The tax burden on the Russian metallurgical enterprises amid a new raw materials supercycle
Dontsova O.I.1, Zasyko V.N.1
1 Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, Russia
Download PDF | Downloads: 14 | Citations: 1
Journal paper
Creative Economy (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Volume 15, Number 11 (November 2021)
Indexed in Russian Science Citation Index: https://elibrary.ru/item.asp?id=47370852
Cited: 1 by 07.12.2023
Abstract:
The currently projected new stage of the raw materials supercycle opens up opportunities for the Russian Government to optimize the system of administration of companies in the raw materials economy and transform fiscal policy towards sustainable and socially-oriented development. Progressive taxation of ferrous and non-ferrous metallurgy enterprises in Russia should become an important factor of tax administration in the new raw materials supercycle.
Keywords: industrial policy, industry, metallurgy, raw commodities, raw commodity supercycle, progressive taxation, severance tax
JEL-classification: H21, H22, H71
ВВЕДЕНИЕ
Постепенный выход мировой экономики из последствий коронавирусных ограничений начала-середины 2020 года охарактеризовался началом интенсивного роста мировых цен на сырьевые товары. Под сырьевыми товарами понимаются: углеводородное сырье (нефть, газ, уголь и продукты их переработки), черные и цветные металлы, руды, редкоземельные металлы, удобрения, зерновые и прочие группы товаров, представляющие из себя исходное сырье для дальнейшего производства более высокотехнологичных продуктов.
В средине 2021 года мировые цены на сырьевые товары (международное обозначение – commodities) практически достигли исторических максимумов за последние два десятилетия. На рисунке 1 представлена динамика международного индекса S&P GSCI. Данный индекс представляет из себя композитный показатель стоимости основных групп сырьевых товаров. Основные пропорции индекса занимают такие товары, как пшеница, кукуруза, соевые бобы, кофе, сахар, какао, хлопок, продукты животноводства, нефть и нефтепродукты, природный газ, алюминий, медь, никель, свинец, цинк, золото и серебро. [1]
Рисунок 1. Динамика индекса S&P GSCI
Источник: S&P GSCI Methodology. URL: https://www.spglobal.com/spdji/en/documents/methodologies/methodology-sp-gsci.pdf (дата обращения: 09.11.2021).
Динамика индекса на сырьевые товары тесно коррелирует с теорией волнового движения цен на финансовые активы, основоположником которой принято считать Р. Эллиота [1] (Arakelyan, 2014). В дальнейшем теории ценовых колебаний получили распространение в работах Б. Мандельброта, Р. Пректера и других [2, 3] (Mandelbrot, 2006; Prekter, Frost, 2018). Цикличность развития экономики также исследовалась в работах Н. Кондратьева, К. Жюгляра, С. Кузнеца и прочих [4–6] (Kondratev, 1989; Peres, 2011; Kuznets, 1930).
Сырьевой суперцикл представляет из себя продолжительный период высоких цен на товары группы commodities. Крайним сырьевым суперциклом принято считать период 2010–2014 годов (см. Динамику индекса S&P GSCI на рисунке 1). Базовыми предпосылками возникновения и продолжительного существования сырьевых суперциклов принято считать возникновение дисбалансов между спросом и предложением на сырьевые товары в мировой экономике [7] (Rastyannikova, 2017).
Ключевыми предпосылками, на основании которых можно прогнозировать новый сырьевой суперцикл, являются:
1. Возникновение перебоев в глобальных цепочках поставок вследствие распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19).
2. Увеличение на фоне восстановления экономик энергопотребления в азиатских странах и в первую очередь в Китае, которое повлекло за собой дефицит энергоресурсов на мировом рынке.
3. Рост спроса на медь, никель, литий, магний как основные компоненты современной высокотехнологичной индустрии и основы продуктов альтернативной возобновляемой энергетики.
Для стран, богатых сырьевыми ресурсами, таких как Россия, Австралия, Канада, Норвегия, страны Персидского залива и прочие, новый виток сырьевого суперцикла становится вызовом для оптимизации бюджетно-налоговой политики и возможности увеличения государственных инвестиций за счет увеличения налогообложения сверхприбылей сырьевых компаний.
Основным инструментом налогового администрирования сырьевых компаний в Российской Федерации является налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), а также экспортные пошлины на отдельные виды сырьевой продукции.
До настоящего времени основной вклад в налоговое администрирование сырьевой ренты в России вносили производители углеводородного топлива – природного газа, нефти и нефтепродуктов. Для данных видов производителей существует прогрессивная система налогообложения в зависимости от мировой конъюнктуры цен на выпускаемую углеводородную продукцию [8] (Klatt, 2019).
С средины 2021 года ведется активная дискуссия касательно внедрения прогрессивной системы налогообложения сверхдоходов предприятий металлургической отрасли России, которая прогнозируется как один из локомотивов нового сырьевого суперцикла [9, 10, 13–15] (Andronova, Izryadnova, Kazakova, 2020; Drobot, Makarov, Morozova, Shamrina, Milovanov, 2021; Stepanenkova, 1978; Shershneva, Smorodina, 2018).
На сегодняшний день существуют предложения по внедрению следующих налоговых режимов для ряда сырьевых отраслей:
1. Введение акцизного сбора на жидкую сталь. Согласно предлагаемым поправкам к Налоговому кодексу России, акциз на жидкую сталь должен составить 2,7% от спотовой цены на стальные слябы в южных портах России (главным образом в Новороссийском порту). При снижении цены ниже 300 долларов США за одну тонну стальных слябов предполагается обнуление акцизного сбора.
2. В отдельный объект налогообложения предлагается вывести сталь, в производстве которой используется лом черных металлов в общей массе сырья более 80%.
3. Выводиться из-под налогообложения стали высокотехнологичные предприятия оборонно-промышленного комплекса, машиностроения, а также производители спецсталей.
4. Коренным образом предлагается видоизменить алгоритм администрирования налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) для вертикально интегрированных металлургических компаний. Новый механизм налогообложения берет в свою основу уровень мировых цен на железную руду и коксующийся уголь. При этом за базис при формировании объекта налогообложения для производителей железной руды планируется брать уровень спотовых цен на железорудное сырье на Азиатско-Тихоокеанском рынке, а за базис при формировании ставок налогообложения для производителей коксующегося угля – средневзвешенную спотовую цену на базисе FOB (free on board) Австралия. Ставка НДПИ для производителей железной руды должна составить 4,8% от средней целевой цены, а ставка НДПИ для производителей коксующегося угля – 1,5% от цен австралийского рынка.
5. Аналогичный подход по формированию объекта налогообложения предлагается реализовать и для производителей вина, минеральных удобрений и руд цветных и редкоземельных металлов. Так, ставка налога для медных, никелевых и платиновых руд должна составить 6% от стоимости данных видов металлов на мировых рынках с корректировкой на долю содержания металла в добываемой руде. [2]
Целевыми ориентирами администрирования сверхдоходов, получаемых бенефициарами новой стадии сырьевого суперцикла, является сбор дополнительных доходов государственного бюджета в размере 150 млрд рублей в год.
Заключение
Реализуемый в настоящее время подход по внедрению прогрессивной и зависящей от мировой конъюнктуры ставки налогообложения сырьевых компаний является одним из факторов трансформации бюджетно-налоговой модели национальной экономики России в сторону аспектов устойчивого и социально ориентированного развития.
[1] S&P GSCI Methodology. URL: https://www.spglobal.com/spdji/en/documents/methodologies/methodology-sp-gsci.pdf (дата обращения 09.11.2021).
[2] Законопроект № 1258307-7 О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации (в части отдельных вопросов налогообложения).
References:
Andronova O.A., Izryadnova O.I., Kazakova M.V. (2020). Nalogovaya nagruzka i sistema nalogooblozheniya v stranakh mira: dinamika i reformy [Tax burden and tax system in the countries of the world: dynamics and reforms]. Journal of International Economic Affairs. 10 (3). 629-648. (in Russian). doi: 10.18334/eo.10.3.110891.
Arakelyan G. (2014). Matematika i istoriya zolotogo secheniya [Mathematics and the history of the golden section] M.: Logos. (in Russian).
Drobot E.V., Makarov I.N., Morozova N.S., Shamrina I.V., Milovanov E.A. (2021). Nalogovye stimuly optimizatsii struktury kapitala kompanii: potentsial finansovyh metodov upravleniya razvitiem proizvodstvennogo predprinimatelstva [Tax incentives for optimizing the company's capital structure: the potential of financial methods for managing the development of industrial entrepreneurship]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 11 (6). 1575-1586. (in Russian). doi: 10.18334/epp.11.6.111852.
Klatt K. (2019). Key themes of Industry 4.0 Munich: Research Council of the Plattform Industrie.
Kondratev N.D. (1989). Problemy ekonomicheskoy dinamiki [Problems of economic dynamics] M.: Ekonomika. (in Russian).
Kuznets S. (1930). Secular movements in production and prices: Their nature and their bearing upon cyclical fluctuations Boston: Houghton Mifflin.
Malschukova O.M. (2011). Analiz istochnikov finansirovaniya investitsionnoy deyatelnosti predpriyatiy metallurgicheskoy promyshlennosti [Analysis of financing sources of metallurgical enterprises investment activity]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. (11(11)). 20-26. (in Russian).
Mandelbrot B. (2006). (Ne)poslushnye rynki. Fraktalnaya revolyutsiya v finansakh [(Not)compliant markets. Fractal revolution in finance] Moscow: Vilyams. (in Russian).
Peres K. (2011). Tekhnologicheskie revolyutsii i finansovoy kapital. Dinamika puzyrey i periodov protsvetaniya [Technological revolutions and financial capital. Dynamics of bubbles and periods of prosperity] M.: Delo. (in Russian).
Prekter R., Frost A. (2018). Volnovoy printsip Elliotta. Klyuch k ponimaniyu rynka [Elliott wave principle. The key to understanding the market] M.: Alpina Pablisher. (in Russian).
Printsev R.A., Gornin E.L. (2020). Steyblkoin: kontseptsiya i perspektivy primeneniya metallurgicheskimi kompaniyami [Stablecoin: concept and prospects of application by metallurgical companies]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 10 (10). 2555-2564. (in Russian). doi: 10.18334/epp.10.10.110955.
Rastyannikova E.V. (2017). Supertsikly na rynke syrevyh resursov na primere stran BRIKS [Super-cycle in the commodity market: case studies of the BRICS countries]. Eastern analytics. (1-2). 67-71. (in Russian).
Shershneva Ya.O., Smorodina E.A. (2018). Problemy nalogooblozheniya na metallurgicheskikh predpriyatiyakh [Issues of taxation at metallurgical enterprises]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 8 (1). 21-26. (in Russian). doi: 10.18334/epp.8.1.38768.
Shershneva Ya.O., Smorodina E.A. (2018). Problemy nalogooblozheniya na metallurgicheskikh predpriyatiyakh [Problems of taxation of the metallurgical enterprises]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 8 (2). 89-94. (in Russian). doi: 10.18334/epp.8.2.39086.
Stepanenkova N.M. (1978). Osobennosti razvitiya predprinimatelskogo sektora i nalogovaya politika gosudarstva v usloviyakh pandemii [Particularities of the business sector development and the state's tax policy amid the pandemic]. Journal of Economics, Entrepreneurship and Law. 11 (8). 1967-1978. (in Russian). doi: 10.18334/epp.11.8.113157.
Страница обновлена: 21.03.2025 в 04:05:51