Small business in a crisis: spatial aspect of security

Введение. Некрупное предпринимательство – малое, среднее, индивидуальное и самозанятые (неофициальная часть российского легального предпринимательства) – обычно считается инструментом сглаживания циклических и чрезвычайных кризисных явлений в экономике и социальной сфере. Уже многие десятилетия поддержка малого и среднего предпринимательства (МСП) в большинстве стран мира является обязательной частью государственной антикризисной политики. Кризисные явления в российской экономике, обусловленные коронавирусной пандемией и санкционными действиями западных стран (кризисы предложения важной продукции на внутреннем рынке из-за административных ограничений), не относятся к числу исключений.

В кризисных условиях у некрупного бизнеса в полной мере проявляются имманентные ему плюсы: малые хозяйственные организации не нуждаются в крупных капиталовложениях и основных фондах; некрупные предприятия могут перевооружать свои фонды с минимальными дополнительными затратами, компьютеризировать и автоматизировать бизнес-процесс; малые и средние предприятия своей деятельностью создают должную конкурентную среду; они просты в управлении и противостоят бюрократизации и заорганизованности; МСП демпфируют социальные катаклизмы, способствуют стабилизации экономической ситуации [5] (Grutsynova, 2020).

Но правомерно предположить, что невиданные ранее санкционные меры окажут более сильное негативное воздействие на экономику нашей страны, чем коронавирусный кризис со всеми его последствиями.

Несомненно, что эти негативные последствия в сочетании с несбалансированностью территориальной структуры малого и среднего предпринимательства (с концентрацией его развития в небольшом количестве российских регионов) и с его теневизацией порождают серьезные угрозы экономической безопасности нашей страны [14] (Nazarenko, Sedova, 2019).

Некрупное предпринимательство и коронавирусная пандемия. Благодаря предпринятым чрезвычайным мерам федеральной и региональной поддержки некрупного предпринимательства в условиях кризиса, обусловленного коронавирусной пандемией, российскому предпринимательству удалось относительно благополучно противостоять кризисным явлениям. К началу 2022 года, судя по ведущему показателю развития некрупного предпринимательства – числу занятых в нем работников, эта сфера даже укрепилась (табл. 1).

Таблица 1

Динамика самозанятых (сведения о количестве самозанятых граждан, зафиксировавших свой статус и применяющих специальный налоговый режим «Налог на профессиональный доход») с 30.06.2020 года по 31.12.2021, только для физических лиц

Годы	На 30.06 2020	На 30.12 2020	На 30.06 2021	На 31.12 2021
РОССИЯ	702 493	1 458 792	2 405 386	3 636 753
%	100	207,66	342,41	517,69
Центральный федеральный округ	413784	685 057	1 002 332	1 401 759
%	100	165,56	242,23	338,76
Северо-Западный федеральный округ	53 978	146 399	263 308	406 711
%	100	271,21	487,81	753,47
Южный федеральный округ	Нет данных	110 379	222 237	361 796
%	100	Нет данных	789,45	Нет данных
Северо-Кавказский федеральный округ	Нет данных	18 868	47 448	124 500
%	100	Нет данных	Нет данных	Нет данных
Приволжский федеральный округ	Нет данных	260 278	425 579	630 825
%	100	Нет данных	333,66	Нет данных
Уральский федеральный округ	45 232	103 707	177 697	272 261
%	100	229,38	392,86	601,92
Сибирский федеральный округ	32 388	104 020	198 842	324 809
%	100	321,17	615,84	1002,86
Дальневосточный федеральный округ	1 413	30 084	67 943	114 092
%	100	2129,08	4808,42	8074,45

Источник: составлено автором по исследуемым материалам «Статистика для национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» [19].

Число самозанятых (уплачивающих налог на профессиональный доход) в 2021 году увеличилось в 10 раз в Сибирском федеральном округе, в 6,5 раза увеличилось количество самозанятых в Северо-Кавказском федеральном округе, в 6 раз – в Уральском федеральном округе. В целом же по России количество самозанятых увеличилось в 2,5 раза, достигнув 3,6 млн. И их число продолжает быстро увеличиваться.

За 2021 год в целом по России прирост количества самозанятых по количеству работников в абсолютном выражении примерно в два раза превысил некоторое сокращение числа работников в сферах малого и индивидуального предпринимательства. В целом по России среди МСП -юридических лиц сокращение же не превысило десятой процента. Оно даже замедлилось по отношению к предыдущим годам. А во многих субъектах Федерации, включая Москву и Московскую область, наблюдался рост числа работников (табл. 2).

Таблица 2

Динамика средней численности работников субъектов малого (в т. ч. микро) предпринимательства – юридических лиц (с 2017 года по 10.01.2022)

Годы	2017	На 10.01. 2021	На 10.07 2021	На 10.01 2022
РОССИЯ	11 770 184	11 121 716	10 335 236	10 322 559
%	100	94,49	87,81	87,7
Центральный федеральный округ	3 937 461	3 814 748	3550 690	3 551 210
%	100	96,88	90,18	90,19
Северо-Западный федеральный округ	1555287	1457381	1 354 679	1 348 849
%	100	93,70	87,09	86,72
Южный федеральный округ	998044	930970	859 527	861 953
%	100	93,28	86,11	86,36
Северо-Кавказский федеральный округ	232515	232 356	215 589	218 847
%	100	99,9	92,68	92,83
Приволжский федеральный округ	2250351	2 090 610	1 940 756	1 936 221
%	100	92,9	86,24	86,04
Уральский федеральный округ	989 226	918 997	863 443	862 673
%	100	92,91	87,28	87,2
Свердловская область	388724	367 979	348 682	348 810
%	100	94,66	89,70	89,73
Сибирский федеральный округ	1 344 987	1 164 572	1 076 496	1 072 990
%	100	86,68	80,04	79,77
Дальневосточный федеральный округ	462313	512 082	474 056	472816
%	100	110,76	102,54	102.27

Источник: составлено автором по исследуемым материалам «Статистика для национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» [19].

Сокращение числа работников – индивидуальных предпринимателей в прошлом году составило в целом по России около 2,5%. Примечательно, что сокращение числа индивидуалов шло практически по всем федеральным округам, по субъектам Федерации. Общее же число индивидуальных предпринимателей стало примерно на 1 млн меньше, чем число самозанятых (табл. 3).

Таблица 3

Динамика среднесписочного числа работников в сфере

индивидуального предпринимательства (с 2017 года по 10.01.2022)

Годы	2017	На 10.01. 2021	На 10.07 2021	На 10.01 2022
РОССИЯ	2 392 957	2 569 467	2 564 836	2 503 400
%	100	107,38	107,18	104,61
Центральный федеральный округ	543724	620 138	620 703	605 929
%	100	114,05	114,16	111,44
Северо-Западный федеральный округ	207237	228 022	227 564	223 904
%	100	110,0	109,76	108,04
Южный федеральный округ	362503	393 157	396 569	389 819
%	100	108,46	109,38	107,53
Северо-Кавказский федеральный округ	72753	87 753	90 045	88 645
%	100	120,62	123,76	121,84
Приволжский федеральный округ	528141	541 412	536 679	519 712
%	100	102,51	101,62	98,4
Уральский федеральный округ	219793	236 966	237 474	233 035
%	100	107,81	108,04	106,02
Сибирский федеральный округ	323096	293 844	289 871	280 750
%	100	90,94	89,72	86,89
Дальневосточный федеральный округ	135710	168 175	165 931	161 606
%	100	123,92	122,27	119.08

Источник: составлено автором по исследуемым материалам «Статистика для национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» [19].

В среднем предпринимательстве число работников в целом по России выросло примерно на 80 тыс., или на 4,64%. Хорошо был заметен их прирост в Центральном федеральном округе, особенно в Москве, а также в Санкт-Петербурге и Свердловской области. То есть в наиболее крепких субъектах Российской Федерации (табл. 4).

Таблица 4

Динамика средней численности работников субъектов среднего предпринимательства – юридических лиц (с 2017 года по 10.01.2022)

Годы	2017	На 10.01. 2021	На 10.07 2021	На 10.01 2022
РОССИЯ	1943440	1 799 961	1 754 658	1 836 238
%	100	92,62	90,3	94,48
Центральный федеральный округ	646 281	622 991	604 167	638 906
%	100	96,4	93,48	98,85
Северо-Западный федеральный округ	220150	210 373	203 988	215 825
%	100	95,56	92,64	98,03
Южный федеральный округ	166304	152 304	153 708	157 894
%	100	91,58	92,41	94,94
Северо-Кавказский федеральный округ	53099	60 670	46 430	48 258
%	100	114,26	87,42	90,88
			100	100,31
Приволжский федеральный округ	396187	358 734	354 998	368 842
%	100	90,55	89,6	93,09
Уральский федеральный округ	171750	151 182	153 588	160 755
%	100	88,02	89,43	93,59
Свердловская область	69496	60 734	60 123	63 234
%	100	87,39	86,51	91,02
Сибирский федеральный округ	223695	178 409	172 735	178 725
%	100	79,76	77,22	79,89
Дальневосточный федеральный округ	65974	65 298	65 044	67 033
%	100	98,97	98,59	101.6

Источник: составлено автором по исследуемым материалам «Статистика для национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» [19].

Явно неплохо обстояли дела с некрупным предпринимательством Москвы. Правительству столицы удалось правильно обозначить точки возможного роста и перспективы развития 2021 г. Было реализовано большое количество инвестпроектов, были налажены контакты с крупнейшими автомобильными компаниями, оказана всевозможная поддержка системе здравоохранения, позволившая ей сдержать пандемию. Наконец, были выявлены сильные и слабые стороны столичного региона, что само по себе может служить триггером ближайшего и стратегического социально-экономического развития [6, с. 69] (Dyudyun, 2021, р. 69).

Санкционный кризис 2022. Санкционный кризис очень негативно сказался на российском некрупном предпринимательстве, ударил по нему. Разрыв цепочек поставок; разрыв в поставках комплектующих, особенно связанных с импортными товарами, комплектующих, связанных и с поставками российской продукции, имеющей импортные составляющие; проблемы с банковскими расчетами, с оплатой товаров и услуг в условиях падения рубля и острой фазы инфляции, нарастающим ростом закупочных цен и т.п., наконец, резкое снижение спроса, особенно в сфере услуг – по важнейшему после торговли виду деятельности некрупного предпринимательства, вновь привели, как и в период начала коронавирусного кризиса [8] (Karavaeva, Kazantsev, Kolomiets, Frenkel, Bykovskaya, Ivanov, Lev, Kolpakova, 2020), к паническим настроениям среди некрупных предпринимателей.

Отметим, что санкционные кризисы имеют многовековую историю. Их в немалых количествах можно наблюдать и в настоящее время, анализировать их последствия как для тех стран, на которые санкции накладываются, так и для тех, кто их накладывает [20–22] (Amir-Morri, Biglar, 2015; Elsea, Foltz, Parker, 2016; Kanth, 2017).

Острые проблемы возникли более чем в 90% всех российских субъектов некрупного предпринимательства. Но при этом в российских регионах укрепилось понимание того, что для самовыживания в нынешних кризисных условиях некрупным предприятиям необходимо в максимальной мере опираться на внутренние ресурсы и полноценное импортозамещение [4, с. 15] (Goreva, Sidorak, 2015, р. 15).

Очевидна необходимость дополнительной поддержки некрупного предпринимательства со стороны государства. С точки зрения обеспечения должного уровня доходов населения, а значит и спроса, и противодействия росту безработицы в определенных регионах – необходимо дальнейшее расширение поддержки всех видов и типов некрупного предпринимательства во всем его многообразии. Сейчас основные меры поддержки распространяются на 28 особо пострадавших отраслей. С точки зрения поддержки некрупного бизнеса число их следует расширить. Причем меры поддержки должны рационально сочетаться, координироваться на региональном и федеральном уровнях.

Что касается поддержания доходов населения и противодействия росту безработицы, то ряд новых чрезвычайных мер поддержки здесь уже приняты. Одной из первых таких мер стал мораторий на проведение запланированных проверок субъектов малого бизнеса как минимум на весь 2022 г. Такого рода проверки оставлены только для случаев, угрожающих жизни и здоровью людей: промышленная безопасность, санитарно-эпидемиологический и пожарный контроль, причем по ограниченному списку.

В рамках поддержания доходов широких слоев населения и противодействия росту безработицы необходимо продолжить оказание поддержки МСП и самозанятым по направлениям: снижение административной нагрузки на малый и средний бизнес; поручительства и гарантии в случае отсутствия залога; продление лицензий; ускоренный возврат НДС; ограничение уголовных дел по налоговым преступлениям; отмена штрафов по госконтрактам; антикризисные программы льготного кредитования, кредитные каникулы для МСП, кредитные каникулы для аграриев; отсрочка возврата субсидий экспортерами; отсрочка оплаты долгов по аренде госимущества, расширение доступа к соцконтрактам; снижение страховых взносов; компенсация банковских комиссий; продление компенсации за расчеты по системе быстрых платежей; субсидии за трудоустройство молодежи; помощь в поиске работы; поддержка IT-отрасли; скидки 50% на российское облачное программное обеспечение. Перечень можно продолжить.

Примером льготного кредитования может служить программа «Инвестиционная» Корпорации МСП и ЦБ РФ. Установлено, что для малых предприятий, включая микро, кредиты будут выдаваться по годовой ставке менее 15%. А средние предприятия будут их получать по ставке до 13,5%. Кредиты выдаются сроком до 3 лет. Определено, что размеры кредитования для субъектов малого и среднего бизнеса варьируются в пределах от 3 млн до 2 млрд рублей. Самозанятые смогут получать кредиты до 500 тыс. рублей [13].

Речь в настоящее время идет и о продлении целого ряда программ, которые были введены в период коронавирусного кризиса, срок действия которых ранее намечалось закончить в начале 2022 года. Примером последней может служить Программа льготного кредитования Корпорации МСП и ЦБ «Антикризисная». В ней применена пониженная ставка в 8,5% и менее (годовых) на инвестиционные проекты и оборотные средства. Обозначен верхний предел суммы кредита – до 150 млн рублей [13]. В дальнейшем эта программа преобразуется в целевую для оборотного кредитования. Новая программа даст возможность малым предприятиям брать или рефинансировать ранее взятые кредиты по льготной ставке в 15% и менее. Средние же предприятия по этой новой программе получат кредиты по ставке менее 13,5% годовых. Общий объем такого кредитования достигнет 340 млрд рублей [1].

Большинство предложений по антикризисной поддержке некрупного предпринимательства, идущих в настоящее время от субъектов МСП и их союзов, включая ОПОРу России, сводятся к требованию приравнивания субъектов МСП к самозанятым по их статусу, к требованиям снижения или отмены социальных отчислений, к распространению поддержки на все виды деятельности, а не только на субъекты МСП наиболее пострадавших отраслей, к возврату антикризисных мер начала коронавирусной пандемии. Последнее в первую очередь относится к антикризисной программе «Фонд оплаты труда (ФОТ)».

Сейчас действует третья версия этой программы. В соответствии с этой версией программы «ФОТ» Правительство РФ одобрило выделение субсидий. Всего было намечено выделить 6,2 млрд рублей на субсидирование льготной трехпроцентной ставки для заемщиков субъектов МСП, сохраняющих не менее 90% занятости в своих фирмах. Субсидирование особо нацелено на поддержку предприятий сферы гостиничного бизнеса, спорта, культуры и общепита. Льготные кредиты «ФОТ 3.0» помогли сохранить порядка 650 тысяч рабочих мест [16].

Немало рабочих мест сохранили и программы «ФОТ 0» и «ФОТ 2.0». Но дело в том, что «ФОТ 3.0» предполагает обязательную возвратность полученного трехпроцентного кредита, в то время как по предыдущим программам ФОТ для тех, кто сохранит занятость на своем предприятии, выдавали, по сути, субсидии, а не кредиты. По «ФОТ 2.0» нужно было сохранить 90% штата. Если предприятию это удавалось – то государство само выплачивало вместо субъекта МСП всю сумму кредита вместе с положенными 2%. Если от 80% до 90% – то половину суммы. Если менее 80%, субъект МСП должен был погасить основной долг и 2% самостоятельно. По программе «ФОТ 0%» была нулевая ставка процентов. Она помогла сохранить более 1 млн рабочих мест в России [2]. Именно ее и требуют восстановить в полном объеме субъекты некрупного предпринимательства.

Что же касается требований приравнивания субъектов МСП к самозанятым по их статусу и близкого к этому приравниванию требования снижения или отмены социальных отчислений, то они звучали и раньше. Властями они всегда отметались. Самозанятые с их очень большими льготами созданы в первую очередь для вывода предпринимателей из тени. А не для всеобщего отказа от соответствующего налогообложения.

В условиях кризиса политика российского государства в отношении субъектов некрупного предпринимательства должна строиться на долгосрочных приоритетах. Должны быть созданы условия мотивации к экономической активности во всех сферах экономики [10] (Kelarev, 2021).

Необходимо усилить поддержку субъектов некрупного предпринимательства, самозанятых, специализирующихся на производстве товаров и услуг: а) на предприятиях, выпускающих дефицитную продукцию, б) специализирующихся на продукции, производство которой наиболее рационально с точки зрения ниши некрупного предпринимательства в системе производственной специализации каждого региона.

На некрупный бизнес возлагаются большие надежды в связи с импортозамещением. Ни в коем случае не стремясь к автаркии, такая большая страна, как Россия, должна преимущественно самостоятельно производить весь комплекс стратегической продукции. В этом производстве через технологические цепочки в полной мере должны проявляться позитивные возможности МСП [18, с. 156–157] (Filyushin, 2015, р. 156–157).

Но сделать это непросто. И первое, и второе направление требуют, во-первых, должного производственного оборудования, во-вторых, средств на его приобретение или хотя бы аренду. В условиях западных санкций само качественное оборудование стало большим дефицитом. В устранении небольшой части этого дефицита может помочь очень небольшая часть средних предприятий машиностроительной отрасли. Но никак не масса малого бизнеса и не самозанятые. Но и те и другие могут заняться производством элементарных товаров, неожиданно ставших дефицитом. Вроде производства пластиковых бутылок, электросварки и чего-то такого же относительно простого. Могут заняться логистикой. То есть работать везде, где нужно простое оборудование.

Важно финансово и организационно стимулировать лизинг любого оборудования для некрупного предпринимательства. Для приобретения пусть даже простейшего оборудования очень понадобятся программы льготного инвестиционного кредитования МСП. Но еще более понадобится государственное содействие производственной кооперации малых, средних и крупных предприятий. Производство какого-то числа комплектующих в автомобилестроении, поставки которых прекратились из-за ограничений по импорту, уже сейчас, как и десятилетия назад, начали передаваться на малые производственные предприятия. Это нормально. Удар по качеству, несомненно, будет нанесен, но зато сохранится производство автомобилей. Заметим, что контроль за качеством с точки зрения менеджмента за последние десятилетия продвинулся далеко вперед. В том числе благодаря активному внедрению у нас позитивного западного технологического опыта. Всеми этими наработками сейчас следует воспользоваться в полной мере в системах производственной кооперации производственных, логистических и т.п. предприятий разных типов и размеров.

Производственная кооперация малых, средних и крупных предприятий имеет важное значение и для стимулирования развития некрупных предприятий, специализирующихся на продукции, производство которой наиболее рационально с точки зрения ниши некрупного предпринимательства в системе производственной специализации. Региональная специализация хорошо заметна в кластерах. Крупные и средние предприятия обозначают эту региональную специализацию. Малый бизнес вполне может двигаться вслед за ними и в кооперации с ними. Крупные компании, особенно госкомпании, должны всячески привлекать некрупный бизнес к закупкам на их нужды. Для этого важно обеспечить заинтересованность крупных компаний, госкомпаний в привлечении некрупных предприятий к такого рода закупкам ради целесообразности и экономической безопасности [7] (Ionichev, 2016).

Маркетинговая помощь со стороны региональных властей, помощь в инновационном развитии здесь будет также очень полезной и для региона, и для некрупного предпринимательства.

К этому следует добавить, что региональные власти, начиная с Москвы, разрабатывают и внедряют свои программы импортозамещения, дополняющие отраслевые федеральные программы импортозамещения. В них в обязательном порядке присутствует или должно присутствовать некрупное предпринимательство. Благодаря таким программам у некрупного предпринимательства появляются дополнительные стимулы участия в импортозамещении. Так, в столице запущена совместная программа Правительства Москвы и Корпорации МСП, ставящая своей целью льготное кредитование пополнения субъектами малого и среднего бизнеса своих оборотных средств и приобретения оборудования, если они задействованы в импортозамещении в производственной деятельности, в информационных технологиях, в науке. В Москве намечено выделение 500 млн рублей на кредитование по льготным ставкам организации отечественных пунктов питания для компенсации ухода из России ряда зарубежных компаний общественного питания типа «Макдональдс» [17].

Не следует забывать о необходимости наращивания поддержки фермерских хозяйств. Их продукция наверняка будет востребована. В поддержке нуждается участие субъектов некрупного предпринимательства в приграничной торговле.

При всем этом в условиях санкционного давления необходимо основной упор продолжать делать на прямые методы поддержки МСП и самозанятых. Движение к искомым экосистемным подходам с преимущественно косвенными методами поддержки следует пока отложить на будущее с учетом их излишних в настоящее время затрат на саму инфраструктуру поддержки.

Некрупное предпринимательство в мобилизационной экономике. Выскажем несколько соображений о переходе страны к мобилизационному типу экономики в нынешних условиях, близких к военным. Первое, экономика нашей страны, по многим оценкам, уже работает на принципах мобилизационной. Речь идет о большой доле государства в экономике, ее масштабном и разнообразном управлении и регулировании со стороны государства [9] (Karavaeva, Bykovskaya, Bukhvald, Kazantsev, Kolomiets, Lev, Kolpakova, 2021). В годы коронавирусного кризиса резко усилилось государственное сдерживание роста цен на продовольственные товары и товары первой необходимости, усилилось увеличение объемов государственных и муниципальных закупок, стимулирование легкой промышленности со стороны государства [12] (Martynenko, 2021).

Второе, нынешние условия способствуют активизации перехода к принципиально новой модели российского национального хозяйства (модернизация по всем направлениям, уход от чрезмерной зависимости всей экономики от экспорта сырья и топлива, реальная социальная направленность экономики и т.д.), которая уже давно получила название мобилизационной.

Так, известный российский экономист Ю. Павленко справедливо писал, что экономическая безопасность страны неотделима от более глубокого внедрения в нее механизмов мобилизационной экономики. В ней должна быть обеспечена концентрация ресурсов на важнейших направлениях; проведены институциональные новации; внедрена реально значимая прогрессивная шкала подоходного налога; обеспечено стимулирование и поддержка государством значимых инвестиционных проектов [15, с. 19] (Pavlenko, 2019, р. 19).

Третье, переход к такого рода мобилизационной модели вполне возможен, но речь должна идти только о рыночной мобилизационной экономике со свободными ценами по абсолютному большинству товаров и услуг, свободным движением капиталов и рабочей силы. Тем более в ней в качестве приоритета должна быть дана свобода развитию некрупного предпринимательства.

Четвертое, ядром мобилизационной экономики должна стать всячески поощряемая государством кооперация крупного, малого и среднего предпринимательства.

Вполне можно согласиться с тезисом российских исследователей Г.А. Гершанок, Д.Г. Шишкина о том, что такая кооперация, их взаимная интеграция дадут комплементарный и синергетический результаты, способные реализовать мобилизационную стратегию развития с ее нацеленностью на повышение инвестиционной, инновационной и модернизационной активности в развитии региональных комплексов [3, с. 140] (Gershanok, Shishkin, 2016, р. 140).

Заключение

Важнейшим элементом современной российской мобилизационной экономики должно быть качественное увеличение значимости и размера цифровизации хозяйственной деятельности (цифровые платформы, онлайн-сервисы, интернет-доставка, онлайн-торговля и т.п.) с участием, даже с ведущей ролью субъектов МСП и самозанятых.

Предстоит выработать организационно-мобилизационные принципы удаленной работы в сфере МСП на основе платформ цифровых технологий; принципы и подходы функционирования инфраструктуры обслуживания удаленной цифровой работы субъектов некрупного предпринимательства по всем регионам страны с учетом специфики каждого из них; алгоритмы обслуживания МСП своих удаленных клиентов; алгоритмы маркетинга и инвестиционных оценок внедрения еще большей компьютеризации, цифровизации процессов ведения бизнеса, его автоматизации; алгоритмы интеграции региональных ресурсов во всем их многообразии для ведения предпринимательской деятельности, причем на базе цифровых платформ; алгоритмы трансферта и коммерциализации интеллектуальной собственности в сфере удаленного ведения бизнес-процессов [11, с. 103] (Kosheleva, Sorvina, 2020, р. 103).

В нынешних условиях некрупные предприятия должны научиться выходить за пределы традиционных для них локальных рынков. Существенную роль в этом призвана сыграть государственная помощь в обучении цифровым технологиям субъектов МСП и самозанятых.