Профессиональная ориентация в дополнительном образовании: потенциал и ограничения на примере танцевальной студии «Ангельские псы» для детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья

Дополнительное образование – мощный стимул и одновременно один из важнейших факторов профессиональной ориентации детей и подростков. Дополнительное образование может прямо или опосредованно формировать у дошкольников и школьников различного возраста мотивацию к выбору будущей профессии, способа или формы занятости в экономической или любой иной сфере [11] (Laletina, Lipatov, 2018). Прямое влияние на мотивацию выбора будущей профессии обычно оказывают специальные виды дополнительного образования. В частности, это могут быть спортивные секции, которые осуществляют подготовку будущих кадров не только для профессионального спорта, но сюда же можно отнести подготовку будущих военнослужащих, охранников, сотрудников спецслужб и т.п. [10] (Kozhevina, Zimina, 2021). Также к специальным видам дополнительного образования, оказывающим прямое влияние на мотивацию выбора будущей профессии, следует отнести различные секции, студии, которые развивают навыки и знания у дошкольников и школьников, которые будут востребованы в художественной, творческой, инженерной, лингвистической, математической, естественно-научной среде.

Общие или смешанные виды дополнительного образования не ставят перед собой конкретной задачи по формированию у детей и подростков начальной базы знаний, умений или навыков, а также прочих способностей, которые будут востребованы в будущей профессиональной деятельности [8, 9, 16, 17] (Dudin, Shkodinskiy, Vashalomidze, 2021; Karagulyan, Teplyakov, 2021; Suleymankadieva, Petrov, Aleksandrov, 2021; Feklistov, 2021). Как правило, общее или смешанное дополнительное образование определяет в качестве своей главной цели вовлечение детей в те виды активностей, которые обогащают среду развития, способствуют адаптации, социализации и ресоциализации, реабилитации дошкольников и школьников, имеющих особые потребности.

Это, прежде всего, дети и подростки, имеющие инвалидность, и/или дети и подростки, у которых ограниченные возможности здоровья. В данном случае не имеет значения тип инвалидности или ограничений по здоровью, поскольку концепция инклюзии в образовании не фокусируется на субъективных ограничениях детей и подростков, но призвана создать равнодоступную для всех образовательную и развивающую среду [4] (Thomas, Vaughan, 2004).

Парадоксальным образом российское государство, не имея отношения к странам к ограниченными ресурсами в области основного и дополнительного образования, до сих пор не закончило формирование полноценной инклюзивной среды, способствующей формированию эмоционального, социального и знаниевого интеллекта у всех без исключения дошкольников и школьников. В российском обществе до сих сохранились различные проявления ксенофобии в отношении не только взрослых, но также детей и подростков, имеющих различные виды инвалидности или ограничений по здоровью [5, 14, 15] (Antonova, Kuraeva, Bondarchuk, 2020; Ovsyuk, 2021; Pritvorova, Atabaeva, Spanova, 2021).

Это сказывается не только на качестве и доступности основного и дополнительного образования, но очевидно негативным образом влияет на социально-экономическое развитие, поскольку отсутствие инклюзии на различных уровнях исключает из активной жизни тех, у кого имеются не только ограничения по здоровью, но и особые потребности в обучении и развитии. Вместе с тем дети и подростки, имеющие инвалидность, имеющие ограниченные возможности здоровья, способны к обучению, могут осуществлять трудовую деятельность практически в любой сфере, но для этого помимо инклюзии необходима и работа в области профессиональной ориентации [3] (Minou, 2011).

Однако начинать такую работу нужно, прежде всего, с родителями и опекунами детей и подростков, имеющих особые потребности в обучении. В России родители и опекуны детей-инвалидов изначально имеют высокий уровень фрустрации, социально депривированы, могут иметь различные ментальные или поведенческие расстройства, основой которых является негативный родительский опыт и отсутствие нормальной медико-социальной, социально-психологической поддержки, не говоря уже о том, что рождение ребенка с инвалидностью или ограничениями по здоровью либо опека над таким ребенком сразу же переводит семью в разряд экономически уязвимых [13] (Miftakhova, 2014).

Это связано не только с тем, что размер государственных пособий и пенсий по инвалидности явно недостаточен для обеспечения нормального уровня жизни, а технические средства реабилитации могут получить далеко не все (исключая при этом из фокуса внимания вопрос технологической отсталости таких средств, выделяемых за счет государства). Но и с тем, что, как правило, один из родителей ребенка-инвалида, ребенка с ограниченными возможностями здоровья вынужден завершить свою трудовую карьеру, чтобы осуществлять должный уход и самостоятельно формировать для такого ребенка развивающую, обогащенную среду.

Поэтому дополнительное образование, финансируемое государством или благотворительными, некоммерческими организациями, либо спонсорами и меценатами, может одновременно решать две важнейшие задачи:

1) создавать для дошкольников и школьников, имеющих особые потребности в обучении, инклюзивную, обогащенную развивающую среду, что способствует формированию у детей и подростков всех видов интеллекта в рамках их ментальных и физических возможностей, снимая тем самым часть нагрузки с родителей и опекунов;

2) опосредованно способствовать формированию у детей и подростков, имеющих особые потребности в обучении, мотивации к будущей профессиональной деятельности, создавая тем самым для экономики и общества дополнительный резерв трудовых ресурсов.

Поскольку инвалидность или ограниченные возможности здоровья больше не являются препятствием к активному образу жизни, то у родителей/опекунов детей-инвалидов или детей с ограниченными возможностями здоровья, соответственно, следует формировать позитивный взгляд на будущее ребенка, если такой ребенок не имеет тяжелых и множественных нарушений развития. Позитивный родительский или опекунский взгляд должен быть поддержан вовлечением в активности ребенка, которые этот ребенок имеет в рамках дополнительного образования.

В частности, в студии «Ангельские псы» родители не только участвуют в формировании инклюзивной среды и частично решают некоторые материальные проблемы, связанные с функционированием студии, но и непосредственно участвуют в творческих номерах наравне с детьми. При этом родители не занимают лидерских или менторских позиций и в творческом процессе абсолютно равны детям. Это помогает, в свою очередь, сформировать у ребенка понимание того, что инвалидность или ограниченные возможности здоровья не являются никаким препятствием, если есть поддержка и одобрение со стороны взрослых. И одновременно это шаг к преодолению выученной беспомощности, которая распространена и среди родителей, имеющих детей с особыми потребностями в обучении и развитии, и среди взрослых людей, имеющих инвалидность или ограничения по здоровью с детства [1] (Basil, 1992).

После того как сформирован позитивный родительский или опекунский взгляд на будущее их особых детей, целесообразно выстроить взаимосвязь между тем, чем ребенок занимается сейчас в рамках дополнительного образования, и тем, чем ребенок хочет заниматься, став взрослым. Безусловно, это не может быть четкая причинно-следственная связь. Например, занятия танцами не означают, что ребенок сможет продолжить профессиональную танцевальную карьеру, но это может стать стимулом выбора смежных профессий. В частности, это может быть выбор в пользу тренерской, волонтерской или наставнической деятельности, которая будет направлена на вовлечение в активную, обогащенную и развивающую среду других взрослых, в том числе пожилых и старых людей, и детей с инвалидностью, психическими и физическими травмами.

Это также может быть выбор в пользу занятости, в том числе и удаленной, в тех некоммерческих организациях или в тех органах исполнительной власти, местного самоуправления, которые занимаются улучшением социальных и экономических условий жизни для детей и взрослых с инвалидностью, любыми иными ограничениями по здоровью. Выстраивание причинно-следственной связи с данном случае не означает конкретного профессионального выбора, но формирует у ребенка с инвалидностью понимание того, что у него есть будущее [6, 7] (Grigorev, 2019; Gurina, Moiseev, Shurupova, 2019). И это будущее может быть экономически активным, общественно полезным, это будущее, которого не нужно бояться, поскольку страхи, сформированные в детском и подростковом возрасте, труднопреодолимы во взрослом возрасте. Вероятно, это является одной из причин того, что взрослые, получившие инвалидность и находящиеся в настоящее время в возрасте 40–45 лет и старше, практически не заметны в общественной и экономической жизни. Незаметны не только потому, что не имели возможности получить общее и дополнительное образование, а также не имели возможности выбора профессии, но и потому, что у них сформирован страх перед общественными и экономическими активностями, который они не могут преодолеть самостоятельно.

Еще один важный момент, на который стоит обратить внимание, заключается в том, что позитивный взгляд на будущее, принятие того, что будущее существует и его не нужно бояться, должны быть дополнены инструментами исследования и проектирования будущего. Такие инструменты используются во многих гуманитарных, естественных, инженерно-технических и прочих науках, а также в повседневной трудовой деятельности многих людей. И как правило, если в научной сфере, в бизнесе, в социальном предпринимательстве и прочих видах деятельности инструменты исследования и проектирования будущего используются осознанно, то в обычной жизни на это не принято обращать внимания.

В российском общем и дополнительном образовании детей и подростков не учат системному, четко и нечетко-логическому мышлению, умению разрабатывать и презентовать различные проекты. Это не может не оказывать негативного влияния на выбор будущей профессии, и большинство детей как с обычными, так и с особыми потребностями в обучении и развитии, формируют свой профессиональный выбор по инерции (то, что ближе, то, что доступнее, и т.д.).

Но поскольку то, что ближе, и то, что доступнее, – это выбор большинства, то соответственно, конкуренция будет высокой. И весьма вероятно, что подростки, имеющие инвалидность или ограниченные возможности здоровья, в этой конкуренции не смогут стать первыми.

Поэтому уже с дошкольного возраста дети, имеющие особые потребности в обучении, вместе со своими родителями и педагогами должны использовать доступные им инструменты исследования и проектирования будущего. В частности, на начальных этапах это могут быть простые мыслительные эксперименты «кем я буду» или «кем я могу стать». Далее задачи по исследованию будущего могут быть усложнены, например через прочтение соответствующей литературы по научной футурологии, адаптированной для детей и подростков.

Следующий этап – проработка с детьми и подростками возможных сценариев выбора будущей профессии или занятости, а также выбора учреждения профессионального или высшего образования с формой обучения (очная, заочная, дистанционная) в зависимости от того, какими ресурсами располагают их родители. Понимание того, что ресурсы всегда ограничены и требуют рационального расходования и распределения, формирует у детей и подростков привычку к осознанности в принятии решений. И это ценный навык и для бытовой жизни, и для профессиональной деятельности. При этом родители вместе с детьми учатся осознанности и рациональности в мотивации, поведении и принятии решений.

В студии «Ангельские псы» уже накоплен опыт по профессиональной ориентации детей и подростков с инвалидностью или ограничениями по здоровью. Во-первых, в студии создана инклюзивная, обогащенная, развивающая творческая среда, в которую вовлечены дети и подростки с особыми потребностями в обучении, дети и подростки, относимые к варианту «норма», взрослые, включая волонтеров, а также собаки, являющиеся симбионтами человека. Во-вторых, в студии дети и взрослые занимаются не только творчеством, но и получают дополнительные знания, умения и навыки в области коммуникаций, волонтерской деятельности, в уходе за животными. Также дети и взрослые, приходящие в студию, знакомятся с естественно-научной и социально-экономической картиной мира. В-третьих, безусловно, уход за животными и их дрессировка заставляют занимающихся в студии детей и подростков выбирать будущую профессию в области кинологии или ветеринарии.

Волонтеры – молодые юноши и девушки, приходящие в студию, тоже включаются в процесс профессиональной ориентации, и некоторые выбирают для себя занятость в кинологической или ветеринарной сфере. Однако перед студией не стоит задачи, решение которой сводится к выбору профессии кинолога или ветеринара.

Напротив, многие дети, сейчас занимающиеся в студии во взаимодополняющих друг друга парах (ребенок с особыми потребностями в обучении + ребенок-норма), склоняются к выбору будущей профессии или занятости в гуманитарной и социальной сфере – это, прежде всего, получение образования в области теории и практики некоммерческой деятельности, социального предпринимательства, а также получение работы в некоммерческих организациях.

Некоммерческий сектор и сектор социального предпринимательства по праву считаются теми наиболее значимыми областями, которые будут формировать значимую долю занятости населения. Связано это с объективными демографическими процессами – старение населения, удорожание ценности любой биологической жизни, снижение рождаемости, что делает каждого вновь родившегося ребенка уникальной ценностью не только для его родителей, но и для общества в целом.

Последнее означает, что тренд на медикализацию, создание разнообразных медико-социальных и образовательных сервисов продолжится, а значит, потребуются и дополнительные трудовые ресурсы в эту сферу. Представляется, что дети и подростки, имеющие инвалидность или ограничения по здоровью и занимающиеся в студии «Ангельские псы», наилучшим образом могут самореализоваться в этой сфере за счет того, что:

1) в своем дополнительном образовании они смогли накопить достаточно эмпатии в процессе общения с другими детьми, взрослыми и собаками;

2) у их родителей был сформирован позитивный взгляд на будущее их особых детей, а у самих детей был нивелирован страх перед будущим и накоплены навыки по исследованию и проектированию своего будущего.