Занятость родителя в семьях с детьми-инвалидами в Казахстане: ограничения и возможности

Введение

Семьи, в которых воспитываются дети с ограниченными возможностями, выделяются как объект социальной политики с конца ХХ века. Социальные риски в таких семьях выявляют регулярные исследования их благосостояния и дополнительные меры поддержки в рамках семейной политики. В научных исследованиях общепринятым стал термин «семьи с ограниченными возможностями» Риммерман А. [1] (Rimmerman, 2015).

Согласно последним оценкам ЮНИСЕФ, в 2013 году доля детей с инвалидностью в группе детей до 14 лет в странах мира варьируется от 4,2 до 7,4% [2, 3] (UNICEF, 2013; UNICEF, 2005). В большинстве стран ОЭСР уровень бедности в семьях с ограниченными возможностями выше, чем в обычных, например, в Португалии – на 12,0%, США – на 11,1%. Согласно данным статистической базы ОЭСР, в некоторых странах за счет дополнительной поддержки уровень бедности среди обычных семей выше, например, в Бельгии (на 3,2%), Германии (на 1,5%) [4] (OECD, Family Database).

По данным официальной статистики Казахстана, доля детей с инвалидностью составляет 1,5% численности детей до 18 лет и сохраняется в течение последнего десятилетия на этом уровне. Количество семей, воспитывающих детей с инвалидностью, в 2020 г. составляет порядка 93 тысяч [5] (Agency for Strategic planning, 2020).

Уровень трудоустройства родителей в казахстанских семьях ранее оценивался только в выборочном обследовании ЮНИСЕФ 2014 года. Согласно этим данным, в 13% семей нет занятых, в 54% работает один человек, в 33% работают два родителя [6] (UNICEF, 2015). В связи с вышеизложенным нами предпринято исследование факторов, которые ограничивают возможность родителей обрести занятость и реализовать свой человеческий потенциал.

Литературный обзор

Семья с ограниченными возможностями находится в центре научных исследований достаточно давно, и многие направления семейной политики в отношении таких семей рассмотрены в работах Канг Дж. [7] (Kang, 2019), Богеншнайдер К. и Корбетт Т. [8] (Bogenschneider, Corbett, 2010), Омс Т. [9] (Ooms, 2019), Джулио П. и др. [10] (Giulio et al., 2014). Условия, ограничивающие реализацию человеческого потенциала членов семьи, в том числе в сфере занятости, рассматривались в работах Киртон Д. [11] (Kirton, 2009), Бурк-Талер и др. [12] (Bourke-Taylor et al., 2014), Мэри Д. и Грейс К. [13] (Mary, Grace), Лопрест П. и Давидофф А. [14] (Loprest, Davidoff, 2004), Олссон М. и Хван К. [15] (Olsson, Hwang, 2006), Престон Г. [16] (Preston, 2006).

Ряд исследований сосредоточены на состоянии здоровья и социальных проблемах членов семей с ограниченными возможностями, которые объясняются более высокими показателями бедности [17] (Campbell et al., 2016). Если занятость низкоквалифицированная и малооплачиваемая, то проблему бедности семьи это не решает. Хотя само участие в мерах содействия занятости повышает самооценку для участников.

Оценки воздействия занятости на благосостояние в семьях с ограниченными возможностями не имеют однозначных и статистически надежных результатов, а значение имеют социальный контекст и индивидуальные характеристики человека, как доказали Перри-Дженкинс М., Гиббман С. [18] (Perry-Jenkins, Gillman, 2000).

Грибовский В., рассматривая семейную политику в европейских странах, делает акцент на ее модификациях, но занятость рассматривает как ее обязательный компонент [19] (Gribovskij, 2019).

Семьи с детьми-инвалидами являются объектом исследований в работах, где на основе данных переписи населения дается подробный анализ структуры семей с детьми-инвалидами, образования и занятости родителей [20] (Tyndik, Vasin, 2016). Делается вывод о неравенстве по показателям качества жизни обычных семей с детьми и семей с ограниченными возможностями, но активные меры содействия занятости родителей не рассматриваются.

В ряде работ казахстанских авторов дана оценка доходам и уровню жизни семей с детьми, но вопросы занятости родителей не рассматривались в работах Т.П. Притворовой, Ж.С. Кайдаровой [21–23] (Pritvorova, Kajdarova, 2011; Temirbaeva, 2019; Pritvorova, Bektleeva, 2014). Некоторые методы решения проблемы занятости родителей в семьях с детьми-инвалидами рассматриваются в контексте социального предпринимательства, для которого такие граждане являются целевой группой в работах М.П. Аяганова и др., Н.Н. Гелашвили и др. [24, 25] (Ayaganova et al., 2019; Gelashvili et al., 2019).

Новизна нашего исследования заключается в том, что мы выявляем не только долю занятых родителей в семьях с детьми-инвалидами, но и факторы, воздействующие на занятость родителя, который осуществляет уход за ребенком, с применением метода структурного моделирования.

Целью статьи стало выявление факторов, ограничивающих занятость родителя с ребенком-инвалидом, для определения возможностей Центров занятости в содействии этой целевой группе.

Методы исследования

В исследовании реализован социологический опрос 316 семей из 5 регионов Казахстана (Алматинская, Карагандинская, Павлодарская, Восточно-Казахстанская, Акмолинская области) и обработка результатов с помощью метода структурного моделирования PLS-PM, который позволяет оценивать сложные сети причинно-следственных связей с латентными переменными. Этот метод дает возможность в рамках одной модели оценить воздействие нескольких групп независимых переменных Хn на переменную Y.

Структура опросного листа и составляющих его блоков для структурной модели PLS-PM представлена в таблице 1.

Таблица 1

Параметры опросного листа и модели PLS-PM

Результаты

Сокращение или прекращение занятости в семьях с ограниченными возможностями является достаточно частым явлением.

До рождения ребенка 86% женщин, участвовавших в опросе, работали. После рождения ребенка с особенностями в развитии на момент опроса работали 42%, т.е. примерно в два раза меньше. Из всех работающих 78% были заняты полный рабочий день, 14% заняты на 0,5 ставки и меньше, а 8% были самозанятыми. То есть нестандартная занятость активно востребована в таких семьях. Из 100% неработающих женщин 66% отметили, что прекратили работу в связи с инвалидностью ребенка, остальные указали другие причины. Если же рассматривать всю совокупность женщин, имеющих детей с ограниченными возможностями, то в настоящее время не работают, но имеют желание работать в той или иной приемлемой форме занятости 31%.

Структурная модель представлена на рисунке 1.

Рисунок 1. Структурная модель PLS-PM

Источник: составлено авторами на основании анализа программой SmartPLS.

Верификация модели состоит из двух этапов:

1. Валидизации модели: конфирматорный факторный анализ (confirmatory factor analysis), предназначенный для проверки корректности регрессионных уравнений по статистическим критериям.

2. Тестирование структурной модели: путевой (рath) анализ, в рамках которого формулируются и проверяются ряд гипотез, которые выдвигаются согласно модели.

1-й этап: Сonfirmatory factor analysis.

Внутренняя надежность модели проверяется при помощи встроенных коэффициентов Альфа Кронбаха, rho_A, AVE, Composite Reliability, первый из которых является определяющим.

Значения коэффициентов находятся в диапазоне от 0,651 до 0,91 (норма для коэффициента Альфа Кронбаха 0,7 и выше). Это подтверждает надежность и валидность общей конструкции, т.е. внутреннюю согласованность вопросов интервью и сильное влияние индикаторов на латентную переменную. Отклонение от нормативов показала группа факторов «Характеристики семьи», так как два из четырех показателей (Х23, Х24) имеют отрицательные значения, что связано с преобладанием крайних значений шкалы.

2-й этап: Bootstrapping тестирование.

Проверим эффективность всех полученных коэффициентов. Для этого используем команду Bootstrapping, встроенную в программе SmartPLS для тестирования статистической значимости результатов анализа. Процедура Bootstrapping запускает программу проверки поэтапно от простых событий к сложным и выдает результат исследования. Так мы получаем оценку достоверности сформулированных гипотез (табл. 2).

Результат тестирования показывает, что гипотезы Н01, Н04, Н06, Р07 поддерживаются, так как критерий P Values для них имеет значение менее 0,05.

Переменная Y отражает желание работать (реализовать свой человеческий потенциал) родителя, который больше всех занят уходом, в 95% это женщина. В оценке возможных вариантов занятости респонденты отдают приоритет статусу наемного работника в объеме полной или временной/частичной занятости (Y10=0,779, Y11=0,701). К статусу самозанятости склоняются в основном те, кто уже имеет опыт такой работы (Y12 = 0,380).

Таблица 2

Path Coefficients

Источник: составлено авторами по результатам тестирования.

Возможность выхода на работу на 45% описывается факторами, включенными в модель, что является вполне достаточной величиной, так как модель описывает только факторы, действующие внутри семьи и в ближайшем окружении. В то время как во внешнем мире действует значительное число других факторов: уровень безработицы в регионе проживания, востребованность профессии родителя на рынке труда и т.п.

Гипотеза Н01 подтвердила влияние переменной Х6 «Дополнительные государственные бесплатные услуги для семьи» (включает комплекс услуг: дополнительный отпуск для одного из родителей, долгосрочная социальная «передышка», услуги содействия занятости). Первые две услуги не получили значимой оценки от респондентов, что определило невысокую величину связи 0,167 по сравнению с другими факторами. Услуга длительной «передышки» в действующей практике отсутствует, а вероятность ее получения в ближайшем будущем многие оценивают негативно, поэтому Х17=-0,328. В то же время желаемая поддержка со стороны государственных органов по обеспечению возможности занятости в доступной для родителя форме и получению им дополнительного дохода была высказана значительным числом респондентов (Х18=0,887). Гипотеза Н01 «Дополнительные государственные бесплатные услуги для семьи -> Возможность работать» подтвердилась с P Values = 0,046.

Гипотеза Н07 подтвердилась и можно уточнить, что среди включенных в модель характеристик семьи наиболее значимым оказался диагноз ребенка (Х25=0,814) и доходы семьи (Х22=0,531). Первая характеристика является определяющей, поскольку есть прямая связь диагноза ребенка и возможностью матери выйти на рынок труда. В то же время сложные диагнозы требуют дополнительных средств на реабилитацию ребенка, поскольку услуг, предоставляемых государством для детей со средним и высоким уровнем потребностей, недостаточно. Это подтверждается отрицательными коэффициентами в связях между доступностью медицинских и социальных специальных услуг для детей и возможностью работать. Но поскольку связь характерна для 35% совокупности, то гипотезы Н02 и Н03 не подтвердились. Гипотеза Н07 «Характеристики семьи -> Возможность работать» подтвердилась с P Values = 0,022.

Гипотеза Н04 подтвердилась с наибольшим положительным коэффициентом влияния и акцентом на необходимости услуги полустационара для ребенка с возможностью оставить его на весь день (Х12=0,963). Для многих, особенно для семей с одним родителем, предоставление такой услуги является необходимым условием для обретения занятости в какой-либо форме. Гипотеза Н04 «Другие услуги для ребенка -> Возможность работать» подтвердилась с P Values = 0,041.

Гипотеза Н06 подтвердилась, но связь с пособиями отрицательная. То есть те семьи, которые получают несколько пособий на детей (а в южных и сельских регионах Казахстана многодетность достаточно широко распространена), не видят необходимости работать второму члену семьи. Гипотеза Н04 «Пособия -> Возможность работать» подтвердилась с P Values = 0,028. Необходимо отметить, что в сельских и южных регионах уровень безработицы выше и подобрать желаемую работу сложнее, чем в городской местности.

Решение проблемы занятости, на наш взгляд, связано с модификацией работы центров занятости и развитием социального предпринимательства.

Технология работы центров занятости в настоящее время базируется на потоковом обслуживании соискателей и направлении их в проекты государственной программы занятости [26] (Petrenko et al., 2019). Индивидуальный подход к соискателю с учетом его жизненных обстоятельств практически не реализуется, т.е. соискатель из группы родителей с детьми-инвалидами обслуживается на общих основаниях.

Мы предлагаем несколько вариантов действий для центров занятости, которые помогут получить результат в форме трудоустройства проблемной целевой группы, частью которой являются родители с детьми-инвалидами. Алгоритм действий в данном случае предполагается в нескольких вариантах в зависимости от уровня образования, квалификации и желаний соискателя.

Первый вариант – трудоустройство в частном секторе на условиях частичной или дистанционной занятости. Цифровизация многих деловых процессов дает возможность привлекать работников на частичную занятость по скользящему графику. Множество торговых компаний и магазинов, фирм в сфере услуг сейчас имеют сайты, на которых работают консультанты. Они могут подключаться из дома и работать в режиме частичной занятости с гибким графиком. Возможность для такой занятости при необходимости может обеспечиваться приходом на дом социального работника, который будет занят с ребенком в течение 3–4 часов, пока родитель работает. Такое рабочее место может проходить по проекту субсидируемой занятости «Социальные рабочие места» для того, чтобы работодатель мог оценить работника в течение пробного периода времени.

Но если работодатель захочет воспользоваться преимуществами льготного налогообложения и другими возможностями, которые предоставляют в Казахстане социальным предпринимателям (далее – СП), он может принять на работу несколько работников из целевых групп согласно нормативам, заложенным в правовом акте (инвалиды, родители с детьми-инвалидами, лица из пенитенциарных учреждений, малообеспеченные граждане и др.) [27] (Law of the Republic of Kazakhstan, 2021). В этом случае любая компания, где есть должность консультанта, может претендовать на статус социального предпринимателя.

Во втором варианте можно привлечь некоммерческую организацию (далее – НКО) как посредника в трудоустройстве, так как такие организации работают с целевыми группами, знают их специфику и быстрее могут найти для соискателя рабочее место в любом секторе экономики. В этом случае необходима оплата услуг трудоустройства от государства некоммерческой организации по нормативам удельных затрат.

В третьем варианте центр занятости может сразу обратиться к социальному предпринимателю для трудоустройства соискателя из целевой группы, но для этого информационная база (в данном случае – реестр) социальных предпринимателей должна быть доступна для центров занятости.

Обсуждение

Результаты нашего социологического исследования подтверждают, что значительная доля женщин после рождения ребенка с инвалидностью сокращает занятость или полностью отказывается от нее. В нашей выборке таких 44%, в странах ОЭСР – 20% что, по-видимому, объясняется большим количеством поддерживающих мер [10] (Giulio et al., 2014). Например, во Франции есть бесплатные няни для малышей до 3 лет и индивидуальные пособия, размеры которого учитывают диагнозы ребенка кумулятивным методом [28] (Report «Family Policy.., 2015).

Кроме этого, большая доля занятых родителей объясняется активной политикой служб занятости, которые благодаря развитой системе профилирования определяют принадлежность к целевой группе и работают индивидуально, учитывая все возможности трудоустройства соискателя на нестандартные режимы занятости [29] (Report «Union of equality.., 2021).

Различие между развитыми странами и Казахстаном в масштабах занятости родителей с детьми-инвалидами, на наш взгляд, связано с тем, что объем доступных услуг дневной реабилитации в Скандинавских странах, Германии, Франции, гораздо больше [15] (Olsson, Hwang, 2006), Риммерман А. [1] (Rimmerman, 2015).

Другой причиной, на наш взгляд, является отсутствие реального использования методики профилирования и индивидуального подбора формы занятости для групп с социальными проблемами в Центрах занятости Казахстана [26] (Petrenko et al.,2019).

Выявление проблем, которые возникают у родителей с детьми-инвалидами в связи с занятостью, которые были диагностированы в работе Лопрест П., Давидофф А., нами будет предпринято в дальнейших исследованиях [14] (Loprest, Davidoff, 2004)

Заключение

Современная социальная политика в отношении семей с ограниченными возможностями учитывает проблемы, возникающие у всех членов семьи, а прежде всего у родителя, который больше других находится с ребенком. Одним из вариантов реализации человеческого потенциала родителя является занятость. Из 58% неработающих родителей 31% желают обрести занятость. Согласно результатам социологического исследования, основными факторами, влияющими на возможность занятости матери, являются услуга дневного полустационара для ребенка и способность центров занятости найти для женщины приемлемый вариант занятости.

Для этого, на наш взгляд, необходимо центрам занятости населения перейти на активную позицию в вопросе трудоустройства целевых групп, внедрив методику профилирования, закрепив специализацию работника на группах с социальными проблемами для индивидуальной работы с каждым случаем.

Возможны три варианта действий:

- трудоустройство в частном секторе на социальном рабочем месте (частичная занятость, но полное субсидирование);

- привлечение некоммерческого сектора как агента по трудоустройству с оплатой услуги за каждого трудоустроенного соискателя;

- трудоустройство у социального предпринимателя, который может стать таким, если примет на работу несколько (не менее 4 человек) граждан из целевых групп. В этом случае цифровизация деловых процессов поможет обеспечить дистанционную занятость в гибком режиме. Например, консультанты на сайте торгового дома, объекта массового питания, ряда других сфер услуг могут работать из дома по скользящему графику на условиях неполной занятости. Это позволит предпринимателю получить официальный статус и доступ к льготам для социальных предпринимателей.

Реализация предложенных алгоритмов позволит решить затруднения родителей в семьях с ограниченными возможностями по обретению занятости на официальном рынке труда.