Влияние пандемии на развитие инноваций в мире

Введение. В экономической науке четкое разграничение между терминами «экономический рост» и «экономическое развитие» было введено Й. Шумпетером в 1911 г. в работе «Теория экономического развития» [7] (Schumpeter, 1982). Ученый под экономическим развитием понимал качественный скачок в виде появления чего-то нового, ранее не известного, название которого было определено им как экономическая инновация.

Дальнейшие исследования масштабного влияния инноваций на качественные скачки и изменения в экономике рассмотрены в трудах Н.Д. Кондратьева в его теории длинных волн экономической конъюнктуры в 1920-х годах [3] (Kondratev, 2002). Результаты обработки проведенных наблюдений и полученных данных позволили ученому выявить эмпирические закономерности, сопровождающие длительные колебания в экономике. Радикальные изменения в экономике вследствие появления новых изобретений и открытий приводили к развитию техники и технологии, причем изменения наблюдались непосредственно перед началом и на само начало повышательной волны каждого последующего большого цикла.

Развитие теории Н.Д. Кондратьева получило в трудах С.Ю. Глазьева и Д.С. Львова в 1986 г. в концепции технологических укладов, которая является теорией долгосрочного технико-экономического развития [1] (Glazev, Lvov, 1992). Сущность технологического уклада напрямую связана с теорией длинных волн экономической конъюнктуры.

Следует отметить, что технологический уровень развития передовых стран в конце ХХ в. – начале ХХI в. относился к V технологическому укладу, ядро ​​которого составляли электроника и вычислительная техника, телекоммуникации, роботостроение, информационные услуги. VI технологический уклад основывается на применении нанотехнологий, оперирующих на уровне одной миллиардной метра. На наноуровне появляется возможность менять молекулярную структуру вещества, целевым образом придавать ей принципиально новые свойства, проникать в клеточную структуру живых организмов, видоизменяя их.

Период, который приходится на 2010–2020 годы, большинство ученых определяет как переход к VI технологическому укладу. Начало этого перехода ознаменовано открытием простого метода получения образцов графена (монослоя атомов углерода) в 2004 г. в Манчестерском университете. Преобладающую точку зрения на технологии VI уклада определяет так называемая концепция «BRIC конвергенции», сформулированная М. Роко и У. Бейнбридж: развитие информационных, био-, нано- и когнитивных технологий [10] (Roco, Bainbridge, 2002).

Начальный период (переход) на VI технологический уклад сопровождают значительные по силе воздействия и по своему масштабу события мирового уровня. Так, интенсификация (начало) перехода связана с мировым финансово-экономическим кризисом 2008 г. и его последствиями. Период завершения перехода ознаменовался возникновением неожиданной по скорости распространения, уровню и силе воздействия пандемии.

Как же коронавирус SARS-CoV-2 (далее – COVID-19) воздействовал и продолжает влиять на развитие инноваций в мире? Стала ли пандемия и ее последствия неким толчком и стимулом для ускорения инноваций в мире, согласно вышеизложенным теориям ученых?

Целью статьи является анализ влияния пандемии на состояние и тенденции формирования VI технологического уклада в мире.

Научная новизна заключается в совершенствовании положений кризисных теорий, которые доказывают, что при преодолении кризисных явлений в экономике основополагающая роль отводится инновациям и инновационной деятельности, которые в совокупности обеспечивают динамичное развитие экономики, непрерывное обновление техники и технологии, повышение конкурентоспособности отдельной территории или компании.

Авторская гипотеза предполагает, что кризисные явления в мировой экономике создают все необходимые условия для завершения перехода на VI технологический уклад.

Современный мир все больше подвергается агрессивному и динамичному воздействию различных факторов внешней среды, одним из которых в последнее время является масштабное и учащающееся распространение вирусных инфекций, которые, как показывает практика, несут угрозу жизни и здоровью населения планеты, а также многим сферам бизнеса в глобальном масштабе. Одновременно с этим другим сферам открываются новые возможности и перспективы для активного роста и развития.

В результате введения ограничительных мер во время борьбы с пандемией COVID-19 и последовавшей за этими мероприятиями рецессии произошло изменение мира и всех аспектов жизни людей, начиная от личных и заканчивая профессиональными. Неподготовленными к защите от ее влияния на экономику оказались практически все страны мира, а масштабное распространение коронавирусной инфекции стало причиной блокировки бизнеса в глобальном измерении. Сегодня это ключевая глобальная проблема всего мирового сообщества, которая требует совместных усилий правительств разных стран в преодолении распространения этого вируса и определении форм восстановления национальных экономик.

На основании результатов исследований консалтинговой компании McKinsey подавляющее большинство руководителей компаний различных отраслей экономики ожидают, что последствия COVID-19 кардинально изменят способ ведения бизнеса в течение последующих 5 лет [9, 11] (Bar Am, Furstenthal, Jorge, Roth, Haas, McClain, McInerney, Timelin, 2020). Но с другой стороны, кризис предоставляет новые возможности для экономического роста и развития.

Самой сложной задачей для современного бизнеса является создание возможностей для собственного роста, которые могут быть обеспечены инициативами, связанными с инновациями [2] (Kamzabaeva, Ignatenko, 2018). А это требует значительных инвестиций. Однако в период кризиса все усилия как правительств государств, так и отдельных компаний, в первую очередь направлены на финансирование мероприятий, связанных с преодолением пандемии COVID-19 и распространением вируса, что приводит к минимизации расходов на стимулирование экономического развития. Все стремятся минимизировать свои расходы и, соответственно, сокращают инвестиции в инновации. Вследствие введения карантина большинство компаний заморозили инвестиции и производственные цепочки. Верными ли являются такие решения для большинства руководителей компаний? Ответ на этот вопрос обоснуем, поскольку он весьма неоднозначный.

Период пандемии COVID-19 для мировой бизнес-среды характеризуется следующими основными тенденциями:

1) значительное ухудшение экономических условий и негативные прогнозы по развитию ВВП, особенно в таких отраслях, как гостинично-ресторанный бизнес, туризм, розничная торговля, образование и культура, пассажирские перевозки, сельское хозяйство, а также в тех сферах, где было задействовано большое количество наемных работников из других стран. По данным МВФ, мировое падение экономики на конец 2020 г. составило 3,2%, на конец 2021 г. напротив прогнозируется рост до 6% [8], а если основываться на оценках Всемирного банка, то глобальный ВВП упал по результатам 2020 г. на 3,5% [13], а в 2021 г. прогнозируется рост на 5,6%;

2) изменение внутренней политики многих государств, которая склоняется в сторону авторитарных режимов с усилением контроля над личной жизнью своих граждан [5–6] (Khalturina, 2009, 2020);

3) рост значимости медицины и научных исследований в области коронавирусных инфекций, использование новых подходов в диагностике, консультировании пациентов, в том числе с применением дистанционного формата. Одним из наиболее перспективных вариантов можно назвать услуги телемедицины. Во время пандемии COVID-19 повышенный спрос людей на медицинские услуги вызывает всплеск спроса на инструменты самодиагностики и удаленные консультации. Медицинские компании быстро запускают программы для помощи в скрининге группам повышенного риска, предоставляют медицинские консультации населению. Также используются технологии искусственного интеллекта в помощи медицинскому персоналу в анализе медицинских изображений, сокращая время проверки томографии грудной клетки с 15 до 5 минут;

4) появление новых моделей поведения потребителей [2] (Kamzabaeva, Ignatenko, 2018) и появление потребностей в новых продуктах и предложениях благодаря использованию цифровых каналов прямого доступа к потребителю, в том числе развитию рыночной инфраструктуры с помощью цифровых коммуникаций;

5) усиление роли и значения онлайн-сервисов: заказ и доставка готовых блюд, продуктов питания, облачные сервисы, электронная коммерция, повсеместное использование видеоконференций как в рабочих, так и в личных целях. Все мы пользуемся Интернетом, но теперь мы полагаемся на конкретные приложения для решения конкретных проблем, таких как поддержание связи с друзьями с помощью программного обеспечения для обмена мгновенными сообщениями или сотрудничество с коллегами с помощью программного обеспечения для конференций. Социальный граф и пользовательский интерфейс в каждом приложении различаются. Теперь, когда люди вынуждены оставаться дома в течение определенного периода времени, наблюдается растущий спрос на весь спектр виртуальных возможностей. Виртуальные возможности Интернета в будущем могут более полно и полно отражать реальный физический мир. Это другая форма виртуализации: в виртуальном мире копируется больше опыта физического мира;

6) формирование нового взгляда на систему образования [4] (Litvinova, 2019), повышение квалификации работников компаний и их дальнейший профессиональный рост. К одной из наиболее перспективных технологий в сфере образования можно отнести дистанционное обучение, которое стало новой нормой для школ и учащихся, также широко используется программное обеспечение для группового обучения в Интернете;

7) изменения подходов и моделей продаж, обусловленные переходом бизнеса к различным видам цифрового взаимодействия с клиентами, что, в свою очередь, открывает новые возможности, в том числе для малого бизнеса, позволяя ему приобретать конкурентные преимущества наравне с крупными компаниями. Все более популярной становится доставка с помощью дронов;

8) усиление конкурентной борьбы за потребителя вследствие ослабления нормативных требований к продукции и значительного числа банкротств мелких фирм на рынках.

Необходимо понимать, что те факторы, которые обеспечивали развитие компаний или отдельных территорий в докризисный период, сейчас не срабатывают, поскольку происходит значительное смещение потребностей клиентов и изменение конкурентной среды. Конкурентные преимущества и ключевые факторы успеха меняются и будут меняться по мере того, как действующие бизнес-модели будут адаптироваться к новым рыночным условиям. При этом необходимо также учитывать, что увеличение динамичности развития цифровых технологий за последние годы может иметь более разрушительное воздействие на бизнес, чем прежде.

Ответом на тяжелейшие вызовы 2019–2020 гг. является ускорение инновационного развития, использование возможностей перехода на следующий технологический уклад. Несмотря на то, что инновации являются одной из наиболее затратных статей любой компании или отдельной территории, именно они предоставляют основные возможности человечеству для дальнейшего продвижения вперед. И именно кризисные явления обеспечивают ускоренный переход на новый виток, поскольку экономический рост и рейтинг страны в мировой экономике определяются ее интеллектуальным капиталом, способностью генерировать новые идеи и реализовывать их путем инновационно-инвестиционной модели развития.

Глобальный индекс инноваций (Global Innovation Index) Корнельского университета, бизнес-школы INSEAD и Всемирной организации интеллектуальной собственности WIPO позволяет оценить способность отдельного государства создавать благоприятную среду для инноваций, а также формировать положительные результаты от инновационной деятельности.

Глобальный индекс инноваций в 2021 г. показывает, что, несмотря на пандемию COVID-19 и последовавшие за ней медицинские, экономические и социальные кризисы в мире, инвестиции в инновации по-прежнему демонстрируют высокую устойчивость; Швейцария, Швеция, США, Великобритания и Южная Корея находятся в числе лидеров по инновациям, Китай вплотную приближается к первой десятке, Россия по сравнению с предыдущими годами тоже непрерывно смещается вверх и сегодня занимает 45-е место [12].

Поскольку пандемия привела к галопирующему росту заболеваемости, огромному количеству смертей, к экономическим и социальным потерям, государства и отдельные предприятия во многих странах мира увеличили свои инвестиции в инновации. Это говорит о том, что человечество все больше осознает важность новых идей для преодоления пандемии и их решающее значение для обеспечения будущего экономического роста.

В 2021 г. научные продукты, расходы на НИОКР, приложения интеллектуальной собственности и операции с венчурным капиталом будут продолжать расти благодаря высоким показателям перед кризисом. Стоит отметить, что по сравнению с предыдущими рецессиями расходы на НИОКР показали большую устойчивость во время экономического спада, связанного с пандемией COVID-19.

Влияние кризиса на все сферы жизни очень неравномерно. Компании, продукция которых включает программное обеспечение, интернет и коммуникационные технологии, аппаратное и электронное оборудование, а также фармацевтические препараты и биотехнологии, увеличили свои инвестиции в НИОКР. Последние достижения в области передовых технологий вселили большие надежды в преодолении распространения коронавируса в мире. Быстрое развитие вакцины против COVID-19 – лучший тому пример.

Несмотря на то, что пандемия COVID-19 оказала огромное влияние на жизнь населения и средства к существованию, многие организации и отдельные территории продемонстрировали удивительную устойчивость, особенно те, которые сосредоточены на цифровизации, технологиях и инновациях.

14-е издание Глобального инновационного индекса показывает, что, хотя несколько стран с доминирующей экономикой и с высоким уровнем дохода всегда были в числе ведущих в области инноваций, некоторые государства со средним уровнем дохода, включая Китай, Турцию, Вьетнам, Индию и Филиппины, догоняют лидеров и вносят существенный вклад в изменение модели инноваций.

Швейцария, Швеция, США и Великобритания продолжают лидировать в рейтингах инноваций, и все они входят в пятерку лучших за последние три года. Южная Корея впервые вошла в пятерку лидеров в 2021 г., а четыре другие азиатские страны вошли в топ-15: Сингапур (8), Китай (12), Япония (13) и Гонконг (14) [12].

Южная Корея переместилась с 10-й на 5-ю позицию с угрожающей скоростью. Ожидается, что в первую десятку войдут Франция, которая в настоящее время находится на 11-м месте, и Китай, занимающий 12-е место. Китай остается единственной страной со средним уровнем дохода из 30 крупнейших.

Инвестиции в инновации достигли рекордного уровня перед новой пандемией, а НИОКР увеличились на 5% в 2019 г. В 2020 г. компании с самыми высокими в мире расходами на НИОКР еще увеличили эти затраты примерно на 10%.

В 2020 г. объем венчурных сделок увеличился на 8%, превысив средние темпы роста за последние 10 лет. Устойчивый рост в Азиатско-Тихоокеанском регионе не только компенсировал, но и превысил спад в Северной Америке и Европе. В Африке, Латинской Америке и Карибском бассейне также наблюдался двузначный рост.

Северная Америка, состоящая из США и Канады, остается самым инновационным регионом в мире. Соединенные Штаты занимают третье место третий год подряд, а Канада поднялась на 16-е место [12].

В 2020 г. число мировых публикаций научных статей возросло на 6%. Соединенные Штаты занимают лидирующие позиции по ключевым показателям, таким как количество внутренних патентных заявок, качество университетов и влияние научных публикаций, а также глобальных компаний, интенсивно занимающихся исследованиями и разработками. Соединенные Штаты, возглавляемые кластером Сан-Хосе-Сан-Франциско, также имеют наибольшее в мире количество высокотехнологичных кластеров – всего 24. Канада занимает лидирующие позиции в сделках с венчурным капиталом, а также в сделках по совместным предприятиям и стратегическим альянсам.

Среди 25 ведущих экономик 16 являются европейскими странами, а 7 из них входят в первую десятку.

Показатели инновационной деятельности в Юго-Восточной Азии, Восточной Азии и Океании были самыми динамичными за последнее десятилетие, прослеживалась тенденция сокращения разрыва с соответствующими показателями Северной Америки и Европы. Пять экономик являются мировыми лидерами в области инноваций: Южная Корея (5), Сингапур (8), Китай (12), Япония (13) и Гонконг (14) [12].

Китай имеет 19 ведущих мировых технологических кластеров, среди которых Шэньчжэнь-Гонконг-Гуанчжоу и Пекин занимают второе и третье места соответственно.

Индия (46) лидирует в Центральной и Южной Азии, войдя в топ-50 в 2020 г. Следом идут Иран (60) и Казахстан (79). Узбекистан является одной из экономик с наиболее значительным улучшением в рейтинге, поднявшись на 7 позиций и в настоящее время занимая 86-е место.

В регионе лидируют Израиль (15), Кипр (28), Объединенные Арабские Эмираты (33) и Турция (41). Среди них Турция с большим отрывом вошла в топ-50 и продолжает систематически улучшать свои инновационные показатели. У нее также есть два ведущих технологических кластера: Стамбул и Анкара.

Чили (53) возглавляет южноамериканский регион, за ним следуют Мексика (55) и Коста-Рика (56). За исключением Мексики, немногие страны в этом регионе постоянно улучшают свои рейтинги за последние 10 лет. Бразилия поднялась на пять позиций и является единственным латиноамериканским технологическим кластером среди 100 ведущих технологических кластеров. В Чили наиболее сбалансированная инновационная система, которая занимает высокие позиции по таким показателям, как расходы на компьютерное программное обеспечение, уровень охвата высшим образованием и инновационные предприятия.

Маврикий (52), ЮАР (61), Кения (85), Кабо-Верде (89) и Танзания (90) являются лидерами в африканском регионе. Только Кения и Танзания стабильно входят в сотню лучших и продолжают улучшать свои показатели с течением времени. Кабо-Верде заняла 89-е место, что значительно лучше 103-го места в 2013 г.

Как показывает опыт финансового кризиса 2009 г., компании, которые сохранили свою инновационную направленность на протяжении 3–5 лет после кризиса, стали значительно сильнее, опережая среднерыночные показатели своего развития более чем на 30% [9] (Bar Am, Furstenthal, Jorge, Roth, 2020).

Учитывая вышеперечисленные изменения функционирования бизнес-среды и их динамику, руководителям компаний в посткризисный период необходимо научиться быстро на них реагировать за счет скорости и масштабности внедрения принципиально новых инноваций, обеспечивающих движение к ускоренному восстановлению их бизнеса. Перед руководителями стоит важный выбор в отношении поддержки роста, основанного на инновациях в краткосрочной перспективе, который может иметь долгосрочные последствия для способности их компаний расти в ближайшие годы.

Заключение. Новую пандемию коронавируса можно сравнить с пассивным крупномасштабным природным экспериментом, проверяющим глобальные мировые решения во времени и пространстве. Меры изоляции и введение режима локдауна стимулировали развитие технологий удаленного общения, встреч, дистанционного образования, социальных сетей в Интернете, онлайн-игр, цифровых платежей, доставки товаров и электронной коммерции.

Таким образом, наряду с менее выраженными, можно выделить три основные тенденции, на которые повлияла эпидемия.

Во-первых, это гибкие инновации. Многие компании реагируют на изменения, вызванные пандемией. Новая коронавирусная эпидемия вынудила компании двигаться вперед в поисках нововведений, повышающих их конкурентоспособность в новых условиях. Каждый должен быстро полностью трансформировать существующие процессы и системы, будь то дизайн интерфейса, вычислительные мощности или рыночная стратегия. Инновации в продуктах должны осуществляться непрерывно, и отзывы пользователей важны для улучшения продуктов и услуг, особенно когда разработка ведется с большой скоростью.

Во-вторых, удаленное сотрудничество. Во время пандемии COVID-19 во всем мире были приняты карантинные меры, и люди были вынуждены работать из дома, что, естественно, способствовало популяризации инструментов удаленного сотрудничества. И хотя все мы с нетерпением ждем скорейшего прекращения пандемии, люди, вероятно, продолжат пользоваться этими удобными и надежными услугами и в дальнейшем.

В-третьих, это адаптивность бизнеса. Адаптивная трансформация означает, что компании могут быстро перейти на новый рынок, не связанный с исходным бизнесом. Мы стали свидетелями этого явления во многих отраслях, от производителей автомобилей, производящих маски, до игровых компаний, разрабатывающих онлайн-курсы обучения. Необходимо уделять особое внимание любым реформам, которые помогают повысить гибкость, потому что такая инициатива и творческий подход помогают преодолеть трудности и преуспеть в постпандемическую эпоху.

Поэтому особенно во время кризиса необходимо предпринять значительные усилия, включая:

- адаптацию компании к меняющимся потребностям клиентов;

- выявление и быстрое рассмотрение новых возможностей, создаваемых меняющимися условиями ведения бизнеса;

- переоценку портфеля инновационных инициатив и обеспечение надлежащего распределения ресурсов;

- создание основы для посткризисного роста, чтобы оставаться конкурентоспособными в период восстановления.

Пандемия COVID-19 обострила проблемы доступа к финансовым ресурсам и рынкам капитала, но одновременно выявила стратегическое значение для каждой страны государственной поддержки высокотехнологичных отраслей, в частности, фармацевтической промышленности, производства электроники и телекоммуникационного оборудования, медицинской, высокоточной и оптической техники.

Наиболее перспективными, на наш взгляд, возможностями для значительного роста отдельной компании или территории и возможными направлениями в развитии являются нанотехнологии, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии, кибернетика, дистанционные услуги и пр. Развитие таких видов деятельности основывается на повышении интеллектуализации труда и требует дополнительных инвестиций в коммерциализацию знаний, а следовательно – в инновационную сферу.