Инклюзивный бизнес в экономике распределенного пользования

Сагинова О.В.¹
¹ Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова, Россия, Москва

Скачать PDF | Загрузок: 9 | Цитирований: 1

Статья в журнале

Экономика, предпринимательство и право ^{(РИНЦ, ВАК)}
опубликовать статью | оформить подписку

Том 12, Номер 3 (Март 2022)

Цитировать:
Сагинова О.В. Инклюзивный бизнес в экономике распределенного пользования // Экономика, предпринимательство и право. – 2022. – Том 12. – № 3. – С. 1107-1118. – doi: 10.18334/epp.12.3.114313.

Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=48114187
Цитирований: 1 по состоянию на 31.03.2023

Аннотация:
На основе систематизации имеющихся определений понятия инклюзивный бизнес в статье показана связь инклюзивного предпринимательства с характеристиками и возможностями экономики распределенного пользования. Более широкое толкование объекта, предмета и целевых аудиторий инклюзивного бизнеса позволяет увидеть в его развитии важную социальную функцию обеспечения занятости и предоставления равного доступа к необходимым товарам и услугам всем группам населения, включая неимущих и столкнувшихся с серьезными препятствиями в обеспечении своего благосостояния. В статье показана возможность использования цифровых платформ распределенного пользования для реализации инклюзивного бизнеса. Возможности таких платформ особенно в рамках местных сообществ могут быть использованы для расширения доступа уязвимых групп населения не только к потреблению необходимых товаров и услуг, но и к предпринимательским инициативам по их производству. Статья расширяет понимание инклюзивного бизнеса, показывая возможность различным группам населения участвовать в экономическом развитии и расширить социальные связи

Ключевые слова: ценности устойчивого развития, инклюзивный рост, инклюзивный бизнес, экономика распределенного пользования, цифровые платформы, шеринг

JEL-классификация: M21, O31, Q01

Введение

По мере того как экономики отдельных стран и мировая экономика в целом начинают постепенно выходить из кризиса, связанного с COVID-19, обсуждаемые правительствами и бизнесом решения выходят за рамки вопросов выживания и включают стратегические вопросы роста и развития. Положения Повестки-2030, сформулированные в документах Генеральной Ассамблеи ООН [1], отражены в формулировках 17 целей устойчивого развития, достижение которых позволило бы ликвидировать нищету, создать условия для получения образования на протяжении всей жизни, остановить влияние человеческой деятельности на существенное изменение климата, обеспечить переход к рациональным моделям потребления и производства.

К числу предлагаемых шагов для решения проблемы перехода к устойчивому развитию относится и получившая широкую известность концепция инклюзивного роста, основные положения которой изложены в отчете Комиссии по росту и развитию Стратегии для устойчивого роста и инклюзивного развития [2]. В 2012 г. эти положения получили дальнейшее развитие в докладе экспертов Всемирного банка «Инклюзивный зеленый рост и дорога к устойчивому развитию» [3]. В 2017 году в рамках Всемирного экономического форума в Давосе был представлен новый показатель – индекс инклюзивного развития (Inclusive Development Index, IDI). Все эти документы указывают на три взаимодополняющие цели: рост, устойчивость и инклюзивность, которые должны подкреплять и усиливать друг друга, но действия по достижению которых, однако, не всегда реализуются в одном направлении. В связи с этим и в научной литературе, и в бизнес-практике обсуждается вопрос о том, как построить стратегию, обеспечивающую рост, устойчивость и инклюзивность, какие бизнес-модели устойчивого развития являются инклюзивными.

Рост, устойчивость и инклюзивность взаимосвязаны: без экономического роста нельзя достичь процветания и благополучия или финансировать переход экономики к более устойчивому и инклюзивному развитию [1] (Schoneveld, 2020). Без устойчивого развития нельзя обеспечить рост благосостояния сегодня и условия благополучия для будущих поколений. Без инклюзивности нет возможности обеспечить полноценную жизнь для всех граждан, а следовательно, необходимый спрос для стимулирования роста. Поэтому правительствам и бизнесу приходится решать все эти три проблемы одновременно, поскольку все они стоят сегодня особенно остро [2] (Ye Zhang, Kenny Han, 2018).

В развитых экономиках рост ВВП сократился до 1 процента в год [4]. В странах с развивающейся экономикой экономический рост в последнее время ниже, чем в начале 2000-х годов. Бедность по-прежнему является угрожающей: по данным Всемирного банка, перед пандемией, в начале 2020 года, 736 млн человек по всему миру, или 10% населения планеты, были бедными. Еще 100 миллионов человек присоединились к этой категории в результате пандемии COVID-19 [5]. Новой угрозой благополучию являются те технологические изменения, которые ускорила пандемия – по оценкам экспертов McKinsey, к 2030 году более 100 миллионам человек потребуется сменить профессию в странах с развитой и развивающейся экономикой [6]. Обеспечение устойчивого развития потребует значительных инвестиций: по оценкам Международного энергетического агентства, к 2030 году для снижения вредных выбросов могут потребоваться инвестиции в размере почти 5 триллионов долларов США ежегодно и 4,5 триллиона долларов в год к 2050 году [7].

Исходя из актуальности задачи согласования и взаимодействия трех задач современного развития – экономического роста, устойчивого развития и инклюзивности – необходимо рассмотреть понятие инклюзивного бизнеса в контексте достижения целей устойчивого развития в условиях формирования и развития экономики распределенного пользования.

Для российской экономики вопрос экономического роста и инклюзивного бизнеса связан с исключительно актуальной проблемой развития малого предпринимательства, которое за последние 30 лет по доле в ВВП и доле занятых ни разу не достигло уровня мировых лидеров (табл. 1), и показатели по годам не демонстрируют прирост (табл. 2).

Таблица 1

Сравнение стран по показателям развития малого и среднего предпринимательства данные на конец 2021 г.)

	Доля в ВВП %	Доля занятых %
Россия	20,8	27,0
США	56,0	52,0
Германия	43,0	57,0
Китай	60,0	83,0
Япония	55,0	72,0
Малайзия	39,0	48,0
Вьетнам	40,0	50,0
Узбекистан	56,9	78,0
Израиль	62,3	68,7
ЮАР	42,0	47,0

Источник: Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей специальный доклад президенту Российской Федерации – 2021 МСП http://doklad.ombudsmanbiz.ru/doklad_2021.html (дата обращения: 10.01.2022).

Таблица 2

Показатели малого и среднего предпринимательства в России

	2010	2015	2016	2017	2018	2019	2020
Доля МСП в ВВП %	19,9	19,9	21,6	21,9	20,2	20,8	19,8
Количество занятых в МСП чел.	19,0	19,2	19,0	19,3	19,4	18,8	18,8
Доля занятых в МСП %	27	28	26	27	27	26	27

Одним из выводов доклада уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей 2021 г. было признание государством, что развитие МСП является не фискальной, а важной социальной функцией, вкладом в обеспечение занятости и в обеспечение населения доступными товарами и услугами. Именно эту социальную функцию воплощает инклюзивное предпринимательство, согласованное с принципами устойчивого развития и экономического роста.

В статье на основе анализа научных источников и аналитических материалов международных организаций и исследовательских агентств проведена систематизация понятий инклюзивного бизнеса, сопоставление его с характеристиками экономики распределенного пользования, выявлены возможности использования шеринговых платформ для развития устойчивого инклюзивного бизнеса. Научная новизна статьи состоит в расширении понимания инклюзивного бизнеса и демонстрации возможностей экономики распределенного пользования для расширения доступа уязвимых слоев населения к необходимым товарам и услугам. Исследовательская гипотеза состоит в использовании цифровых платформ распределенного пользования для включения представителей уязвимых групп к предпринимательской производительной деятельности, способствующей достижению целевых показателей развития малого бизнеса в России.

Инклюзивный рост и инклюзивный бизнес

Понятия инклюзивности, инклюзивного роста и инклюзивного бизнеса начали активно обсуждаться в научной литературе в начале 2000-х годов в связи с задачами перераспределения доходов и ликвидации бедности за счет развития бизнеса для «основания пирамиды» [3] (Prahalad, Stuart Hart, 2002), поиском жизнеспособного бизнес-обоснования корпоративной социальной ответственности [4] (Orlitzky, Schmidt, Rynes, 2003), непротиворечивости и взаимодополняемости целей корпоративной прибыли и социально значимых целей [5] (Porter, Kramer, 2011). В 2010-х годах инклюзивный рост превратился в самостоятельную концепцию развития, которая стала основой научного дискурса в области инклюзивного бизнеса [6] (Scheyvens, Banks, Hughes, 2016). Наибольшее внимание в научных публикациях получили вопросы недостаточности экономических показателей типа ВВП для оценки устойчивого роста [7, 8] (Kalaytanova, Vakhrusheva, 2018; Krasnokutskiy, Zmiyak, Yarovaya, 2018), содержание показателей инклюзивного роста [9, 10] (Barinova, Zemtsov, 2019; Pakhomova, Rikhter, Malyshkov, 2014), тогда как сами понятия инклюзивного бизнеса и инклюзивных бизнес-моделей до сих пор не имеют согласованных определений [1] (Schoneveld, 2020).

Наиболее часто используемые определения инклюзивного бизнеса представлены в таблице 3. При их сравнении можно заметить, что более поздние определения инклюзивного бизнеса 2015, 2018 и 2020 гг. подчеркивают, что деятельность, способствующая инклюзивности, должна быть частью основного бизнеса и быть коммерчески жизнеспособной. То есть благотворительная деятельность или меценатство не могут сделать бизнес инклюзивным, если они не являются неотъемлемой частью общей бизнес-стратегии организации.

Также в большинстве определений подчеркивается, что инклюзивный бизнес включает людей и/или группы с низким уровнем дохода или находящихся в затруднительном положении в цепочке создания ценности. Причем в отличие от определения Прахалада и Харта [3] (Prahalad, Stuart Hart, 2002) это включение может быть не только в качестве потребителя, но и производителя или посредника.

Таблица 3

Определения понятия «устойчивый бизнес»

Источник	Определение
Отдел ООН по частному сектору (United Nations Private Sector Division, UNDP), 2010 [11]	Инклюзивные бизнес-модели включают бедных со стороны спроса в качестве клиентов и заказчиков, а со стороны предложения – в качестве сотрудников, производителей и владельцев бизнеса на различных этапах цепочки создания стоимости. Они раскрывают взаимодействие между бизнесом и бедными слоями населения для взаимной выгоды
Всемирный деловой совет по устойчивому развитию (World Business Council for Sustainable Development (WBCSD), 2011 [12]	Экономически выгодная, экологически и социально ответственная предпринимательская инициатива, которая объединяет сообщества с низким уровнем дохода в свою цепочку создания стоимости для взаимной выгоды как компании, так и сообщества
Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (Food and Agriculture Organization of the United Nations (FAO) , 2015 [13]	Инклюзивные бизнес-модели способствуют интеграции мелких фермеров на рынки, в основе которых лежит принцип взаимной выгоды для бедных фермеров и деловых кругов
Рабочая группа G20 по развитию (G20 Development Working Group), 2015 [14]	Инклюзивные предприятия предоставляют товары, услуги и средства к существованию на коммерчески жизнеспособной и масштабируемой основе, людям, находящимся в «основании экономической пирамиды», что делает их частью цепочки создания стоимости основного бизнеса компаний в качестве поставщиков, дистрибьюторов, розничных посредников или клиентов
Chamberlain, W., Anseeuw, W., 2017 [15] (Chamberlain, Anseeuw, 2017)	Инклюзивный бизнес – это ориентированное на прибыль партнерство между коммерческим бизнесом и сообществами или отдельными лицами с низким уровнем дохода, в котором сообщество или отдельные лица с низким уровнем дохода интегрированы в коммерческую цепочку поставок сельскохозяйственной продукции в качестве поставщика земли, продукции или совместного использования рабочих мест с конкретной целью развития своих бенефициаров
Международная финансовая корпорация (International Finance Corporation IFC), 2018 [16]	Инклюзивные бизнес-модели объединяют потребителей, поставщиков, розничных торговцев или дистрибьюторов с низким уровнем дохода в их основной бизнес-операции на коммерчески жизнеспособной основе
Азиатский банк развития (Asian Development Bank (ADB), 2020 [17]	Инклюзивный бизнес – это субъект предпринимательской деятельности, который генерирует значительное влияние на развитие путем (I) повышения доступности товаров и услуг для основания пирамиды населения (например, людей с низким уровнем доходов); и/или (II) обеспечения доходов и/или возможности трудоустройства для людей с низким доходом и производителей, поставщиков, дистрибьюторов, работодателей и/или работников. Инклюзивный бизнес должен быть коммерчески жизнеспособным

Источник: составлено автором по Schoneveld George C., Sustainable business models for inclusive growth: Towards a conceptual foundation of inclusive business, Journal of Cleaner Production, Volume 277, 2020, 124062, ISSN 0959–6526, https://doi.org/10.1016/j.jclepro.2020.124062.

Анализ научной литературы по данной теме позволяет заключить, что инклюзивный бизнес следует рассматривать в разрезе трех направлений инклюзивности: объекта, предмета и целевых групп.

Объект инклюзивного бизнеса

Инклюзивный бизнес обычно занимается решением проблем, которые не может или не заинтересован эффективно решить рынок (так называемые провалы рынка) [18] (Chapman, Carbonetti, 2011). Именно такой вид бизнеса поддерживает концепция и маркировка «справедливой цены» (Fair Price), когда предприниматели, поддерживающие эту концепцию, за счет достойной оплаты продукции мелких производителей решают проблемы этих производителей, связанные с недостатком информации о рынке, ограниченностью доступа к необходимым ресурсам, несовершенством организации сбыта. Этот вид бизнеса можно считать инклюзивным, поскольку он решает проблемы, не решаемые рынком, и создает полезность/ценность лицам или группам с недостаточным уровнем дохода. Получаемую ценность в виде увеличенного дохода эти лица/группы могут использовать для улучшения своей жизни (более качественное питание, образование) или для расширения бизнеса.

Предмет инклюзивного бизнеса

В большинстве определений инклюзивного бизнеса подчеркивается, что такой бизнес «интегрирует» свои целевые группы в цепочку создания ценности. Дискурс инклюзивного роста также подчеркивает производительную занятость, участие или вовлеченность, т.е. группы с ограниченными доходами активно участвуют в экономическом развитии и вносят в него свой вклад, а не просто являются бенефициарами. Инклюзивный бизнес можно рассматривать как бизнес, который создает ценность для уязвимых групп, позволяя им выполнять деятельность, способствующую производству товаров или услуг в одном или нескольких узлах цепочки создания стоимости.

Целевые группы инклюзивного бизнеса

Продуктивное вовлечение малообеспеченных, бедных, уязвимых и/или маргинализированных групп занимает центральное место в инклюзивном бизнесе и в дискурсе инклюзивного роста и инклюзивного развития. При этом группы с низким уровнем дохода, бедные и малообеспеченные часто определяются в экономических терминах. Большинство стран и организаций, занимающихся вопросами развития, определяют бедное и малообеспеченное население как население с доходом ниже абсолютного прожиточного минимума. Методы определения национальных пороговых значений различаются между странами, а иногда даже внутри стран, поэтому использование национальных или государственных показателей для определения целевых групп инклюзивного бизнеса приводит к расхождениям и противоречивости результатов, и домохозяйства, находящиеся в аналогичном положении, могут считаться бедными в одной стране и небедными в другой.

В определениях инклюзивного бизнеса в последние годы происходит расширение понимания тех групп, на которые направляются усилия. От «pro-poor» – «бедных», «неимущих» или «групп с ограниченными доходами», «основания пирамиды», с которых собственно началось обсуждение инклюзивного бизнеса и его модели и на которые были направлены усилия пионеров инклюзивного бизнеса (таких как Мухаммад Юнус), дискурс перешел к уязвимым и маргинализированным группам. К ним относят лиц или группы, попавшие в трудные жизненные ситуации: молодежь, женщины, пенсионеры, инвалиды, этнические меньшинства, мигранты, безработные, заключенные, бездомные, родители-одиночки [6] (Scheyvens, Banks, Hughes, 2016).

Концепция инклюзивного бизнеса и инклюзивной экономики, безусловно, основывается на идеях роста в интересах бедных и инклюзивного роста, но она также опирается на другие области, такие как феминистская экономика, экологическая экономика, теории социального благополучия и экономического развития, которые подчеркивают аспекты экономики, не нашедшие отражения в традиционных экономических показателях [19] (Benner, Pastor, 2016). Поэтому инклюзивный бизнес сегодня понимают как экономическую деятельность, направленную на расширение возможности для совместного процветания, особенно для тех, кто сталкивается с серьезными препятствиями на пути повышения своего благосостояния [19] (Benner, Pastor, 2016).

Среди характеристик инклюзивной экономики выделяют справедливость, соучастие, устойчивый рост и стабильность. При этом можно заметить, что эти характеристики схожи с характеристиками экономики распределенного пользования или экономики совместного потребления, шеринга, развитие которой сегодня можно наблюдать в различных секторах экономики. Экономика распределенного пользования, особенно одноранговые обмены через цифровые платформы, делает доступ к различным товарам и услугам более дешевым и доступным для всех членов общества. Цифровой характер экономики распределенного пользования и повсеместное распространение информационно-коммуникационных технологий позволяют участвовать в рыночных обменах не только в качестве потребителя, но и как производитель и предприниматель. Экономика распределенного пользования эффективно способствует перераспределению и повторному использованию потребительских товаров, помогая снизить экологический след и сделать общество менее ресурсоемким [20] (Schor, Wengronowitz, 2017).

Новым аспектом экономики распределенного пользования являются «транзакции с незнакомцами» [13], то есть обмены между людьми, которые не знают друг друга или не имеют общих связей. Благодаря этому социальные связи и сети значительно расширяются и усиливаются, создавая более прочные социальные связи и, следовательно, устойчивое и стабильное общество.

Френкен и Шор [7] (Kalaytanova, Vakhrusheva, 2018) еще в 2017 г. писали о необходимости преодолеть разрыв между совместным потреблением и совместным производством, а также между государственными и частными интересами и организовать сектор распределенного использования с платформами, принадлежащими и управляемыми их пользователями. Таким образом, более инклюзивная экономика распределенного пользования может быть достигнута путем интеграции шеринговых платформ, ориентированных на потребление, и производственной деятельности на уровне местных сообществ. Многие инициативы шеринговых сервисов зародились изначально в рамках местных сообществ: совместное использование оборудования, каршеринг, фуд-шеринг и т.д. [15] (Chamberlain, Anseeuw, 2017). Отдельным лицам как потребителям больше не нужно ждать помощи для получения необходимых им товаров или услуг, они могут использовать рынок для получения того, что им нужно, на приемлемых условиях, а также работать вместе как сообщество предпринимателей для производства товаров и услуг, разделяя ответственность и риски.

Согласно Френкену и Шору [21] (Frenken, Schor, 2017), на относительно небольшом локальном рынке формирующаяся экономика распределенного пользования может породить конкуренцию, которая может обеспечить не только новые рабочие места, но и более равный доступ к большему разнообразию товаров и услуг.

Заключение

Проведенный в статье анализ и систематизация определений понятия инклюзивного бизнеса и их сопоставление с характеристиками и преимуществами бизнес-модели экономики распределенного пользования показали сходство и согласованность их целей и возможностей. Более широкое понимание инклюзивного бизнеса через включение в качестве объекта решением проблем, которые не может эффективно решить рынок, в качестве предмета активное вовлечение уязвимых групп в производительную деятельность, нацеленность инклюзивного бизнеса на широкий ряд лиц или групп, столкнувшихся с серьезными препятствиями для повышения своего благосостояния, позволяет рассматривать инклюзивный бизнес как важную социальную функцию обеспечения занятости и предоставление уязвимым группам равного доступа к необходимым товарам и услугам.

Развитие инклюзивного бизнеса с использованием платформ распределенного пользования в определенной местности позволяет раздвинуть границы экономики распределенного пользования и перейти от обычного перераспределения и повторного использования потребительских товаров к переработке пригодных для использования материалов из отходов и компонентов и использованию их для производства новых товаров инновационными способами.

Цифровые платформы распределенного пользования могут создать больше возможностей для расширения социальных связей и укрепления связей с сообществом. В результате отдельные люди, семьи и общины могут укрепить свой потенциал, стать устойчивыми к стрессам и трудностям и развить более высокий уровень уверенности в будущем.

[1] ООН: повестка дня в области устойчивого развития [Электронный ресурс] Режим доступа https://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/about/development-agenda (дата обращения: 11.01.2022).

[2] Репозиторий открытых знаний Всемирного Банка [Электронный ресурс] Режим доступа: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/6507 (дата обращения: 10.01.2022).

[3] ООН: платформа знаний о целях устойчивого развития «Инклюзивный зеленый рост» [Электронный ресурс] Режим доступа: https://sustainabledevelopment.un.org/index.php?page=view&type=400&nr=690&menu=35 (дата обращения: 10.01.2022).

[4] Международный Валютный фонд, «Перспективы мировой экономики» октябрь 2021 [Электронный ресурс] Режим доступа https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2021/October (дата обращения: 10.01.2022).

[5] «Будущее после Covid-19», Исследование McKinsey [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.mckinsey.com/featured-insights/future-of-work/the-future-of-work-after-covid-19 (дата обращения: 10.01.2022).

[6] «Будущее после Covid-19», Исследование McKinsey [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.mckinsey.com/featured-insights/future-of-work/the-future-of-work-after-covid-19 (дата обращения: 10.01.2022).

[7] Международное энергетическое агентство Доклад «Net Zero by 2050», Электронный ресурс] Режим доступа https://www.iea.org/reports/net-zero-by-2050 (дата обращения: 12.01.2022).

Источники:

1. Schoneveld G. C. Sustainable business models for inclusive growth: Towards a conceptual foundation of inclusive business // Journal of Cleaner Production. – 2020. – p. 124062.
2. Ye Zhang, Kenny Han Han Teng Chen How inclusive is the sharing economy? And what is the implication for neighbourhood design? // Proceedings of the Institution of Civil Engineers - Urban Design and Planning. – 2018. – № 171:6. – p. 247-257.
3. Prahalad C.K., Stuart L. Hart The fortune at the bottom of the pyramid // Strategy+Business. – 2002. – № 26. – p. 1-14. – doi: 10.19177/reen.v1e220081-23.
4. Orlitzky M., Schmidt F.L., Rynes, S.L. Corporate Social and Financial Performance: A Meta-Analysis // Organization Studies. – 2003. – № 24. – p. 403 - 441.
5. Porter M.E., Kramer M.R. Creating Shared Value // Harvard Business Review. – 2011. – № 89 (1-2). – p. 62-77.
6. Scheyvens R., Banks G., Hughes E. The private sector and the SDGs: the need to move beyond ‘business as usual // Sustainable Development. – 2016. – № 24 (6). – p. 371-382.
7. Калайтанова Д.В., Вахрушева А.И. Индекс инклюзивного развития как показатель благосостояния государства. / Современные тенденции развития экономики России в условиях глобализации: материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Ростов н/Д, 2018. – 17-20 c.
8. Краснокутский П. А., Змияк С. С., Яровая Н. С. Концепция инклюзивного роста: новые возможности или осознанная необходимость? // Теоретическая экономика. – 2018. – № 6(48). – c. 77-86.
9. Баринова В. А., Земцов С. П. Инклюзивный рост и устойчивость регионов России // Регион: Экономика и Социология. – 2019. – № 1. – c. 23-46. – doi: 10.15372/REG20190102.
10. Пахомова, Н. В., Рихтер, К. К., & Малышков, Г. Б. Инклюзивный устойчивый рост: приоритеты, индикаторы, Международный опыт, потенциал согласования с моделью реиндустриализации // Проблемы современной экономики. – 2014. – № 3 (51). – c. 15-24.
11. Отдел ООН по частному сектору (United Nations Private Sector Division, UNDP) «Brokering Inclusive Business Models» (2010). [Электронный ресурс]. URL: https://www.undp.org/publications/brokering-inclusive-business-models (дата обращения: 12.01.2022).
12. Всемирный деловой совет по устойчивому развитию (World Business Council for Sustainable Development (WBCSD). «Inclusive Business: Creating Value in Latin America. SNV and WBCSD, Netherlands». [Электронный ресурс]. URL: https://www.wbcsd.org/Programs/People-and-Society/Tackling-Inequality/Resources/Inclusive-Business-Creating-Value-in-Latin-America (дата обращения: 12.01.2022).
13. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (Food and Agriculture Organization of the United Nations (FAO). «Inclusive Business Models e Guidelines. FAO, Rome». [Электронный ресурс]. URL: https://www.fao.org/3/i5068e/i5068e.pdf (дата обращения: 12.01.2022).
14. Рабочая группа G20 по развитию (G20 Development Working Group). Inclusive Business Framework, Ankara. [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/esa/ffd/ffd3/wp-content/uploads/sites/2/2015/10/G20-B20-Workshop-on-Inclusive-Business-in-Ankara.pdf (дата обращения: 12.01.2022).
15. Chamberlain W., Anseeuw W. Inclusive Businesses in Agriculture. AFRICAN SUN MeDIA, Stellenbosch. [Электронный ресурс]. URL: https://www.2017.iasc-commons.org/wp-content/uploads/2017/06/9F_Wytske-Chamberlain.pdf (дата обращения: 12.01.2022).
16. Международная финансовая корпорация (International Finance Corporation IFC). «Inclusive business overview». [Электронный ресурс]. URL: https://www.ifc.org/wps/wcm/connect/topics_ext_content/ifc_external_corporate_site/inclusive+business/resources/publications (дата обращения: 12.01.2022).
17. Азиатский банк развития (Asian Development Bank (ADB). «Inclusive Business». [Электронный ресурс]. URL: https://www.adb.org/publications/inclusive-business-apec (дата обращения: 12.02.2022).
18. Chapman A., Carbonetti B. Human rights protections for vulnerable and disadvantaged groups: the contributions of the UN Committee on Economic, Social and Cultural Rights // Human Rights Quarterly. – 2011. – № 3. – p. 682-732.
19. Benner C., Pastor M. Inclusive Economy Indicators: Framework and Indicator Recommendations. [Электронный ресурс]. URL: https://www.researchgate.net/publication/314282424_Inclusive_Economy_Indicators_Framework_and_Indicator_Recommendations (дата обращения: 07.01.2022).
20. Schor J.B. Wengronowitz R. The new sharing economy: enacting the eco-habitus. In Sustainable Consumption and Social Change. / (Cohen MJ, Brown HS and Vergragt P.J. (eds)). - Routledge, London, UK, 2017. – 25–42 p.
21. Frenken K., Schor J.B. Putting the sharing economy into perspective // Environmental Innovation and Societal Transitions. – 2017. – p. 3-10.

Страница обновлена: 15.08.2024 в 21:34:25

Введение

Инклюзивный рост и инклюзивный бизнес

Заключение

Подробнее об авторе: