Резильентность социально-экономических систем: методологический аспект

Введение

Данная статья является продолжением цикла научных статей в рамках международного научного проекта Sense Making, Place attachment and Extended networks as sources of Resilience in the Arctic (далее – SeMPER-Arctic) [1] .

Современные реалии требуют переосмысления концепции резильентности (жизнеспособности) с целью поиска новых подходов к устойчивости систем (экономических, экологических и др.) в условиях нарастающей неопределенности и новых экономических вызовов.

Изменчивость в Арктике и жизнеспособность арктических систем в настоящее время является глобальным приоритетом. Арктические поселения, которые испытали значимые экономические, экологические или социальные потрясения, нуждаются в высоком уровне резильентности для того, чтобы противостоять сопутствующим шокам.

Исследование в рамках проекта базируется на трех рабочих гипотезах.

Во-первых, арктические поселения, которые испытали значимые экологические, демографические, экономические или социальные потрясения, нуждаются в высоком уровне резильентности для того, чтобы противостоять шокам, следовательно, если опыт должен быть получен для арктических поселений, значит, он должен быть получен от них самих.

Во-вторых, как индивиды, так и сообщества, сталкиваясь с подобными потрясениями и сопутствующими изменениями, осмысляли это через призму собственных знаний, убеждений и опыта, следовательно, необходимость осмысления произошедшего трансформируется в нарративы, сохраняющие идентичность, которые связаны с предпосылками для резильентности.

В-третьих, эти предпосылки для резильентности идентифицируемы в местных нарративах при объединении традиционных знаний с концепцией резильентности посредством системного мышления, принципов резильентности и прагматичного подхода к анализу резильентности, следовательно, системный анализ резильентности позволяет тактично объединить традиционные знания самих поселений с наукой.

Исходя из этих рабочих гипотез, само исследование нуждается в осмыслении базовых категорий и формировании понятийного и методического аппарата.

Цель исследования заключалась в осмыслении базовых категорий и формировании понятийного аппарата, используемого при разработке методологии резильентности социально-экономических систем арктических поселений на Северо-Востоке России к экономическим шокам.

В статье проведен теоретический анализ, на основе которого получены следующие основные результаты, обладающие научной новизной: (1) сформирован методологический базис и понятийный аппарат, используемый для разработки методологии резильентности социально-экономических систем арктических поселений на Северо-Востоке России к экономическим шокам; (2) обоснованы преимущества нарративного подхода в переосмыслении концепции резильентности, (3) расширены теоретические представления о необходимости применения резильентного подхода к выработке государственной и муниципальной политики в российской Арктике.

Эволюция подходов к понятию резильентности

Изначально понятие резильентности было введено в экологический дискурс как «мера устойчивости систем и их способности воспринимать изменения и нарушения и при этом поддерживать те же отношения между популяциями или переменными состояния» [15] (Holling, 1973).

В процессе дальнейшей эволюции и развития междисциплинарных исследований применительно к социальным наукам резильентность стала рассматриваться в отношении систем в экологии, социологии, политологии, географии, антропологии и экономики (в западной науке – экологической экономики, социоэкологических систем).

При этом, как отмечают некоторые авторы, категория резильентности не является идеологически нейтральной. Резильентность поддерживает доминирующую систему, которая в настоящее время является неолиберальной по своей сути [11] (Cretney, 2014), и становится реакционным инструментом управления, который увековечивает, поддерживает и укрепляет гегемонистский статус-кво лишения собственности и хищнический капитализм [17] (O’Hare and White, 2013). Другие авторы [16] (MacKinnon and Derickson, 2013) настойчиво утверждают, что «резильентность – это фундаментальная основа того, как лучше всего поддерживать функционирование существующей системы перед лицом возникающих извне беспокойств. И онтологическая природа «системы» и ее нормативная желательность избегают критической проверки. В результате существование социальных разделений и неравенств обычно игнорируется, когда резильентность как мышление распространяется на общество».

С другой стороны, исследователи [12] (De Verteuil and Golubchikov, 2016) отмечают, что резильентность может поддерживать альтернативные и ранее существовавшие практики, противоречащие неолиберализму, являясь активной и динамичной концепцией, а также может обеспечивать выживание, действуя как предшественник более явно преобразующего действия, такого как сопротивление (resistance).

С 2010-х годов понятие резильентности все шире применяется в стратегических документах международных организаций как новая трактовка безопасности в ситуации шоков. Так, резильентность вписана в Новую глобальную стратегию ЕС (Европейского союза) 2016 г., в Цели устойчивого развития ООН (Организации Объединенных Наций) до 2030 г., в Парижское соглашение ООН по климату 2015 г., в документы НАТО (Североатлантического Альянса) по противодействию терроризму. С 2015 года в рамках проектной инициативы ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) «Новые подходы к экономическим вызовам» (NAEC Initiative) резильентность исследуется ведущими мировыми экспертами как новый подход к обеспечению устойчивости национальных экономик в условиях вступления мира в эпоху сложности, нелинейности и радикальной неопределенности [9, c. 59] (Smorodinskaya, Malygin, 2021, р. 59).

В рамках ОЭСР резильентность – это способность системы к мобильной перегруппировке своих элементов и ключевых ресурсов для достижения динамической устойчивости на новом уровне развития в ответ на внезапные внутренние или внешние возмущения [18] (OECD, SIDA 2017).

Согласно подходу Всемирного банка, резильентность экономической системы на макроуровне определяется как комбинация (1) мгновенной резильентности, то есть способности ограничивать величину немедленных потерь дохода для заданного размера капитальных потерь; и (2) динамической резильентности, то есть способности быстро восстанавливаться [14] (Hallegatte, 2016). Иными словами, это сочетание абсорбционной способности системы, т.е. способности быстро абсорбировать шоки, и восстановительной способности системы.

Экономическая система и системообразующий фактор

Категория резильентности исследуется применительно к системе. В данном случае к экономической системе.

Под экономической системой понимается «совокупность механизмов и институтов для принятия и реализации решений, касающихся производства, дохода и потребления в рамках определенной географической территории» [13] (Gregory, Stuart, 1995) или «все институты, организации, законы и правила, традиции, убеждения, позиции, оценки, запреты и схемы поведения, которые прямо или косвенно воздействуют на экономическое поведение и результаты» [8] (Pryor, 2005).

Ключевым элементом экономической системы являются институты в их наиболее общем определении. Наиболее авторитетно определение экономических институтов, данное Дугласом Нортом: «институты – это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми» [5] (North, 1993).

Институты, не являясь статичными по своей сути, трансформируются, усложняются по мере развития общества и социальных взаимодействий. Здесь институциональная теория сопрягается с теорией человеческого и социального капитала: институты играют важную роль в развитии человеческого капитала как совокупности знаний, умений и навыков, использующихся для удовлетворения потребностей человека и общества, а также в формировании и совершенствовании социального капитала как совокупности социальных связей, позволяющих получать определенные выгоды.

Совокупность институтов сама по себе не создает социально-экономическую систему, поскольку последняя «формируется только в том случае, если присутствует некий системообразующий фактор, который упорядочивает наличествующее множество элементов…» [4] (Melnik, 2014).

По нашему мнению, системообразующим фактором является человеческий и социальный капитал, функционирующий как единое целое.

«Социальный капитал составляет важнейшую характеристику гражданского общества, без которого немыслима эффективная и устойчивая рыночная экономика... Подобно другим формам капитала, социальный капитал продуктивен. Он способствует достижению определенных целей, добиться которых при его отсутствии невозможно. Например, группа, внутри которой существует полная надежность и абсолютное доверие, способна совершить много больше по сравнению с группой, не обладающей данными качествами» [3] (Volchik, Berezhnoy, 2007).

Преломляя концепцию резильентности через призму «арктических» особенностей и условий, предложено новое экономическое понятие –«резильентность социально-экономических систем арктических поселений».

Под резильентностью социально-экономических систем арктических поселений понимается способность систем поглощать (абсорбировать) шоки, восстанавливаться (возвращаться в состояние динамического равновесия) и адаптироваться к ним (трансформироваться для роста), используя свой потенциал и ключевые ресурсы.

Как справедливо отмечают Смородинская Н.В., Малыгин В.Е., «для выживания в эпоху неопределенности важно не только быстро вернуться после шока на прежний уровень развития, но и подготовиться к очередным шокам, то есть совершить не просто восстановительный отскок, но и рывок вперед, используя шоки как «окно возможностей» для реструктуризации системы и ее перехода на более эффективную траекторию роста» [9] (Smorodinskaya, Malygin, 2021).

Под арктическими поселениями в настоящем исследовании понимается городское (город, поселок) или сельское поселение (один или несколько объединенных общей территорией сельских населенных пунктов – поселков, сел и других сельских населенных пунктов), относящиеся к территориям Арктической зоны Российской Федерации в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 2 мая 2014 г. № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации».

Нарративный подход в исследовании

Институты могут быть как формализованными, так и неформальными. Формализованные институты образуют нормативное правовое поле, определяющее функционирование экономической системы, а неформальные зачастую образуются в результате осмысления предшествующего опыта. Этот опыт в процессе коммуницирования между людьми трансформируется в устойчивые схемы поведения и механизмы принятия решений, что также входит в понятие «институты». Причем как официально существующие источники права, так и неформальные правила поведения трансформируются людьми через призму своего субъективного их восприятия и трактовки.

«Институты – это знание о правилах, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми. Безусловно, правила в явной или неявной форме связаны с механизмами принуждения для их выполнения» [2] (Volchik, 2020).

Способом получения информации о такого рода правилах, существующих в определенных сообществах, является исследование нарративов, т.е. применение нарративного подхода. Механизмы же выполнения правил непосредственно связаны с их формализацией.

Нарратив как рассказ, изложение нескольких взаимосвязанных между собою событий на основе представлений о мире конкретного человека, является универсальным способом мышления, который упорядочивает события, придает им логику, дает возможность анализировать.

Нарративы имеют значение, прежде всего, потому, что они наряду с институтами участвуют в структурировании социальных взаимодействий (рыночных обменов, государственного распределения и планирования, корпоративного поведения и т.д.) [1] (Volchik, 2017).

Нарративы помогают устанавливать и поддерживать социальную идентичность, властные отношения и социальные нормы. Если прямое наблюдение недоступно, акторы используют нарратив для понимания того, как структурировать свои действия в новых или адаптивных ситуациях [10] (Akerlof, Snower, 2016).

В экономической теории анализ нарративов дополняет количественные исследования и формальное моделирование. С помощью нарративов можно получить более полное понимание того, как акторы осуществляют экономический выбор в том или ином социальном контексте. Особую роль нарративы играют в плане объяснения правил иинститутов, так как в своих историях акторы в явной или неявной форме дают обоснование своих действий как желательных или возможных в той или иной экономической ситуации [2] (Volchik, 2020).

Нарративы также служат релевантным источником информации об организационных изменениях [19] (Strambach, Pflitsch, 2020).

Таким образом, в рамках исследования резильентности социально-экономической системы возможно говорить о нахождении через нарративы смыслов, неизменных для населения определенного ареала обитания.

Нахождение и анализ нарративов позволяют, в свою очередь, осуществлять формализацию через моделирование резильентности социально-экономической системы, так как нарратив рассматривает не столько актора, сколько контекст, в рамках которого принимаются те или иные решения.

Заключение

Изменение научного дискурса в сторону укрепления резильентности продиктовано временем – новыми экономическими вызовами, внезапными глобальными и локальными шоками.

Проведенный анализ позволил сформировать понятийный аппарат, используемый для разработки методологии резильентности социально-экономических систем арктических поселений к экономическим шокам. Огромное государственное значение российской Арктики предопределяет необходимость применения резильентного подхода к выработке государственной и муниципальной политики в Арктической зоне России.

[1] SeMPER-Arctic – это международный проект фундаментальных научных исследований, реализуемый в рамках Бельмонтского форума по совместной исследовательской деятельности «Жизнеспособность быстроменяющихся Арктических систем (СИД Арктика II)». Этот проект реализуется международной междисциплинарной группой ученых из России, Франции, Норвегии, Швеции, Нидерландов. Каждая страна в лице ученых-партнеров вошла в этот проект со своим национальным проектом, но в рамках общей темы (Россия – проект РФФИ «Осмысление, привязанность к месту и расширение взаимосвязей как источники обеспечения устойчивости в Арктике: российский северо-восточный вектор»).