Управление развитием природоохранной инфраструктуры арктического территориального пространства России

Введение

Современная парадигма развития территориального пространства российской Арктики основывается на принципах глобальной концепции устойчивого развития, в соответствии с которыми человечество должно сохранять и наращивать экономический и природный потенциал для удовлетворения возрастающих потребностей будущих поколений [1] (Tatarkin, 2014). В настоящее время управление развитием арктических территорий России осуществляется в рамках реализации стратегических документов пространственного развития, определяющих перспективную экономическую специализацию регионов и ориентированных на нивелирование межрегиональных различий [2, 3] (Blanutsa, 2021; Plisetskiy, Plisetskiy, 2019). Уникальные ресурсные богатства арктических территорий России, их роль для экономики страны привлекают особое внимание представителей научной общественности, специализирующихся на изучении пространственно-территориальных закономерностей и интеграционных процессов развития, аспектов рационального природопользования и охраны окружающей среды [4] (Lazhentsev, 2021).

Результаты многих научных работ свидетельствуют о том, что удельный вес инвестиций на развитие природоохранной инфраструктуры арктических территорий в соотношении с показателями валового регионального продукта и численности населения не коррелируются со средними значениями по Российской Федерации. В числе причин подобных тенденций, помимо действия специальных природоохранных норм российского законодательства, регулирующих хозяйственную деятельность в Арктике, выделяют концентрацию крупного корпоративного бизнеса в сфере добычи природных ресурсов с их финансовыми возможностями, оказывающими влияние на многие социально-экономические процессы в данных территориях [5] (Chichkanov, Belyaevskaya-Plotnik, Andreeva, 2020). Дифференциация арктического территориального пространства по уровню развития природоохранной инфраструктуры, затратам на охрану окружающей среды требует корректировки действующего законодательства с выработкой соответствующих механизмов экологизации хозяйственной деятельности и учетом региональной специфики [6] (Samarina, 2021).

Гипотеза настоящего исследования заключается в предположении о том, что уровень развития природоохранной инфраструктуры в пространстве арктических территорий России зависит от качества взаимодействия органов регионального управления с крупным корпоративным бизнесом, осуществляющим добычу и переработку природных ресурсов. При этом корпорации с государственным участием в сфере добычи и переработки углеводородов на территории арктического субъекта Российской Федерации вносят больший вклад в развитие экологической инфраструктуры в сравнении с частным бизнесом.

Для доказательства гипотезы была определена цель исследования, заключающаяся в проведении анализа развития природоохранной инфраструктуры территориального пространства российской Арктики.

Задачи статьи:

– теоретический обзор современных научных исследований в области пространственного развития арктических территорий, управления природоохранной деятельностью и экологической безопасностью, региональной экономики;

– анализ и оценка развития природоохранной инфраструктуры территориального пространства российской Арктики;

– выработка мероприятий рекомендательного характера по повышению качества управления природоохранной инфраструктурой территориального пространства российской Арктики.

Достигнутые результаты могут оказаться востребованными органами государственной власти на федеральном и региональном уровне для корректировки управленческой деятельности в территориальном пространстве российской Арктики.

Материалы и методы

Материалами, составляющими основу настоящего исследования, послужили современные научные работы ведущих зарубежных и российских ученых, занимающихся тематикой развития арктических территорий, а также официальные данные органов статистического наблюдения. При проведении экономического и статистического анализа авторы настоящей статьи исходили из того, что современный инструментарий статистического наблюдения на региональном уровне ограничен тем, что ряд субъектов Российской Федерации включают в свой состав, как арктические территории, так и территории, не относящиеся к Арктической зоне. Данный феномен не позволяет целостно отслеживать динамику развития арктических территорий по доступным выборкам показателей. В свою очередь, возможности муниципальной статистики не раскрывают многие важные процессы, что, безусловно, снижает качество управления природоохранной инфраструктурой. В связи с чем авторы в качестве объекта исследования избрали только те регионы, территории которых нормативными документами полностью отнесены к Арктической зоне Российской Федерации. Это Мурманская область, Ямало-Ненецкий автономный округ и Чукотский автономный округ.

Оценка развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов авторами осуществлялась в соответствии с методикой, включающей шесть этапов (рис. 1).

Рисунок 1. Методика оценки развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов

Источник: составлено авторами.

Методика исследования включает сравнительный анализ и оценку развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов на основе расчета интегрального показателя в динамике за пять лет, содержащего в себе процедуру нормирования показателей по максимуму и вычисления коэффициента вариации. Коэффициент вариации определяется для выявления степени однородности природоохранной инфраструктуры исследуемых регионов.

Результаты анализа и оценки использованы для выработки мероприятий по повышению качества управления природоохранной инфраструктурой территориального пространства российской Арктики.

Результаты и обсуждение

Вопросам формирования новых инструментов управления и развития институциональных основ для преодоления последствий негативного антропогенного воздействия на окружающую среду уделяется повышенное внимание в зарубежной научной литературе. Особое место отводится прогнозированию ожидаемых потерь в странах, имеющих арктические территории, от последствий изменения климата, таяния вечной мерзлоты и арктических льдов. Отмечается значимость выработки соответствующих адаптационных мер в государственном управлении и бизнесе [7] (Landauer, Juhola, 2018). Отступление арктических льдов и улучшение условий для разработки месторождений углеводородов на континентальном шельфе вызвало соответствующую реакцию у ученых многих развитых стран, рассматривающих юридические и экономические возможности для эксплуатации природных богатств Арктики, а также потенциальные угрозы из-за возможного обострения геополитической обстановки [8–10] (Mayfield, 2019; Chater, Greaves, Sarson, 2020; Huebert, 2019). Несомненно, что продекларированный западным сообществом отказ от российских углеводородов в 2022 году вызовет новые притязания ряда стран на разработку природных богатств Арктики, особенно на российском континентальном шельфе.

Также в зарубежных источниках в связи с ожидаемыми климатическими изменениями обосновываются прогнозы об увеличении затрат на обновление основных фондов в арктических территориях на 27% в ближайшие десятилетия. При этом отмечаются особые риски для экономики арктических территорий Северной Америки и Западной Сибири, где из-за таяния вечной мерзлоты свыше 14% объектов хозяйственной деятельности подвержены повышенным угрозам, требующим для их нейтрализации выделения средств, превышающих, по мнению отдельных авторов, 1% валового продукта циркумполярных государств [11] (Suter, Streletskiy, Shiklomanov, 2019). Климатические изменения выводят на первый план поиск новых инструментов государственной политики, обеспечивающих компромисс между задачами снижения антропогенной нагрузки и поддержки экономического роста [12] (Krutikov, Smirnova, Bocharova, 2020).

В российских научных источниках подобные риски рассматриваются, как правило, с позиции теории экономической и экологической безопасности. Так, традиционно риски хозяйственной деятельности в арктическом пространстве выделяются как:

– управляемые либо ограниченно управляемые и неуправляемые;

– локальные, местные, региональные и глобальные;

– краткосрочные, среднесрочные и продолжительные и др. [13] (Gogoberidze, Rumyantseva, Shilin, 2021).

Мы в ходе дальнейшего исследования более подробно остановимся на рисках экологических изменений в Арктике [14] (Zakharevich, 2021), их оценке, предупреждении и минимизации последствий в хозяйственной деятельности [15] (Lukin, 2021).

Арктическая специфика заключается в высокой корпорационной концентрации, проявляющейся, прежде всего, в добывающих отраслях промышленности с их высокими рисками реализации освоенческих проектов. Пилясов А.Н. отмечает, что последствия перестройки российской экономики привели к тому, что основным актором освоения природных ресурсов в арктическом пространстве России стали корпорации, чьи риски им структурируются как ресурсные (отражающие противоречие глобального обращения ресурсов и богатств арктических недр), институциональные (противоречие между законодательной базой и условиями хозяйственной деятельности в условиях Крайнего Севера), экосистемные (противоречие между интенсивной эксплуатацией природных ресурсов и уязвимостью пространства арктических экосистем) [16] (Pilyasov, Tsukerman, 2021).

Последствия интенсивного освоения территорий Крайнего Севера в ХХ веке, накопленные экологические проблемы определили повышенный научный интерес к тематике угроз техногенного характера как результата деятельности добывающей промышленности, накопленных радиоактивных отходов, биологических чрезвычайных ситуаций (разрушение скотомогильников в результате таяния вечной мерзлоты) и т.д. [17] (Khvostova, 2021). Их решения требуют значительных финансовых вливаний, резервов которых у большей части арктических регионов Российской Федерации нет [18] (Dyadik, Chapargina, 2021).

В то же время накоплен определенный положительный опыт в вопросах компенсации бизнесом нанесенного экологического ущерба традиционным промыслам и укладу коренного населения Арктики [19] (Kibenko, Pilyasov, 2020), а также распределения ренты от добычи природных ресурсов [20] (Arumova, 2020).

В свете этих проблем рядом ученых делается вывод о необходимости принятия управленческих решений, направленных на приоритетную технологическую модернизацию хозяйственной деятельности в территориальном пространстве Арктики, как императива национальной безопасности и стратегической конкурентоспособности России. При этом констатируется, что несмотря на успешность реализации ряда инвестиционных проектов в сфере охраны окружающей среды, осуществляемых крупным бизнесом, задачи сохранения экологического баланса и биосферы [21] (Nedoseka, 2022), снижения антропогенной нагрузки требуют непосредственного государственного участия и концентрации бюджетных средств [22] (Porfirev, Leksin, 2017). В свою очередь, комплексное взаимодействие государства и бизнеса в реализации инновационных решений в сфере охраны окружающей среды в российской Арктике, как отмечается в докладе НИУ ВШЭ «Арктическая политика России: международные аспекты», может стать ключевым драйвером формирования высокоинновационной природосберегающей экономики страны [23].

По нашему мнению, реальная ситуация свидетельствует о разрыве между желаемым и действительным. Так, современная нормативно-правовая база экологического регулирования не адаптирована к арктической специфике [24] (Belyaevskaya-Plotnik, Artamonova, Andreeva, 2020). Решение экологических проблем обострилось в связи с резким сокращением прямых инвестиций от зарубежных корпораций из-за введения экономических санкций развитых стран в 2014–2022 гг. [25] (Tsvetkov, Dudin, Ermilina, 2019). Дальнейшее ухудшение геополитической обстановки ставит под сомнение успешность развития надгосударственных и субрегиональных институтов, приведет к превалированию институциональных рисков над природными [26] (Kryukova, Skufina, Korchak, 2020), будет препятствовать постиндустриальной трансформации арктических городов [27, 28] (Pilyasov, Molodtsova, 2021; Zamiatina, 2020), а также достижению баланса возможностей природоохранной инфраструктуры и хозяйственной деятельности в арктических территориях [29] (Andreeva, 2021).

Гогоберидзе Г.Г. для оценки экологической устойчивости арктического территориального пространства Российской Федерации в рамках стратегического планирования предлагает использовать такие индикаторы, как уровень загрязнения и вредные выбросы, затраты на охрану окружающей среды, количество и объем инновационных проектов в сфере снижения антропогенной нагрузки, уровень заболеваемости населения [30] (Gogoberidze, Levkevich, Rumyantseva, Sergievich, 2021). Данные показатели, как считает коллектив авторов монографии, посвященной инвестиционной привлекательности арктических проектов и развития инфраструктуры Северного морского пути, должны использоваться в процессе осуществления экологического мониторинга соблюдения международных и российских норм и требований в сфере природоохранной деятельности [31] (Petrova, Sorokina, 2021).

Для оценки развития природоохранной инфраструктуры арктического территориального пространства представим динамику валового регионального продукта (ВРП) в расчете на душу населения (рис. 2).

Рисунок 2. Динамика ВРП на душу населения в арктических субъектах Российской Федерации за 2016–2020 гг., млн руб.

Источник: составлено авторами по данным Росстата.

Как видно из рисунка 2, объем ВРП на душу населения в арктических субъектах значительно больше, чем в среднем по Российской Федерации, причем в Ямало-Ненецком автономном округе и Чукотском автономном округе по итогам 2020 года превышает средние показатели по стране в 8,3 и 3,1 раз соответственно. Данный показатель наглядно отражает значимость Арктики для экономики России, в то же время отражает концентрацию региональных трудовых ресурсов в высокоэффективных отраслях добывающей промышленности, прежде всего в добыче углеводородного сырья. Этот тезис подтверждается динамикой инвестиций в основной капитал в расчете на душу населения в арктических субъектах Российской Федерации (рис. 3).

Рисунок 3. Динамика инвестиций в основной капитал на душу населения в арктических субъектах Российской Федерации за 2016–2020 гг., млн руб.

Источник: составлено авторами по данным Росстата.

При этом, как видно из рисунка 3, несмотря на подавляющее лидерство Ямало-Ненецкого автономного округа, в сравнении с 2016 годом в данном регионе наблюдалось снижение инвестиций в перерасчете на душу населения. Наибольшее снижение произошло в 2019 году, и было вызвано падением цен на энергоносители на глобальных рынках. Изменения рыночной конъюнктуры самым прямым образом отражались на расходах на окружающую среду в перерасчете на душу населения (рис. 4).

Рисунок 4. Динамика расходов на окружающую среду на душу населения в арктических субъектах Российской Федерации за 2016–2020 гг., тыс. руб.

Источник: составлено авторами по данным Росстата.

Так, если в 2016–2020 гг. в целом по Российской Федерации наблюдался поступательный рост расходов на окружающую среду на душу населения, то в рассматриваемых арктических регионах данный показатель продемонстрировал нестабильность, что, по нашему мнению, показало снижение возможностей и готовности корпоративного бизнеса к проведению в прежнем объеме природоохранных мероприятий.

В доказательство ранее выдвинутой гипотезы о том, что уровень развития природоохранной инфраструктуры в пространстве арктических территорий зависит от качества взаимодействия органов регионального управления с крупным корпоративным бизнесом, осуществляющим добычу и переработку природных ресурсов, апробируем предложенную нами методику оценки.

Для сравнительного анализа и оценки развития природоохранной инфраструктуры территориального пространства российской Арктики были отобраны пять показателей за временной период с 2016 по 2020 г. (табл. 1).

Таблица 1

Показатели развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов России за 2016–2020 гг.

Нормирование показателей позволило рассчитать интегральные показатели развития природоохранной инфраструктуры регионов Арктической зоны РФ (табл. 2).

Таблица 2

Интегральные показатели развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов России за 2016–2020 гг.

Оценка достоверности полученных результатов расчета интегральных показателей развития природоохранной инфраструктуры регионов Арктической зоны РФ осуществлена с помощью коэффициента вариации (табл. 3).

Таблица 3

Оценка достоверности интегральных показателей развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов России за 2016–2020 гг.

Анализируя полученные результаты, можно сделать вывод, что динамика интегральных показателей развития природоохранной инфраструктуры в 2016–2020 гг., представленная на рисунке 5, достаточно достоверно отражает общий уровень развития природоохранной инфраструктуры в анализируемых арктических регионах Российской Федерации и наглядно демонстрирует определенную нестабильность.

Рисунок 5. Динамика интегральных показателей развития природоохранной инфраструктуры арктических регионов России за 2016–2020 гг.

Источник: составлено авторами.

Временной разброс интегральных показателей в первую очередь связан с изменением региональных объемов затрат на охрану окружающей среды в арктических территориях. Это наглядно подтверждается снижением расходов на охрану окружающей среды в Ямало-Ненецком автономном округе в 2018 году относительно 2017 года на 31%. И в данном случае проявляется несовершенство действующего законодательства, приводящее к пониженной ответственности бизнеса за своевременную реализацию природоохранных мероприятий и устранение техногенных прецедентов и угроз.

Так, Дядик Н.В. и Чапаргина А.Н. с помощью соответствующих расчетов убедительно доказывают, что объемы компенсации крупного бизнеса за нанесенный ущерб экосистемам арктического территориального пространства существенно меньше и явно несопоставимы с выделяемыми бюджетными средствами на природоохранную деятельность и развитие соответствующей инфраструктуры. В качестве регулирующего инструмента снижения антропогенной нагрузки на арктические территории они предлагают затраты бизнеса по компенсации экологического ущерба относить на прибыль от хозяйственной деятельности, переведя их тем самым во внутренние издержки и стимулируя технологическое обновление производств [32] (Dyadik, Chapargina, 2020).

Проведенное исследование продемонстрировало, что вопросы развития природоохранной инфраструктуры арктического территориального пространства Российской Федерации являются приоритетными для рассмотренных регионов страны. Задачи обеспечения экологической безопасности и охраны окружающей среды включены в региональные стратегии или программы пространственного развития и подкреплены соответствующим бюджетным финансированием, исходя из местных реалий и ресурсных возможностей. В то же время интенсивность развития природоохранной инфраструктуры в арктических регионах напрямую зависит от степени вовлечения крупного бизнеса, включая корпорации с государственным участием, в процессы разработки природных богатств, а также от уровня интеграции регионов в глобальное пространство.

Обобщая и систематизируя ранее выдвинутые предложения представителей научной общественности, предлагаем ряд мероприятий рекомендательного характера, направленных на повышение качества управления природоохранной инфраструктурой территориального пространства российской Арктики (рис. 6).

Рисунок 6. Мероприятия по повышению качества управления развитием природоохранной инфраструктуры Арктики

Источник: составлено авторами.

В качестве дополнительной рекомендации, повышающей качество управления развитием природоохранной инфраструктуры, авторы настоящей статьи предлагают вести раздельный статистический учет для субъектов Российской Федерации, территории которых только частично входят в Арктическую зону.

Заключение

В ходе проведения исследования были изучены и обобщены современные теоретические и практические наработки в сфере управления развитием природоохранной инфраструктуры арктического пространства. Рассмотрены риски экологической безопасности с позиции специфики хозяйственной деятельности в арктических территориях. Подтверждена гипотеза о том, что уровень развития природоохранной инфраструктуры в арктических территориях Российской Федерации зависит от качества взаимодействия органов регионального управления с корпорациями, осуществляющими добычу и переработку природных ресурсов.

С помощью методов математического и статистического анализа, построения диаграмм и графиков дана оценка развития природоохранной инфраструктуры Мурманской области, Ямало-Ненецкого автономного округа и Чукотского автономного округа в 2016–2020 гг. Сформулирован вывод о том, что временной разброс интегральных показателей развития природоохранной инфраструктуры, рассчитанных в процессе оценки, связан с изменениями объемов финансирования в арктических регионах, направляемых на охрану окружающей среды. Полученные результаты позволили констатировать несовершенство регулирующих управленческих инструментов, приводящих к пониженной ответственности бизнеса за своевременную реализацию природоохранных мероприятий и устранение техногенных угроз.

Для повышения качества управления природоохранной инфраструктурой территориального пространства российской Арктики предложены необходимые мероприятия.