Parameters of sustainable development in modern conditions: national level

Введение

Последние десятилетия характеризуются возрастанием научного и общественного интереса к вопросам устойчивого развития. Несмотря на усложнение условий социально-экономического сотрудничества стран, главные глобальные цели политики устойчивого развития, такие, как снижение уровня бедности и высокой дифференциации в уровне доходов, а также решение экологических проблем, остаются актуальными для всего мирового сообщества. При этом, несмотря на активно предпринимаемые меры в решении озвученных проблем, они остаются нерешенными практически во всех странах, как относящихся к категории развитых, так и развивающихся.

Одним из очевидных путей комплексного решения всех проблем является интенсификация экономического роста с потенциальным увеличением индикаторов качества жизни. Однако, по мнению иностранных ученых, исследовавших схожие процессы [1], данное решение не является оптимальным. Данный вывод базируется на утверждении о том, экономический рост, как правило, сопровождается увеличением дифференциации населения по доходам, а также возрастанием экологической нагрузки. Соответственно снижение бедности как результат планомерного возрастания озвученного процесса сопровождается усугублением остальных проблемных зон.

Отметим, что проблема оценки взаимосвязи параметров устойчивого развития и качества жизни является весьма актуальной в современных условиях. Особенно остро данный аспект проявляется в развивающихся странах, поскольку они не обладают широким набором инструментария для сглаживания негативных последствий ускорения экономического развития. Согласно ряду исследований, посвященных географическим особенностям отдельных регионов [2], более чем для 40% стран Азии проблемы экологии и бедности являются весьма актуальными. Схожая ситуация наблюдается и в странах Африки, больше половины которых сталкивается с проблемами крайней нищеты населения [3]. При этом индустриализация стран Азии, которая протекает с нарастающей интенсивностью, а также урбанизация и развитый сектор сельского хозяйства создают дополнительную экологическую нагрузку, что только усугубляет и без того острую ситуацию. Это в свою очередь, снижает качество жизни населения, проявляемое, помимо прочего, в росте заболеваемости среди наименее обеспеченного населения [4].

Отметим, что данная тематика не осталась без внимания и в российской науке. Интерес к проблемам устойчивого развития за последнее десятилетие резко возрос. Кроме того, был принят ряд документов, регулирующих отдельные сферы данного направления. Среди них можно выделить Стратегию экологической безопасности России до 2025 г. [5] и непосредственный план ее реализации [6], а также аналогичные документы регионального уровня. Часть научных работ связано с оценкой процессов устойчивого развития в отдельных аспектах. Так, В. Г. Заиканов с коллегами [7], рассматривает уровень городов и предлагает использовать показатель геоэкологического следа для определения степени риска негативного протекания процессов. Более комплексный подход к оценке качества жизни в эколого-экономическом аспекте наблюдается в работе, опубликованной Митрофановой И. В. с соавторами [8]. Данные исследователи на основе анализа данных по регионам Юга России, делают вывод о необходимости нарушения имеющейся связи между ухудшением экологической ситуации и ростом объема производства. Также делается предположение о возможности преодолеть данное негативное проявление путем массового внедрения элементов и подходов, применяемых зеленой экономикой.

Также следует выделить работу Руцкого В.Н. с коллегами, который на основе элементов корреляционно-регрессионного анализа проводят сопоставление параметров, характеризующих бедность и «зеленую» экономику на примере панельных данных по странам Европы [9]. Основным выводом следует подтверждение наличия связи доли возобновляемой энергетики и производительности труда с уровнем риска бедности. Также сделано заключение о недостаточности развития зеленой экономики и перспективности данного направления для дальнейшего развития.

Соответственно можно сформулировать гипотезу о наличии устойчивой взаимосвязи между показателями экологической нагрузки и качества жизни населения.

Целью же данной работы выступает оценка взаимосвязи эколого-экономических параметров устойчивого развития на национальном уровне путем применения методов корреляционно-регрессионного анализа.

Следует отметить, что большинство работ как отечественных и зарубежных исследователей базируются на понятии «экологического следа». Данный термин был введен около тридцати лет назад и, как правило, трактуется как «…площадь биологически продуктивной земли и воды, необходимой одному человеку для производства всех потребляемых им ресурсов и утилизации образующихся отходов» [10]. К сожалению, данный показатель в мировой статистике представлен только по 2018 год.

Для оценки общемировых тенденций и сопоставления их с российскими был построен график (рисунок 1).

Рисунок 1 – Экологический след, глобальных гектар на человека

Источник: Оценка величины экологического следа стран мира. Экологический след [Электронный ресурс]. URL: www.data.footprintnetwork.org/ (дата обращения 24.04.2022)

Опираясь на данные графика можно сделать вывод о том, что на протяжении всего периода показатели России превышают мировые практически в два раза. Несмотря на существенную разницу индикаторов, отметим, что общая динамика процессов весьма схожая. Анализируя данные рисунка 1, можно заметить, что за исследуемый интервал 2000-2018 гг. мировой показатель возрос на 10% при среднегодовом темпе 0,05. Общероссийское значение же возросло на 15% за аналогичный период при среднем темпе 0,08. Иными словами, жителю России для поддержания привычного образа жизни требуется в два раза большая территория, чем среднему жителю мира. Учитывая достаточно устойчивую тенденцию к росту данного индикатора как на общемировом уровне, так и на уровне России, а также тот, факт, что переход к более оптимальному хозяйствованию является процессом долгосрочным, становится возможным предположить, что общий вектор изменения индикатора в период с 2019 по 2021 гг. не претерпит принципиального изменения. Это означает и дальнейшее превышение общероссийского индикатора над среднемировым, что является негативным фактором, особенно учитывая невысокую среднюю плотность населения России, а также сырьевую ориентацию экономики.

Ввиду отсутствия части данных за последние периоды, использование показателя экологического следа в оценке взаимосвязи эколого-экономических параметров устойчивого развития было бы некорректно.

Методы и методология

В данной работе предлагается провести данную оценку, используя методы корреляционно-регрессионного анализа. Следует отметить, что в данном исследовании мы придерживаемся мнения, что результатом реализации целей устойчивого развития должно быть именно повышения качества жизни. Предлагается использовать параметр ожидаемой продолжительности жизни при рождении как конечный индикатор данной сферы, исходя из логики, что при оптимальной экологической обстановке, медицинском обслуживании, уровне доходов и общей социальной обстановке, данный показатель будет расти и тем самым сигнализировать о верности выбранного вектора развития.

При формировании перечня показателей, которое позднее был разделен на составляющие, учитывались следующие требования: открытость доступа, полнота, достоверность, наличие тесноты связи с результирующей величиной от уровня средней и выше (в качестве меры тесноты связи использовался коэффициент корреляции, в качестве шкалы оценки – шкала Чеддока). В качестве анализируемого периода был выбран интервал 2006-2020 гг. Сформированный таким образом список, разделение по составляющим устойчивого развития, а также обозначения представлены в таблице 1.

Таблица 1

Показатели для анализа тенденций устойчивого развития, Российская Федерация

Силу связи исходных данных возможно оценить посредством расчета коэффициента корреляции, который является стандартным инструментом анализа данного аспекта.

где x и y – исследуемые величины, представленные в виде статистических совокупностей {x₁, x₂, … , x_n} и {y₁, y₂, … , y_n} соответственно.

Как правило, применяют следующую трактовку величин данного коэффициента по модулю (шкала Чеддока) [11]:

- от 0 до 0,3 – очень слабая сила связи;

- от 0,3 до 0,5 – слабая сила связи;

- от 0,5 до 0,7 – средняя сила связи;

- от 0,7 до 0,9 – высокая сила связи;

- от 0,9 до 1 – очень высокая.

Исходные данные для анализа, а также рассчитанные коэффициенты корреляции представлены в таблице 2.

Таблица 2

Исходные данные для анализа устойчивого развития, Российской Федерация

На основе данных, представленных в таблице, становится возможным сделать вывод о наличии связи между независимыми переменными (x₁, …, x_n) и зависимой переменной Y. Отметим, что наименьшая величина определенного коэффициента корреляции относительно Y наблюдается у х₅. Коэффициент Джини, являясь мерой дифференциации населения по уровню доходов, на наш взгляд, может трактоваться как фактор способствующий или сдерживающий потребление экологически чистых продуктов и технологий. И невысокое значение корреляционного коэффициента может свидетельствовать о том, что необходимый уровень доходов населения не сформирован во всех слоях населения, к тому же, возможно, отсутствует «привычка» потребителей приобретать экологически чистую продукцию. К схожим выводам пришёл и ряд исследователей. Так, Дж Бойс [12] высказал гипотезу что неравенство в доходах выступает одной из главных причин повышения уровня загрязнения. Сдерживающий характер дифференциации доходов в обществе на пути к «зеленой» экономике выделил и Лиу с соавторами [13].

В свою очередь параметр Y тесно коррелирует с результирующей величиной ВВП. В данном случае теснота связи характеризуется как очень высокая – 0,98.

Таким образом, общий вид зависимостей имеет вид:

Таким образом, опираясь на данные таблицы, с использованием методов корреляционно-регрессионного анализа, становится возможным сформировать фактические модели:

Анализируя сформированные модели следует отметить, что не все из них являются приемлемыми по рассчитанным критериям. Это возможно связано с тем фактом, что часть процессов, протекают не самым оптимальным образом. Кроме того, следует отметить, что, несмотря на сформированную первичную зависимость, индикаторы отреагировали на изменения общей экономической ситуации. Это связано с несколькими объективными факторами. Среди них можно выделить последствия короновирусной инфекции и негативного внешнего санкционного воздействия, проявляемые в снижении ожидаемой продолжительности жизни (-1,6 года), а также роста дифференциации населения по доходам (+27%). Кроме того, следует отметить, что сократился почти на 16% показатель улавливания загрязняющих атмосферу веществ, отходящих от стационарных источников. Несмотря на данные положительны момент следует отметить, что это вызвано скорее всего не совершенствованием данных технологий, а общим спадом в экономической сфере. Соответственно данные изменения являются в целом негативными и кроме того, выход данных паромеров на более приемлемый уровень не достижим в краткосрочной перспективе. Таким образом, возможно сделать вывод о том, что формировавшиеся на протяжении десяти лет эколого-экономических зависимости параметров устойчивого развития весьма сильно изменились за период 2018-2020 г. при общем негативном векторе.

Однако следует отметить, что гипотеза исследования доказана, факт устойчивой связи между эколого-экономическими параметрами устойчивого развития доказан.

Заключение

Подводя итог исследованию, следует отметить, что концепция устойчивого развития является крайне актуальной в современном мире. Однако четко сформированного подхода к оценке степени достижения целевых ориентиров пока не разработано. Поэтому в данной работе рассматривались лишь отдельные положения на национальном уровне.

Высказанная гипотеза о наличии устойчивой взаимосвязи между показателями экологической нагрузки и качества жизни населения была подтверждена с применением методов корреляционно-регрессионного анализа. Однако, опираясь на качество полученных моделей, следует отметить, что не все они являются оптимальными. Из этого следует, что описываемые процессы не являются сформированными до конца. Также следует отметить, что в связи с достаточно сильным изменением социально-экономических процессов с период с 2019 г. можно говорить, что тенденция может меняться в ближайшей перспективе.

Дальнейшее направление видится в выявлении частных особенностей присущих национальным моделям стран мира, а также дальнейший анализ особенностей развития на региональном уровне.