Об одной назревающей и неизбежной регуляторной инициативе государства в сфере социального предпринимательства (или об алгоритме поиска реальных социальных предпринимателей)

Прежде чем сказать о том, что «хочется»,

Надо сказать о том, что есть.

А. Чехов

Введение

Актуальность рассматриваемой проблемы обусловливается объективно назревшей необходимостью смещения фокуса внимания от концептуальных, понятийных вопросов возникновения и существования (и развития) социального предпринимательства к операционным и стратегическим вопросам создания организаций, поиска реальных субъектов, вовлеченных в социальное предпринимательство, социальная миссия которого заключается в улучшении, усовершенствовании жизни – этого высшего материального блага (Л. Толстой).

Целью представленной работы является теоретико-гипотетическое распределение квоты («зоны») ответственности между государством (всеми ветвями власти) и реальными субъектами социального предпринимательства за судьбу последнего, его цивилизованное и безупречное нравственно-этическое функционирование по вектору исправления «провалов» рынка и государства. Это как раз та цель, на которой судьба социального предпринимательства настаивает упорно [1].

Для достижения поставленной цели использовались различные литературные источники, результаты исследования различных социологических, стратегических, аналитических и финансовых центров, статистические данные по широкому кругу ключевых проблем социального предпринимательства, являющихся в определенной мере стабильными и не теряющими своей остроты и актуальности

Ведущим подходом к исследованию заявленной проблемы является системно-синергический, включающий в себя методы исторического и логического, компаративного анализа и синтеза, моделирования, дедукции, цитирования, рассуждений-обобщений и образных метафор.

Рассмотрение обозначенной в работе проблемы предварим кратким обозрением положения дел в области малого и среднего предпринимательства в России как целого [2], частью которого является его особая, отличительная форма – социальное предпринимательство.

Сегодня в России малое и среднее предпринимательство становится объектом глобальных стратегических преобразований. Развитие предпринимательской инициативы становится важнейшей национальной целью и стратегической задачей для России на ближайшую перспективу. В Послании Президента В. Путина Федеральному Собранию в 2018 году было предельно четко обозначено, что важнейшей составляющей национальной экономики любого государства (наряду с крупными отраслеобразующими или транснациональными предприятиями) являются компании, относящиеся к категории малого и среднего бизнеса. Именно они обеспечивают наибольшее количество рабочих мест и, кроме экономической функции, исполняют также важную социальную миссию [15].

Государственная политика в сфере малого и среднего предпринимательства представляет собой совокупность различных форм воздействия со стороны органов государственной власти на субъектов этой деятельности – информационных, технологических, финансовых и регулятивных. Основная задача государства заключается в обеспечении устойчивого и долговременного роста и развития этих предприятий, особенно в социальной сфере.

Таблица 1

Динамика численности субъектов малого и среднего бизнеса

Источник: [16].

Данные таблицы свидетельствуют о росте общей численности субъектов малого и среднего предпринимательства за 2017–2018 годы и их уменьшении за 2019 год на 124 289 предприятий, или на 2,7%. На 10.12.2020 года численность субъектов малого и среднего бизнеса составила на 5,9% ниже значения начала 2020 года.

В декабре 2020 года было зарегистрировано 762 тыс. новых субъектов малого и среднего бизнеса по сравнению с более чем 1 млн в декабре 2019 года. Доля МСП в экономике России продолжает оставаться на уровне менее 23%, что почти в 2–3 раза меньше уровня развитых стран мира. При этом доля занятых в данном секторе тоже остается невысокой 22–23% [6] (Kosmin, Kosmina, Marysheva, 2018).

Почему же терпят неудачу многие предприниматели, а число обанкротившихся предприятий превышает количество вновь созданных?

Что касается «новой эры» пандемии коронавируса, то она стала своеобразным стресс-тестом для предпринимателей, которым пришлось мобилизовать все силы и перестраиваться под новые обстоятельства, и положительный эффект от этого теста, как полагают многие эксперты, нельзя исключить: многие предприниматели «нащупали» новые точки роста, ускорили принятие необходимых, но постоянно откладывающихся улучшений и модернизацию.

Потери, конечно же, есть, но выстоявшие предприниматели стали благодаря этим трудностям более мудрыми и изобретательными, а их бизнес стал сильнее, в большей степени зависящим от их собственных усилий.

Поддержка для малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей и самозанятых была ограниченной. Фокусом поддержки оказались семьи с детьми, в то время как наиболее пострадавшими от нынешнего кризиса оказались субъекты малого и среднего предпринимательства. Негативные последствия кризиса особо ощутимы в малом бизнесе.

По результатам исследования Аналитического центра НАФИ, наиболее уязвимыми сферами бизнеса оказались общественное питание и туризм, а также торговля, сфера обслуживания и развлечений (на что указали 37,34, 26,22 и 18 процентов из 1508 опрошенных индивидуальных предпринимателей и собственников субъектов малого и среднего бизнеса соответственно) [17].

Каждый пятый предприниматель считает, что пострадают все без исключения отрасли, 85% предпринимателей указали, что распространение коронавируса негативно повлияло на финансовые показатели их организации.

Большинство предпринимателей пессимистично оценивают перспективы нормализации ситуации в их отрасли. Почти половина (43%) считают, что ситуация вернется в нормальное состояние не ранее через год, 14% полагают, что через два-три года.

Среди «пессимистов» больше руководителей предприятий, созданных до 2010 года и прошедших несколько экономических кризисов. Треть предпринимателей (31%) полагают, что ситуация нормализуется через несколько месяцев. Среди «оптимистов» больше молодых предпринимателей в возрасте до 30 лет (47%) против 26% среди предпринимателей старше 50 лет.

Необходимо рассмотреть и проанализировать осведомленность о государственной поддержке и потребность в ней со стороны предпринимателей, оказавшихся в трудном положении. Большинство (70%) слышали заявления о помощи бизнесу со стороны Правительства России. Наиболее информированы предприниматели в возрасте 40 лет и старше (70%), молодые предприниматели в возрасте до 30 лет слышали об инициативах Правительства реже (56%). Заявления о мерах поддержки со стороны правительств субъектов Российской Федерации предпринимателей слышали реже 36%.

Сегодня предприниматели больше, чем когда-либо, просят поддержку со стороны государства 73% отметили, что остро нуждаются в ней.

Чаще о необходимости помощи говорили собственники малых предприятий с численностью сотрудников от 16 до 100 человек (79%), а также молодые предприниматели в возрасте до 30 лет (80%).

Говоря о мерах господдержки в кризис, в первую очередь предприниматели призывают отсрочить уплату налогов или отменить их. Также предприниматели просят предоставить субсидии / финансовую поддержку со стороны государства, ввести арендные и кредитные каникулы, выдавать беспроцентные кредиты на поддержание бизнеса, снизить или отменить обязательные взносы в ФСС.

Таблица 2

Приоритетные меры господдержки

Источник: [17].

По данным опроса Агентства стратегических инициатив по продвижению новых проектов (АСИ), только 2,26% предпринимателей страны воспользовались мерами поддержки бизнеса со стороны государства [3]. В целом предприниматели настроены пессимистически относительно эффективности мер их поддержки государством. Стратегии поддержки создаются в кабинетах по определенным клише и очень часто в силу разного рода причин (от сложности подачи документов до невозможности и т.д.) «не проходят последнюю милю» (А. Сен), то есть принимаемые меры государственной поддержки не доходят до конкретных субъектов малого и среднего предпринимательства.

А теперь суммируем наиболее часто выявляемые проблемы как до «н.э. (пандемии коронавируса)», обострившиеся в условиях «н.э.», так и вновь возникшие.

Следует выделить укрупненные блоки проблем, которые постоянно фиксируются в проводимых социологических исследованиях, в различного рода экспертных опросах (интервью) специалистов региональных и муниципальных структур поддержки предпринимателей. Это и проблема излишней бюрократизации, связанная с оформлением необходимых и требуемых документов, и финансовые проблемы – ограниченный доступ к финансовым ресурсам, высокие налоговые ставки по кредитам, невозможность получения кредита с отсрочкой на развитие (это самая главная проблема, препятствующая динамическому развитию МСП в России), и проблемы низкой информированности субъектов предпринимательства о механизмах и возможностях их поддержки [16–20].

Для покровителей предпринимательского искусства (персонифицирующих структур органов исполнительной власти, долженствующих поддерживать и развивать его) последняя, обозначенная выше проблема (тривиальная, даже фривольная, не вполне пристойная) – это «звон колоколов» по посредственности [4] значительной части субъектов этой сферы деятельности. И потому следует развернуть эти проблемы на 180 градусов, избрав фокусом внимания личность предпринимателей, отличительные особенности которых побуждают их к этой сфере деятельности и являются своеобразным гарантом их успешной деятельности.

Роль субъектов предпринимательства вторична относительно всех их атрибутивных свойств и признаков. Каким же образом «наладить» процесс распознавания потенциальных субъектов предпринимательства? Вопрос в общей постановке крайне сложен, прежде всего, своей нелинейной многокомпонентностью, но ответ на него содержится в работе Д. Макклелланда [5] «Мотивация человека» [7] (Makklelland, 2007), в которой исследуются движущие силы личности. Он придерживался мнения, что социум с преобладающей мотивацией к достижениям способен породить большое количество активных, предприимчивых и инициативных предпринимателей, которые, в свою очередь, способны ускорить социально-экономическое развитие этого социума (косвенным показателем мотивации к достижениям является уровень креативности государства, его рейтинг по индексу креативности, значения которого определяются в конечном итоге зарубежными аналитическими агентствами). В рейтинге стран по этому индексу Россия занимает за последние пять лет 45–47-е (2020 г.) места [21] (в топ-10 – Великобритания, Германия, США, Китай и другие страны, доля МСП которых в ВВП составляет 40–60%).

Основная идея Д. Макклелланда и его глубокое убеждение заключается в том, что исключительной психологической особенностью предпринимателей является более высокий уровень мотивации достижения, которую он определял как соревнование с некими несуществующими стандартами.

Мотивация достижения проявляется при следующих условиях:

- поведение индивида характеризуется наличием определенных стандартов, по которым оценивается успешность или неуспешность решения поставленных им задач;

- индивид рассматривает себя как субъекта, ответственного за результаты своей деятельности;

- достижение успеха в решении задач не является априорным, заранее предрешенным, но связанным с определенным уровнем риска (неопределенности).

Он установил, что индивиды с высоким уровнем мотивации достижения – это успешные рациональные предприниматели, отличающиеся сильным тяготением к постановке целей и задач со средним уровнем риска, когда их успех, не являющийся гарантированным, в любом случае зависит главным образом от них самих, от их собственных усилий и способностей.

Основные мотивы выбора предпринимательской деятельности:

· достижение самостоятельности и независимости своего бизнеса;

· возможности реализации своих способностей;

· материальная обеспеченность.

Мотивы полезности своего бизнеса и достижения авторитета у окружающих представлены в значительно меньшей степени.

Мотивация достижения успеха тесно связана с интернальностью.

Одна из интегральных характеристик самосознания, вызывающая чувство ответственности, готовности к активности, – это качество личности, получившее название «локус контроля», под которым понимается устойчивая личностная характеристика, отражающая предрасположенность человека объяснять причины событий внешними или внутренними факторами. Существуют два крайних типа локуса контроля: интернальный и экстернальный. В первом случае человек убежден, что происходящие с ним события зависят от его личностных качеств и являются закономерным итогом его собственной деятельности. Во втором случае человек убежден, что его успехи, неудачи – это результат внешних сил (везение, случайность, другие люди, давление окружающих и т.д.). Любой индивид занимает определенную позицию на континууме (множестве значений), задаваемом этим и полярными типами локуса контроля [22].

Высокий показатель по шкале общей интернальности соответствует высокому уровню субъективного контроля над эмоционально положительными событиями и ситуациями. Такие люди считают, что большинство важных событий в их жизни были результатом их собственных действий, что они могут ими управлять и, следовательно, чувствуют собственную ответственность за эти события и за то, как складывается их жизнь в целом. Низкий показатель по этой шкале соответствует низкому уровню субъективного контроля. Такие люди не считают себя способными контролировать события жизни, их развитие и полагают, что большинство событий являются результатом случая или действия других людей.

О направленности локуса контроля следует судить по относительному превышению результатов одного измерения над другим.

Интерналы производят впечатление достаточно уверенных в себе людей, тем более что в жизни они чаще занимают более высокое общественное положение, чем экстерналы, как полагает Дж. Роттер [6], создатель шкалы интернальности – экстернальности.

Реальные предприниматели (состоявшиеся, с высоким уровнем и значительными результатами своей социально направленной деятельности) – это интерналы, в большинстве своем это особые люди, и их деятельность в определенном смысле является проблемой для общества. Они выполняют функции создания и «запуска» чего-то непривычного, неиспытанного (но, по их мнению, жизненно важного и, стало быть, необходимого), а это противоречит общепринятым нормам и правилам [7]*. Поэтому возникает значительное противоречие социальной среды попыткам предпринимателей привнести какое-либо новшество. Проводя реализацию нововведения, они становятся «созидающими разрушителями», утверждая новую, жизнеспособную действительность. Их отличает настойчивость, ответственность и упорядоченность.

Предприниматели-экстерналы наделены такими качествами, как конформность, то есть устойчивая зависимость поведения, неуверенность в себе, апатичность, небрежность, безответственность и необязательность.

Вернемся, однако, к заявленной проблеме.

Социальные предприниматели, в соответствии с концепцией социодинамики, исходят в своей деятельности из принципа комплементарности (взаимодополняемости) индивидуальных предпочтений и социальных интересов общества в целом, в структуре которых доминантными для них являются интересы уязвимых, слабозащищенных групп населения.

Социальная предпринимательская деятельность имеет смешанный частный и общественный характер, имея в виду положительные общественные экстерналии, возникающие в результате этой деятельности (удовлетворенность всех участников – и организаторов, и «вовлеченных» в преобразовательный процесс, сокращение безработицы – создание рабочих мест, реабилитация инвалидов – социальная, трудовая, медицинская и психологическая, обучение, сокращение масштабов выплаты пособий и т.д.).

Социальное предпринимательство, таким образом, – это коммерческое предприятие особого специального назначения, в структуре смешанной деятельности которого «целостная» очень масштабно и интенсивно «теснится» деятельностью социальной, т.е. являющейся не «сопутствующей, сопровождающей [2, с. 273] (Dal, 1996, р. 273), а доминантной, достигаемой на основе (при помощи) попутно получаемого экономического эффекта от деятельности.

Но социальное предпринимательство, конечно же, – это не единственный достойный способ решения социальных проблем, имеется в виду весомый практический вклад в решение ряда конкретных социальных проблем таких институтов, как благотворительность (меценатство), различные фонды выдающихся актеров, писателей, государственных и общественных деятелей.

Следует безоговорочно признать, что если общество извлекает полезность из многосторонней деятельности социального предпринимательства, то, следовательно, общество предпочитает, чтобы это «новое благо» существовало и развивалось.

Но вектор развития любого общества (и институтов, в него входящих), как известно, определяется творцом (демиургом) эмерджентности, личностью, наделенной разрушительной или созидательной ориентацией. Поэтому в каждой стране и в каждой конкурентно-исторической эпохе формируется уникальный, социально-культурный феномен, кодирующий (детерминирующий) тип политического хозяйственного поведения значительной части населения страны, обусловливающего альтернативные результаты: либо достигается наивысший эффект функционирования социально-экономической системы, обеспечивая ее прогрессивное развитие, либо наоборот – общество стагнирует и деградирует. Все зависит от того, кто оказывается на вершине власти – люди, считающие себя венцом мироздания, но являющиеся на самом деле аналогами пассионариев по одержимости и вреду, либо люди, глубоко нравственные и осознающие громадную ответственность перед обществом, перед человечеством ^[8] [5] (Kosmina, 2009).

И точно так же и в бизнесе. Не каждый хороший бизнесмен является предпринимателем, описанным Сэем, Шумпетером, Друкером и Стивенсоном. И не каждый социальный предприниматель является таковым, описанным Биллом Дрейтоном (ему приписывают введение в оборот и популяризацию термина «социальное предпринимательство»); Д. Борнштейном, журналистом и писателем, полагавшим социальных предпринимателей энергичными и креативными людьми, которые ставят под сомнение существующее положение вещей и, используя новые возможности, меняют мир к лучшему; Г. Дизом, утверждающим, что социальные предприниматели обладают особым складом ума: они видят возможности там, где другие видят проблемы; Майклом Янгом, британским социологом, общественным деятелем и политиком, самым успешным в мире предпринимателем в области социальных инициатив, открывшим в Лондоне в 2016 году «Школу социальных предпринимателей»; и другими социальными предпринимателями, сыгравшими немаловажную роль в развитии социального предпринимательства [14] (Yurgelas, Shaymurzina, 2017).

Начиная с работ Ж.Б. Сэя и Й. Шумпетера в обществоведческой литературе предпринимаются попытки определения предпринимателя не просто как субъекта особого вида предпринимательской деятельности, но как человека особого психологического типа, отличительные свойства которого побуждают его к этой деятельности и обеспечивают эффективное выполнение предпринимательских функций.

В настоящее время завершается эволюция взглядов на трудовой процесс вообще безотносительно к тому или иному роду человеческой деятельности, в которой «участвуют» не только субъекты и объекты, но и ценности. Пришло понимание того, что без выделения в трудовой деятельности наряду с моментом преобразования объективной деятельности мира субъективности, ценностного восприятия трудового процесса, многие его (процессы) черты оказываются неразличимыми [4, с. 4327] (Kosmin, Kuznetsova, 2015, р. 4327).

Поясним изложенное на примере приведенной В. Сагатовским притчи о трех каменотесах, которые ежедневно с восхода до заката солнца возили камни на тачках. На вопрос прохожего, что они делают, первый ответил: «Не видишь разве, камни вожу». «На хлеб зарабатываю», – сказал второй. А третий ответил: «Храм строю» [10] (Sagatovskiy, 1981). Если сводить деятельность только лишь к преобразованию действительности, все три каменотеса неразличимы в силу выполнения одной и той же работы. С позиции же ценностного восприятия работы и человеческого смысла речь идет о трех разных видах деятельности.

Разное ценностное восприятие самого образа трудовой деятельности является базисным основанием конструирования разных форм поведения, принципов поведения.

Указанную выше притчу о каменотесах можно использовать и для определенной дифференциации различных видов предпринимательской деятельности и их субъектов. На «большой хлеб» зарабатывают «бизнес-ангелы» – субъекты одной из самых высокодоходных из всех видов предпринимательской деятельности. Это профессиональные венчурные инвесторы, как правило, одиночки и, как правило, богатые, для которых поддержка инновационных компаний является одним из основных видов деятельности и цель которых – получение прибыли, достигающей иногда более 70% годовых [3] (Zhdanova, 2013). Ни один из них не является ни меценатом, ни альтруистом.

Рангом ниже по критерию доходности следует расположить коммерческие организации малого и среднего предпринимательства, к «лику» которых причастна и организация социального предпринимательства, субъекты которых играют роль агента, катализатора перемен, усовершенствования социальной сферы благодаря незаурядным принципам их поведения:

– принимают на себя миссию по созданию и поддержке социальной ценности (а не только индивидуальной ценности);

– находятся в непрекращающемся поиске и реализации новых возможностей для достижения этой миссии;

– вовлечены в непрерывные процессы инновации, адаптации и обучения;

– действуют решительно, не ограничивая себя только теми ресурсами, что есть в данный момент;

– демонстрируют высочайшую ответственность по отношению к своим клиентам и за результаты своей деятельности.

Лидеры социального сектора будут всегда соответствовать разным, указанным выше характеристикам и в разной пропорции. И чем больше человек будет удовлетворять всем этим условиям, тем более он будет отвечать модели социального предпринимательства. И необязательно иметь ему специальное среднее или высшее образование, а можно только получить специальное разрешение [9] (лицензию), но их следует исследовать.

Основатель научного менеджмента Ф. Тейлор отмечал: «Мы производим определенное и тщательное исследование каждого рабочего. Это необходимо для того, чтобы каждому работнику найти такое дело, в котором он будет первоклассным» [12] (Teylor, 1925).

По Тейлору, наиболее оптимальный вариант повышения эффективности (полезности) труда заключается в том, чтобы совместить или наложить друг на друга две модели: модель характера (миссии) деятельности, то есть основные ее «требования» к человеку, и модель человека, то есть уровень его притязаний, его способности, психофизиологические и психологические его характеристики.

Различия между социальными предприятиями по ряду параметров возникают до их «рождения», начиная с «лотереи при рождении» [10] в зависимости от того, кто и с каким личностным потенциалом отважился «повивать» это архисложное «детище», и увеличиваются (различия) в условиях неопределенности сложных взаимодействий внешних и внутренних фактов. Среди социальных предпринимателей есть и лидеры, и аутсайдеры, отстающие от первых по причинам психологического и генетического характера.

К. Маркс писал о том, что в фантастическом многообразии людей целесообразно отбирать «особые личности», сущность которых «составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество» [8] (Marks, Engels, 1995), такое, например, как «направляющая воля», по определению его современника, одного из первых российских предпринимателей из «разряда» ученых, философов и общественных деятелей Б. Чичерина [13] (Chicherin, 2006).

Человек может быть описан и описывается по-разному определенной системой личностных потенциалов. Однако самым распространенным представлением о личности является представление как о совокупности шести потенциалов:

- гносеологического (познавательного);

- созидательного (креативного);

- аксеологического (ценностно-ориентированного);

- коммуникативного («общенческого»);

- эстетического (прекрасного);

- этического (нравственного).

Личностный потенциал не есть сумма указанных шести горизонтов, а представляет сверхсуммативное единство, синергия которых и обусловливает высокий эмерджентный эффект личности, зависящий от двух внешних факторов – востребованности личности и условий для ее развития, и от двух внутренних – природной заданности человека, его генетического фона и той части его личностных свойств, которые приобретаются, формируются и развиваются в процессе социализации (и самореализации).

Как утверждают генетики, люди, выросшие и воспитанные в одной и той же среде, ведут себя по-разному в зависимости от своей наследственности, генной предрасположенности и заданности.

С изменением этой общей среды векторы жизненного пути различных людей разительно контрастируют, несмотря на их схожесть по параметрам образованности и одаренности.

Эти выводы психогенетики опираются на конкретные экспериментальные данные.

Доказано, например, наследственное происхождение такой формулы поведения, как «лидерство», в связи с чем применяется термин «ген лидерства», выделен также «ген гениальности». Установлено, что ощущение благополучия и удовлетворенности жизнью («счастливость») на 50% зависит от генетики (т.е. в этой части не зависит от материального положения, возраста и образования) и на вторые 50% – от сожалений и удовольствий последних часов, дней, недель, что относится уже к «окружающей среде» [11, c. 216] (Tarantul, 2003, р. 216).

Выявлена генетическая предрасположенность к алкоголизму и наркотикам, обнаружены гены «агрессивности» и «престижности», «ген поиска новизны», который у американцев встречается в 25 раз чаще, чем у жителей Южной и Восточной Азии. Американская популяция вобрала в себя европейских эмигрантов – обладателей «генов активности», «любознательности», «риска».

Исследования генетиков и психологов привели и их к выводу о том, что основой человеческого поведения является генетическая наследственность.

У отдельных групп индивидов разные наследственные характеристики, определяемые генами «тревожности», «агрессивности», «активности», «авантюрности», «лидерства» и т.д., могут сочетаться по-разному, и потому есть основания для выделения психических типов, имеющих генетические происхождения, – «психогенетических» типов [11] личности.

Генетики считают, что геном человека в целом - не просто совокупность взаимосвязанных генов, а «напряженная» система взаимодействия, имеющая свой баланс, нарушение которого в своей устойчивой динамике может повлечь за собой психическую патологию.

Одним из разделов генетики является феногенетика, изучающая пути реализации наследственной основы организма – его генотипа – в процессе развития и становления его фенотипа. Фенотип – это совокупность всех признаков и свойств организма, сформировавшихся в результате взаимодействия генотипа, т.е. наследственной основы организма, с условиями среды, в которых протекает его развитие и которые либо укрощают базовые характеристики человека – пороки: лень, жадность, невежество, желчь, зависть, либо, наоборот, «позволяют» им обрести статус привычных, постоянных и «приличных» норм и правил поведения человека

Человек, его социальный и психологический облик детерминируются не только наличной системой общественных отношений и унаследованной от прошлого культурой. Он (облик) в значительной мере обусловлен и своими биологическими особенностями.

Поведение человека определяется единством биологических и социальных факторов, взаимодополняющих и опосредующих друг друга. Однако собственная логика развития человека, внутренние условия человека, через которые осуществляется воздействие внешних условий на его личность, являются определяющими в ее (личности) становлении.

Если человек осознает «самого себя в себе», то облегчается процесс его включения в трудовую деятельность: он будет стараться найти такое рабочее место, которое «позволит» выполнять функции в соответствии с его психологическим состоянием. В конечном счете при прочих равных условиях люди с конкретным психологическим складом концентрируются в тех организациях и на тех рабочих местах, которые им адекватны.

Аналогичная тенденция проявляется и в мировых интеграционных процессах. Современный уровень деловой активности в США, например, – это функция психогенетического фактора эмиграции из Европы в эту, в свое время утверждающуюся страну. На американский континент были нацелены энергичные люди, склонные к авантюризму, любопытные и импульсивные с «геном поиска новизны».

Изложенное выше «типологическое» обозрение индивидов является дополнительным подтверждением того, что каждый человек характеризуется исключительно своим сбалансированным набором функциональных векторов, определяемым (набором), с одной стороны, его внутренним «композиционным» построением и теми потенциальными возможностями, которые ему гарантированы обществом, с другой стороны.

Потребность общества в стройности, ясности и развитии института социального предпринимательства катализирует процесс социального экспериментирования, без которого он (этот институт) не сможет изменить мир.

Классическая схема социального эксперимента была предложена в 1843 году самым влиятельным английским философом XIX века, экономистом и социологом Джоном Стюартом Миллем (и стала широко использована в социальных науках) [9] (Mill, 1993). Он полагал правительственное законодательство социальным экспериментом: в переводе на понятный современный язык – узнающим так называемую регуляторную инициативу правительства (повышение налогов, тарифов, штрафы и т.д.).

Социальный эксперимент широко использовался и используется в процессе разработки новых программ (новелл) в области политики, экономики, образования, здравоохранения и т.д.

Широко известны масштабные эксперименты Ф. Тейлора и Г. Форда, роль и значение которых для прогрессивного развития промышленного производства трудно переоценить [12].

Социальный эксперимент предполагает:

· внесение изменений в сложившиеся отношения;

· контроль за влиянием изменений на деятельность и поведение личности и социальных групп;

· анализ и оценку результатов этого влияния.

Вся работа успешного социального предпринимателя сводится к искусству быть честным, настойчивым, самостоятельным, компетентным, ответственным, замотивированным на достижение цели и эффективным.

Успешная деятельность в этой сфере, следовательно, под силу интерналам, глубоко убежденным в неслучайности их успехов или неудач, зависящих от их искусства быть многим в своей планомерной деятельности и самостоятельности (в самосочинении – Ф. Достоевский). Поэтому государство должно законодательно определить требования, предъявляемые к соискателям, потенциальным субъектам этой специфической предпринимательской деятельности, в которой «ныне чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений» (как говорил грибоедовский Фамусов). Среди социальных предпринимателей встречаются умственно и нравственно убогие люди, потому что они избрали род деятельности, превышающий их врожденные и приобретенные возможности и способности.

Предтечей определенных законодательных актов должна быть регуляторная инициатива, новелла, т.е. социальный эксперимент как путеводитель в потоке опыта движения социального предпринимательства по направлению к поставленным социально значимым целям. Суть его заключается в упразднении бизнес-проектов статуса гарантов причастности их разработчиков к интернальному типу локуса контроля (т.е. к владеющим искусством осуществления социальной предпринимательской деятельности). Одно дело – разработать проект, другое, но более важное дело, – претворить его в жизнь (как говаривал дедушка Менделеев Д.И., «оно, конечно, сказать все можно, а ты поди демонстрируй»).

Так вот, для того чтобы точно определить ту породу лидеров (Г. Диз), олицетворяющих реальных социальных предпринимателей, необходимо тестирование не выборочной, а генеральной совокупности потенциальных субъектов, соискателей этого рода деятельности по методике исследования локуса контроля Дж. Роттера. И это тестирование должно быть приоритетным в линейке всех бюрократических процедур, сопровождающих процесс различного рода согласований для получения соответствующего сертификата или патента. Тщательному тестированию должны «подвергаться» те соискатели, в представленных проектах которых обозначены работы с наиболее «обездоленными» людьми, с людьми третьего возраста (именуемыми престарелыми) и психическими недостатками, а также с людьми, добровольно, сознательно идущими на экспериментирование, усовершенствование своего «физического» сосуда с помощью пластических операций (но оказавшихся на поверку в руках компрачикосов нового формата, «розлива»).

Тестирование следует осуществлять различными методами, среди которых предпочтение следует отдавать интервьюированию или анонимному опросу [13] [14].

Интервьюирование – это очень сложный метод, заключающийся в активном и взаимном влиянии интервьюера и опрашиваемого, и является скорее «искусством», чем стандартным и техническим приемом. Но он является в высшей степени более достоверным и адекватным предпринимательской деятельности в социальной сфере как искусству возможного и невозможного.

Необходима новая структура по всей вертикали власти, курирующей сферу социального предпринимательства, функция которого должна заключаться в «отделении зерен от плевел», в отборе реальных субъектов по своим генетическим и психофизиологическим качествам, отвечающим требованиям этого рода деятельности (этому искусству). Выяснять, «кто есть кто на самом деле» из соискателей должны специалисты в области коммуникаций (такие, например, как австралиец А. Пиз, распознающий человека за первые 5 минут общения), социологи и психогенетики.

Прогрессивный вектор развития социального предпринимательства лежит на стороне его величества – человеческого фактора, и безоговорочно следует признать и «делегировать» ему инструментальные функции.

Синклит, Совет уполномоченных лиц по распознаванию основных личностных характеристик потенциальных субъектов социального предпринимательства в конечном итоге определяет (рекомендует) адекватную их качеству конкретную сферу деятельности, решение конкретных социальных проблем (устранять неграмотность группы лиц, имеющих ограниченный доступ к образовательным услугам, вовлекать в социально активную деятельность социально незащищенных групп граждан, оказывать услуги здравоохранения, физической культуры и спорта и т.д.). Эта процедура полезна и для соискателя – он узнает, каким должен быть социальный предприниматель и какими четками мудрости «златой»* (А. Пушкин) он должен обладать.

Заключение

Общий вывод, вытекающий из выполненной работы, сводится к тому, что анализ сложившейся ситуации в сфере социального предпринимательства в гораздо большей степени нуждается в усилении нормативного вектора, описывающего, «как должно быть» по сравнению с позитивным, описывающим то, «что происходит».

Выявленная потребность в совершенстве, которое испытывает несовершенное искусство предпринимательской деятельности в социальной сфере, – это неантагонистическое противоречие, поскольку является вполне разрешаемым на путях познания объективных законов развития социума и их успешной трансформации в законы юридические, в формате тех или иных регулярных инициатив или социальных экспериментов, без которых невозможно устранение (упразднение) созданного самим же себе «задела» отставания в развитии этой сферы деятельности.

Искусство прогресса, эволюционных перемен в социальном предпринимательстве заключается в том, чтобы сохранять порядок в переменах в соответствии с требованиями, прежде всего, основного закона функционирования и развития среды трудовой деятельности и перемены в порядке. Пока же в России нет ни того, ни другого.

[1]«Есть вещи, на которых судьба настаивает упорно» – И. Гёте

[2] «Нельзя познать части, не познав целого» – Блез Паскаль

[3] Это подтверждается и данными Росстата. Причина кроется в том, что, во-первых, о существовании программ господдержки малого и среднего бизнеса знают менее одной трети представителей малых и средних предприятий – МСП (31,5%) и ИП (28 9%). А две трети их не только не знают о существовании указанных программ, но и не способны без помощи специалистов в них разобраться и использовать [16]

[4] «Люди похожи на монеты: надо принимать их по стоимости, какой бы оттиск на них не был» – Пьер Буаст.

[5] Макклелланд Дэвид (1917–1998 гг.) – американский психолог, профессор Бостонского университета, благодаря которому западное общество вновь обратило свое внимание на предпринимателя и на его основную характеристику – инициативность и способность брать на себя риски

[6] Роттер Бернард Джулиан (1916–2014 гг.) – американский психолог, доктор философии, автор теории социального научения и локуса контроля (1954 год)

[7] Они поступают «по своему суждению» и не придерживаются их «яко слепой стены» (Петр I)

[8] Различные харизматические личности, стоявшие во главе государств, жестко детерминировали различные социально-экономические результаты их развития. Например, секрет успеха первых лет чешских реформ не только в экономическом профессионализме Вацлава Клауса, премьер-министра, но и в нравственном императиве Вацлава Гавела – Президента и драматурга. Успешными лидерами были и Рузвельт и Черчилль, и Тэтччер и Эрхард, а также и нынешние руководители стран Юго-Восточной Азии и Китая.

[9] Некоторые предприимчивые в определенном смысле предприниматели (делающие что-то новое, инициативное) изобрели то, что не было связано с их профессиональной деятельностью или же с получением какого-либо разрешения. Они решали задачи, имеющие не познавательный, а утилитарный характер, связанный с удовлетворением практической потребности. Например, Ричард Аркрайт (1732–1792 гг.) – английский предприниматель в области текстильной промышленности, бывший цирюльник, изобрел прядильную и построил в Англии первые прядильные фабрики. Джеймс Уатт (1738–1819 гг.) – английский предприниматель в области улучшения производства паровых машин на своём заводе, бывший механик в университете Глазго, изобрел паровую машину, «как универсальный двигатель крупной промышленности» (К. Маркс). Роберт Фултон (1765–1815 гг.) – ювелир, живописец, изобрел первый практически пригодный пароход. В 1800 году во Франции построил и успешно испытал подводную лодку «Наутилус», которая имела все черты современной подводной лодки, разработал машины для распиловки мрамора, прядения льна, скручивания веревок и другие.

Но особенного внимания заслуживает Пётр I Великий (1672–1725 гг.), российский император, государственный деятель, полководец, дипломат, предприниматель с присущими ему качествами (ум, воля, энергия, широта взглядов, целеустремленность, любознательность, высокая работоспособность). Пётр I и порожденное им новое поколение предприимчивых людей заложили основы торгово-промышленного бизнеса в царской России.

[10] Речь идет об экспертизе конкурсов социального предпринимательства, систематически выявляющей среди массы поданных заявок (проектов) значительное число имитированных, девальвирующих идею социального проекта и социального предпринимательства, но, к сожалению, некоторые проекты индифферентных соискателей выигрывают конкурсы. Они получают очертания « серого потока», людей «среднего числа» «благодаря» крайне неэффективной их деятельности, балансирующей на грани «фола»

[11] Генотип наследственная основа организма, совокупность генов, локализованных в его «хромосомах», или совокупность всех наследственных факторов организма, – как ядерных (1–2 гена), так и неядерных.

[12] Как и глобальный социальный эксперимент – реализация проекта диктатуры пролетариата и существование советского государства, социалистического, продемонстрировавшего имманентно присущие ему как преимущества по сравнению с капитализмом, так и недостатки.

[13] «Заговори, чтоб я тебя увидел» Сократ.

[14] «Покуда человек не говорит, неведом дар его, порок сокрыт» Саади.