Development of the Russian tourism industry in the context of COVID-19 risks spread based on the economic cross model

Введение

Актуальность. Экономика туристического бизнеса России претерпевает существенные преобразования в результате распространения эпидемии COVID-19 и его последствий. Данные преобразования определяются увеличением рисков, связанных с возможным введением новых ограничений и продлением существующих, а также с ужесточением условий существования туроператоров в конкурентном пространстве в текущий момент времени. Наряду с этим текущий этап развития туристического бизнеса представляется оптимальным для реорганизации туристического бизнеса с учетом возможностей цифровых технологий и иных аспектов потенциала формирующейся 6-укладной экономики.

Литературный обзор. В основу проведенного в статье исследования положены статистические данные, представленные на официальных сайтах [13, 15] и на сайте новостных агентств в разделе, посвященном анализу в туриндустрии [14]. Источник [1] (Sinitsyn, Nakroyakova, Gordeev, Afanaseva, 2020) использован для оценки текущих базовых экономических параметров развития туриндустрии в стране по состоянию на 2019–2020 гг.

В своих исследованиях авторы уделили существенное внимание влиянию на развитие отечественной туристической отрасли ключевых тенденций технологического и инфраструктурного развития. Необходимая для данных исследований информация наиболее полно представлена в источниках [6–9] (Rubtsova, 2020; Bogatyryova, Khakulova, 2020; Radvan, Guzikova, 2020; Evdokimov, 2020). Указанная информация использована впоследствии в качестве исходной для компоновки факторов развития отрасли для построения модели «экономического креста» отрасли, ранее описанной авторами в публикациях [17, 18] (Timokhin, 2019; Timokhin, 2018). Источник [2] (Churilkina, 2020) использован для оценки потенциала использования указанных факторов отраслевого развития в рамках концепции Индустрии 4.0 применительно к микроуровню внутреннего туризма.

Эмпирические данные, определяющие влияние распространения новой коронавирусной инфекции и ограничительных мер на текущее и последующее состояние отечественного туристического бизнеса представлены в источниках [4, 5, 11, 12] (Loguntsova, 2020; Rybalchenko, 2020; Shaytura, Sumzina, 2020)

Целью статьи является определение возможностей и рисков развития туристической индустрии России в 2020 и последующие годы в условиях наличия рисков распространения новой коронавирусной инфекции и введения мер самоизоляции. Система рекомендаций, предложенная авторами для развития отрасли в условиях распространения COVID-19, разработана с учетом особенностей туристического бизнеса как сферы экономических отношений и экономического контекста развития отрасли в 2014–2019 годах.

Научной гипотезой работы является модель развития туристической индустрии, построенная за счет определения «экономического креста» отрасли на пересечении влияния факторов технологического (кондратьевского) и производственно-инфраструктурного циклов. Искомые факторы выявлены в результате анализа долгосрочных изменений туриндустрии и краткосрочных отраслевых шоков 2020 года, использованы для построения модели «экономического креста». Для построении отраслевой модели «экономического креста» использованы методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, визуализации статистической информации.

Туристический бизнес является одной из сфер, в наибольшей степени затронутой экономическими последствиями пандемии COVID-19 и введенными национальным правительством мерами самоизоляции весной 2020 года.

Наиболее значимым прямым последствием для отрасли стали прямые финансовые потери, понесенные туроператорами и их партнерами в результате локдауна глобальной экономики. Хотя схожие потери понесли и иные поставщики услуг, для туристической индустрии потери оказались более существенны, нежели усредненное их значение по экономике, по следующим причинам:

- период ограничений совпал с одним из наиболее значимых для туристической сферы периодом (весна-лето);

- неопределенность сроков открытия/закрытия границ привела к отказу части потенциальных клиентов от приобретения туров в последующий за локдауном период, когда часть туристических направлений оказалась доступна;

- экономическая природа тура ограничила возможность использования туроператорами потенциала отложенного спроса на подготовленные туристические маршруты, что привело к потере инвестиций в создание туристического продукта, планируемого для реализаций в период локдауна и последующий временной отрезок, практически в полном объеме [11] (Rybalchenko, 2020).

Долгосрочные экономические последствия пандемии COVID-19 для российского туризма менее однозначны. С одной стороны, риск возврата ограничений на международное перемещение, включающий риск для туриста остаться на территории принимающей страны без поддержки со стороны туроператора, средств к существованию при невозможности возврата на родину, снизил популярность традиционно значимых для россиян международных туристических направлений. Одновременно выросло значение внутреннего туризма.

Вместе с тем на фоне роста краткосрочного спроса на внутренние туристические направления актуализировалась проблема развития инфраструктуры туризма. Обратимся к данным рисунка 1, содержащим оценку качества элементов туристической инфраструктуры внутренних направлений по 5-балльной шкале в соответствии с данными центра социально-экономических исследований [1] (Sinitsyn, Nakroyakova, Gordeev, Afanaseva, 2020).

Максимальные показатели на рисунке 1 присвоены элементам инфраструктурного потенциала отечественной туриндустрии, обслуживающей направления внутреннего туризма, представляющего собой культурное и природное наследие страны. Более подробный анализ методики расчета показателей свидетельствует в пользу возможного их роста в случае дополнения этих элементов вторичными инфраструктурными условиями эксплуатации.

Рисунок 1. Оценка инфраструктурного потенциала отечественной туриндустрии, обслуживающей направления внутреннего туризма, 2020 год Источник: [1, с. 10] (Sinitsyn, Nakroyakova, Gordeev, Afanaseva, 2020, р. 10).

Так, потенциал объектов историко-культурного наследия страны и природно-рекреационного потенциала требует их дополнения транспортной доступностью и инфраструктурой организации проживания, а также обеспечением безопасности. При этом речь идет не о гостиничных комплексах (в соответствии с методикой расчета представленных на рисунке 1 показателей этот элемент туристической инфраструктуры рассматривается отдельно), а об условиях комфортной реализации менее требовательных к инфраструктурным условиям форм туризма (кемпинг, экстремальный туризм и т.д.).

Вторым фактором, определяющим долгосрочное развитие отечественного туризма в посткоронавирусной реальности, является информационное пространство взаимодействия всех потенциальных участников туристического бизнеса. Так, при выборе конкретного туристического маршрута по Владимирскому региону значительная часть клиентов не имеют собственных предпочтений и ориентируются преимущественно на пожелания туроператора [2] (Churilkina, 2020), что свидетельствует об информационной автаркии будущего туриста и культурно-рекреационного информационного пространства, формируемого отечественными туроператорами. Сравнение сложившейся для внутренних туристических направлений ситуации с аналогичной ситуацией для иностранных популярных в России туристических маршрутов указывает, что достоинства магистральных туристических маршрутов большинство потенциальных клиентов знают до прихода в офис туроператора.

Характерной для туристического продукта экономической особенностью является его модульный характер. Действительно, туристический продукт представляет собой скомпонованный пакет услуг, предоставляемых компаниями, работающими в смежных сферах, – гостиничный бизнес, транспортные компании и некоторые другие.

Подобная архитектура туристического продукта имеет как достоинства, так и недостатки. Главным достоинством существующей архитектуры является ее инвариантность, позволяющая туроператору производить изменения в архитектуре туристического продукта с минимальными для себя экономическими и репетиционными потерями в приемлемые для клиента сроки. К числу достоинств возможно отнести и возможность использования хеджирующих риски контрактов с третьими лицами.

Основным недостатком архитектуры туристического продукта является то, что туроператор несет всю совокупность рисков и вынужден учитывать издержки выбранных партнеров в полном объеме. Данное обстоятельство негативно отразилось на экономике отечественного туристического бизнеса, так как в число пострадавших от COVID-19 отраслей вошли практически все значимые для туроператоров партнеры (рис. 2).

Рисунок 2. Наиболее пострадавшие в результате пандемии COVID-19 и мер по противодействию пандемии отрасли

Источник: cоставлено авторами на основе [3].

Авторами на рисунке 2 жирным курсивом отмечены отрасли, представители которых фигурируют в контрактах туроператоров как партнеры по производству туристического продукта. В их число входит 9 из 11 указанных наиболее пострадавших в результате пандемии COVID-19 отраслей, помимо самого туризма (автоперевозки, воздушный транспорт, выставочная деятельность, гостиницы, сфера развлечений и досуга, общественное питание, бытовые услуги, культура и спорт).

Существенное влияние на развитие туризма в посткоронавирусный период будут оказывать экономические потери, понесенные инфраструктурой обеспечивающих организаций. На рисунке 3 представлена оценка недополученных весной и летом 2020 года доходов инфраструктурных компаний, обеспечивающих формирование туристического продукта.

Рисунок 3. Оценка недополученных весной и летом 2020 года доходов инфраструктурных компаний, обеспечивающих формирование туристического продукта, млрд руб.

Источник: составлено авторами на основе [5].

Наряду с негативными последствиями COVID-19 для отечественной туристической индустрии пандемия имела позитивные в долгосрочной перспективе последствия. Рассмотрим их более подробно.

Модульная архитектура туристического продукта на фоне ограниченности возможностей использования его географико-структурной комплектации повысила интерес туристических компаний к современным инструментам проектирования и продвижения туристического продукта. Среди данных инструментов следует отметить:

- использование умных технологий, в том числе специализированных программ, при выборе партнеров и определении структуры туристических маршрутов [8] (Radvan, Guzikova, 2020);

- использование интернет-технологий для осуществления мониторинга состояния инфраструктуры партнеров в режиме реального времени;

- поддержка коммуникаций с клиентами в режиме реального времени, возможность докомпоновки отдельных элементов туристического продукта на стадии потребления базового продукта;

- повышение качества туристического продукта за счет организации перманентной обратной связи с клиентами и максимального вовлечения производителя в процесс создания туристического продукта [10] (Belyaev, Pluzhnikov, Shevyakov, 2020).

Период 2010–2019 гг. для туроператоров в России, несмотря на определенные сложности, все же можно считать нахождением в зоне комфорта. В отличие от большинства иностранных коллег нахождение в относительной зоне комфорта для них обеспечивала низкая вовлеченность в создание инновационного продукта. Иностранные и большая часть существующих внутрироссийских туров проектировались на основе уже готовых матриц, ранее известных из практики туристических компаний. Кроме того, отечественный туристический бизнес в рассматриваемый период характеризовала более низкая, нежели у конкурентов из стран ОЭСР, ответственность перед клиентами. Данное обстоятельство объясняет факт лидирующей позиции государства как регулятора качества туристических услуг. Так, именно государство, с одной стороны, принимало на себя обязательства туристических и связанных с ними транспортных компаний по обеспечению возврата туристов и выполнению иных обязательств. При этом ненадежными показали себя не только небольшие туристические компании-дискаунтеры, но и крупные участники рынка. Примерами недобросовестного поведения системообразующих туроператоров, обязательства которых вынуждено было принять на себя государство, представлены в таблице 1.

Таблица 1

Примеры туроператоров, обязательства которых приняло на себя государство до и после введения ограничений 2014–2015 гг.

Инициатором введения обязательного страхования в индустрии туризма в России выступило государство, что сопровождалось существенным сопротивлением представителей туристического бизнеса в 2014–2016 гг., в то время, когда система хеджирования рисков туроператоров, в том числе валютных рисков, апробировалась.

Несмотря на пессимистические прогнозы, меры, предпринятые государством, продемонстрировали положительный результат: в 2016–2019 гг. сотрудничество туроператоров со страховщиками вместе с ограничениями, введенными в отношении туроператоров в 2014–2015 гг., принесло положительные результаты. Перечислим основные результаты, полученные в результате реформирования экономики туриндустрии в 2014–2015 гг.

Рынок туристических услуг в 2016–2019 гг. стал более конкурентным, что привело к повышению доступности туров для граждан, несмотря на падение их доходов и двукратное уменьшение курса рубля в 2014–2015 гг. Положительная динамика туров в период 2010–2019 гг. продемонстрирована на рисунке 4.

Рисунок 4. Число туристических поездок (туров) до и после ужесточения регулирования отрасли в 2014–2015 гг., тыс. туров

Источник: составлено авторами на основе [15].

Ухудшение ситуации на туристическом рынке в 2020 г. также может рассматриваться как катализатор для придания развитию отечественного туризма вектора инновационного развития. Данный вектор может быть подкреплен мерами государственной поддержки, представленными в таблице 2.

Таблица 2

Меры государственной поддержки туриндустрии в период распространения новой коронавирусной инфекции

C учетом результатов вышеприведенного анализа можно утверждать, что к концу 2020 года отечественная туристическая индустрия будет обладать существенным потенциалом для реорганизации на основе модульно-цифрового проектирования туристического продукта. Подобное проектирование может осуществляться на основе модели «экономического креста».

Модель «экономического креста» рекомендуется для проектирования инновационного отраслевого развития на основе замыкания технологического «кондратьевского» и производственно-инфраструктурного цикла, который может быть построен как модифицированный цикл С. Кузнеца.

Рассмотрим, какие факторы следует учитывать при проектировании туристической отрасли в 2021–2025 годах с учетом текущей отраслевой конъюнктуры и тенденций глобального технологического развития (формирования Индустрии 4.0).

Заключение

Обеспечение инновационного развития отечественного турбизнеса в посткоронавирусный период возможно на пересечении тенденций цифровизации и формирования национальных технологических платформ, с одной стороны, и формирования импортозамещающей туристической инфраструктуры, с другой. Период 2021–2025 гг. важен с точки зрения проектирования архитектуры отечественной туристической инфраструктуры. Проведенный авторами анализ указывает на то, что для развития отечественного туризма на пересечении инфраструктурного (строительного) и технологического циклов требуется развитие следующих элементов:

- развитие системы хеджирования валютных рисков туроператоров, например специализированных ценных бумаг (опционы, конвертируемые бумаги и т.д.);

- формирование единых площадок интерактивного взаимодействия туристического рынка;

- формирование цифровой модели отечественных туристических маршрутов, созданных с участием пожеланий и запросов покупателей;

- вовлечение туроператоров в проекты развития туристической инфраструктуры внутреннего рынка на основе софинансирования.

Особенно значимое влияние формирование соответствующих элементов будет оказывать на перспективы внутреннего туризма, который в условиях распространения новой коронавирусной инфекции получил определенные возможности для развития. Вместе с тем без инфраструктурного обеспечения развития внутренних туристических маршрутов за счет получаемых отелями и другими партнерами туроператоров доходов внутренний туризм после окончания пандемии в 2021–2025 гг. может столкнуться с серьезным кризисом.