напротив, ряд исследователей утверждают, что потребление возобновляемых источников энергии может оказывать сдерживающее воздействие на экономический рост. Б. Озджан, И. Озтюрк [30] утверждают, что не существует значимой причинно-следственной связи между спросом на возобновляемые источники энергии и экономическим ростом, и что политика энергоэффективности потенциально может препятствовать экономическому росту страны.

Китай стремительно наращивает внедрение возобновляемых источников энергии для декарбонизации энергосистемы и достижения климатических целей. К 2024 г. совокупная установленная мощность электрогенерации в Китае достигла 3 349 ГВт, увеличившись на 14,6% в годовом исчислении. Темп роста был на 0,7 процентных пункта выше, чем в 2023 г. Среди них установленная мощность возобновляемых источников энергии достигла почти 1 900 ГВт, что составило 56,4% от общего объема. Ветровая и солнечная энергетика стали основными источниками роста: совместно они добавили 357 ГВт новых мощностей, что составляет более 80% от общего ввода мощностей за год. По состоянию на конец 2024 г. совокупная установленная мощность ветровой и солнечной энергетики достигла 1406 ГВт, что составляет 42,0% от общей установленной мощности и на шесть лет раньше намеченного срока превышает цель 2030 г. в 1 200 ГВт [21].

Китай взял на себя обязательство достичь пика выбросов углерода к 2030 г. и стремится достичь углеродной нейтральности к 2060 г. Достижение поставленных целей требует масштабного расширения ветровой и солнечной энергетики, что является сложной задачей, поскольку эти виды возобновляемых источников энергии с непостоянным характером генерации демонстрируют более высокую изменчивость и неопределённость по сравнению с традиционными источниками электроэнергии. Энергетическая трансформация Китая представляет собой долгосрочный и сложный общественный проект. Масштаб задач значителен, а их решение сопряжено с определенными трудностями.

Энергоемкие отрасли, такие как черная металлургия, цементная и химическая промышленность, занимают существенное положение в экономике Китая, поэтому значительный удельный вес тяжелой промышленности в экономической структуре обусловливает сложность и высокие требования к экономической реструктуризации и промышленной трансформации.

Являясь крупнейшим в мире потребителем энергии, Китай более половины своего энергопотребления обеспечивает за счет угля. Поэтому могут возникнуть сложности, связанные с крупномасштабной заменой угля возобновляемыми источниками энергии, минуя стадию массового использования нефти и газа.

В последние годы спрос на электроэнергию в Китае демонстрирует стремительный рост. Энергосистема должна не только становиться экологичнее и менее углеродоемкой, но и гарантировать надежность и доступность энергоснабжения. Особую сложность представляет ситуация последних лет, когда резкий рост спроса на электроэнергию совпадает с трудностями ускоренного развития возобновляемой энергетики, сдерживаемого ограниченностью земельных ресурсов, недостаточной пропускной способностью систем для интеграции возобновляемых источников энергии и относительно высокой стоимостью хранения энергии (Халид, 2024) [24].

На протяжении длительного периода углеродоемкие энергоносители в Китае оставались относительно дешевыми, тогда как низкоуглеродная энергия имеет более высокую стоимость; при этом наблюдаются существенные региональные различия в энерготарифах. Задача стимулирования энергоперехода рыночными механизмами представляет особую сложность.

Внедрение экологических норм в Китае сталкивается с многочисленными проблемами, такими как региональные различия в экономическом развитии, различные уровни индустриализации и сложности обеспечения соблюдения нормативных актов в различных провинциях. Несмотря на уже достигнутый значительный прогресс, страна по-прежнему сталкивается с проблемами и барьерами, которые необходимо устранить для обеспечения устойчивости и эффективности перехода к экологически чистой энергетике. К ним относятся проблемы сетевой интеграции, перебои в работе, технические ограничения, финансовые барьеры. Решение этих проблем требует скоординированных усилий правительства и промышленности для преодоления барьеров и раскрытия всего потенциала возобновляемых источников энергии в Китае.

Обеспечение бесперебойного перехода к устойчивой энергетике также потребует инвестиций в инфраструктуру возобновляемых источников энергии, а также в развитие производственных мощностей. Однако высокие первоначальные затраты, неопределенная рентабельность инвестиций и волатильность рынка могут снизить эффективность проектов в этой области. Поддержка ВИЭ соответствует критериям устойчивого развития и исходит из высоких капитальных затрат реализации масштабных проектов при отсутствии гарантии у инвестора по выработке заложенного в финансовую модель объема электроэнергии (Дениз, 2022) [2]. Концентрация этих рисков особенно высока в развивающихся регионах, где энергетическая инфраструктура развита недостаточно.

Развитие ветровой и солнечной энергетики в Китае сталкивается с рядом региональных проблем, которые связаны с природными и инфраструктурными особенностями. В первую очередь, это неравномерное распределение ресурсов: Северо-Западный, Северный, Северо-Восточный Китай обладают значительными ресурсами ветра и земельными ресурсами, что делает их пригодными для концентрированного размещения крупномасштабных наземных ветроэнергетических установок. Однако потребление энергии сосредоточено в восточных и южных областях, что требует значительных затрат на транспортировку электроэнергии. Китай располагает ресурсами солнечной фотоэнергетики, однако, для солнечных панелей необходимы большие площади, которые сложно найти в густонаселённых районах. В отдалённых территориях, где энергия из возобновляемых источников могла бы быть особенно полезной, проблема заключается в нехватке инфраструктуры для подключения к электросетям. Многие регионы не могут эффективно интегрировать солнечную и ветряную энергетику из-за слабых линий электропередач и отсутствия современных технологий для хранения энергии.

Заключение

Проведённый анализ позволяет сформулировать следующие выводы.

Структура энергопотребления Китая находится в фазе трансформации, однако сохраняет высокую углеродоемкость. Уголь остается доминирующим ресурсом, хотя его доля в первичном потреблении последовательно снижается, что отражает проводимую политику по декарбонизации и диверсификации источников энергии.

Возобновляемые источники энергии предлагают существенные преимущества в снижении углеродных выбросов и повышении энергетической устойчивости страны. Китай демонстрирует высокие темпы развития возобновляемой энергетики, подтвержденные достижением целевого показателя по установленной мощности ветровой и солнечной генерации раньше установленных сроков.

Для Китая актуальна задача одновременного ускорения развития возобновляемых источников энергии и поддержания устойчивых темпов экономического роста как необходимого условия достижения целей декарбонизации при сохранении энергетической безопасности.

Проведенный анализ ряда нормативно-правовых документов, направленных на устранение институциональных барьеров и создание стимулирующих механизмов для ускоренного развития возобновляемых источников энергии, позволяет сделать вывод о том, что законодательная поддержка создает предпосылки формирования энергосистемы с доминированием неископаемых источников энергии.

Несмотря на достигнутые успехи, значительными остаются и фундаментальные барьеры во внедрении возобновляемых источников энергии: инфраструктурно-сетевые ограничения, пространственный дисбаланс между зонами генерации и центрами спроса при ограниченности земельных ресурсов, финансово-экономические риски, а также социальные вызовы «справедливого перехода» в угледобывающих регионах.

Учитывая выявленные ограничения, целесообразно предложить следующий комплекс мер и практических рекомендаций, направленных на поэтапное преодоление перечисленных барьеров и обеспечение устойчивой интеграции возобновляемых источников в энергетическую систему.

Китай – обширная и неоднородная страна с существенными региональными вариациями уровня экономического развития, энергопотребления и экологической политики. Поэтому национальная политика должна быть согласована со стратегиями провинциального и муниципального уровней. Центральному правительству следует выпускать чёткие руководящие указания для гармонизации целей углеродной нейтральности по провинциям; обязать местные власти увязывать территориальное планирование и инфраструктурные инвестиции с целевыми показателями по возобновляемым источникам энергии.

Выраженная обратная зависимость между использованием возобновляемых источников энергии и выбросами диоксида углерода подчёркивает важность «озеленения» потребления энергии. Китаю следует активизировать развитие ветровых, солнечных и иных возобновляемых технологий и систем накопления энергии сетевого масштаба для компенсации прерывистости ветровой и солнечной генерации. Решение проблем, связанных с переменностью солнечной и ветровой энергии, путём инвестиций в хранение энергии и инфраструктуру сетей обеспечит более надёжную интеграцию возобновляемых источников энергии.

Для дальнейшего сокращения выбросов диоксида углерода Китаю следует внедрять и неукоснительно применять строгие экологические нормы. Необходимо устанавливать и контролировать целевые показатели по сокращению выбросов и меры по контролю загрязнений. Предоставление стимулов промышленному сектору для внедрения более чистых технологий и практик может ускорить продвижение к экологической устойчивости.

В дополнение к расширению использования возобновляемой энергии следует акцентировать меры по энергоэффективности и энергосбережению. Инициативы, побуждающие бизнес и население сокращать потребление энергии, обеспечат одновременно экономию затрат и экологические выгоды. К таким мерам относятся стандарты энергоэффективного проектирования зданий, энергоэффективное оборудование.

Последовательное снижение роли угля должно сопровождаться мерами поддержки для угледобывающих регионов для минимизации социальных издержек.

Таким образом, достижение Китаем цели углеродной нейтральности зависит от способности страны преодолеть комплекс технологических, экономических и управленческих вызовов. Успех китайской модели энергоперехода станет не только достижением национальной экономики, но и решающим вкладом в глобальную климатическую безопасность.