Analysis of the export potential of the Chinese timber market

Введение. Рынок лесоматериалов Китайской Народной Республики (КНР) является важным сегментом национальной экономики страны, а сам Китай – ключевым игроком в мировой лесной индустрии, поскольку на его долю приходится около 20% мирового потребления древесины. Совокупный объем рынка в 2023 г. превысил 1,5 трлн юаней или 210 млрд долл., согласно данным национального бюро статистики КНР [11]. Данный сектор имеет критическое значение в обеспечении сырьем таких отраслей, как строительство, целлюлозно-бумажная промышленность и мебельное производство, формируя около 2% ВВП и обеспечивая занятость более чем 3 млн человек.

Анализ экспортного потенциала рынка лесоматериалов Китая представляет собой многогранную задачу, требующую учета множества факторов, влияющих на динамику торговли и конкурентоспособность страны. В рамках исследования неизбежно возникают дискуссионные вопросы, нуждающиеся в тщательном анализе и обоснованных выводах. Среди множества таких вопросов, важнейшим из них выступает: оценка ресурсной базы и устойчивости лесопользования. Этот вопрос является ключевым, поскольку затрагивает саму основу существования лесной отрасли и ее долгосрочную перспективу. Оценка ресурсной базы подразумевает определение объема и качества лесных ресурсов, а также экологические функции леса. Анализ устойчивости лесопользования фокусируется на том, как осуществляется использование лесных ресурсов, чтобы обеспечить их сохранение и воспроизводство.

Основной целью исследования является выявление и анализ экспортного потенциала рынка лесоматериалов КНР.

Практическая значимость: исследование вносит вклад в понимание текущего состояния и перспектив развития рынка лесоматериалов КНР, способствуя принятию обоснованных решений на государственном и бизнес уровнях.

Основная часть. Китай является крупным импортером древесины, и объем его импорта значительно превышает объем экспорта [4]. По данным таможенной статистики, в период с 2015 по 2022 гг. объем импорта древесины в Китай сначала демонстрировал рост, а затем тенденцию к снижению. Под влиянием ситуации в России и Украине экспорт древесины из России (крупнейшего поставщика древесины) значительно сократился (рис. 1). На этом фоне импорт древесины в Китай снизился в 2022 г., достигнув 70,17 млн ​​куб/м, это на 22,25 млн куб/м меньше, чем в 2021 г., а в годовом исчислении – на 24,07%.

Рисунок 1. Статистика объемов импорта и экспорта древесины в Китай

с 2015 по 2022 гг. (1000 куб/м)

Источник: составлено авторами на основе таможенной статистики Китая [10].

Как видно из рисунка 2, за анализируемый период увеличение по экспорту составило +3000 куб/м., по импорту произошло снижение на 95000 куб/м.

Наибольшую долю древесины (17,5%) поставляет в Китай Российская Федерация (рис. 2). Другими крупными импортерами являются Новая Зеландия, Вьетнам и США.

Рисунок 2. Основные импортеры древесины в Китай в 2023 г.

Источник: составлено авторами на основе информации из глобальной базы внешней торговли TrendEconomy [5].

Несмотря на безусловное лидерство Российской Федерации в экспорте древесины в Китай, существуют определённые проблемы, замедляющие процесс увеличения темпов поставок. На сегодня китайский рынок обладает значительной привлекательностью для российских лесопромышленных компаний, особенно в ситуации остановки отлаженных поставок в Европейский Союз (ЕС). Но наращивание поставок в Китай сталкивается в первую очередь с логистическими проблемами: на действующих ж/д переходах катастрофически не хватает контейнеров: по данным экспертов Российских Железных Дорог (РЖД) дефицит в 2023 г. достигал порядка 50 тыс. ед. Данная проблема в значительной степени замедляет таможенные процедуры и пропускную способность железной дороги в целом. В качестве альтернативы железнодорожному транспорту существуют морские пути, однако этот вариант также не идеален как с точки зрения стоимости, так и санкционных ограничений: «Раньше древесину из России достаточно успешно, отправляли контейнерами по морю, но груз шёл не напрямую до КНР, а через европейские порты: Роттердам, Гамбург и другие, – где его перегружали на океанские лайнеры. Теперь эти порты для российских судов закрыты. К тому же Китай морские грузы принимает с перебоями из-за сложной эпидемиологической обстановки» [6]. Это было особенно заметно в 2022 г., когда правила приема грузов менялись в то время, как корабль находился в море и тем самым делали перевозку по морю очень опасной. Сейчас пандемийная обстановка в Китае конечно же улучшилась, но подобные риски все еще важно учитывать при перевозке.

Китай в статусе крупнейшего импортера древесины в мире оказывает непосредственное влияние на логистические цепочки и мировые цены на лесоматериалы [7]. Зависимость страны от внешних поставок (около 40% спроса) превратила страну в ключевого потребителя лесоматериалов из России, Юго-Восточной Азии и Северной Америки. При этом КНР доминирует на рынках готовой продукции из древесины: на долю китайской мебели приходится 35% объема мирового рынка, а производство древесных плит достигает 65% глобальных объемов. Такая двойственная роль Китая в рассматриваемой сфере делает его узловым элементом международной торговли, чувствительным к изменениям в законодательстве, санкциям, а также постоянно ужесточающимся экологическим стандартам [12].

Рост данного сектора стимулируют:

1. Строительная отрасль – 55% потребления. Программа урбанизации увеличивает спрос на каркасные дома и отделочные материалы, однако отрасль все еще не восстановилась после COVID-19. Согласно мнению экспертов отрасли «рынок недвижимости в Китае переживает спад: продажи новых домов у крупных застройщиков сократились на 29% в сентябре 2023 г. по сравнению с сентябрем 2022 г. У ряда крупнейших китайских девелоперов возникли финансовые трудности долгосрочного характера, в отрасль сокращаются инвестиции» [3]. За январь-сентябрь 2023 г. инвестиции в развитие недвижимости составили 8726,9 млрд юаней, что на 9,1% меньше, чем годом ранее. Из них инвестиции в жилые дома составили 6627,9 млрд юаней (76% от всего объема инвестиций в недвижимость), снизившись на 8,4% [16]. Экспорт Китая сокращается, а напряженность в отношениях с Западом во главе с США по вопросам торговли и технологий сохраняется. Местным органам власти необходимо принять больше стимулирующих мер, чтобы обеспечить более сильное и продолжительное восстановление экономики. В этой связи китайские аналитики с высокой степени вероятности ожидают сложного переходного периода для экономики Китая.

2. Мебельная промышленность. Китай экспортирует мебель на 120 млрд долл. в год, причем 70% продукции содержит инженерную древесину. Провинция Гуандун – крупнейший кластер, объединяющий 45 тыс. таких предприятий [15].

3. Государственные инициативы. Программа «Двойной углеродной цели» стимулирует переход на биоразлагаемые упаковочные материалы и древесные пелеты для энергетики.

4. Цифровизация. Применение «Интернета вещей» на лесопилках, сократило отходы, а внедрение автономных производственных машин позволило сократить ручной труд на 30-40%. Цифровые инструменты помогают Китаю достигать целей «зеленой» экономики [8]. Системы мониторинга углеродных выбросов стимулируют компании инвестировать в лесовосстановление, а в некоторых провинциях даже используются дроны для наиболее точного высаживания саженцев.

5. Биоинженерия. Выведение быстро растущих гибридов бамбука, это значительно увеличило урожайность культуры.

Китайский рынок лесоматериалов сталкивается с неравномерностью развития. В то время как одни регионы (Юньнань, Гуанси) активно внедряют инновации, другие же провинции (Сычуань, Шаньдун) сохраняют сильную зависимость от ручного труда и устаревших технологий. Огромный разрыв между регионами наглядно прослеживается на данных производства древесины в китайских провинциях (рис 3).

Рисунок 3. Статистика производства древесины в основных регионах Китая на 01.01.2022 г. (1000 куб/м)

Источник: составлено авторами на основе данных национального бюро статистики Китая [10].

Данные по производству древесины в 2022 г. определили трех региональных лидеров [14]:

1. Гуанси-Чжуанский автономный район был крупнейшей провинцией по производству древесины в стране с объемом 39,05 млн куб/м, это составило 33,70% от общего объема производства древесины в 2021 г.;

2. провинция Гуандун заняла второе место с объемом производства древесины 12,64 млн куб/м, это составило 10,91% от общего объема производства древесины;

3. провинция Юньнань заняла третье место с объемом производства древесины 9,03 млн куб/м, это составило 7,79% от общего объема.

За последние два десятилетия китайский рынок леса прошел несколько этапов трансформации. В 2000-х гг. упор делался на экстенсивный рост, сопровождавшийся масштабными вырубками естественных лесов. В результате подобного халатного отношения деградировало 18% лесных площадей. С 2017 г., после введения запрета на коммерческую заготовку в местных лесах, акцент сместился на импортозамещение путем создания лесных плантаций и внедрение ресурсосберегающих технологий. Новые экологические инициативы стали катализаторами перехода на клееную слоистую древесину и переработанные плиты, однако сохраняющиеся дисбалансы, например, технологическое отставание мелких предприятий, образующих до 70% рынка, замедляют эту трансформацию. Многие лесопилки и цеха используют устаревшее оборудование, что приводит к потерям 15-20% сырья. Доля затрат НИОКР в отрасли менее 1% от выручки, тогда как в ЕС и США – 3-4%. В сфере также ощущается острая нехватка кадров [1].

Основные вызовы в отрасли возникают из-за экологических ограничений и деградации ресурсов. Тот же запрет на коммерческую вырубку в естественных лесах сократил внутренние запасы на 40%, это усилило зависимость от импорта и нагрузку на экосистемы новых стран поставщиков. Интенсивное использование монокультурных плантаций, таких как эвкалипт и сосна, привело к снижению плодородия почв на 23% согласно исследованию Китайской академии наук. Утрата биоразнообразия особенно заметна в провинциях Юньнань и Сычуань, где исчезают эндемичные (встречаются только на определенной территории) виды растений и животных. Существуют и климатические риски в виде нашествия вредителей и частых пожаров [13].

Следующий фактор риска – геополитическая нестабильность в современном мире. До 35% древесины поступало из России, но санкции и введение российской стороной экспортных пошлин сократили поставки примерно на 20%. Альтернативные источники по типу Африки и Латинской Америки не могут компенсировать такой существенный пробел. Ограничения на канадскую древесину (из-за обвинений в демпинге) и запрет ЕС на продукцию, связанную с обезлесением, угрожают экспорту китайской мебели и плит. Проекты в рамках «Пояса и пути» в Камбодже и Мьянме часто сопровождаются незаконными вырубками, подрывая репутацию КНР.

Преодоление этих вызовов требует комплексного подхода:

– ускорение перехода на циркуляционную экономику;

– создание стратегических запасов сырья и диверсификация импорта;

– субсидирование малых и средних предприятий в отрасли и программ переобучения кадров.

Проведенное исследование позволило выявить ключевые аспекты, влияющие на развитие рынка лесоматериалов в КНР. Были рассмотрены современные тенденции, такие как рост внутреннего спроса, динамика цен и объемов производства, а также роль импорта в обеспечении потребностей рынка. Эти аспекты подчеркивают значимость лесного сектора для экономики Китая и его интеграции в мировую торговлю. Особое внимание было уделено роли законодательных инициатив и международных соглашений в формировании условий для устойчивого развития рынка. Анализ экологических аспектов также выявил важность устойчивого управления лесными ресурсами для долгосрочной перспективы сектора. Рынок лесоматериалов в КНР характеризуется высокой зависимостью от импорта, это делает его уязвимым к изменениям на международном рынке.

Заключение

Углубление сотрудничества между Китаем и Россией в сфере лесного хозяйства представляет собой один из наиболее значимых векторов роста для обоих государств. Россия, обладая крупнейшими в мире запасами леса (около 20% мировых ресурсов), является стратегическим партнёром КНР в обеспечении сырьевой безопасности. В условиях санкционного давления на Россию и переориентации её экспорта на азиатские рынки, Китай становится ключевым потребителем российских лесоматериалов, что создаёт основу для долгосрочного сотрудничества [9].

Уже сегодня на долю России приходится более 60% китайского импорта хвойных пород древесины, в 2023 г. был подписан договор о расширении поставок, включая увеличение квот на экспорт обработанной древесины и продукции глубокой переработки, действующий по настоящее время. Перспективным направлением является создание совместных предприятий в приграничных регионах, таких как Дальний Восток и Сибирь, где китайские инвестиции могут быть направлены на строительство современных деревообрабатывающих комплексов. Это не только снизит логистические издержки, но и повысит добавленную стоимость экспорта, соответствуя целям России по отказу от сырьевой модели экономики.

Для реализации этого потенциала странам необходимо преодолеть ряд вызовов. Во-первых, рост поставок замедляется недостаточной развитостью транспортной сети в сибирских и дальневосточных регионах России. Во-вторых, усиление вырубок в приграничных зонах требует жесткого контроля за соблюдением природоохранных норм. В-третьих, различия в законодательствах России и Китая, связанных с лесопользованием, сертификацией и охраной труда создают множество бюрократических барьеров между странами [2].

Несмотря на все вышеперечисленное, российско-китайское партнерство в лесной отрасли имеет все шансы стать драйвером «зеленого» перехода в регионе. Интеграция российских ресурсов с китайскими технологиями и капиталом способна создать замкнутый цикл производства – от заготовки до выпуска высоко качественного продукта с низким углеродным следом. Успех этого сотрудничества будет зависеть от синхронизации стратегий двух стран, включая гармонизацию законодательства, развитие совместных инициатив и укрепление давления в условиях текущей глобальной экономической турбулентности.

Таким образом, российско-китайский диалог в лесном хозяйстве – это не только экономическая необходимость, но и возможность сформировать новую модель международного взаимодействия, которая будет основана на принципах устойчивого развития. Его усиление станет шагом к достижению климатических целей обеих стран и укреплению их позиций в мировой лесопромышленной системе.