Интервенционизм в экономике. Российский кейс недавней экономической истории

Введение

На протяжении постсоветского периода в России образовались институты, закрепляющие и углубляющие асимметрию в обществе, что стало одной из причин замедления развития страны и восстановления после кризиса 1990 гг. ее производственного потенциала. У процесса развития институтов, создающих асимметрию в социуме, есть несколько субъектов. Прежде всего, это само общество, в рамках которого формируется согласие с асимметрией, навязываемое одними индивидами другим, в частности, это нежелание создавать и активно участвовать в профсоюзах. Другим субъектом является государство, которое в постсоветский период упорно отказывается от построения западной модели рынка труда в стране. Третьей группой субъектов в России является крупный бизнес, который, на наш взгляд, пользуется значительным покровительством государства.

Проблема недавней экономической истории России привлекает внимание исследователей сегодня, что имеет много вполне понятных причин, среди которых следует отметить современные проблемы российской экономики, к которым в первую очередь относится замедление прироста ВВП. Фоном современного кризиса выступал в недавнем прошлом рост задолженности физических и юридических лиц банкам [1], наиболее крупные из которых активно сотрудничали и сотрудничают с государством, мы имеем ввиду Сбербанк и ВТБ. Эта опасная тенденция (сохранение больших объемов кредитной задолженности и замедления роста экономики) чревата очень негативными последствиями для России в долгосрочной перспективе. Однако, на наш взгляд, у этой проблемы есть и своя институциональная подоплека, крупные российские банки сами выступали институтами развития, что не должно быть, на наш взгляд, присуще частным банкам, в принципе.

Проблема бизнес-структур, выполняющих функции агентов государства, хорошо проработана в науке, однако не так глубоко рассмотрен в этой связи такой фактор, как влияние характера бизнеса на социальные процессы и на эффективность экономики. Вмешательство государства в экономику так или иначе ведет к нарушению равновесия, что провоцирует перераспределения национальных богатства и дохода посредством нерыночных принципов. По сути, российское общество сегодня частично возвращается к советскому опыту в распределении национального дохода, когда приоритетная роль в этом процессе отводилась Правительству и ведомствам.

Практически с конца нулевых годов мы наблюдаем рост госрасходов по основным статьям консолидированного бюджета, исключение составляет для некоторых периодов строительство социального жилья. В этой связи большинством россиян, как и в начале нулевых годов, признавалась и признается до сих пор неоспоримость идеи необходимости более активного государственного вмешательства в экономику. Первые крупные шаги в этом направлении были предприняты в 2000–2008 гг., после начала мирового финансового кризиса активность государства в российской экономике возросла. Интересно в этой связи понаблюдать, насколько рост государственных расходов повышал эффективность экономики. И в этой связи было бы интересно ответить на вопрос: была ли альтернатива государственной экспансии в экономике России в нулевые годы и в начале нынешнего десятилетия? Конечно, невозможно ответить на этот вопрос в рамках одной статьи, но мы хотим попытаться набросать общие контуры подходов к ответу на этот вопрос, в этом и заключается цель настоящего исследования.

В 2009 г. Россия была вынуждена отказаться от политики профицитного бюджета, дефицит бюджета составил 2979 трлн рублей, или 7,4% ВВП. Расходы на мероприятия налогово-бюджетной политики, направленные на преодоление мирового финансового кризиса, составили 5,2-5,4% ВВП, из них больше половины пришлось на укрепление ведущих российских банков [2].

На стадии выхода из кризиса в 2011-2013 гг. в России активно продолжались государственные программы по поддержанию субъектов бизнеса. В институты развития и государственные корпорации Правительство РФ направило в общей сложности почти 130 млрд долларов США, что эквивалентно ВВП Словакии [3]. Если обращаться к опыту Фонда «Сколково» и корпорации «Роснано», то эффективность капиталовложений вызывает у нас сомнения, принимая во внимание, что в инновационном рейтинге европейской бизнес-школы “INSEAD” за 2012 год Россия заняла только 51 место [4], уступив на много позиций Эстонии (19 место) и не попав, разумеется, в состав ведущей десятки наиболее развитых в аспекте инноваций стран, куда вошла даже Ирландия, которая была одним из самых отстававших по всем показателям социально-экономического развития участником ЕС в начале 1990 гг. Даже Молдавия сумела занять 50-е место в указанном рейтинге.

Если бы эти 130 млрд долларов оказались бы просто не изъяты через фискальную систему, оставшись в частном секторе, то, при средней мультипликативности инвестиций в российскую экономику 1,08 и среднем цикле оборачиваемости капитала в 148 дней [5] (показатели середины нулевых годов), мы можем предположить, что, сохрани государство свое вмешательство в экономику на уровне 2002-2006 гг., прирост национального дохода мог составить 10,4 млрд долларов США только за один цикл оборота.

Помимо этого, эти инвестиции распределились бы дифференцировано по экономике, дав эффект повышения доходов различных слоев общества. В случае с финансированием государством институтов развития, созданные таким путем доходы оказываются распределенными среди сравнительно небольшого количества субъектов. Однако выше нами были взяли средние показатели мультипликативного эффекта и оборачиваемости капитала по российской экономике в целом. Так, например, по переработке нефти коэффициент мультипликатора составлял 1,58 при средней для отрасли предположительной оборачиваемости капитала 125 дней, что объяснимо высокой степенью рентабельностью отрасли, ее широкой связью через вертикальные структуры с другими отраслями и тесными финансовыми связями с кредитно-банковской сферой.

С большой степенью уверенности мы можем сказать, что инвесторы активнее вкладывают деньги в перспективные с точки зрения получения быстрой прибыли отрасли. Таким образом, те 130 млрд долларов, которые были выделены бюджетом для институтов развития и корпораций, их обслуживавших, вероятнее всего, были бы распределены между нефтепереработкой и сферой финансовых услуг и страхования (оборачиваемость там составляет в среднем 75-80 дней).

Предположим, что деньги пошли бы всецело в нефтепереработку, в таком случае прирост национального дохода за один цикл оборота капитала составил бы для российской экономики 75,4 млрд долларов. Общий объем инвестиций в модернизацию нефтепереработки составил за период с 2005 по 2012 гг. включительно около 1 трлн руб., если судить по отчетам крупнейших российских нефтяных компаний, или приблизительно 32 млрд долларов США [6] (по курсу 2008 года), но при этом отечественные НПЗ даже к середине 2010 г. не были доведены по своей хозяйственной эффективности до среднемирового уровня (по прогнозам того времени, они должны были выйти на этот уровень не ранее 2012 года) [7]. Грубо говоря, мы видим последствия дефицита инвестиций в одну из ведущих отраслей народного хозяйства страны, которая была таковой и в советское время. Причиной такого положения в нефтепереработке, по мнению экспертов, стали особенности налогообложения НГК, который стал главным источником финансирования федерального бюджета [8].

Кроме того, сама структура бюджетных расходов Федерального Правительства следовала политике, больше ориентированной на увеличение безопасности [9], когда в развитых странах имела место тенденция увеличения социальных расходов [10], на выполнение социальных функций в 2007 году в России было потрачено 15% федерального бюджета, когда в развитых странах на это тратится обычно 70,3% в среднем [11]. В период кризиса расходы на обеспечение внутренней безопасности были снижены, однако общие тенденции в развитии бюджетной политики остались прежними.

Рост государственных закупок в период кризиса (рис. 1) должен был стимулировать экономику, однако это не отразилось существенным образом на доходах населения, разрыв между бедными и богатыми в стране в какие-то периоды увеличивался, а в какие-то оставался неизменным. В 2014 году коэффициент Джини в России составил 4,16, что выше, чем даже в первом полугодии 1993 г. [12]. Это, на наш взгляд, связано с тем, что общественный сектор в России имеет низкий мультипликативный эффект, что, впрочем, характерно для всего народного хозяйства страны, кроме нефтегазового комплекса и финансового сектора экономики. В некоторых исследованиях отмечалось, что рост реальных доходов населения в нулевые годы не был столь значительным, чтобы говорить о радикальном преодолении в эти годы последствий социально-экономического кризиса 1990 гг. [13]

Рисунок. ВВП, расходы федерального бюджета и объем гос. закупок, трлн руб.

Источник: Кравцов А.Д. Характер, масштаб и потенциал влияния государственных закупок на экономику РФ // Journal of Economic Regulation. – 2010. – Т. 1. – № 3. – С. 113-123.

Надо признать, что объемы государственных закупок в США, ЕС и Китае выше в проценте от ВВП: в Китае - свыше 20% в среднем для нулевых годов, в США - 32% (с учетом затрат штатов и местных властей), в ЕС - 11% от общего ВВП стран Союза [14]. Однако речь идет о сильных экономиках, прочно занявших свое место в мировом хозяйстве. Россия продолжает оставаться зависимой от экспорта сырья, в основном газа и нефти, что не придает ее экономике стабильности. Кроме того, ведущие страны мира и не только они вкладывают больше средств в рост человеческого потенциала. В случае с Россией мы видим, что данная тенденция характерна преимущественно для последних пяти лет.

Обратим внимание на данные, приведенные в рисунке, мы можем видеть интересную тенденцию, радикальный рост госзакупок в 2010 году не привел к столь же значительному приросту ВВП, сделанные в 2009 году достаточно солидные бюджетные расходы также не столь сильно отразились на динамике ВВП. Согласно данным статистики Министерства финансов России, после 2010 г. не наблюдается радикального прироста ВВП, как это имело место до 2009 года на фоне того, что индекс выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности практически не рос [15].

Если Китай включил в свою двухлетнюю (на 2009-2010 гг.) антикризисную программу государственного финансирования экономики почти 58,5 млрд долларов на строительство жилья для семей с низким доходом [16] (около 22,5 долларов на жителя страны в среднем в год), то в России по программе «Доступное и комфортное жилье - гражданам России» в 2008 г. было потрачено около 1,3 млрд долларов [17], или около 9 долларов на жителя страны в год.

Если учесть, что себестоимость строительства жилья в России в среднем выше, чем в Китае, то российская федеральная программа по строительству жилья имела в период роста экономики явно недостаточный бюджет, если рассматривать эту проблему исключительно в международных сопоставлениях. В 2012 г. Правительство РФ потратило на социальное жилье 133,4 млрд рублей, в 2011 г. - 274,2 млрд рублей [18].

Таким образом, самый крупный за период 2001-2012 гг. бюджет социального жилья в 2011 г. составлял порядка 9 млрд долларов. Согласно приоритетному национальному проекту «Доступное и комфортное жилье - гражданам России», в 2013 году были выделены на цели строительства жилых площадей 122232 млн рублей [19], что равнялось по актуальному на то время курсу приблизительно 4-м млрд долларов США. Эти показатели резко контрастируют с теми объемами финансирования строительства социального жилья, какие имели и имеют место в Китае. Даже при росте расходов на программы «Доступное жилье», «Жилище», мероприятия по обеспечению жильем госслужащих, а также инвестиций в капитальное строительство в 2013 г., Россия вышла на уровень финансирования строительства бюджетного жилья в 36 долларов США на человека [20], опередив Китай, но при этом надо учесть различия в стоимости жилья в России и КНР, при учете этой разницы РФ явно отстает от Китая по реализации программ социального жилья. В Китае 1 кв. метр жилья стоил в конце нулевых годов в среднем 850 долларов, минимальная цена в экономичном жилье составляла примерно 250–300 долларов, когда, например, в России, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, показатель средней стоимости жилья держался в начале 2014 г. примерно на уровне 1000 долларов за кв. метр по курсу конца 2013 г.

Парламент Китая в 2009 г. в рамках программы борьбы с кризисом принял решение об увеличении расходов центрального правительства на образование, с тех пор КНР наращивает расходы центрального правительства по этой статье. В России федеральные расходы на образование в 2012 г. составили около 600 млрд рублей [21], в 2009 г. расходы консолидированного бюджета на образование были 2,194 млрд руб. [22], что составило примерно 63 млрд долларов по курсу первого полугодия 2013 г. В 2012 г. расходы консолидированного бюджета по этой статье составили 2558 млрд руб. [23], что равняется примерно 80 млрд долларов США по курсу первого полугодия 2013 г. Для сравнения, в КНР расходы центрального правительства на образование составили в 2013 г. почти 364,6 млрд долларов (2187,70 млрд юаней) [24] по актуальному на начало 2015 г. курсу.

Разумеется, охват образованием населения Китая выше, чем в России (население КНР все-таки в 9,4 раза больше, чем в РФ), но нам надо принять во внимание, что общая продолжительность среднего образования в Китае составляет 12 лет против 10 лет в России. Кроме того, в КНР насчитывается 1050 высших учебных заведений [25], то есть на 1,3 млн жителей страны приходится одно учебное заведение. В России насчитывалось около 1070 высших учебных заведений на середину – конец нулевых годов, что дает нам показатель - один вуз на 142 000 жителей страны. Получается, что насыщенность высшими учебными заведениями России в почти 9 раз выше, чем в Китае, если исходить из соотношения кол-ва вузов и населения, этот факт дает нам возможность сказать, что по реальным масштабам финансирования образования Россия уступает КНР.

Особенностью общефедерального финансирования в российской системе образования является высокий удельный вес расходов на высшую школу - около 23% расходов по статье образование консолидированного бюджета РФ в 2012 году [26], что несильно контрастирует с опытом стран ЕС, в которых 72-75% государственных расходов на образование приходится на начальную и среднюю школу [27]. Основная нагрузка в финансировании среднего образования ложится в России на местные и региональные власти. Если учесть, что школьное образование финансируется во многих субъектах РФ в основном местными властями, то картина с обеспечением средней ступени образования в России выглядит не столь хорошо, как казалось бы, поскольку доля местных бюджетов в консолидированном бюджете РФ составляет в среднем 25%. В 2010 г. расходы на образование составили 36,1% от расходов всех бюджетов РФ местного уровня, что дало в сумме 901,1 млрд рублей, или около 30 млрд долларов (по курсу того периода) [28]. Многие муниципалитеты практикуют финансирование школ за счет федеральных субсидий.

Мы не можем сказать, что финансирование образования в России является низким, однако остаются вопросы насчет его эффективности. Как и по ряду остальных направлений вмешательства государства в экономику, на современном этапе развития России мы видим такую тенденцию, что рост расходов опережает рост эффективности. Эта тенденция взяла начало в нулевые годы, в 1990 гг. государство шло по пути сокращения своего участия в экономике через сжатие общественного сектора.

Рост расходов на образование в России в нулевые годы, если судить по сопоставлению ИЧР (индекс человеческого развития) россиян с аналогичным показателем по другим странам, имел нейтральный эффект. В 2000 г. Аргентина опередила по ИЧР Россию. В 2014 г. разрыв по ИЧР в пользу Аргентины сохранился [29], несмотря на то, что охват образованием в Аргентине ниже, чем в России, и аргентинская экономика в значительной степени еще остается зависимой от аграрного производства. Но Россия и Аргентина в нулевые годы шли примерно на одном уровне по среднедушевому ВВП (по ППС).

Заключение

Обобщая сказанное выше, можно сделать следующие выводы.

1. Западная рецептура как сжатия общественного сектора экономики (что практиковалось в 1990 гг.), так и его расширения (в неокейнсианском духе, что было сделано в 2009–2012 гг.), как средство преодоления кризисных процессов в макроэкономической системе не дает длительного ощутимого эффекта.

2. Очевидно, что проблема заключается не в структурах, а в объемах бюджетных вливаний в экономику. В России, как мы предполагаем, ранее уже имел и продолжает иметь место низкий мультипликативный эффект, что вызвано характером перераспределения национального дохода. Наглядным примером этому служит экономика системы образования России. Однако стартовавший рост бюджетных расходов в этом сегменте народного хозяйства не дал ощутимых результатов.

[1] Попов Г.Г. «Комбинированный» кризис в России» // Terra Economicus. – 2007. – Т. 5. – № 4. – С. 71-85.

^[2] Белокрылов К.А., Кетова Н.П. Институциональная структура взаимодействия государства и бизнеса. – Ростов-на-Дону: Содействие, 2010. – 192 с. – С. 124.

^[3] Курбатова М.В., Саблин К.С. Институты развития и квазиинституты в российской экономике // Terra Economicus. – 2012. – Т. 10. – № 3. – С. 22-38.

[4] Прытин Д. Россия проиграла Молдавии. Инновационный рейтинг стран 2012 г. [Электронный ресурс] // РБК РЕЙТИНГ. – 2012. – 05 июля. – Режим доступа: http://rating.rbc.ru/article.shtml?2012/07/05/33704444

^[5] Широв А.А., Янтовский А.А. Оценка мультипликативных эффектов в экономике: возможности и ограничения // ЭКО. – 2011. – № 2. – С. 40-58.

[6] Исаев В.А. Нефтяной комплекс арабских стран и России: сравнительный анализ // Вестник МГИМО-университета. – 2010. – № 5. – С. 281-289. – С. 285.

[7] Там же.

[8] Там же.

^[9] Белокрылов К.А., Кетова Н.П. Институциональная структура взаимодействия государства и бизнеса. – Ростов-на-Дону: Содействие, 2010. – 192 с. – С. 120.

^[10] Там же.

^[11] Там же.

[12] Калабеков И.Г. Российские реформы в цифрах и фактах [Электронный ресурс] // Refru.ru. – 2015. – Режим доступа: http://refru.ru/

[13] Попов Г.Г., Леус Т.В. Социальная цена сырьевой специализации // Terra Economicus. – 2009. – Т. 7. – № 3. – С. 91-102.

^[14] Белокрылов К.А., Кетова Н.П. Институциональная структура взаимодействия государства и бизнеса. – Ростов-на-Дону: Содействие, 2010. – 192 с. – С. 127.

[15] Динамика ВВП [Электронный ресурс] // Министерство финансов Российской Федерации. – 2015. – Режим доступа: http://info.minfin.ru/gdp.php

^[16] Yongding Y., Hamid N. China's Economic Growth, Global Economic Crisis and China's Policy Responses // The Pakistan Development Review. – 2008. – Vol. 47. – № 4-1. – P. 337-355.

^[17] Белокрылов К.А., Кетова Н.П. Институциональная структура взаимодействия государства и бизнеса. – Ростов-на-Дону: Содействие, 2010. – 192 с. – С. 120.

[18] Правительство РФ урежет расходы на социальное жилье и жилищные программы [Электронный ресурс] // Группа компаний СанТехКомплект Пермь. – 2015. – Режим доступа: http://stkperm.ru/i/info.php?id=33028

[19] Исполнение федерального бюджета и бюджетов бюджетной системы Российской Федерации за 2013 год. – М.: Министерство финансов Российской Федерации, 2014. – 144 с. – С. 45.

[20] Рассчитано по: Исполнение федерального бюджета и бюджетов бюджетной системы Российской Федерации за 2013 год. – М.: Министерство финансов Российской Федерации, 2014. – 144 с. – С. 45-46.

[21] В 2013 году расходы бюджета РФ на образование сократятся на 2,8% [Электронный ресурс] // ГАРАНТ.РУ. – 2012. – 19 июля. – Режим доступа: http://www.garant.ru/news/409237/

[22] Кононова А.Е., Шугаль Н.Б. Совокупные затраты на образование в Российской Федерации: Информационный бюллетень. – М.: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», 2014. – 56 с. – С. 20. – (Мониторинг экономики образования; № 3).

[23] Там же; С. 13.

[24] Общая характеристика налоговой системы КНР [Электронный ресурс] // Портал внешнеэкономической информации Министерства экономического развития Российской Федерации. – 2014. – Режим доступа: http://www.ved.gov.ru/reg/info/documentation/search_documents/?action=showproduct&id=4675&parent=0&start=3

[25] Китай [Электронный ресурс] // Infostudy. – Режим доступа: http://infostudy.com.ua/countries/china/

[26] Кононова А.Е., Шугаль Н.Б. Совокупные затраты на образование в Российской Федерации: Информационный бюллетень. – М.: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», 2014. – 56 с. – С. 13. – (Мониторинг экономики образования; № 3).

^[27] Государственные расходы на образование в странах Европейского союза (ЕС) // Общество и экономика. – 2010. – № 2. – С. 160-171.

^[28] Качанова Е.А. Реализация принципов регулирования расходных обязательств местного самоуправления в структуре расходов местных бюджетов России // Муниципалитет: экономика и управление. – 2012. – № 1. – С. 37-43.

[29] Программа развития ООН: Индекс человеческого развития в странах мира в 2014 году [Электронный ресурс] // Центр гуманитарных технологий. – 2014. – 24 июля. – Режим доступа: http://gtmarket.ru/news/2014/07/24/6843