Particularities of innovation risk management of digital ecosystems in organizations

Введение

В современных условиях очевидно, что внедрение цифровых технологий в производственные и управленческие процессы создает возможность для организации, объединив цифровые (например, программное обеспечение, услуги мобильной связи) и физические (например, мобильные телефоны, автомобили, датчики) компоненты, создавать новые ценностные предложения для клиентов. Это дает основание утверждать, что для создания и получения ценности с помощью цифровых технологий фирмы больше не могут полагаться исключительно на свои собственные инновационные усилия, а все чаще вынуждены прибегать к созданию экосистем, включающих всех участников производственной и ценностной цепочки. Высокие показатели эффективности таких компаний, как Google и Apple, являющихся пионерами процесса создания подобных интеграционных объединений, наглядно демонстрирует решающее значение таких экосистем для обеспечения стабильности функционирования. В этой связи необходимо отметить, что особенности формирования экосистем как фактора инновационного развития организаций в различных сферах экономической жизни все чаще становятся предметами исследования в отечественной и зарубежной управленческой науке.

Суть таких экосистем состоит в создании механизмов выстраивания разнонаправленных отношений между различными организациями и индивидами, в результате которых каждый из участников получает возможность развития компетенций, выходящих за рамки реализуемых им производственных процессов. При этом сам по себе процесс взаимодействия участников в рамках экосистемы предполагает выход за пределы традиционных отношений поставщика и покупателя.

Наиболее значимым для развития инновационного потенциала России является то, что цифровые технологии обладают рядом специфических особенностей, которые делают необходимым развитие и развертывание подобных экосистем. В частности, модульность цифровых инноваций превращает традиционную цепочку создания стоимости в сети создания стоимости, а вертикально интегрированные фирмы превращаются в сети специализированных фирм. Следовательно, контроль над отдельными компонентами, а также знания о продукте все чаще распределяются между различными фирмами различных типов, что коренным образом меняет сложившуюся логику создания и внедрения инноваций в деятельность организации.

Существуют также более общие, не связанные с ИТ тенденции, которые способствуют растущему значению экосистем в экономических системах как России, так и зарубежных стран. Одной из ключевых является возможность получения доступа к знаниям и компетенциями других компаний, вовлеченных в экосистему, что в перспективе может стать источником дополнительных конкурентных преимуществ организации-реципиента. Открытие границ инновационных процессов в рамках экосистемы позволяет фирмам привлекать дополнительные ресурсы и делиться ими с внешними субъектами, что приводит к появлению новых возможностей для разработки новых бизнес-моделей.

Таким образом, с точки зрения современной организации цифровые экосистемы обладают следующей фундаментальной характеристикой: чтобы создавать и получать новую ценность через экосистемы, компании должны принять наличие взаимосвязи и взаимозависимости своих бизнес-процессов с бизнес-процессами других участников и научиться реализовывать их наиболее эффективным и действенным образом.

Однако усиливающаяся взаимозависимость партнеров в рамках цифровых экосистем не только создает новые возможности для бизнеса, но и создает существенные новые риски. Исследованию особенностей этих рисков и посвящена настоящая статья.

Особенности исследования механизмов управления инновационными рисками цифровых экосистем организаций

В отечественных и зарубежных исследованиях, посвященных проблемам развития теории и практики стратегического менеджмента, широко изучались общие, не связанные с технологическими изменениями, риски, влияющие на характер и форму межфирменного взаимодействия [1, 2, 7, 10] (Balkhanova, 2018; Velikorossov, Koryakin, Tarasova, 2018, Andersson et al., 2008; Cohen, Levinthal, 1990). Так, зарубежные исследователи Т.К. Дас и Б. Тенг в работе, посвященной проблематике стратегических альянсов, пришли к заключению, что риски концептуально связаны с корпоративными стратегическими целями и могут рассматриваться как «отрицательная дисперсия результатов» [13] (Das, Teng, 1996). В частности, Дас и Тенг [11–13] (Das, Teng, 1996, 1999, 2001) делят риски стратегических альянсов на две широкие категории – риски отношений и операционные риски. По их мнению, в то время как риски отношений характеризуют «вероятность и последствия неудовлетворительного результата сотрудничества» [12] (Das, Teng, 2001), риск производительности отражает влияние всех факторов, которые могут повлиять на альянс, помимо успешного сотрудничества в рамках партнерства. Автор считает необходимым подчеркнуть, что приведенное выше исследование рисков в межфирменных альянсах и других формах взаимодействия организаций не рассматривало ряд важнейших аспектов, особенно связанных с инновационными цифровыми экосистемами, получивших развитие в 2000-е годы.

Во-первых, даже те исследователи проблем смены организационных формаций, которые рассматривали фактор синергии не только в контексте извлечения дополнительных «преимуществ от сотрудничества», но и как источник риска «инерции сотрудничества» [14] (Huxham, Vangen, 2005), освещали инновационные аспекты лишь фрагментарно. В современных условиях очевидно, что сотрудничество в области инноваций существенно отличается от других форм стратегических альянсов как в количественном, так и в качественном отношении, поскольку более подвержено воздействию факторов технологической и рыночной нестабильности, следовательно, несет более высокие и разнообразные риски, чем обычное межфирменное взаимодействие.

Во-вторых, именно цифровые инновации значительно отличаются от других видов инноваций и тем самым создают новые риски, влияющие на функционирование организации. К основным факторам рисков можно отнести высокую скорость обновления и создания новых формаций цифровых технологий, а также высокую скорость эволюции форм и методов взаимодействия в рамках цифровых экосистем организации. Например, фирма, которая разрабатывает технологические платформы, должна разрабатывать механизмы управления, позволяющие создавать и поддерживать баланс между скоростью создания программных продуктов сторонних разработчиков и устойчивостью архитектуры, а также дизайна продукта и его эволюцией. Так как в современных условиях очевидно, что отсутствие таких механизмов может привести к серьезным непредвиденным последствиям. При этом задача превосходит традиционные требования инноваций к интеграции разнородных элементов знаний и, таким образом, создает новую динамику и сложность взаимодействия участников в цифровых экосистемах.

В-третьих, отечественные и зарубежные исследования в сфере управления рисками были в основном сосредоточены на таких формах взаимодействия организаций, как стратегические альянсы [3, 4, 13, 9] (Klicheva, 2017; Kolesnikov, 2017; Das, Teng, 1996; Boudreau, 2012), исключая из анализа взаимозависимость участников процесса создания ценности и влияющие на нее факторы риска [26] (Zajac, Olson, 1993). Однако характеристики формирующихся цифровых экосистем принципиально отличаются от ранее известных форм партнерства, а именно: они характеризуются наличием многоуровневой взаимосвязи и взаимозависимости, а также большей глубиной взаимопроникновения участников в бизнес-процессы друг друга. В этой связи автор пришел к выводу, что использование в процессе анализа сетевого подхода может сформировать качественно новое понимание функционирования цифровых технологий в системах управления российских компаний в целом, а также рисков, влияющих на формирование их цифровых экосистем, в частности.

Особенности исследования понятия риска в контексте формирования цифровых экосистем организаций

Хотя понятие риска является ключевым фактором, влияющим на эффективность управления, его определение остается дискуссионным. Классическая теория принятия решений чаще всего определяет его как вариацию в распределении возможных исходов, их вероятностей наступления и их субъективных значений [8] (Arrow, 1965). Таким образом, альтернатива представляется рискованной, если дисперсия результата велика в обоих направлениях, как отрицательном, так и положительном [20] (March, Shapira, 1987).

При этом исследователи, занимающиеся проблемами развития систем управления, часто заявляют, что концепция риска в классической теории принятия решений в основном расходится с тем, как менеджеры воспринимают риск [19] (March, 1981) и тем, как риск в процессе принятия решений влияет на управленческое поведение [23] (Vlek, Stallen 1980). В зарубежной управленческой науке существует мнение, что менеджеры не рассматривают неопределенность, связанную с риском в отношении положительной дисперсии результатов, как важный аспект управления рисками [18] (MacCrimmon, Wehrung 1986). Кроме того, и это самое важное, поскольку риск в процессе принятия управленческих решений является «по своей сути субъективной конструкцией» [24] (Yates, Stone, 1992), в зарубежной управленческой науке находит отражение мнение о субъективной интерпретации компонентов затрат и риска [15, 25] (Kahneman, Tversky, 1982; Weber, Milliman, 1997). Наконец, зарубежные исследователи формулируют различие между риском и неопределенностью, так, согласно позиции западных исследователей [17] (Kaplan, Garrick, 1981), понятие риска включает в себя как неопределенность, так и некоторый уровень потерь или ущерба, получаемых системой управления организацией в результате принятия неэффективного или ошибочного решения.

Столь же многообразными в отечественной и зарубежной управленческой науке являются типологии концепции риска [2, 5, 6, 22, 21] (Loshakov, 2020; Loshakov, 2016; Velikorossov, Koryakin, Tarasova, 2018; Schwer, Yucelt, 1984; Miller, 1992). В рамках настоящей статьи автор в трактовке концепции риска будет опираться на трихотомию западных исследователей Р.С. Каплана и А. Майкса [16] (Kaplan, Mikes, 2012), которая различает управляемый, внешний и стратегический типы рисков. Первая категория характеризует внутренние и операционные риски, например сбои в рутинных операционных бизнес-процессах, реализация которых не приносит никаких стратегических выгод или сколько-нибудь серьезных экономических последствий, и следовательно, их следует отслеживать и по возможности разрабатывать механизмы, позволяющие их предотвращать. В свою очередь, внешний риск включает в себя неконтролируемые опасности, вызванные источниками, находящимися за границами организации, например: изменения в политической, экономической, социальной сферах, терроризм, стихийные бедствия. Последняя категория, стратегические риски, напрямую связана с реализуемыми организацией бизнес-целями, что означает, что фирмы по своей природе готовы пойти на эти риски в ожидании более высокой отдачи для поддержания конкурентного преимущества. Поскольку стратегические действия, которые предпринимаются для получения более высокой отдачи (например, проекты НИОКР и инновации), всегда рискованны, менеджеры должны снижать вероятность и влияние стратегических рисков экономически эффективными способами.

Заключение

Как отмечалось выше, отправной точкой настоящей статьи является необходимость теоретического осмысления формирования, в условиях ускорения темпов цифровизации экономики, комплексного подхода к процессам выявления, анализа, оценки и управления всей совокупностью рисков, которые фирмы должны учитывать при принятии решений о создании и поддержании цифровой экосистемы. В этой связи ниже автор описывает подход к созданию системы управления рисками, с которыми сталкиваются фирмы при работе в цифровых экосистемах. Теоретической основной предлагаемого подхода к управлению инновационными рисками цифровых экосистем организаций служит исследование четырех специфических типов рисков, возникающих в условиях многоуровневой схемы взаимодействия, присущего современными экосистемам.

Ключевой задачей системы управления инновационными рисками цифровых экосистем, по мнению автора, должны стать процессы выявления, анализа, оценки и управления следующими видами рисков.

Во-первых, реляционный риск, включая риск оппортунистического поведения партнеров, который возрастает из-за кооперации, дисбаланса власти и вовлеченности организации в экосистему.

Во-вторых, риск эффективности взаимодействия в рамках экосистемы, основанный на недостаточности уровня компетентности партнеров. Влияние этого риска осложняется необходимостью формирования средств управления факторами динамических возможностей, возникающих под влиянием процессов коэволюции партнеров внутри экосистемы, а также взаимосвязью и взаимозависимостью, которые могут оказывать косвенное влияние на уровень риска производительности, то есть отсутствие возможностей вхождения во взаимодействие с экосистемой у третьих сторон.

В-третьих, риск потери ключевых характеристик экосистемы, связанный с неспособностью всей экосистемы достичь основных целей объединения и создать новую ценность для ее членов.

В-четвертых, риск применения цифровых технологий, имеющий тройственную природу:

а) многоуровневая модульная архитектура цифровых инноваций повышает уровень риска технологической взаимозависимости и последовательного эффекта блокировки, реализация которого увеличивает издержки смены платформы, лежащей в основе экосистемы;

б) цифровая конвергенция приводит к повышению требований к системам управления процессами взаимодействия участников экосистемы и, таким образом, становится определяющим фактором, влияющим на уровень рисков цифровых экосистем;

в) продуктивность инноваций может способствовать увеличению неопределенности результата в цифровых экосистемах и вероятности потерь, повышая тем самым уровень стратегических рисков.

Важно отметить, что несмотря на то, что в рамках настоящей статьи указанные четыре категории рисков цифровых экосистем для целей исследования рассматривались по отдельности, автор считает нужным отметить, что в реальных условиях функционирования цифровой экосистемы они взаимосвязаны. И именно учет данной взаимосвязи должен стать основным условием эффективности формирования и развития систем управления инновационными рисками цифровых экосистем российских компаний.

Важно также отметить, что в условиях цифровизации экономики именно создание и развитие цифровых экосистем может стать залогом повышения инновационной активности и послужить основой расширения инновационного потенциала организаций. При этом, по мнению автора, расширение спектра применения цифровых инноваций, разработанных в рамках экосистем, позволит упрочить позиции России как ведущей научной и технологической державы на мировой арене.