What the "Joker" events mean and how they affect the economy: COVID-19 and other challengers

Введение. Пандемия, вызванная вирусом SARS-COV-2 и обусловившая экспоненциальный рост глобальной заболеваемости COVID-19, привела к беспрецедентным ограничениям не только в передвижении людей, но и видов экономической деятельности. Кроме этого, например, в США был объявлен режим ЧС, аналогичный режим был введен в Италии, Испании и некоторых других странах Европейского союза. Растущий спрос на срочную медицинскую помощь и рост числа смертей приводят к напряжению в национальных системах здравоохранения. Эта пандемия разрушает глобальные цепочки поставок и международную торговлю. Поскольку за последний месяц почти 100 стран закрыли государственные границы, передвижение людей и туристические потоки резко прекратились. Миллионы рабочих в этих странах сталкиваются с мрачной перспективой потерять свою работу. Данную пандемию можно рассматривать как «джокер»-событие, которое имеет низкую вероятность, но наносит масштабные негативные эффекты для всей мировой экономики.

Обзор литературы. «Джокер» – это событие с низкой вероятностью, но масштабными потенциальными эффектами. Коронавирус в действующей экономической ситуации выступил как «джокер», так как, с одной стороны ускорил процессы, которые и без этого происходили в России, например, цифровизацию. С другой стороны, компании, которые не успели вписаться в эти модели, конечно, оказались в очень уязвимом состоянии. Они и не трансформировались, и не остались в традиционной парадигме [4]. Эффект «джокера» «…характерен для таких научных и технологических открытий, как контролируемый ядерный синтез, энергия антивеществ и гравитации, новые типы движения, вход в параллельные миры и т.д., или таких общественных событий, как появление всемирного правительства, харизматичного лидера, новой религии, единой для всего мира, пришельцев с других планет и т.д.»… [2] (Raykh, Dolan, 2010).

Эксперты отмечают, что влияние этого «джокера», связанного с коронавирусом, а возможно, и двух «джокеров», включая цены на нефть, будет сильно различаться на временном горизонте. Так, в краткосрочном периоде будет наблюдаться большой спрос на ручной труд, хотя он, по прогнозам текущего года (2020), должен исчезнуть из‑за роботизации и цифровизации уже в предстоящей перспективе на 5–10 лет. По сути, многие страны откатываются обратно к тому, что многие экономисты называют натуральной экономикой, когда все потребности обеспечиваются самостоятельно [4]. В долгосрочном периоде наблюдается быстрое развитие цифровых технологий, однако к этому может быть не готова имеющаяся инфраструктура, вузы, научные организации и др.

Полученные результаты. По мнению Виктора ван Рай,…«примерами «джокеров» в мировой экономике выступают: авария на АЭС «Фукусима» в Японии в 2011 г.; теракт в США 11 сентября 2001 г.; падение Берлинской стены в 1989 г.; а также, в меньшей степени, ураган Катрина 2005 г. и извержение вулкана в Исландии в 2010 г.

«Джокеры» определяют возникновение новых вызовов для будущего развития, а также порождают некоторую необходимость увеличения уровня безопасности в будущем, формируют совокупность факторов для изучения, разработки и внедрения инноваций »… [1, c. 62] (Van Ray, 2012).

Проанализируем последствия негативного влияния «джокер»-событий на экономическое развитие разных стран и мира в целом.

Падение Берлинской стены в 1989 году оказало сильное воздействие не только на экономику Германии в целом, но и на экономику соседних стран, а впоследствии – на всю мировую экономику. Незадолго до крушения Берлинской стены Чехословакия открыла свои границы, и население восточной Германии получило возможность перемещения в Австрию, этим воспользовалась весомая доля восточных немцев. Приток людей означал, что экономика соседних стран получила существенный удар – это воздействие, скорее всего, почувствовали все страны [16]. Вскоре после падения Берлинской стены прекратила свое существование и Германская Демократическая Республика (ГДР), и это привело к тому, что многие люди остались без работы, а экономика и Восточной, и Западной Германии оказалась в состоянии неопределенности [16]. До сих пор сохраняется экономическая дивергенция между восточными и западными землями в Германии и это в том числе выражается в том, что восточные немцы имеют меньший доход, чем западные.

Жертвами террористического акта в США в сентябре 2001 г. стали 2977 человек, в том числе 343 пожарных и 60 полицейских [3]. Теракты 11 сентября 2001 г. имели как непосредственные, так и долгосрочные экономические последствия, некоторые из которых продолжаются и по сей день. Эти атаки привели к падению индекса Dow Jones почти на 700 пунктов и углубили рецессию 2001 года [15]. В то время как планирование и проведение терактов обошлось «Аль-Каиде» примерно в 400–500 тыс. долл., США это обошлось гораздо дороже. В отчете Университета Брауна за 2018 год общие расходы США на восстановление после теракта оцениваются в $5,93 трлн [10]. Это также привело к войне с террористическими организациями, одной из самых масштабных программ государственных расходов в истории США. Самым значительным экономическим последствием терактов 11 сентября 2001 г. стал долговой кризис США вследствие значительного увеличения государственных расходов на оборону. Так, в 2000 г. удельный вес госдолга США в ВВП составлял около 55 %, но уже в 2010 г. доля госдолга в ВВП выросла до 91 %, а в 2017 г. госдолг США в среднем на 4–5 % превышал годовой объем национального ВВП [7, 17].

Ураган «Катрина» обрушился на побережье штата Луизиана 29 августа 2005 года. Из-за последовавших за этим разрушений и гибели людей шторм часто считается одним из самых страшных в истории США. По оценкам, непосредственно в результате шторма погибло 1200 человек, материальный ущерб оценивается в 108 млрд долл., что делает его самым дорогостоящим штормом в истории [14]. Разрушительные последствия урагана «Катрина» вскрыли ряд глубоко укоренившихся проблем, включая споры по поводу ответных мер федерального правительства, трудности в поисково-спасательных работах и недостаточную готовность к шторму – устаревание и разрушение заградительных дамб, 50 из которых рухнули во время шторма, причинив большую часть ущерба.

Жертвами «Катрины», как правило, были малообеспеченные афроамериканцы в непропорционально большом количестве, и многие из тех, кто потерял свои дома, столкнулись с многолетними трудностями.

В результате извержения вулкана в Исландии в 2010 г. только за первую неделю мировой валовой внутренний продукт сократился примерно на 4,7 млрд долл. Мировая авиация потеряла около 2,6 млрд долл. США вместе с чистым авиационным сектором, который пострадал от потери (2,2 млрд долл. США). Из-за закрытия воздушного пространства было отменено около 5000 рейсов, что привело к общей стоимости ВВП в размере 5,0 млрд долл. США до мая 2010 года [12].

Ядерная катастрофа на АЭС «Фукусима» в 2011 году, произошедшая в результате цунами, вызвала непредвиденный шок для мировых автопроизводителей. Цепочки поставок зависели от единственного производителя автомобильной электроники, расположенного так близко к АЭС «Фукусима», что его пришлось закрыть. Это резко сократило поставки мировых микроконтроллеров (пользовательских чипов), используемых в автомобилях, примерно на 40 %, прервав производство автомобилей по всему миру. Непосредственный ущерб от землетрясения и цунами в Японии был сосредоточен в северном регионе страны, на некотором расстоянии от промышленного центра Японии. Общее число погибших и пропавших без вести в результате цунами, приведшего к аварии на АЭС «Фукусима», составило более 20 тыс. чел. Ущерб от цунами и радиационного облучения составил около 215 млрд долл. [11].

Экономические и социальные последствия текущей пандемии пока еще очень рано оценивать, но следует принять во внимание, что карантинные меры, контроль самоизоляции граждан могут привести к тому, что многие жители, в первую очередь в России, останутся без средств к существованию. Это, в свою очередь, приведет к росту эпизодов гражданского неповиновения, социальным возмущениям, общественным волнениям. Это важнейший вызов, с которым столкнется цивилизация и который нельзя недооценивать [5]. По данным на 10.04.2020 г., в мире от эпидемии коронавируса погибло 102 525 чел., общее число зараженных составляет 1 691 719 чел., и эта цифра в настоящее время растет (рис. 1).

Рисунок 1. Структура распространения эпидемии коронавируса по странам мира в 2020 г., % Источник: составлено автором на основе [8].

Пандемия коронавируса и последовавший за ней экономический кризис стремительно развиваются по своим масштабам и степени тяжести. Основные последствия влияния экономического кризиса, вызванного эффектом джокера [11], мы более подробно рассмотрим далее.

1. Экономические издержки будут значительными. Очевидно, что стоимость кризиса превысит более ранние прогнозы G20/МВФ или анализа ODI (прогнозируемое снижение годового ВВП на 0,1 % и 0,5 % соответственно) и, вероятно, достигнет, по крайней мере, 1,5 %, или $1 трлн во всем мире (рис. 2).

Рисунок 2. Прогнозируемый рост мирового реального валового внутреннего продукта (ВВП) за счет коронавируса (COVID-19) с 2019 по 2021 год

Источник: [13].

В худшем случае мировой ВВП может сократиться на 0,9 % в 2020 году вместо прогнозируемого роста на 2,5 %. Мировое производство может еще больше сократиться:

1) если введенные ограничения на экономическую деятельность продлятся до третьего квартала 2020 года;

2) если реализуемые в настоящее время государствами меры фискального регулирования окажут поддержки доходам и потребительским расходам.

Для сравнения: во время мирового финансового кризиса в 2009 году мировая экономика сократилась на 1,7 % [9]. Технически это означало бы глобальную рецессию (мировой рост менее 2,5 %), в которой пострадали бы все основные регионы.

2. Кризис, обусловленный пандемией COVID-19, сочетает в себе «шоки» спроса и предложения. Ограничения в отношении людей и видов экономической деятельности привели к параллельному снижению спроса в таких секторах, как путешествия и развлечения, общественное питание, персональные услуги, а также в обрабатывающей промышленности. Здесь следует принять во внимание степень интеграции различных стран (их экономических систем) в глобальных цепочках поставок. Те национальные экономические системы, которые глубоко интегрированы в глобальные цепочки поставок, могут демонстрировать большую степень поражения.

3. Кризис, обусловленный пандемией COVID-19, перекинулся и на финансовый сектор. Фондовые рынки демонстрируют тенденцию к схлопыванию, в том числе нивелируя прибыль последних лет, полученную от обращения ценных бумаг и иных финансовых инструментов. Объем плохих кредитных портфелей будет увеличиваться, стоит ожидать сокращения выпуска корпоративных облигаций и технические дефолты по уже выпущенным, т.е. возможности их пролонгации очень ограничены. Кроме этого инвесторы стремятся вывести средства, активы и капитал из развивающихся экономических систем в наиболее развитые, соответственно, глобальные прямые иностранные инвестиции также могут снизиться в 2020 году до 20 %. В то же время снижение доходов от сырьевых товаров и снижение интенсивности финансовых потоков, в том числе потоков капитала, увеличивают вероятность возникновения долгового кризиса для многих стран. Правительства могут быть вынуждены сокращать государственные расходы, в то время когда им необходимо наращивать расходы для сдерживания пандемии и стимулирования национальных экономик.

4. Кризис, обусловленный пандемией COVID-19, следует считать уравнителем, который влияет на здоровье и благосостояние среднего класса, беднейших слоев населения и политиков.

Эта новая реальность стимулировала исследования, анализирующие социальные, политические, экологические и личные системы отношений. Например, страны ОЭСР с более высокими показателями неравенства доходов имеют более высокие показатели насилия, более низкие показатели здоровья, более низкие показатели социального капитала, более высокие тенденции к использованию незаконных наркотиков и антидепрессантов, а также более низкую ожидаемую продолжительность жизни среди прочих нежелательных корреляций и последствий. Страны с низким уровнем дохода будут затронуты различными механизмами, такими как спад в туризме и воздушном транспорте (африканские авиакомпании могут потерять $400 млн), снижение цен на нефть и сырьевые товары (сокращение вдвое цен на нефть с начала 2020 года приведет к сокращению чистого экспорта из стран Африки к югу от Сахары на $30 млрд) или нарушение цепочки поставок (снижение импорта тканей из Китая угрожает более чем 100 000 рабочим местам в Камбодже).

5. Политические ответные меры заметно отличаются в разных странах. Существует много споров относительно того, как страны реагируют на распространение заболеваемости и ее сдерживание. Так, например, Германия запретила экспорт некоторых товаров, точно так же поступила Индия и Россия относительно экспорта продуктов питания из Китая. Швеция не стала вводить карантинные или иные ограничительные меры. а ряд развивающихся стран ввели различные экономические преференции для малого и среднего предпринимательства, в частности, с такой инициативой выступила и российская федеральная власть.

Возможные последствия, а также наиболее целесообразные решения относительно последствий мы рассмотрим ниже.

1. Восстановление мировой экономики в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Экономические последствия коронавируса больше не будут следовать V-образной модели роста, резкому спаду, за которым последует резкий подъем. Рост теперь, вероятно, будет иметь U-образную форму, более длительный спад, поскольку новости о замедлении роста в Китае усугубляются аналогичными новостями в Японии, Италии и, вероятно, в США и других странах в будущем. В настоящее время существует реальная возможность L-образного, более медленного роста в 2020 и 2021 годах, если деглобализация ускорится, а реальный кризис спроса и предложения перекинется на финансовые рынки.

2. Координация действий «G20». Группа «G20» успешно восстановила доверие после глобального финансового кризиса 2008–2009 годов, и сейчас требуется аналогичный стимул. Меры должны включать комплексную налогово-бюджетную и денежно-кредитную политику, а также целенаправленные меры по обеспечению занятости, учитывающие интересы беднейших слоев населения и стран. Задержки могут означать более резкое и глубокое «V» или более глубокое и длинное «U».

3. Выход из кризиса в долгосрочной перспективе. Долгосрочная перспектива мирового восстановления будет связана с усилением диверсификации национальных экономик, при этом скорость цифровизации и материального, и нематериального, в том числе финансового сектора будет весьма высокой, тем более что ряд стран ОЭСР уже имеют развитые интеллектуальные цифровые экономики.

4. Скорость и качество мер финансовой и фискальной поддержки. Страны, которые могут быстро осуществить такую поддержку для своих экономических агентов, будут иметь преимущество. Там, где поддержка будет лишь декларативной или недостаточной, возможна затяжная локальная рецессия.

5. Финансирование сектора здравоохранения и обеспечение вакцинами. В будущем необходимо будет более тщательно рассмотреть вопрос о том, каким образом происходит финансирование глобальных общественных благ, таких как системы реагирования, разработка вакцин или другие глобальные проблемы, такие как изменение климата. Это требует дополнительной государственной помощи и поддержки, в том числе ориентированной на прямое финансирование фундаментальных и прикладных исследований в медицине, включая фармакологию, вирусологию, биохимию и т.д.

На рисунке 3 представлено влияние «джокеров» на мировую экономику. При предотвращении негативного влияния джокеров на экономику важна система наиболее полного информирования населения по наиболее значимым проблемам или вопросам.

Рисунок 3. Влияние «джокеров» на мировую экономику и пути их предотвращения

Источник: дополнено автором на основе [1, c. 65] (Van Ray, 2012).

Для широкого распространения официальных рекомендаций необходим процесс своевременного двустороннего обмена информацией. Стремясь ограничить распространение инфекции COVID-19, работники в пострадавших странах не могут работать на своем обычном рабочем месте. Таким образом, популяризация удаленной работы может поддерживать рост экономической и персональной производительности [6]. Следующим шагом является выявление скрытых проблем с помощью сквозного анализа цепочки поставок. С помощью картографирования поставщиков и покупателей субъекты хозяйствования могут выявлять уязвимости в своих производственно-сбытовых процессах и своевременно реагировать на них либо использовать упреждающие меры через диверсификацию экономической деятельности. Затем могут потребоваться альтернативные варианты логистики и распределения. Наличие точной информации от поиска источников до производства и распределения позволит субъектам хозяйствования заранее подготовить варианты действий на случай непредвиденных обстоятельств [6].

Также следует понимать, что как только пандемия COVID-19 пойдет на спад, экономическая и деловая активность вырастет многократно, и такой взрывной рост необходимо заранее предусмотреть через создание временных программ по организации гибкого непрерывного производства материальных и нематериальных благ на местах. Наличие дополнительного, в том числе бюджетного и внебюджетного финансирования позволяет быстро и гибко распределять ресурсы для наращивания потенциала и избежания узких мест. Затем, в ожидании будущих сбоев, фирмы должны рассмотреть возможность диверсификации цепочки поставок. Более широкий круг поставщиков в разных географических регионах снижает риск того, что одна страна будет отрезана от другой, и это повлияет на логистику снабжения.

Эти шаги объединяются для создания устойчивости. Это становится все более важным по мере того, как множатся потенциальные сбои: будь то инфекционные заболевания, такие как Эбола или COVID-19; экологические, как в случае с Фукусимой; финансовые, такие как глобальный финансовый кризис; или политическая нестабильность. Однако было бы недальновидно разорвать те связи, которые обеспечивают глобальный рост. Действительно, предложение о возвращении только к отечественным поставщикам приведет к снижению устойчивости многих национальных и в первую очередь развивающихся экономик.

Выводы

В работе установлено, что «джокер»-события могут как оказывать огромное негативное влияние в глобальном масштабе (например, коронавирус, обусловивший пандемию COVID-19, теракт США 2001 года), так и менее выраженное воздействие местного характера (например, ураган «Катрина», извержение вулкана в Исландии в 2010 году).

Пандемия COVID-19, по прогнозам, окажет огромное негативное влияние на мировую экономику. Негативные последствия длительных экономических ограничений в развитых странах вскоре перекинутся на развивающиеся страны через торговые и инвестиционные каналы. Резкое снижение потребительских расходов в Европейском союзе и США приведет к сокращению импорта потребительских товаров из развивающихся стран. Предприятия не могут контролировать изменчивую и неопределенную внешнюю среду, но они могут гибко реагировать на нее. По мере того как угрозы множатся, динамическая устойчивость национальных экономик критически снижается. Восстановление после пандемии COVID-19 должно привести к созданию инклюзивных экономических систем, которые будут более устойчивы к пандемиям, изменению климата и многим другим глобальным вызовам.