Развитие предпринимательства основа роста сбережений домашних хозяйств

Теория и практика формирования сбережений имеет длительную историю. Когда-то они были исходными в формировании инвестиционного капитала. Далеко не прямолинейное развитие теории сбережений достаточно подробно анализируется, например, в работах профессора Ю.И. Кашина, который выделяет несколько этапов данного развития [1, с. 238–320].

Первым существенным этапом, с точки зрения Ю.И. Кашина, является «досмитовский» период (XVI-XVII вв.). Развитие теории сбережений, являющейся составной частью экономической науки, на этом этапе связано с именами двух малоизвестных английских меркантилистов. Один из них ‑ Дж. Чайлд (1630–1699) ‑ не просто констатировал индивидуальную и общественную пользу активного торгового баланса, но и обратил внимание на взаимосвязь объема экспорта страны с другими экономическими показателями.

Он отмечал, что увеличение экспорта ведет к росту предпринимательской прибыли и земельной ренты, концентрации этих доходов, которые, в свою очередь, являются причиной «образования текущих сбережений и накопления состояний». По сути, Дж. Чайлд описал влияние увеличения денежной массы в стране (являющегося результатом положительного торгового баланса) на рост сбережений и снижение процентных ставок, что ведет к подъему экономики.

Другой исследователь ‑ Грэгори Кинг (1650-1710) ‑ уже в XVII в. предпринял попытку математической формализации взаимосвязи «доход ‑ сбережение ‑ состояние». На основании официальных данных о доходах и расходах казны и о движении населения, а также приходских книг Лондона он пытался определить имущественное положение населения Англии. В таблицах, составленных Г. Кингом, содержались данные о количестве семей; об их социальном положении, главах, численности и накопленном состоянии; о годовом доходе и расходах, приходящихся на одного члена семьи; о приросте сбережений за год. При этом данные о среднем доходе семей были представлены по двадцати шести уровням, от «нищих» до «аристократов».

Следует отметить выделение в этой системе двух групп населения на основе критерия «отношение людей к сбережениям». Одну группу составили семьи, которые сберегают денежные средства, другую ‑ которые их «разбазаривают». Результаты исследования позволили Г. Кингу задолго до Джона Мейнарда Кейнса (1883–1946) выявить зависимость предельной склонности к сбережению от изменения величины дохода домашнего хозяйства без учета предельной склонности населения к потреблению.

К «досмитовскому» периоду развития теории сбережений следует также отнести работы авторов XVIII в. Бернарда Мандевиля (1670–1733), Ричарда Кантильона (1680–1734), Франсуа Кенэ (1694–1774) и некоторых других. Уже тогда ученые уделяли большее внимание не внутренним движущим силам сберегательного процесса, а исследованию сущности сбережений, их влияния на макроэкономические факторы развития экономики.

Следующим значимым, с точки зрения Ю. И. Кашина, периодом развития теории сбережений был период «от А. Смита до Дж. М. Кейнса».

Для Адама Смита (1723–1790) «сбережение и накопление некоторой части того, что приобретается…», есть «самое обыкновенное и простое средство»; «самый надежный способ увеличить свое состояние»; «начало, откуда вытекает как общественное и национальное, так и частное богатство»; «общественное благодеяние». Основным мотивом сбережения является «одинаковое у всех людей, постоянное (присущее нам с рождения) и не исчезающее до могилы, лишенное страстности и спокойное желание улучшить наше положение» [2, с. 252].

Это желание выражается в бережливости, которая является «непосредственной причиной возрастания капитала» не только отдельных личностей, но и всего общества, так как «все, что какое-либо лицо сберегает из своего дохода, оно добавляет к своему капиталу; оно или затрачивает это сбережение на содержание добавочного количества производительных рабочих, или дает возможность сделать это кому-нибудь другому, ссужая ему это сбережение под проценты» [2, с. 253]. Таким образом, А. Смит хотя и считал «сбережения непосредственным источником экономического роста», но полагал, «что сберегаемое в течение года потребляется столь же регулярно, как и то, что ежегодно расходуется» [2, с. 249].

Размышления А. Смита приводят его к выводу о том, что у большинства людей в течение их жизни стремление к бережливости значительно преобладает над стремлением производить расходы [2, с. 252]. С его точки зрения, сбережения не являются отложенным потреблением, они немедленно инвестируются, преобразуясь в капитал (т.е. сбережения практически тождественны инвестициям), инвестиции трансформируются в доходы, которые направляются на потребление, а, следовательно, не влияют на общий уровень спроса.

Максимальное упрощение реальной связи сбережений и инвестиций, игнорирование денег как средства сбережений и накопления говорят о том, что А. Смит почти на полтора столетия сделал неактуальной теорию сбережений [3, с. 11–12]. Следует отметить, что достаточно интересные выводы в области этой теории исследователи продолжают делать и на современном этапе.

Новый период в развитии теории сбережений связан с появлением работ Д. Кейнса: «Трактат о деньгах» (1930 г.) и «Общая теория занятости, процента и денег» (1936 г.). Он отказался от упрощенного представления о статичном тождестве сбережений и инвестиций. Отправным пунктом в его рассуждениях о сбережениях, инвестициях и их взаимосвязи является предположение о том, что «сбережения и инвестиции не обязательно оказываются равными между собой» [4, с. 78] в динамично изменяющейся экономической системе.

Согласившись с существовавшим определением сбережений, Д. Кейнс отвел им новое место в системе общих экономических категорий. Определив сбережение как «превышение дохода над тем, что затрачено на потребление» [4, с. 78], а инвестиции как «прирост ценности капитального имущества независимо от того, состоит ли последнее из основного, оборотного или ликвидного капитала» [4, с. 79], он предположил, что именно инвестиции определяют характер их взаимосвязи со сбережениями и занимают исходную позицию в этой взаимосвязи. Опорными положениями в его рассуждениях являются следующие:

‑ предприниматели стремятся довести «нынешнюю и будущую прибыль до максимума» за счет увеличения объема производства;

‑ объем производства можно увеличить только за счет увеличения условно-постоянных и переменных издержек, т. е. за счет увеличения инвестиций;

‑ рост инвестиций обеспечивает предпринимателю увеличение дохода;

‑ увеличение дохода приводит и к увеличению его потребляемой части, что, в свою очередь, вызывает рост спроса на производимую продукцию;

‑ «ожидания роста превышения инвестиций над сбережениями при прежнем уровне занятости и производства порождают у предпринимателей заинтересованность в повышении занятости и увеличении выпуска продукции»;

‑ соотношение инвестиций и сбережений «определяется оценками эффективного спроса со стороны предпринимателей», а именно: чем оптимистичнее эти оценки, тем выше уровень инвестиций и тем ниже величина сберегаемой части дохода.

Таким образом, рост сбережений является критерием грядущего снижения уровня эффективного спроса, падения объема производства и уровня занятости [4, с. 78–82].

Такова объективная основа механизма формирования пропорций потребления и сбережений, во многом определяющая развитие национальной экономики.

Однако существует еще одна сила, приводящая в действие этот механизм ‑ это так называемая «склонность к потреблению», которая определяется субъективными и социальными факторами, влияющими на размеры расходов при данном совокупном доходе [4, с. 107]. Д. Кейнс выделял восемь таких факторов. Речь идет о стремлениях:

1) образовать резерв на случай непредвиденных обстоятельств;

2) обеспечить сбережения... в связи с необходимостью позаботиться о старости, предоставить членам семьи возможность получить образование или содержать иждивенцев;

3) обеспечить себе доход в форме процента;

4) иметь возможность постепенно увеличивать свои будущие расходы;

5) наслаждаться чувством независимости и возможностью самостоятельных решений;

6) обеспечить себе «masse de manoeuvre», позволяющий осуществлять спекулятивные или коммерческие операции;

7) оставить наследникам состояние;

8) удовлетворить чувство скупости как таковое.

Эти восемь стимулов могут быть названы «Осторожностью, Предусмотрительностью, Расчетливостью, Стремлением к лучшему, Независимостью, Предприимчивостью, Гордостью и Скупостью» [4, с. 107–108].

Указанные факторы определяют «психологические реакции участников экономического процесса», результат действия которых отражен Д. Кейнсом в законе, «согласно которому при увеличении или уменьшении реального дохода общества размеры совокупного потребления будут меняться в том же направлении, но не с той же быстротой» [4, с. 114]. Таким образом, он утверждал, что между сбережениями и доходом существует линейная зависимость, в соответствии с которой увеличение дохода влечет за собой:

во-первых, абсолютное увеличение размера сберегаемой части дохода;

во-вторых, сокращение величины его потребляемой части относительно прироста дохода и относительное увеличение суммы сбережений.

Предельную склонность к потреблению можно выразить с помощью математического выражения:

где MPC (marginal propensity to consume) ‑ предельная склонность к потреблению;

C (consumption) ‑ потребление;

∆C — изменение величины потребляемой части дохода;

Y (yield) — доход;

∆Y — изменение величины дохода.

Из этой формулы видно, что предельная склонность к потреблению выражает отношение любого изменения величины направляемой на потребление части дохода к изменению величины самого дохода, или удельный вес потребляемой части приращения дохода.

Показатель предельной склонности к сбережению рассчитывают по аналогии с предыдущим показателем:

Сумма MPC и MPS всегда будет равна единице, следовательно, MPS = 1 – MPC, т.е. абсолютная величина текущего дохода является основным фактором, влияющим на уровень сбережений.

В 50-е гг. прошлого столетия Милтон Фридман обосновал теорию перманентного дохода. По его мнению, потребление семьи не зависит от уровня текущего дохода, а определяется доходом, который семья считает нормальным с учетом как прошлых доходов, так и ожидаемых поступлений в будущем периоде, соответствующем так называемому «горизонту планирования семьи». Последний может охватывать как несколько лет (2-3 года), так и всю жизнь. Этот доход автор назвал перманентным (постоянным).

Однако фактически получаемый семьей доход, как правило, не совпадает с величиной перманентного дохода. Образующееся при этом отклонение М. Фридман назвал переменным (транзитивным) доходом. Транзитивный доход ‑ это нерегулярный доход, полученный в результате, например, изменения рыночной стоимости активов или уровня цен, лотерейного выигрыша и других, внешних по отношению к домашнему хозяйству (и поэтому плохо предсказуемых) событий.