Banking ecosystems: essence, typology and modern approaches to regulation in Russia

Введение

Сегодня современное общество сталкивается с новыми глубокими институциональными изменениями, вызванными цифровизацией и переходом от постиндустриальной экономики к экономике, усиленной IT-технологиями и искусственным интеллектом [13]. Основой цифрового общества является применение локальных и глобальных компьютерных сетей, которые собирают, обрабатывают, генерируют и распределяют информацию через системы глобальных телекоммуникационных сетей [5]. В цифровом обществе современной формой организации банковской деятельности является цифровая банковская экосистема [7]. В настоящее время отдельные коммерческие банки, попробовав ряд цифровых решений, определили работу с клиентами в форме экосистемы как одну из возможных моделей для построения долгосрочного доверия клиентов. Экосистемный подход банков позволяет умножить взаимодействие с клиентами и извлечь их этого процесса релевантный и персонализированный опыт.

В нашем исследовании мы стремимся выявить существующие подходы к пониманию банковских экосистем и определить приоритетные тенденции в механизмах нормативно-правового регулирования банковских экосистем в России.

Концептуальные подходы к сущности и регулированию банковских экосистем в России

Понятие экосистема впервые пришло в экономику из биологии. Этим словом британский ученый Артур Тенсли в 1930-х годах назвал локальные сообщества организмов, взаимодействующие как с внешней средой, так и между собой. Чтобы процветать, эти организмы конкурируют и сотрудничают, совместно эволюционируют и адаптируются к внешним потрясениям [7].

Позже, в 1993 году, бизнес-аналитик Джеймс Мур, изучив данный термин, предложил рассмотреть коммерческую организацию, осуществляющую предпринимательскую деятельность, не как отдельную часть рынка, а как представителя рыночной экосистемы, которая охватывает большое количество субъектов из совершенно различных отраслей [19]. Экосистема бизнеса, в т.ч. и банковского, как и её биологическая модель, находится в переходе от случайного перечня элементов к более сложному и структурированному механизму [1,6,17].

Экосистема является достаточно широким понятием. Согласно Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017—2030 годы, под экосистемой понимается партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем, информационных систем органов государственной власти Российской Федерации, организаций и граждан. Подходы же к пониманию банковской экосистемы варьируются от включения в данное понятие инфраструктуры, совокупности объектов-участников, регуляторов до определенных правил использования цифровых технологий и продуктов (Таблица 1).

Таблица 1

Дефиниция понятия «банковская экосистема»

Источник: составлено авторами на основе [2,3,4,10,12,15,17].

В законодательстве стран мира понятие «банковской экосистемы» пока не сформулировано и является скорее неформальным. При этом Банк России, создавая регулятивные документы и формируя рекомендации банковским организациям вкладывает в понятие «экосистема» следующее: это построенная на основе клиентских данных совокупность сервисов, в том числе платформенных решений, которая позволяет покупателям в рамках единого и слаженного процесса получать широкий спектр товаров и услуг [11].

Регулирование функционирования банковских экосистем в России основывается на специальных нормативно-правовых актах (Таблица 2). Подходы к регулированию включают общее нормативное регулирование и специальное регулирование для экосистем. Особую роль играет и саморегулирование в части конкуренции, прав потребителей и персональных данных.

Таблица 2

Существующие подходы к регулированию банковских экосистем в России

Источник: составлено авторами на основе [14].

В целом, в российской практике, как и в международной, отсутствует универсальный подход к регулированию банковских экосистем. Основная часть регулирования основывается на переносе имеющихся нормативно-правовых норм на деятельность банковских экосистем и на саморегулировании.

Банковские экосистемы имеют свои оригинальные и часто эксклюзивные финансовые технологии [20]. Эти технологии позволяют работать с финансовыми потоками образующих экосистему сервисов, которые комбинируются с ноу-хау решениями, что наращивает экономический потенциал развития экосистем, образованных банками. Когда банк играет роль «оркестратора», уделяется пристальное внимание инновационному и технологическому потенциалу экосистемных бизнес-моделей, которые, как и другие технологии, входят в число тех, которыми владеют или пользуются участники экосистемы, и тем самым, создают условия для развития банковской экосистемы, косвенно стимулируя рост экономики, в которой она работает [20].

В процессе функционирования экосистемы увеличивается ее технологический потенциал за счет регулярно осуществляемого технологического обмена между участниками экосистемы. Этот процесс предопределен природой экосистем и может быть описан следующим образом: рост технологий позволяет увеличить продуктивность экосистемы, ее собственные масштабы и масштабы исполняемых задач, которые она решает и, зачастую, возглавляет.

Экосистемы являются бизнес-моделями, поскольку они могут быть реализованы как самостоятельные виды деятельности отдельных компаний, которые могут функционировать параллельно, в сочетании или обособленно. Экосистема как бизнес-модель характеризуется уникальными подходами к координации деятельности и развитию партнерских отношений на основе формирования уникального совокупного предложения на рынке [9,20].

Однако банковская экосистема, представляющая собой систему с открытым-закрытым доступом для участников, может страдать от такого процесса, как энтропия – возникновение «необратимой диссипации энергии». То есть, экосистемный характер бизнеса, может привести к нежелательному распространению эксклюзивных организационных, технических и маркетинговых технологий [8,20]. В связи с этим необходимо отметить дисциплинированность внутри экосистем банков.

Уникальность экосистем как бизнес-моделей и специфика их технологий создают уникальные условия, когда в процессе движения товаров и услуг, финансовых и логистических потоков происходит трансформация, оптимизация и совершенствование технологий, которые были у отдельных компаний до присоединения к экосистеме, что не исключает и даже способствует формированию новых инноваций [20]. Эта возможность появляется благодаря реализации различных форм коммуникации между участниками экосистемы. Они обогащают свои технологические знания и невольно генерируют инновационные технологии, которые делают экономическую среду уникальной.

Банковские экосистемы имеют свою типологию. В частности, выделяют следующие типы банковских экосистем [18]:

1. Экосистема-навигатор маркетплейса (Market Place Orchestrator) –на основе естественных жизненных потребностей клиентов, банки могут развиваться в качестве законодателей рынка с помощью «белого лейбла» или совместного брендинга, продавая нефинансовые продукты (такие как бытовая техника, путешествия или мобильные телефоны) своим клиентам, тем самым занимаясь электронной коммерцией.

2. Банк-экосистема с «внешним» участием (Third-party Ecosystem Participant) – банки могут присоединяться к сторонним экосистемам, чтобы предлагать свои банковские продукты их клиентским базам. В данном случае экосистема может быть небанковской, поскольку банк здесь выступает в роли партнера и не является головной компанией.

3. Открытая банковская платформа (Open Banking Platform) – западные банки практикуют опыт включения продуктов и предложений партнеров в свои пакеты услуг и наоборот – предложение услуг банка в добавок к своим товарам и услугам. Это осуществляется, прежде всего, благодаря использованию открытых интерфейсов прикладного программирования (API).

4. Экосистема-сопроводитель жизненных ситуаций (Life Moments Orchestrator) – банки формируют свою собственную экосистему, построенную вокруг важных жизненных моментов своих клиентов (например, покупка дома или автомобиля, в некоторых случаях даже ведение беременности), предлагая партнерам доступ к данным из собственной клиентской базы в обмен на комиссию с продаж.

5. Реферальная платформа (Refferal Platform) – в этой модели банк не работает со сторонними компаниями, а направляет неподходящих ему клиентов к другим поставщикам, так, например, крупный банк отправляет малый и микробизнес на специальные платформы для предоставления кредитных продуктов в режиме онлайн.

6. Платформенная экосистема – более сложная бизнес-модель, чем семейство продуктов или многосторонний рынок, в силу того, что она включает в себя сразу обе концепции – семейства продуктов и многосторонних рыночных потоков. Эти концепции выражаются в таких принципах как модульность и упрощение рынка и предлагают экосистеме действовать как центр обмена ценностями.

При выборе предпочтительной формы экосистемы, у банков есть широкий спектр вариантов, когда речь заходит о том, на каких областях следует сосредоточиться. Как правило, банки стараются сосредоточиться на нескольких различных областях. В основном, это те, которые близки к ключевым источникам банковских доходов, а именно бизнес-услуги, ипотечный и риэлторский бизнес, управление капиталом. Данная тенденция формирования банковских экосистем характерна для России.

Российский рынок цифровых экосистем представлен как банковскими, так и небанковскими цифровыми экосистемами: Сбер, Яндекс, Тинькофф, Озон, ВТБ, МТС, Мегафон, Авито и др. Сегодня в России функционируют более 10 цифровых экосистем, включая шесть банковских экосистем: Сбер, ВТБ, Тинькофф, Газпромбанк, Альфа-банк, Россельхозбанк. При этом только три являются флагманами развития экосистем в России (Рис.1).

Рис.1. Ключевые банковские экосистемы, функционирующие в России

Источник: составлено авторами.

За последние три года цифровые банковские экосистемы в России сделали шаг вперед. Основным показателем, характеризующим развитие и масштаб деятельности банковских экосистем в России, является количество пользователей банковских экосистем (Рис.2).

Рис.2. Количество пользователей ключевых банковских экосистем в России в 2021 году, млн. человек.

Источник: составлено авторами на основе [14].

Лидером среди банковских экосистем по числу пользователей является экосистема «Сбер» (103 млн. человек), которая в настоящее время находится на стадии формирования. Цифровые экосистемы ВТБ и Тинькофф с точки зрения эволюционного развития лишь зарождаются и на сегодняшний день не реализовали в полной мере весь свой потенциал развития.

В основном банковские экосистемы развиваются по горизонтальному сценарию или выбирают комплексную стратегию развития. В основе горизонтального развития лежит развитие банковской экосистемой дополнительных услуг. Комплексная стратегия развития банковских экосистем подразумевает развитие за счет своих основных классических банковских продуктов и услуг и дополнительных (комплементарных) продуктов и услуг.

Банковские экосистемы в России чаще всего выбирают либо комплексную стратегию развития (Тинькофф, Сбер, ВТБ), либо горизонтальное развитие (Газпромбанк) (Рис.3).

Рис.3. Стратегии развития ключевых банковских экосистем в России

Источник: составлено авторами на основе [14].

В целом, в настоящее время российские банковские экосистемы чаще всего функционируют, используя убыточные сервисы, развитие которых финансируют за счет доходов от основных видов деятельности. Кроме того, в начале 2022 г. существенно изменилась стоимость банковских экосистем в связи с реализовавшимися геополитическими рисками [14].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в современных условиях понятие «банковская экосистема» для России является достаточно формальным. В основе его дефиниции лежит необходимость регулирования процесса ее функционирования со стороны Банка России. В условиях глобализации и активной цифровизации современного общества, нарастающий тренд на создание экосистем банками на территории РФ несет в себе как положительные, так и отрицательные тенденции. Очевидным направлением дальнейшего развития банковских экосистем становится формирование устойчивого механизма их нормативно-правового регулирования и установление баланса между менеджментом экосистем, конечными потребителями, поставщиками и, непосредственно, государством.

Результаты исследования позволили нам сделать вывод о нереализованном в полной мере потенциале развития российских банковских экосистем, сегодня они в основном находятся на стадии зарождения и формирования. Цифровая трансформация банковского сектора дает возможность утверждать, что за банковскими экосистемами будущее и в ближайшие годы возможно появление новых банковских экосистем. В целом, перспективы и резервы роста банковских экосистем в России имеют значительный потенциал и являются предметом для дальнейшего изучения.